Синигами по ошибке

Ночная Каракура радовала тишиной, прохладой и безлюдностью. Редкая машина нарушала покой, шурша шинами и прорезая темноту фарами. Тусклые фонари не раздражали глаз – не то что выжженная пустыня Уэко Мундо. Впрочем, Уэко Мундо меняется. Не без участия Рины, как «скромно» отметила про себя бывшая носительница Хоугиоку. Да, именно бывшая. Остаточные явления, в том числе скакнувший вверх уровень реацу, имеют место быть, но возможности подлинного чудотворца наконец обрели хозяина. Родила царица в ночь, все верно, не то сына, не то гибрида синигами, человека, пустого, квинси, ками, совершенной формы творения, плоти, духа и силы Хоугиоку. Больше всего волновался Ханатаро. Бывший офицер медслужбы, очухавшись после «наркоза» и потеревшись там-сям в Лас Ночес, пока прочие синигами «отдыхали» в камерах, после предложения Рины безвозмездно отпустить в Сейретей всех пленных медиков выразил желание остаться в Уэко Мундо. Надо полагать, парнишка стал официальным осведомителем под патронажем бывшего начальства, но уж лучше шпион известный и сочувствующий, чем законспирированный и непримиримый. Ханатаро согласился создать в Уэко Мундо медицинскую службу и лично принял роды у королевы-регента. Едва в обморок не отчалил в разгар процесса, но обошлось. Кира потом долго подкалывал бывшего коллегу. Хотя сам волновался не меньше, просто умел невозмутимо держаться при любых обстоятельствах – ценный навык, воспитанный и взлелеянный лично Ичимару Гином. Последний, кстати, на родах, пардон, при первом выходе на свет нового владыки, Короля-солнца Уэко Мундо, блистательного, чудеснейшего с момента зачатия и (потенциально) мудрейшего великого Повелителя Душ Куросаки Кайена топтался за дверями, сославшись на то, что плохо переносит женские крики. Рина пригрозила отправить ренегата официальным послом в Сейретей, – пусть освежит в памяти выступления Рангику. Но угрозу не исполнила. В конце концов, неблагоразумно отсылать к врагам нового Первого Эспаду. Кто-то должен надзирать за арранкарами, чтобы не разболтались. Койот Старк, по-прежнему дрыхнувший на совещаниях, проспал и собственное понижение до Третьего. Вторым Эспадой Рина назначила Киру Изуру, а Четвертым по-прежнему являлся Улькиорра, обретший наконец смысл в виде истинного владыки. Да, владыка… Сопящий и временами активно вопящий кулек, «чудесное дитя», по виду более всего напоминающее покойного лейтенанта Шибу. Рина и не надеялась на девочку-апельсинку. Ждали короля – и дождались. В честь рождения повелителя Кайена палили фейерверки, звонили колокола, били вином только-только отстроенные фонтаны, а королева-регент объявила первую в истории Уэко Мундо амнистию. Вслед за медиками на родину вернулись ученые и боевики. Кучики Бьякуя продолжил отбывать срок. Аристократ держался непреклонным молодцом и не подозревал, что срок его заключения напрямую зависит от Ренджи. На личной встрече с однокурсником Рукии Рина с ядовитой улыбкой объявила, что оба-два покинут гостеприимную тюрьму Лас Ночес только после исполнения известного лейтенанту Абараи условия. Кира-кун утверждал, что капитану Кучики придется вечно наслаждаться гостеприимством Лас Ночес, но его «тайчо» полагал, что лет за сто-пятьдесят рыжий управится с совестью, а сразу после со своим капитаном. Рина надеялась, что и с совестью, и с капитаном Кучики Ренджи не станет особо спешить. Все-таки полезно иметь в загашнике ценных заложников. Рано или поздно малыш Кайен, взяв все от состояния младенчества и раннего детства, подрастет, и для ками понадобится достойный наставник. Наставник, который станет идеальной ступенькой становления будущего истинного Короля Душ. Наставник, способный очаровать, обучить и предать, потому что не бывает великого владыки без великого предательства. И когда Кайен будет готов, Рина все-таки пошлет Первого Эспаду в Сейретей договариваться об условиях выдачи плененного синигами Айзена… Кстати, о синигами. Рина до последнего колебалась, но одного Ханатаро было явно недостаточно. Старик Ямамото рвал и метал, когда было объявлено о новом курсе Уэко Мундо. Королева-регент озаботилась, чтобы добиравшиеся до Руконгая пустые донесли всем бедным душам весть о том, что теперь есть выбор у всех, а не только у одаренных силой, как ранее. Теперь души могут выбрать, оставаться ли им в Руконгае или попытать счастье в Уэко Мундо, где только строятся районы, набираются и испытываются чиновники, появляются магазины и центры услуг. Каждая сильная или слабая душа может принять метку пустофикации и отбыть в Лос Диас, растущий вокруг громады Лас Ночес город, над которым светит искусственное солнце. Однако новой стране необходимы хотя бы условно-дружественные синигами. Ханатаро сообщил, что «эмигранты» восстанавливают свои позиции в Готей 13. Едва ли панамочник или кошка Шихоуин встанет на сторону обитателей Лас Ночес, но капитан Шиба Ишшин – совсем другое дело. И ковать это дело надо, пока Ишшин еще занят в Каракуре. Пока он примерный семьянин и не вышел из роли «папочки». Рина толкнула дверь приемного покоя и оказалась в небольшом полутемном коридоре. Свет лился только из одного кабинета, и Рина направилась туда. - Явилась-таки, – поприветствовал ее бывший капитан десятого отряда, не выказывая никакого удивления, что они снова встретились. - Добрый вечер, – Рина вежливо поклонилась. Конечно, теперь она как бы королева-регент, но Земля – это все же не Уэко Мундо. Да и став королевой, пришлось остаться самозванкой. В противном случае слишком многое надо было бы объяснять и начинать сначала. Была, да что там – свербела мысль взойти на трон не под именем Рукии, но… Время терпит. Рина подождет. Трон будущего короля Кайена ни в коем случае не должен шататься под его матерью. Вот когда малыш вырастет и оттеснит королеву от власти, можно будет потихоньку начинать заявлять о себе. Шепотом. В узком кругу. Заметка на будущее: подготовить себе путь экстренной эвакуации на Землю. Кто его наперед знает, как будет проходить взросление и развитие будущего великого владыки. В земной истории со ставшими неудобными родственниками властителей частенько случались досадные происшествия. - Блудная дочурка, – фыркнул Ишшин. Благо в больнице у него на стене не висел портрет Масаки. - Вы не представляете, насколько, – в тон ответила Рина и добавила с долей озабоченности. – Ичиго очень на меня зол? - Молокосос, что он понимает… Пустяки, остынет, – Ишшин с показной беззаботностью махнул рукой. Значит, очень, очень-очень зол, интерпретировала для себя Рина. Едва ли рыжик простит ей «предательство» с разрушением столбов и обретением короны. И это парень еще не знает… Рина поежилась. Узнает – возненавидит, к гадалке не ходи. На ближайшую сотню лет так точно. А если словчится сменить статус без потери памяти, то пожар ненависти может пылать долго. Рина уже проиграла Орихиме. Но ведь у нее в планах не стояло жить с рыжиком долго и счастливо? Навеки поселиться в его шкафу, ха-ха, какая глупая вечность. Кто этот Ичиго, в конце концов? Очередной Избранный, Герой в его классическом воплощении. Но истории богов всегда длились дольше, чем истории героев. Ичиго может все забыть и в свой срок приступить к выращиванию риса в дальнем Руконгае. Вот только это будет уже не вполне Ичиго… Ну так и она не мертвая Рукия, которую дикобраз так трогательно рвался спасать. Не выйдет у них трогательного воссоединения. Рина даже насчет примирения не уверена. - Не остынет, – вырвалось у Рины. - Слушай, это мой сын. Кто знает его лучше папочки? – усмехнулся Ишшин. – Выбери ночку потемнее да залезь к нему в шкаф. Главное, с моим не перепутай, хотя я по-прежнему приглашаю, – он подмигнул Рине. - Это вы сейчас приглашаете, а потом… – Рина вздохнула. - Эй, беглая Кучики, ты намекаешь, что я не хозяин своему слову? – шутливо возмутился Ишшин. Ладно, задел на каминг-аут можно начинать прямо сейчас. Рина глубоко вдохнула и еще раз поклонилась. - К сожалению, я не знаю, как мне лучше к вам обращаться, «господин Куросаки» или «капитан Шиба», но в любом случае я обязана попросить у вас прощения. Вы приняли меня под свой кров, хотя каждое мое появление угрожало благополучию вашей семьи. Вы ни словом, ни действием не дали мне понять, что мое пребывание у вас может быть вам в тягость. Вы никогда не критиковали мое поведение, хотя оно было не всегда уместным. Вы были неизменно дружелюбны и гостеприимны, даже когда ваша дочь поняла, что я представляю угрозу. Вы до сих пор все так же запросто общаетесь со мной, хотя ваш сын наверняка разочаровался во мне, а господин Урахара озаботился донести до вас, кем я стала. Но беда в том… Беда в том, что ни ваш сын, ни Урахара Киске, ни даже сам главнокомандующий Ямамото никогда не скажут вам, что я на самом деле сотворила, потому как понятия об этом не имеют. - Прочувственный спич, – оценил Ишшин, когда Рина сделала паузу и налила себе воды из стоявшего на столе врача кувшина. – Но ты зря старалась, малышка. Никто в здравом уме не обвинил бы тебя в смерти Кайена. Мой кузен Гандзю – просто кретин, забудь его и живи спокойно дальше. - Ха-ха, – мертвым голосом проговорила Рина. – При чем тут смерть лейтенанта Шибы? То есть сплюньте немедленно через левое плечо, постучите по дереву или что там принято делать у вас в Японии, чтобы ненароком не накликать беду. Я боюсь, понимаете вы, до дрожи в коленках боюсь, что прямо сейчас ошибаюсь, когда разговариваю с вами. Потому что бывших синигами не бывает, а вы дослужились до капитана. Потому что вы почти вернули утерянную силу и, как принцесса Шихоуин, можете вернуть влияние в Готей 13. Потому что в таком случае вы можете передать наш разговор старику Ямамото, а я не хочу, чтобы он до времени был в курсе. О ками, да я даже Бьякую с Ренджи не могу выпустить из тюрьмы, чтобы у главнокомандующего раньше времени паззл не сложился… Знаете, это как рубить собаке хвост по кусочкам, только наоборот. Ханатаро мог без подробностей сообщить, что случилось у нас в Лас Ночес, но Бьякуя смотрит небо в клеточку и не может добавить своих выводов на совете. Тоусена, к счастью, казнили на том холме, где планировали избавиться от меня. Айзена вообще никто не спрашивал и новостей ему не рассказывал, а сам он не таков, чтобы в простоте душевной разболтаться с тюремщиками. Свои выводы этот прохвост наверняка попытается продать попозже и подороже, и спасибо ему. Время – это драгоценность. Все, что мне сейчас нужно, – это время. Я даже воздвигла защиту для Уэко Мундо, чтобы к нам раньше времени кто-нибудь не сунулся. Больше никаких десантов синигами, никаких квинси, риок и иже с ними. Мы приличная страна, всерьез озабоченная безопасностью и мирным развитием до поры до времени. - Притормози-ка, Рукия. Ты сейчас вообще о чем? – прищурился Ишшин. - Ну не о вашем кузене точно, – нервно дернула краешком рта Рина. – Ладно, в общем, раз тут у вас с последними новостями туго… Вы не обижайтесь, но я ставлю заглушку, вдруг ваши друзья с того света бдят. Тут в Каракуре такая спокойная ночь. Не хотелось бы прямо сейчас лишней суеты с посторонними… Короче, дела обстоят так. После меня в Лас Ночес будет новый король. Кем он еще станет, кроме повелителя Уэко Мундо, предсказывать не берусь. Вполне вероятно, что он добудет Ключ Короля, уничтожит текущий порядок на том свете, встряхнет Сейретей и едва ли ограничится им одним. Мир вздрогнет. - Новости, однако, – присвистнул Ишшин. – Благодарю за информацию. Не скажешь, кстати, раз уж мы с тобой такие хорошие друзья, кто это у вас в Уэко Мундо такой резвый объявился? - Могу вас заверить, пока он разве что только резво ест, громко орет, когда голоден, трогательно причмокивает, когда насыщается, и уже вовсю улыбается маме. И я лично убью вас, если вы кому-либо трепанетесь! - Рукия! Ишшин вскочил со стула. - Да не Рукия я. А, впрочем, вам не все ли равно? Кира-кун, заноси! Рина открыла дверь, и Кира Изуру, из-за двери слушавший их разговор, вошел в кабинет, неся на руках малыша Кайена. - Его зовут Куросаки Кайен, – Рина взяла ребенка у Киры и поднесла к застывшему синигами. – Познакомьтесь с внуком, Ишшин.