Doppio

      — Как всё прошло? — тихо поинтересовался Армель, пропустив часть с приветствием, как только следующим днём Стефан зашёл в кофейню.       Доброе утро, — решил проигнорировать его настырность Буато, улыбнувшись. Пусть его погрызёт любопытство, сводника недоделанного. — Сделай мне кофе.       — Если доброе, значит, хорошо, — сделал вывод Габен, бросив протирать стаканы. — Бланш уже заходил пораньше, но я ничего не успел у него спросить, — поставив перед ним лунго, он мотнул подбородком на витрину с десертами, и Стефан кивнул. — Но он был весь такой взволнованный, возбуждённый, пулей залетел и вылетел, спешил куда-то. Сказал, ближе к вечеру зайдёт. Завидую ему, такой гибкий график, приходи когда хочешь, готовь что надо, и уходи когда хочешь.       Вообще-то я ещё здесь, тебе грех жаловаться на свою работу, ещё и своему начальнику, — хмыкнул Стефан.       — Я жалуюсь тебе не как своему начальнику, а как другу, — обижено фыркнул Габен, покачав головой. — Но ладно, я уже не так молод, как Бланш, он столько дел на себя берёт, что будь на его месте я — помер бы.       Стефан пожал плечами, потому что отвлёкся на кофе и торт. Он ещё не проснулся, сразу же отправился в кофейню, не позавтракав. Правда, потому что рассчитывал встретиться с Гальяно, но его отсутствие его не слишком огорчило. Не увидел его сейчас — увидит позже, не страшно.       — Стефан, — позвали сзади, и мужчина вздрогнул, чуть не пустив кофе носом. — Доброе утро, — Бланш опёрся о стойку рядом с ним, весь какой-то взъерошенный, ещё более усталый, чем обычно.       Буато кивнул, вытирая губы салфеткой, и улыбнулся, смотря на парня.       — Армель, доппио на вынос, пожалуйста. Стефан, у меня есть просьба, хотя мне неловко что-то просить у вас, — Бланш скрестил пальцы, отчего многочисленные кольца стукнулись друг о друга, а натянутая кожа побелела от того, как он их стиснул. Стефан снова кивнул, доставая из кармана брюк мобильный. — У меня заказали праздничный торт, такой, знаете, средней паршивости и такой же цены. К сожалению, я не могу приготовить его дома, потому что хозяйка квартиры, в которой я живу, на дух не переносит когда я там что-то делаю и развожу бардак. Даже если я просто готовлю омлет, это считается беспорядком и грязью. Так вот, позволите мне воспользоваться кухней кофейни? Конечно, все необходимые продукты я уже купил за свой счёт, а за аренду отдам вам сколько скажете. Или можете вычесть из зарплаты, как вам будет угодно.       07:12 Stephan:       Аренду? Пользуйся кухней как тебе удобно. Может, тебе нужно ещё что-то?       — Я не могу пользоваться вами вот так, — Бланш улыбнулся в благодарность Армелю и взял свой кофе.       — Господи, — хмыкнул Габен. — Какой ты скромный, парень, это сейчас не модно. Бери, пока дают. Пеки там хоть круглосуточно, пока выполняешь заказанные десерты на кофейню вовремя. Кухня-то всё равно простаивает. В качестве оплаты только убирай за собой.       — Какая это оплата, само собой я уберу, — нахмурился парень.       — Ну вот и отлично. Стеф, кстати, может тебе помочь.       — Спасибо, — подхватив свой стаканчик, он повернулся к выходу. — Если мне понадобится помощь, я обращусь к вам, обещаю.       Бланш подмигнул, махнул Армелю на прощание и снова просто исчез, будто его и не было. У Буато ёкнуло сердце, а кровь хлынула в лицо.       Он всегда был ответственным человеком, что подходил к вопросам основательно. Он не умел говорить «нет», но не считал это минусом, потому что помогать и выполнять чужие просьбы для него было не просто в тягость, он чувствовал себя от этого лучше. Потому что он был кому-то нужен. А теперь он мог стать нужным Бланш, даже если это какая-то мелочь. Это ему нравилось.       — ...в Провансале.       Что? — переспросил Стефан, когда в ушах перестало шуметь и он повернулся обратно к другу.       — Вашу с Бланш свадьбу, говорю, сыграем в Провансале, в каком-нибудь загородном комплексе. Думаю, выйдет недурно.       Стефан закатил глаза. Когда-нибудь, после того как Армель скажет что-то ещё глупее, чем обычно, они там и застрянут.

***

      Весь день Стефан провёл дома, следя за котёнком и решая дела с помощью электронных писем. Поставщик задерживал привоз товара, одну из партий кофейных зёрен отзывали, а один из контрактов скоро заканчивался и нужно было договориться о повторной подписи. Это было накладно и требовало его внимания, а ещё дико утомительно. Вечером, когда он наконец выполз из-за рабочего стола и убедился, что Захер мирно спит в своем королевском ложе, упал на кровать, взяв в руки телефон.       21:43 Sucre:       Хотите панкейков?       22:20 Stephan:       Предложение ещё в силе?       22:22 Sucre:       Приезжайте в кофейню.       Стефан уставился на подмигивающий эмодзи в конце сообщения и заблокировал экран. Вставать он не собирался ещё с сутки, но вспомнил об этом только когда уже закрывал дверь в квартиру. В кофейню он зашёл через чёрный ход, что как раз вёл сразу на кухню, и замер у двери. Бланш стоял к нему спиной, что-то нарезая, кивая головой и покачивая бёдрами в такт негромко играющей музыке.       Белый фартук, что он крепко затянул на поясе, подчеркнул его талию, делая её визуально чуть тоньше. Плечи, обтянутые футболкой, казались довольно широкими, хотя из-за его оверсайз одежды Буато думал, что он несколько миниатюрнее. Но ему нравилось, что он видел: объятые венами руки, ритмично и ловко двигающиеся с ножом, маленький хвостик собранных волос над коротко выбритым затылком, крепкая бледная шея, созданная чтобы Стеф прижимался к ней губами. Конечно, что в этом вообще могло не нравиться.       Вся кухня пропахла запахами печёного теста, корицы, ванили, заварного крема и шоколада, хотя вытяжка шумела. Стефан любил сладкое и любил эти запахи, они напоминали ему о детстве, когда всё было просто и беззаботно.       Пойдя ближе, Буато тронул его за предплечье пальцами и испуганно отшатнулся, когда Бланш резко повернулся и прижал тупую сторону ножа к его животу. Его лицо снова было таким, как тогда, когда Стефан его разбудил. Агрессивным, безжалостным, но до смерти перепуганным. Но как быстро он среагировал — столь же быстро и пришёл в себя, быстро убрав нож.       — Господи, как вы меня напугали, я чуть не завизжал, вот бы позор был, — хрипло рассмеялся Бланш, и Стефан явно понял, что он совершенно не хочет об этом разговаривать, и поэтому акцентировать внимание на его поведении не стоит. — Всё-таки, мой план с высосанным из пальца предлогом заманить вас сюда блестяще сработал, а?       Стефан улыбнулся. Такой Бланш ему нравился, даже если он теперь подозревал, что под этим скрывается кто-то вроде убийцы и испуганного мальчика в одном обличье. Скелет в шкафу Бланш буквально прогремел костями над его ухом, но он и бровью не повёл.       — Надеюсь, вы хоть не были заняты? — преувеличенно, даже несколько наигранно бодрым голосом спросил Гальяно. — Мне стало скучно, а, знаете, друзьями я как-то особо не одарён. Ну, нет их просто, — парень равнодушно пожал плечами, взмахнув рукой, и Стеф впился взглядом в его пальцы, обмотанные лейкопластырями, — так что вы уж простите. Это считается за своеобразную помощь.       22:48 Stephan:       Что случилось с твоими пальцами?       — За противень горячий ухватился, — небрежно хмыкнул Гальяно, повернувшись назад. — Не из мыла, не сотрусь, как говорится, — он усмехнулся под нос.       22:50 Stephan:       Ты обработал ожоги?       — Да, да, конечно, — это прозвучало совсем неправдоподобно, но Стефан решил не приставать, вместо этого встав рядом и взглянув за его плечо, чтобы увидеть, чем он занимается. — Вы не выглядите как человек, что ест сладкое, ещё и так поздно. Вы в хорошей форме, имею ввиду.       Стефан дёрнул бровью, смотря как он нарезает мелким кубиком грушу с запредельной скоростью движения пальцев. Буато одновременно восхитился и испугался. Бланш мог так же быстро и мелко нарезать его буквально минуту назад.       — Я в детстве на баскетбол ходил, вот и вытянулся так. В шестнадцать пришлось бросить, а сейчас в бассейн хожу, но это так, просто воду люблю. И поесть люблю, всякое жирное и острое, просто не поправляюсь совсем.       22:55 Stephan:       Как-то не по-кошачьи.       — Ну знаете, ягуары тоже любят воду и поесть, а они же большие котики, — парень улыбнулся, показывая свои клыки, и напоминая, что с опасным грациозным животным у него куда больше общего, чем казалось бы. — Вы панкейки с чем любите? — он сдвинул с доски грушу ножом в сотейник и вытер руки о фартук.       22:57 Stephan:       Больше всего люблю каштановый джем, но ничего не имею против чего-то другого.       — Прекрасно, что-то придумаю, — кивнул Бланш.       Буато так засмотрелся на то, как Гальяно одновременно ставил на плиту сковороду со сливочным маслом и добавлял в муку в миске молоко, что забыл предложить ему свою помощь. К тому же, Бланш не выглядел как человек, которому нужна помощь от человека, что совершенно не умеет готовить. Он был ловким, знающим своё дело, и, как это бывает, имел навык идеально всё рассчитывать на глаз. Мастерства ему было не занимать, в то время как сам Стефан едва ли мог приготовить что-то сложнее овсяной каши или яичницы, не уничтожив половину кухни.       Поздний ужин они перенесли в зал, вместо кофе Бланш разлил им апельсиновый сок и, кажется, остался очень даже доволен собой. Имел право, он приготовил мягкие и пухлые панкейки с шоколадным сиропом для Стефана и без какого-либо подсластителя для себя. И это было ровно как вкусно, так и красиво. Было неважно, что они ели банальный завтрак на поздний ужин.       Что важнее, Стефан осознал, как успел соскучиться по времени с ним. Вспомнил, как они ходили в парк, и казалось, это было ужасно давно. С тех пор похолодало и стало ещё более сыро, а сейчас совершенно хорошо, тепло и вкусно. Он наблюдал за тем, как Бланш ест, странно держа вилку, чтобы меньше задействовать обожжённые пальцы, и ему как никогда нестерпимо хотелось его поцеловать. Каждый палец по отдельности, перейти на костяшки, ладонь, запястье с пульсирующими венами, подняв при этом взгляд на его лицо, чтобы видеть как он смущается или плотоядно ухмыляется. Прижать его руку к щеке, а свою запустить в блестящие локоны цвета шоколада и сжать их, притягивая его к своему лицу...       — Как Захер? — выложив телефон на стол, когда его тарелка опустела, спросил парень.       23:25 Stephan:       Прекрасно. Ест, играется и гадит где придётся.       — Как и все дети, — хмыкнул Бланш.       Стефан улыбнулся. Если, конечно, дети портят итальянские туфли и ежедневно пытаются отгрызть твою ногу, когда ты этого ожидаешь меньше всего — действительно, просто ребёнок.       Закончив ужин, они вернулись назад на кухню, где Бланш прибрался, хотя уже было достаточно поздно. Стефан едва уговорил его не мыть пол, уж это он мог и на завтра перенести. Гальяно сдался на удивление быстро. Вероятно, потому что под его глазами были болезненные уже синяки, такие, что впору начать переживать за его здоровье.       Распрощались они сразу у чёрного входа, где Бланш сел на байк и воткнул в зажигание ключи, на которых болтался брелок, что ему подарил Стефан. От этого внутри стало тепло, даже жарко. Когда Гальяно, опустив защитное стекло, отсалютовал ему пальцами от шлема и выехал на дорогу, Буато ещё какое-то время смотрел ему вслед, пока фигура в чёрном окончательно не смешалась с сотнями машин, фонарей и улиц под мелким секущим дождём.       В каком-то роде Стефана мучил вопрос, что же такого должно было произойти, чтобы Бланш стал таким. Дерзким и нервным. Место на боку, к которому он недавно прижимал его нож, покалывало и от затылка по спине спустились мурашки. Он был таким ужасающе решительным, что можно было не сомневаться, что он повернул бы его лезвием в нужную сторону, если бы на месте Стефа там оказался кто-то незнакомый ему. Или знакомый слишком хорошо.       В одночасье и просто так люди не меняются, Буато знал это по себе. Это сейчас он был сдержан и тактичен как никто другой, а раньше он мало отличался поведением от Армеля. Хотя, конечно, был совсем не таким пошлым, как друг. Он со своей наружностью простого прохожего не очень привлекал, мужчин с пепельно-русыми волосами, крупным носом и тонкими губами пруд пруди. Но Буато развил навыки собеседника до того уровня, когда с ним было просто приятно разговаривать, а врождённая участливость и внимание к мелочам уже делали своё дело сами.       Потом он долго реабилитировался чтобы вернуть хотя бы толику своего положительного самомнения, чему не способствовало расставание с Эмилем. Он был в своём роде травмирован, но проработал это, справился и теперь двигался вперёд.       Что же должно было произойти в жизни совсем ещё юного Бланш, чтобы он развил такой сильный рефлекс самозащиты — он не брался предполагать. Не было никакой почвы для суждений, а культивировать подозрения из ничего он не мог.       Ему вспомнился синяк на шее Гальяно, и он подумал, что, возможно, его кто-то обижал, и совсем недавно, поэтому он ещё не научился без этого жить. Только характер причинённого ущерба и его интенсивность всё равно оставались тайной для Стефана. Впрочем, он твёрдо решил для себя когда-нибудь это узнать.

***

      Ещё через две недели уже началась зима. Горожане стали облачаться в тёплые свитера и куртки, как в доспехи, но менее красиво от этого не стало. Все тёплые места вроде булочных и кофеен радостно принимали людей в свои объятия, укутывая в запахи хрустящих французских булок и молочной пенки. Не смотря на стылый воздух снаружи, внутри стало только уютнее.       У Буато было мало возможностей погрузиться в эту атмосферу и пору года, которую он любил более всех прочих. Ему пришлось нырнуть с головой в дела, всё реже посещая кофейню и всё крепче скучая по Бланш. Но вырваться у него никак не получалось, хотя Гальяно ещё несколько раз писал ему с предложением посидеть в кофейне и интересуясь его делами, котом и самим Стефом. Потом и он замолк, а Стефан никак не мог придумать предлога обратиться к нему первым, пытаясь поскорее освободить себя от кучи встреч и бумаг.       Он появился в кофейне только когда прошла уже почти неделя ежедневных важных поездок и круглосуточной занятости. Работы стало поменьше, и он тут же отправился повидаться с Бланш, заранее спросив, работает ли он сейчас.       — Боже мой, — удивился Армель, манерно прижав кончики пальцев к своей груди, словно поражён насмерть. Он стоял за стойкой один, что-то листая. Усталый за день зал уже сверкал чистотой и свежестью. — Кто явился, я уж и не ожидал.       Стефан пожал плечами и взглянул на кофемашину. Габен понял его без слов, кивнув.       — Здравствуйте, — поприветствовал его Бланш, вышедший из кухни, вытирая руки об себя. Почему он начисто игнорировал полотенца или салфетки тоже было тайной. — Армель, мне тоже сделай, пожалуйста.       — Без проблем. Ты всё ещё разговариваешь со Стефом так почтительно?       — Да, а что в этом такого? Я его уважаю, в отличие от тебя, — изогнул бровь Бланш, подойдя ближе. Буато уставился взглядом на его щеку в муке и улыбнулся.       — Слышишь? — Армель поднял палец в воздух, призывая к тишине и прислушиваясь, и Гальяно напрягся. — Это звук моего разбитого сердца, Сахарок. Как же ты жесток ко мне.       — Какая банальщина, — хмыкнул Гальяно, взяв свою чашку, и сделал сразу несколько маленьких глотков, — Но раз так, то я могу обращаться на «ты», если Стефан не против?       Он перевёл взгляд на Буато. Мужчина протянул руку, стирая всё-таки пальцами со щёки Гальяно белое пятно. Он делал это почти бездумно, почему-то решив, что Бланш будет совсем не против. И он не был, только взглянул на него немного удивлённо, и только тогда Стефан убрал ладонь.       Я совсем не против, так будет даже лучше, — прожестикулировал он Армелю, сделав вид, что ничего не было.       — Ты уверен? — почему-то изогнул бровь Габен. Стефан непонимающе нахмурился и кивнул. — Сахарок, тут такое дело, мой дорогой друг хочет пригласить тебя на свидание, что думаешь?       Буато ощутил, как земля уходит из-под ног. Он оцепенел, чувствуя, как вся кровь с лица схлынула, ладони моментально вспотели, а сердце остановилось. Ни в коем разе это не был страх, это было... тем, чего совсем не ожидаешь, но это происходит, и поэтому не знаешь, как должен на это реагировать.       Немного очнувшись, Стеф зашарил по карманам, ища телефон, чтобы написать Бланш, что всё это просто шутка. Как только он сунул руку в карман, из ступора вышел и Гальяно:       — Конечно, я согласен, — кивнул парень и улыбнулся ему, прикусив нижнюю губу своими замечательными выступающими зубами. — Сегодня? У меня ещё на час работы на кухне, а потом я совершенно свободен для тебя. Напишешь мне куда подъехать, я только переоденусь?       Стефану осталось только кивнуть. Бланш тоже ему кивнул и, по привычке подмигнув, отправился назад на кухню, не забыв забрать кофе. Буато повернулся к другу, разъяренно сверкнув глазами. Армель только поднял большой палец, довольно улыбаясь.       Знаешь куда я тебе этот палец засуну? — если бы языком жестов можно было бы наорать, это был бы крик души, облачённый в слова.       — У тебя есть свои пальцы, — смеясь, ответил Армель. — И, благодаря мне, теперь есть в кого их засовывать.       Не паясничай. Ты ничего не забыл? У меня можно было сначала спросить, — уже более спокойно, выдохнув, продолжил Стефан.       — Чёрт возьми, он согласился, что тебе ещё нужно? — нахмурился Армель, шипя. Динамитная шашка зажглась. — Видит бог, я терпел, но даже я не всесилен. Поблагодарил бы, ты за полтора месяца не сделал то, что я сделал за пятнадцать секунд. Я же вижу, как вы смотрите друг на друга, два нерешительных идиота. Иди организовывай планы на вечер, мне ещё кассу нужно посчитать и заполнить миллиард бумаг за тебя, чтобы ты мог сегодня пойти на свидание, которое для тебя тоже выбил я, кстати говоря.       Стефан поднял руки в жесте «сдаюсь», потому что не ожидал, что Габен рванёт так быстро. Армель нахмурился, и махнул на него рукой, как на безнадёжный случай. Он не имел привычки что-то долго держать в себе, поэтому был лёгким на подъём — ничего тяжёлого в нём не накапливалось. То что он протерпел месяц, пока Стефан ходил вокруг да около — было уже удивительно. Хотя сам перед собой Буато признавал, что как мужчина, внутри он очень уязвлён тем, что всё решили за него. Да, он хотел, да, Бланш согласился, но он для этого ничего и не сделал, хотя парень этого и не знает.       К тому же, Гальяно его подчинённый, и мог согласиться на свидание только потому, что не хотел обидеть начальника, а не потому, что хотел. Впрочем, он мог ему объяснить, что на работу это никак не повлияет, если что-то пойдёт не так.       А теперь, примерно за час ему необходимо было придумать, куда сводить юношу гораздо младше себя и чем его при этом развлекать. Именно поэтому он не любил сюрпризы, спонтанность и все прочие псевдонимы неожиданных вещей.       Только вот Стефан был слишком счастлив, чтобы сейчас страдать об этом.