Похоть и ненависть / Lust & Loathing

      Три недели.       Именно столько времени прошло с тех пор, как Гермиона ушла от него.       С тех пор Драко ни разу не был в спортзале.       Хотя он ещё не полностью признал своё поражение и искал новое место, куда можно пойти, он отказывается даже рисковать возможностью столкнуться с ней. Честно говоря, за это время он почти не тренировался, если не считать лёгкого кардио и тренировок с весом собственного тела.       Трудно не корить себя за отсутствие мотивации, но в эти дни даже вставание с постели требует огромных усилий.       Он, вероятно, даже не пришёл бы сегодня вечером, если бы Пэнси не угрожала ему телесными повреждениями. Однако это, очевидно, большое дело — её новоселье в новом таунхаусе, который она купила на собственные деньги, заработанные благодаря успешной линии одежды.       И Драко знает, как важно поддерживать своих друзей. Он хочет поддержать Пэнси, одну из своих самых старых и близких подруг. Тем не менее, план прост: прийти, пообщаться ровно тридцать минут, а затем найти предлог, чтобы уйти.       Конечно, она всё портит, точно так же, как она всё портит своей дурацкой красивой улыбкой и своими дурацкими кудрявыми волосами.       Если бы не она, у Драко остался бы спортзал — его убежище и самое любимое место в мире. Тем не менее, даже если и когда он найдёт другое место для упражнений, он никогда не сможет делать это, не думая о ней.       Если бы не она, он всё ещё контролировал бы своё собственное тело, которое почему-то решило, что оно предано ей и только ей. Он даже не может сосчитать, сколько раз он думал о том, чтобы пойти и трахнуть первую попавшуюся женщину. Всё, что угодно, лишь бы забыть её, оставить в прошлом и сделать вид, что её никогда не существовало. Вот только он не мог.       Как это было с тех пор, как он впервые трахнул Гермиону, его член не желает соглашаться даже с мыслью о том, чтобы трахнуть кого-то ещё. И поскольку та самая женщина, которая сделала его жизнь несчастной, похоже, намерена ещё больше испортить ему вечер, ведь она входит в дверь таунхауса.       Он так зациклен на проверке времени, что сначала даже не замечает Гермиону, особенно учитывая, что у него осталось всего две минуты до того, как он сможет уйти, не слишком рассердив Пэнси.       — Боже! — восклицает Блейз. — Кто это?       Вопрос адресован не Драко, но он всё равно поворачивает голову в ту сторону, куда смотрит его друг. Тут же его сердце замирает.       — Кто? — спросила Пэнси, не обращая внимания на внутреннее смятение Драко.       — Она, — говорит Блейз. — Женщина, которая только что вошла. Она чертовски хороша.       Он поднимает подбородок в направлении некой кудрявой угрозы, той самой, которая терроризировала Драко с момента его знакомства с ней.       — О, это Гермиона, — говорит Пэнси.       — Одна из ваших? — спрашивает Блейз.       — Нет, — говорит Пэнси с тоскливым вздохом, несмотря на то, что она счастлива, — мы с Джиневрой хотели, чтобы она присоединилась к нам, но она связалась с каким-то парнем, который ходит в её спортзал.       — Она всё ещё с ним? — настаивает Блейз.       — Я не знаю, — наконец сказала Пэнси. — Они могли разорвать отношения. Когда я пригласила её на сегодняшнюю встречу, она сделала вид, будто ищет, с кем бы перепихнуться.       Желчь поднимается в горле Драко, и он сглатывает её, тщательно скрывая свои эмоции, чтобы друзья не поняли, что что-то не так.       — Что ж, — говорит Блейз, расправив плечи, — я с удовольствием стану добровольцем.       — Ты можешь попробовать, — говорит Пэнси. — Она несправедливо сексуальна и несносно мила, но у вас не так много общего, учитывая, что спортзал — это её жизнь, а ты не любишь никаких физических упражнений.       Боже, да. Пожалуйста, пусть Пэнси отговорит Блейза.       Хотя Драко и Гермиона больше не враги с привилегиями, или кем они там были, он не может смириться с мыслью, что она может быть с его лучшим другом. По-прежнему кажется, что она принадлежит ему, что, объективно, абсурдно.       Стоит начать с того, что она никогда ему не принадлежала. Несмотря на это, голос собственника в его голове не желает утихать.       Моя. Моя. Моя.       Он снова и снова слышит в своём сознании мантру, не имеющую ни малейшего основания в реальности. Может, ему стоит сходить к психиатру…       — Мне не нужно заниматься спортом, — говорит Блейз, прерывая размышления Драко. — Я был благословлён невероятной генетикой…       — И ты такой скромный, — вмешалась Пэнси.       — Лесть поможет тебе везде, — с ухмылкой говорит Блейз. — В любом случае, — продолжает он, — неважно, есть ли у нас общие интересы, главное, чтобы она хотела трахнуть меня так же сильно, как я хочу трахнуть её.       Драко подавился слюной, и впервые с тех пор, как Гермиона вошла в дверь, Блейз действительно смотрит на него.       — Ты в порядке, приятель?       Он может только кивнуть.       — Как ты думаешь? — спросил его друг, его глаза всё ещё прикованы к Драко. — У меня есть шансы с ней?       — Она не совсем в твоём вкусе, не так ли?       — Ты же знаешь, что у меня нет типажа, — говорит Блейз с широкой ухмылкой, хлопая Драко по плечу. — Может быть, ты просто хочешь сохранить её для себя.       — Дело не в этом. Она не в моём вкусе.       Пытаясь избежать взгляда своего друга, Драко посмотрел в сторону Пэнси, но обнаружил, что она уже наблюдает за ним с проницательным взглядом.       — Значит, ты слепой идиот, — говорит Блейз, — но твоя потеря — моя выгода.       Дьявольски подмигнув, что предвещало беду, он ушёл. Пэнси смотрит, как он уходит, и ждёт, пока он не окажется вне пределов слышимости, прежде чем повернуться к Драко.       — Ты знаешь её.       — Нет, — говорит Драко, ложь даётся ему легко.       — Я абсолютно уверена в этом. Ты тот, с кем она трахалась?       — Только потому, что мы ходим в один и тот же спортзал?       На её лице расплывается торжествующая ухмылка.       — Я ничего не говорила о том, что вы ходите в один спортзал.       — Ладно, хорошо, — хмыкнул Драко. — Да, я её знаю.       — И ты был её дружком.       Это не вопрос. Тем не менее, Пэнси позволила неловкому молчанию растянуться между ними, пока Драко не кивнул головой. Его согласие было встречено шлепком по руке.       — Ты такая задница.       — Я задница? — спрашивает Драко. — Что я сделал?       — Задница и идиот, очевидно.       Прежде чем он успевает произнести ещё одно слово, появляется Джиневра, и на этом разговор окончен. Он не стал допытываться у Пэнси, что она имеет в виду. Сейчас нет смысла в этом, так как её внимание полностью сосредоточено на подруге.       Помрачнев, Драко направился на кухню, чтобы долить виски. Он не будет смотреть, как Блейз клеится к Гермионе, а Пэнси и Джиневра слишком тошнотворно влюблены, чтобы проводить рядом с ними слишком много времени.       По счастливой случайности он находит идеальный отвлекающий манёвр уже возле барной стойки: Асторию.       Он всегда считал её немного раздражающей, думая о ней не более чем о младшей сестре одного из своих друзей детства. В то же время он знает, что она всегда была влюблена в него. И хотя некоторые могут посчитать подлым то, что он использует её таким образом, когда у него нет намерения завязывать с ней настоящие отношения, но Драко в отчаянии.       Конечно, он не будет давить на неё, чтобы она что-то сделала. Однако, если она всё ещё хочет его, он не в том положении, чтобы отказать.       По крайней мере, так он думает про себя, наблюдая за её приближением с яркой улыбкой и голодным взглядом в глазах. Однако, как только она начинает говорить, он с трудом удерживает внимание на разговоре.       Это просто безумие.       Вот он стоит рядом с одной из самых привлекательных женщин на вечеринке. Объективно он может признать, что Астория прекрасна. И она заинтересована в нём, это ясно.       Несмотря на это, всё, о чём он может думать, — это Гермиона. Хотя он знает, что внимания Астории должно быть достаточно, чтобы отвлечь его, он чувствует лишь ужас при мысли о Гермионе с его лучшим другом.       Кроме того, он не может перестать сравнивать этих двух женщин, хотя знает, что это неправильно.       Тем не менее, когда Астория кладёт руку на его бицепс, он не препятствует ей. Воодушевлённая, она прижимается к нему. И он это позволяет. Он позволяет ей отвести их обратно на вечеринку и падает на диван с тяжёлым шорохом — его взгляд сосредоточен на своём напитке. Когда она садится так близко, что практически оказывается у него на коленях, Драко просто кладёт руку на спинку дивана. Это не объятия, но достаточный повод для того, чтобы Астория придвинулась ещё ближе.       В этот момент он ловит взгляд Гермионы из другого конца комнаты.       Блейз стоит рядом с ней, но она полностью сосредоточена на Драко. Её выражение лица нечитаемо.       За то время, что они общались, Драко научился расшифровывать все её фразы. Ему было выгодно предугадать её следующий шаг, понять, о чём она думает, чтобы получить преимущество над ней.       Однако теперь он понятия не имеет, о чём она может думать. И прежде чем он успевает осознать, насколько дезориентирующим является это чувство, два события стремительно сменяют друг друга.       Сначала Гермиона наклоняет своё тело в сторону Блейза, глядя на него с улыбкой, которую раньше всегда показывала Драко. Она наклоняется ближе к его другу и говорит что-то, что заставляет его рассмеяться.       И тут же кровь Драко начинает закипать.       Однако, прежде чем он успевает отреагировать на ярость, которая теперь течёт по его венам, Астория прижимает своё лицо к его шее, чтобы прошептать что-то ему на ухо. Честно говоря, он слишком занят, чтобы обращать внимание на то, что она говорит, но тут он снова ловит взгляд Гермионы в свою сторону.       Этот взгляд ему хорошо знаком — она сердится.       Это было бы незаметно для того, кто не знаком с ней близко, но Драко знает. Он видел это раньше, и его волнует, что теперь он может быть причиной её гнева. Не обдумав все последствия своего замысла, он решает разжечь пламя её ярости.       В конце концов, нет причин не продолжать игру, в которую они играли все эти месяцы, ту, в которой нет явного победителя.       И если Гермиона хочет похвастаться тем, как она живёт дальше, то Драко может показать, что его это не трогает. Будет легко доказать ей, что он тоже пошёл дальше. Может быть, она подумает, что он вообще никогда не был так привязан. Конечно, он всегда говорил ей именно это.       Тем не менее, не мешало бы ещё раз подчеркнуть этот момент.       Уголок его рта искривляется в коварной ухмылке, когда он поворачивается к Астории и начинает флиртовать. Он явно понятия не имеет, о чём она только что говорила, но женщину рядом с ним это, похоже, не волнует.       Их лица так близко, что его нос почти соприкасается с её.       Драко чувствует, что она хочет, чтобы он её поцеловал. Это невероятно заметно по тому, как её глаза опускаются к его губам, а затем снова поднимаются, чтобы встретиться с его взглядом. Всё, что ему нужно было сделать, это наклониться вперёд совсем немного, и он мог бы прижаться своими губами к её.       Драко мог бы выиграть это соревнование с Гермионой, продемонстрировав, что она никогда ничего не значила для него и никогда не будет.       Вот только…       Его сердце болезненно сжимается, желудок скручивается в неприятный узел при одной только мысли о поцелуе с Асторией. Даже сейчас это кажется неправильным. Её тело, прижатое к нему, не совсем правильно, запах её духов — вяжущий и тошнотворный.       Хотя он может быть абсолютным ублюдком, он не может заставить себя сократить расстояние между ними.       Если он поцелует Асторию, она решит, что он заинтересован, хотя на самом деле это не так. Она не более чем развлечение, которое не интересует ни его разум, ни сердце, ни тело.       И в этом всё дело.       Если он поцелует её, она захочет, чтобы он отвёз её домой, и ему придётся найти какую-то причину для отказа, что приведёт лишь к неловкой и неудобной ситуации.       Нет, лучше вообще не создавать у неё такого впечатления.       Сам того не желая, он поворачивает голову в сторону, где стоит Гермиона. Вернее, там, где она стояла.       Её место у стены заметно пустует.       Блейза тоже нигде не видно.       Блять.       Драко спихивает с себя Асторию и довольно резко встаёт, даже не потрудившись оправдаться или извиниться за внезапную перемену в поведении. Он слышит, как она зовёт его за спиной, но не поворачивается к дивану.       Он не знает, куда идёт, он знает только, что должен найти Гермиону. Главный вопрос… зачем? Очевидно, это может привести только к боли. Он знает, что его ждёт, и он также знает, что не сможет выдержать вида её и Блейза вместе.       И всё же он не может остановить себя, когда движется по дому в их поисках. Как будто он движется на автопилоте, его ноги опускаются одна за другой, несмотря на то, что его разум кричит в знак протеста — рациональная часть его мозга настаивает на том, что всё это невероятно плохая идея.       Его осмотр первого этажа не приносит результатов, что только ещё более подтверждает его первоначальные опасения.       Блейз увёл Гермиону куда-то, чтобы трахнуть её.       Если бы им нужно было более уединённое место для разговоров, они могли бы переместиться в какое-нибудь другое место на первом этаже. В конце концов, Пэнси ясно дала понять, что никто не должен покидать общую территорию вечеринки.       По её словам, это мероприятие для взрослых, а значит, предлагаются только ликёр и вино, на заднем плане играет негромкая джазовая музыка, и ни в одной из спален на втором этаже таунхауса не должно быть никакого секса.       Блейз не рискнул бы ослушаться этих инструкций, если бы не было реальной причины навлечь на себя гнев их подруги. С тяжёлым сердцем Драко поднимается по лестнице, и с каждым шагом его охватывает чувство ужаса.       Осмотрев коридор, он видит, что все двери открыты, кроме двух — спальни Пэнси, которая наверняка заперта, и ванной.       Какая-то часть его задаётся вопросом, не лучше ли развернуться, найти Асторию и вообще покинуть вечеринку. Конечно, это был бы более разумный шаг. На самом деле, нет никаких причин, почему бы ему не сделать это. Астория может быть немного недовольна тем, как грубо он бросил её ранее, но Драко очарователен. Он мог бы легко вернуть её расположение.       Однако вместо этого он идёт по коридору.       Судя по всему, он мазохист.       Как мотылёк на пламя, Гермиона притягивает его к себе снова и снова.       Кажется, что время остановилось, кровь приливает к ушам, когда его ноги тяжело ступают по ковру, устилающему коридор. Хотя логика подсказывает, что он движется вперёд к своей цели, это не так. Кажется, что он никогда не дойдёт до двери. Затем, так же внезапно, она вырисовывается перед ним.       Не осознавая до конца, что он делает, Драко поднимает руку и стучит.       — Занято! — отвечает знакомый голос.       На его висках выступили бисеринки пота, в коридоре вдруг стало слишком жарко, а в пиджаке и брюках слишком душно.       — Ты не должен быть здесь, — говорит он сам себе.       Он слышит, как шумит смыв туалета и как течёт кран.       Хотя проходит не больше минуты, прежде чем он слышит как открывается дверь, ему кажется, что прошла целая вечность. Сделав глубокий вдох, Драко настраивается на неизбежную стычку.       Только вот, это всего лишь Гермиона.       — Где Блейз? — спрашивает он, страх переходит в гнев.       Он проходит мимо неё, чтобы найти своего мерзавца лучшего друга, который, несмотря на то, что не знал об истории Драко и Гермионы, не должен был спать с ней. Блейза нет за дверью, и он не прячется в душе. Как раз в тот момент, когда Драко собирается заглянуть под раковину, по неизвестной ни себе, ни другим причине, Гермиона говорит:       — Кто такой Блейз?       — Не прикидывайся дурочкой, — фыркнул Драко, поворачиваясь к ней. — Ты знаешь, кто такой Блейз.       Гермиона скрестила руки на груди и выставила бедро вперёд, вызывающе глядя на него.       — Я не знаю никого по имени Блейз.       Пауза.       Затем на её лице промелькнуло узнавание.       — О, — выдыхает она. — Блейз? Тот человек снизу? А что с ним?       — Где он? — Драко снова спрашивает, подчёркивая каждое слово, пока идёт к ней.       — Откуда я знаю? Я извинилась, чтобы сходить в туалет и…       — И он последовал за тобой, чтобы вы двое могли потрахаться.       Она открыла рот, чтобы ответить, но поймала себя на том, что её глаза сузились, когда она внимательно рассматривала его.       — А если так?       — Правда?       — Нет.       Эффект мгновенный: напряжение спадает с его плеч.       — Почему это имеет значение? — спрашивает она.       — Ты не можешь спать с ним. Он мой лучший друг.       — О, это и есть твоё объяснение?       — Это… Конечно да! Зачем тебе трахать моего друга, когда мы…       — Мы были никем, — прошипела она. — Ты снова и снова давал понять, что я не более, чем хороший трах. Так что я не понимаю, почему тебя так волнует, с кем я провожу время сейчас, — она делает паузу, склонив голову набок. — Ты очевидно уже нашёл кого-то другого. Может, тебе стоит беспокоиться о ней, а не о том, чем я занимаюсь.       Несмотря на то, что в её голосе звучит яд, он видит обиженное выражение, промелькнувшее на её лице.       — Мы с Асторией…       — Мне всё равно, — вмешивается Гермиона. — Молодец, Драко. Она очень милая, что заставляет меня задуматься, что она в тебе нашла. Несмотря ни на что, я желаю вам обоим счастья. Так что, если это всё…       Она поворачивается, чтобы уйти, и прежде чем Драко успевает остановить себя, он протягивает руку и обхватывает её запястье. Притянув её к себе, он закрывает дверь.       — Какого чёрта? — протестует Гермиона.       — Мы ещё не закончили говорить.       — Отвали от меня!       Он не обращает внимания на её протесты, а наваливается на неё, прижимая спиной к тумбе.       Второй раз менее чем за десять минут он не имеет ни малейшего представления о том, что делает. Он знает только, что боль, которую он увидел в её глазах, когда она упомянула Асторию, была настоящей. И он должен понять почему. Конечно, существует вполне реальный риск, что она ударит его коленом по яйцам, но это шанс, которым он готов воспользоваться.       — Тебя расстроило, что я с Асторией? — спрашивает он.       Драко проводит рукой по её пояснице, пока их тела не прижимаются друг к другу. И если спора было недостаточно, чтобы заставить кровь в его теле устремиться к члену, то близость к ней, несомненно, сделает своё дело. Быть так близко к ней впервые за несколько недель достаточно, чтобы у него закружилась голова.       Гермиона не отталкивает его.       Но она и не отвечает.       На самом деле, она даже не смотрит на него.       Обхватив пальцами её подбородок, Драко наклоняет её лицо к своему.       — Ну? — нажимает он.       — Это не имеет значения.       — Это важно для меня.       — Мне плевать, что для тебя важно.       Взгляд чистого презрения, которым она его одаривает, только разжигает его похоть.       — Давай, милая. Просто ответь на вопрос… Это самое малое, что ты можешь сделать после того, как бросила меня в спортзале… Отказывалась отвечать на мои звонки или хоть как-то объясниться.       — Объясниться? — возмущённо фыркает она. — Ты не можешь быть серьёзным!       Её маленькие кулачки бьют его по груди, но он почти не замечает.       Он пьянеет от её запаха, от того, как она ощущается в его объятиях.       — Это не так, как если бы мы встречались, — продолжает она. — Мы были не более чем двумя людьми, которые ссорились и трахались, и я всё прекратила, потому что это больше не работало.       — Это глупое оправдание. Ты наслаждалась этим, и я наслаждался. Мне кажется, это взаимовыгодное соглашение.       — Может быть, ты мне надоел.       — Кажется маловероятным, учитывая, насколько я хорош в постели.       По её щекам расползается румянец, и Драко не может не ухмыльнуться.       Значит, он всё ещё оказывает на неё влияние.       Хорошо.       — Мы никогда не трахались в постели, — наконец говорит она.       — И это не из-за отсутствия попыток с моей стороны.       — Ты такой… — фыркнула Гермиона, раздражение вернулось в полную силу. — Ты ни разу не пригласил меня к себе. В тот раз, когда я предложила тебе зайти ко мне, ты не отвечал мне почти неделю.       Это правда, но легче отмахнуться, чем признать, что он был придурком.       — Я представлял себе твои красивые кудри, разбросанные по моим подушкам столько раз, что и не сосчитать.       — Да, но это не важно, потому что мы с тобой расстались, а внизу тебя уже ждёт другая девушка…       — И вот круг замкнулся, — вмешивается он. — Тебя расстроило, что я с Асторией?       Она отводит взгляд, поворачивая лицо, чтобы посмотреть на какую-то точку на полу справа от них.       — Ничего страшного, если это так, — продолжает он.       Его голос низкий и успокаивающий, он изо всех сил старается не испугать её.       Затем, сделав глубокий вдох, Драко готовится к признанию, которое, как он знает, должен сделать. Как бы ему ни была неприятна мысль о том, чтобы обнажить уязвимые места, у него нет шансов убедить её открыться ему иначе. И, судя по всему, это последний шанс исправить ситуацию.        Потребовалось всё это: Гермиона разорвала отношения между ними, и он увидел её с другим, чтобы Драко, наконец, пришёл к важному выводу.       Он не может жить без неё.       Точнее, не хочет.       Как бы Гермиона ни бесила, она ему нужна.       — Мне было неприятно видеть тебя с Блейзом.       — Конечно, так и было, — говорит она с насмешкой. — Ты стал собственническим ублюдком спустя месяц после того, как мы начали встречаться, что никогда не имело смысла, учитывая, как ты настаивал, что я для тебя не более чем набор дырок для траха.       — Я больше не воспринимаю тебя так.       — Не лги, чтобы пощадить мои чувства, только потому, что тебе что-то от меня нужно. Я не буду трахаться с Блейзом, и никогда не собиралась. Теперь, когда ты получил то, за чем пришёл, ты можешь вернуться к Астории и оставить меня в покое…       — А что, если я не хочу к ней возвращаться? Что, если я хочу остаться здесь с тобой?       — Зачем тебе это?       Она смотрит на него, и боль, которая снова отражается в её глазах, почти выбивает из него дух.       — Потому что я… — слова чуть не сорвались с его языка, но он успел остановиться. — Никто не заставляет меня чувствовать себя так, как ты, — говорит Драко вместо этого, беря её руку и пропуская между их телами, пока она не упирается в его эрекцию. — Это, — продолжает он, сжимая её пальцы, — всё благодаря тебе и твоей идеальной киске. Я принадлежу тебе…       — О, заткнись нахрен.       Несмотря на ядовитый упрёк, она крепче прижимается к нему, и Драко приходится подавить стон.       — Я что, должна тебя жалеть? — спрашивает она. — Умолять тебя трахнуть меня и рассказать тебе о том, как я соскучилась по твоему дурацкому члену?       — Да, это было бы идеально.       — Что ж, очень жаль, чёрт возьми, — говорит она.       Устав выгибать шею, чтобы встретиться с ней взглядом, Драко разворачивает её и прижимает к стойке. Одну руку он держит перекинутой через её плечо и вдоль груди, другая же лежит на её животе.       — Ты хочешь сказать, что не хочешь, чтобы я тебя трахнул?       Она смотрит на него в зеркало, пока он не упирается своей эрекцией в её задницу. И когда её глаза закрываются, а губы слегка приоткрываются, Драко понимает, что она у него в руках.       — Если я просуну пальцы в твои трусики, — продолжает он, — ты окажешься мокрой и жаждущей меня?       — Отвали, — говорит она.       Хриплый тон её голоса делает предупреждение довольно слабым.       И всё же Драко с затаённым дыханием ждёт, не вырвется ли она из его объятий, не ударит ли она его локтём в пах и не скажет ли ему, чтобы он больше никогда не позволял себе подобных вольностей с ней.       Однако она этого не делает.       Медленно он проводит пальцами по её животу, пока не доходит до пояса, внимательно наблюдая за её реакцией и ищет любой признак того, что она не хочет его. Её глаза остаются зажмуренными, дыхание неровным, а кожа горячей от его прикосновений.       Когда она снова смотрит на него, он видит в её взгляде огонь, который ему слишком хорошо знаком.       И когда она слегка наклоняет голову — невербальное выражение её согласия — это становится последней необходимой ему поддержкой.       Не теряя ни секунды, Драко скользит пальцами вниз, в её джинсы. Его костяшки пальцев касаются ткани, пока пальцы не скользят по скользкому теплу между её бёдер.       — Чёрт, — простонал он, заглушая звук её волосами, — ты вся промокла. Это всё для меня?       — Нет, это для Блейза, — язвительно говорит она.       — Скажи мне правду, или я не буду тебя трахать.       — Если ты не трахнешь меня, это сделает он.       — Ты моя, — рычит Драко.       — Я сама по себе, — отвечает она.       Тем не менее, она не делает никаких движений, чтобы отстраниться от него, и через полминуты мучений Драко поддаётся своей потребности почувствовать её. Он проводит пальцами по её клитору, наслаждаясь сладким поскуливанием, которое вырывается из неё. Затем, без предупреждения, он вводит в неё палец.       — Боже, я скучал по этой киске.       «И я скучал по тебе», хочет сказать он, но держит рот на замке.       Многое уже сказано, слишком многое разглашено, чтобы дойти до этого момента.       — Если ты так соскучился, то почему бы просто не продолжить?       — О, так ты всё-таки хочешь, чтобы я тебя трахнул, — говорит он, торжествующе ухмыляясь.       — Я никогда этого не говорила, — отвечает она.       Она угрожающе обнажает зубы, и ему приходится проглотить довольный смешок от того, как очаровательно выглядит Гермиона, когда злится. Не говоря уже о том, что её слова ничего не значат, не тогда, когда он чувствует, как её тело реагирует на его ласки.       И кроме того, несмотря на фасад, который она упорно сохраняет, Драко видит, как на неё действуют его прикосновения. Это одна из тех вещей, которые ему нравятся, когда он трахает её — затуманенный взгляд её глаз и румянец, сползающий к ключицам, являются простым свидетельством того, как сильно она наслаждается им.       — Я трахну тебя, — говорит он, — но только если ты хорошо попросишь.       — Я бы предпочла нести целибат.       Он смеётся над этим, даже когда добавляет ещё один палец.       — Нет, ты бы не стала.       Он продолжает входить и выходить в мучительно-медленном темпе, его ладонь прижимается к её клитору с достаточным давлением, чтобы держать её в напряжении, но не настолько, чтобы заставить её кончить.       — Пошёл ты, — прохрипела она.       — Это идея, милая, но тебе нужно поработать над своими манерами.       — Я ненавижу тебя, — говорит она, даже когда её пальцы впиваются в предплечье, которое он держит у неё на груди. — Ты самый невыносимый человек, с которым я когда-либо имела неудовольствие встречаться.       — И всё же… — он делает паузу, ещё раз поймав её взгляд в зеркале, а затем прижимается лицом к её шее и приникает ртом к месту за ушком. — Ты течёшь из-за моих пальцев.       Чтобы подтвердить свою правоту, он загибает пальцы, пока они не коснутся чувствительного места внутри неё. Дрожь пробегает по её телу, когда она хнычет, это низкий, требующий звук, который направляется прямо к его члену.       Хотя ему больше всего на свете хочется оказаться внутри неё, он продолжает свои пытки.       Драко остаётся только наблюдать за тем, как искажается её лицо и учащается дыхание, когда приближается оргазм. Возмущённый стон вырывается из неё, когда он добавляет третий палец, но замедляет свои движения, чтобы позволить удовольствию утихнуть до того, как оно достигнет своего пика.       Он может ждать, пока она сломается, даже если на это уйдёт вся ночь. Слава богу, что это не так. Достаточно отказать ей три раза, чтобы она открыла глаза и устремила свой взгляд на его отражение.       — Пожалуйста, трахни меня.       Он некоторое время наслаждается своей победой, стараясь при этом не выглядеть слишком самодовольным.       — С удовольствием, — говорит он. — Презерватив?       — Нет. А у тебя?       Он качает головой.       — Позволь мне отвезти тебя домой.       — Я не хочу ждать, — хнычет она.       Честно говоря, Драко тоже не хочет.       Не говоря больше ни слова, он отодвигается, чтобы расстегнуть ремень и брюки. Он вытаскивает свой член, облегчение почти заставляет колени подкоситься, когда он обхватывает рукой основание его длины. Гермионе не нужно говорить, чтобы она спустила джинсы и трусики, и когда он кладёт руку ей между лопаток и направляет её грудь к стойке, она охотно опускается.       На мгновение Драко просто опустил свою эрекцию на её задницу, чтобы насладиться разницей в размерах.       Он не должен помещаться в ней. Это кажется невозможным, учитывая, насколько он превосходит её. И всё же он это делает.       Как будто она была создана для него.       Чёрт, он действительно влюблён в эту женщину, не так ли?       Приблизившись к её промежности, он медленно проникает в неё. Драко не торопится погружаться в неё, его взгляд прикован к месту соединения их тел, и он наслаждается тем, как его член исчезает, пока он полностью не оказывается внутри.       Каким-то образом она ощущается даже лучше, чем он помнил.       Положив одну руку ей на бедро, а другой зарывшись в волосы, он вытаскивает его, пока в ней не остаётся только головка. Его член покрыт её смазкой от возбуждения, и он уже чувствует, как бархатистые стенки её влагалища сжимаются и пульсируют. Она нуждается в нём так же, как он нуждается в ней. Но, несмотря на это, он задаёт медленный темп. Он хочет, чтобы Гермиона чувствовала, как она растягивается вокруг него, чтобы каждый толчок был таким, который она запомнит. Каким бы притягательным ни был жар между её бёдер, Драко должен убедиться, что она понимает одну вещь.       Никто и никогда не заставит её чувствовать себя так, как он.       Только когда она начинает отталкивать его, он сдаётся.       Её задница встречается с его бёдрами — это слишком, слишком хорошо. Он снова притягивает её к себе, поворачивает её лицо так, чтобы прижаться ртом к её рту.       И пока одна рука зажата между её идеальными сиськами, чтобы удерживать её в вертикальном положении, другая пробирается ниже, пока не находит клитор. Он дразнит её в такт движениям своих бёдер, чередуя мягкие прикосновения с более требовательными.       Как она любит.       После всего того времени, что он провёл, дразня её, не нужно многого, чтобы заставить её кончить. Крик застревает у неё в горле, когда её влагалище начинает трепетать вокруг его члена. Без предупреждения кончает и Драко. Он слишком потерян в блаженстве момента, чтобы понять, что опустошает себя внутри неё, пока не становится слишком поздно.       Он отстраняется от неё со скоростью человека, который прикоснулся рукой к раскалённому углю, оргазм проходит, когда часть его густой, белой спермы вытекает из неё.       — Блять, — говорит он, — я не хотел… Я принесу тебе таблетку…       — Всё в порядке, — говорит она, поворачиваясь к нему лицом.       — Я только что кончил в тебя…       — Я принимаю противозачаточные, так что не стоит беспокоиться. Я не пытаюсь заманить тебя в ловушку отцовством.       Почему-то мысль о том, что Гермиона будет беременна его ребёнком вдруг стала звучать не так уж плохо.       — Меня больше беспокоит тот факт, что я мог оскорбить тебя…       — Если бы я не была готова к этому, я бы не позволила тебе трахать меня без защиты.       Вульгарных слов, льющихся с её красивых губ, достаточно, чтобы заставить его член дёрнуться от интереса, даже когда он заправляет его обратно в брюки.       — В любом случае, как бы хорошо это ни было, — продолжает она, натягивая джинсы на место, не потрудившись убрать следы их соития. — Мне, наверное, пора идти, пока…       — Стой, Гермиона. Подожди.       Она смотрит на него, и он почти тонет в глубине её тёмных глаз. Он не может позволить ей уйти, не дав понять, что он чувствует.       — Я не хочу, чтобы ты трахалась с другими, — говорит он.       — Я знаю, — говорит она с лёгким смешком. — Не волнуйся, я действительно не буду спать с Блейзом.       — Нет, не только с ним. Я не хочу, чтобы ты встречалась с другими людьми. Мне невыносима мысль о том, что кто-то ещё может прикасаться к тебе.       Затем она делает паузу, достаточно долгую, чтобы Драко подумал, не перегнул ли он палку.       — Мне тоже.       — Да?       Она кивает, слегка наклонив подбородок.       Но этого достаточно. Более чем.       Драко обхватывает её руками, упираясь щекой в макушку её головы и наслаждаясь моментом, пока её тело прижимается к нему.       — Что теперь? — спросила она, уткнувшись лицом в его грудь.       — Всё, что хочешь, любимая.