Дорогу осилит идущий

— Эй, Северус, ты не можешь просто игнорировать меня! Сегодня же Рождество, ну! — Не нукай, не тестрал. — Ну, Северус, — проканючил Поттер. Снейпу только и оставалось что нарочито недовольно вздохнуть, поддавшись порыву молодого мужа. Удивительно, но их совместная жизнь оказалась очень даже сносной. Ладно, если уж говорить честно, то почти идеальной. Они словно дополняли друг друга, создавая превосходный баланс. Единственной вечной точкой для спора всегда было и будет Рождество. Зельевар на дух не переносил этот праздник, тогда как Гарри всегда просто горел духом Рождества, мечтая создать сказку как в мире вокруг, так и в других людях. Не сосчитать, сколько ссор они устраивали из-за украшения дома на праздник. В этом году победителем вышел Поттер. Каминный зал был богато украшен разнообразной рождественской атрибутикой, ярко-красные носки висели на камине, множество гирлянд как будто заговорчески перемигивались между собой, раздражая своими красочными огоньками привыкшего к уютному полумраку зельевара. Северус терпеть не мог всё это. Но чего не сделаешь ради счастья любимого, верно? Вот и он так думает. А Гарри только и рад из мужа верёвки вить, хотя, надо сказать, делает он это крайне редко и почти незаметно. — Так уж и быть, чудовище. В ответ Снейп получил широкую и чертовски самодовольную улыбку. — Значит так, индейка уже в духовке, торт готов со вчерашнего дня и — пожалуйста! — не хмурься слишком сильно, когда они придут. Хмыкнув, зельевар только покачал головой. Казалось, с каждым годом совместной жизни Гарри становится всё более и более ярким, довольным и открытым. Он действительно становится куда более жизнерадостным, как будто постепенно заново учится быть беззаботным и наслаждаться моментом. И не сказать, чтобы Снейпу это не нравилось. Сумасшедший гриффиндорец умело заставлял его поддаваться этим настроениям. — Сделаешь грог? — прервал его размышления Поттер, взлохмачивая и без того взлохмаченные волосы и неловко скрывая смущенную улыбку. — Сделаю. — У тебя он получается в двести раз лучше, чем у меня. — Естественно, Гарри. Это тонкая наука, знаешь ли. — Да-да-да, таким дубинам, как я, такое не дано. Волшебник тихо рассмеялся и последовал вслед за своим старшим мужем на кухню. Поттер смотрел на Снейпа, сосредоточенно колдующего у плиты, и не мог поверить своему счастью. Сколько бы лет ни прошло, для него это всё равно будет чудом. Северус здесь, с ним, даёт не меньше любви, чем получает. Никакая магия не будет волшебнее, чем это. Да, настоящее чудо. Все волшебство его жизни, да, черт возьми, всего мира, как считает Поттер, сосредоточено в этом мужчине. Он никогда не устанет благодарить небеса за этот шанс. Шанс узнать Снейпа, полюбить его и вызвать любовь в ответ. Поддавшись какому-то глубинному порыву, Гарри закрыл глаза и крепко обнял зельевара со спины, укладывая подбородок на сильное плечо. Всё вокруг разом стало не важно, а в глазах, кажется, предательски защипало. Как же чертовски он его любит. — Сев… — Мм? — Сев… — Что? Слегка повернув голову, Гарри принялся покрывать шею мага лёгкими поцелуями. Кажется, притяжение между ними никогда не сойдет на нет. — Ты мешаешь, Гарри. — Потом сваришь, Север. Потом, — прошептал Поттер, легонько прикусывая мочку уха мужчины. Мурашки дружным скопом поползли от загривка вниз по спине, заставив Снейпа всё же оставить незаконченный грог и поддаться уговорам мужа. Путь до спальни прошёл как-то мимо его сознания, волшебник был слишком погружен в головокружительный поцелуй. Губы Гарри всегда оставались удивительно мягкими, такими желанными и соблазнительными. Их поцелуи, сколько бы времени ни прошло, всегда заставляли забыть о мире вокруг. На грани боли, горячо и страстно, вызывая приятный шум в голове от нехватки воздуха — что может быть лучше? Всего мгновение, и вот уже Северус обнаруживает себя лежащим на кровати, прижатым к ней весом любимого. Они целовались жадно, почти яростно. Гарри проходился языком по любимым губам, прикусывал их, играл с языком партнёра, заставляя сдаться окончательно, призывая добровольно поддаться, позволить Поттеру вести, отдаться его воле. Одежда давно уже была сброшена куда-то на пол, и никто не сможет сказать, чьи руки избавили магов от этой раздражающей ткани. Гарри спускался всё ниже, покрывая любимое тело поцелуями. Прижимался к судорожно бьющейся жилке на шее, прикусывал ключицы, обдавая кожу жарким дыханием, мягко проходился губами по старым шрамам, пробуя на вкус бархатистую кожу, наслаждаясь перекатами сильных мышц под собой. Гарри поднял взгляд, приковывая всё внимание Северуса к своим ярко-зеленым глазам, что сейчас стремительно темнели под напором жгучего желания. Уже не изумруд, но завораживающий, почти пугающий ночной лес. Зельевар прошёлся едва ощутимо пальцами по чужой шее, вызывая табун мурашек своими действиями, заставляя Поттера издать едва слышный полустон, полувздох. Огладил ладонями мощную спину партнёра — тот всегда так соблазнительно прогибался под чувствительными нажатиями на поясницу. С тихим рыком Гарри принялся доставлять удовольствие партнёру с удвоенной силой. Обвёл языком ареолу одного соска, изредка прикусывая напрягшуюся горошинку, выбивая из Снейпа шумный вздох, пока рукой играл с другим, чередуя мягкие поглаживания и жёсткие пощипывания. Северус позволил своим рукам бродить по телу любовника, запуская ладонь в растрёпанные волосы. Жёстким, безжалостным, почти болезненным движением, крепко захватив мягкие пряди в кулак, подтянул того ближе с намерением украсть ещё один умопомрачительный поцелуй. Гарри поддался, впрочем, ненадолго. Он тут же разорвал поцелуй, не дав сполна им насладиться, и стал спускаться ниже. С удовольствием прошёлся поцелуями по животу, оставляя алую метку сбоку от видневшихся кубиков. Сжал сильными пальцами бёдра Северуса, наконец преодолевая тонкую дорожку волос, уходящую за кромку белья. Мягко прикоснулся губами к члену зельевара, игнорируя ткань, выступающую раздражающей преградой, дразня, распаляя. Спустя пару мгновений всё же избавившись от надоедливого белья, Гарри провёл кончиками пальцев по головке члена, собирая сочащуюся смазку, обхватил пальцами член любовника и задал нервирующе медленный темп. С недовольным шипением, зельевар сильнее толкнулся в чужой кулак. Он тихо стонал сквозь сжатые зубы, не особо внятно требовал прекратить медленную пытку, приказывал продолжать резче, царапая короткими ногтями плечи Поттера. Лишь спустя пару минут Гарри с самодовольной ухмылкой прислушался к требованиям партнера. Он одним долгим движением лизнул подрагивающий член от яиц до головки, щёлкнул по нежной плоти языком и поймал влажную головку губами, после чего резко взял его в рот почти полностью. Ощутив такую приятную тяжесть на языке и этот отчаянно желанный, восхитительный вкус мужа, его удовольствия, Гарри сглотнул, вызывая сокращение глотки и заставляя Северуса подавиться протяжным стоном. И тут же вернулся к ласкам головки. Тяжёлая ладонь на затылке направляла, то жёстко прихвачивая волосы, то мягко поглаживая, будто в попытке извиниться за резкое движение. Снейп что-то неразборчиво прошептал и с тихим вскриком толкнулся глубже в податливый рот, упираясь головкой в сжавшееся горло и слегка подрагивая от яркого удовольствия. Только Северус ощутил приближение оргазма, как Гарри сразу же выпустил его член из жаркого плена, одним отточенным движением пережимая у основания. Зельевару только и оставалось, что недовольно застонать от разочарования. — Не так быстро, Север, — с довольной усмешкой прохрипел Поттер. Одарив головку почти целомудренным поцелуем, Гарри призвал магией баночку смазки (на самом деле у них в доме такая есть в каждой комнате… в каждой). Страсть не затихала между ними никогда и время друг для друга — особенно для исполнения супружеского долга — они находили всегда. Гарри резко перевернул мужа на живот, благо сил у него для подобного предостаточно. От соприкосновения разгоряченной плоти с холодом шёлковой простыни Северус не смог сдержать громкого стона. Хотелось всего и сразу. Хотелось Поттера. Чертовски сильно, до поджатых пальцев на ногах, до горячей истомы и почти болезненной пульсации члена. Гарри принялся покрывать мокрыми поцелуями спину любовника, спускаясь всё ниже и ниже, очерчивая языком каждый позвонок, дразня Снейпа едва ощутимыми прикосновениями самых подушечек пальцев к каждому чувствительному местечку, вновь и вновь пуская по телу волшебника стаи колючих мурашек. Тёплый, влажный язык наконец-то оказался там, где так хотелось его ощутить, и медленно облизнул анус, снова как будто издеваясь над Северусом. Гарри протолкнул свой язык так глубоко, как только можно было, тут же впрочем выскользнув, и снова принялся ласкать чувствительные места вокруг отверстия. — Давай же, Гарри! — раздражённо выдохнул Снейп, надеясь заставить любимого прекратить эту сладкую и томительную пытку. За спиной послышалось удовлетворенное хмыканье и к языку наконец добавился палец, сперва один, а затем, не медля, второй. Так-то особой подготовки мужчине и не требовалось, они достаточно часто предавались страсти, но Гарри никогда не упускал шанса подразнить мужа. Впрочем, Северус отвечал тем же, когда наступал его черед быть сверху. Зельевар не сумел сдержать судорожного вздоха, почувствовав, как напряжённый член в кои-то веки проник внутрь. Несколько медленных толчков сперва, и Северус с наслаждением ощущает пульсирующую плоть так глубоко, как только возможно. Раздражённый рык вырывается из его горла, стоит Поттеру замереть, ясно давая понять, что продолжать он пока не планирует. — Не медли, Поттер! — Мм? Что говоришь? — хитро прищурив глаза, Гарри сильнее сжал бёдра мужчины, отказываясь совершать какие-либо действия. — Мордред бы тебя побрал, — тихо простонал зельевар, а затем куда громче продолжил почти умоляюще, — Пожалуйста, Гарри. Пожалуйста! Ну же! Хочу тебя… — Так уж и быть, любимый, — запечатлев лёгкий, дразнящий поцелуй на лопатке Снейпа, Поттер хрипло выдохнул и полностью отпустил себя. Теперь тишину дома нарушали лишь пошлые хлопки, неприличные стоны и хриплые вздохи. Выскользнув на мгновение из приятной тесноты, Гарри быстрым движением перевернул любимого на спину, желая без преград наслаждаться видом на разгоряченное страстью тело и подернутые пеленой обжигающего желания — почти животной жажды — любимые глаза. Не медля ни мгновения, Поттер резко вошёл до предела, первым же толчком задевая бугорок простаты. Тело зельевара откликнулось дрожью наслаждения, заставляя того самостоятельно подаваться назад, насаживаться сильнее. Северус с силой сминал простынь, практически готовую вот-вот порваться от усилий цепких пальцев. Он тяжело дышал, ловя ртом воздух, почти задыхаясь от огня между ним и его возлюбленным. Гарри с каждой секундой набирал темп, двигаясь быстрее, сильнее, жёстче, сжимая бедра мужчины до синяков. Впрочем, это не волновало никого из них. Здесь не было нежных дам или хрупких мальчишек, они были одинаково агрессивными хищниками, оба предпочитали силу и умопомрачительную почти битву за власть вместо тёплой бережности и отчаянно мягкой нежности. Не замедляясь, Поттер протянул руку и нащупал прежде обделенный вниманием член мужа, начиная быстро надрачивать, вырывая у того протяжный стон от ощущения приближающейся кульминации. Непроизвольное сокращение мышц приблизило к оргазму и Гарри. Он глухо зарычал и в несколько яростных фрикций излился в жаркую глубину. Ощущение разливающегося тепла внутри, жёсткая рука на члене, тяжёлое дыхание и почти чёрные от расширившегося зрачка глаза любимого заставили Северуса последовать за ним, кончая на собственный живот с удовлетворённым стоном. Это всегда было между ними именно так — как взрыв, как вспышка, сладкая судорога во всём теле от фейерверка удовольствия. Не важно, сколько времени они уже вместе, напротив, казалось, словно с каждым разом пламя страсти между ними горит сильнее, яростнее. Оттолкнувшись рукой от постели, чтобы не упасть прямо на мужа, Гарри разлегся рядом с широкой улыбкой, принадлежащей, казалось, объевшемуся сметаной коту. — Ты ничего не забыл, Гарри? — прошептал зельевар, поворачиваясь к любимому и не скрывая такой же довольной, пусть и менее широкой улыбки, пока в глазах его плясали чертенята. — Мм? — Темпус. Возникшие в воздухе часы послушно показали 17:11. — О, черт, — с досадой выдохнул Поттер, резво поднимаясь и принимаясь одеваться. Он бросил одежду и в Снейпа, которая тут же оказалась ловко пойманной. — Одиннадцать минут, — ухмыльнулся зельевар. — Вижу! — буркнули ему в ответ, вылетая из комнаты. Северус удивительно мягким взглядом проводил любимого. Он не торопился вставать, зная, что внизу их то ли друзья, то ли коллеги уже вовсю высказывают Поттеру недовольство и снова жалуются на его несобранность. Ни у кого не вызывал сомнений тот факт, что именно Гарри всегда выступает инициатором опозданий. Поразительно, как колоссально порой может меняться жизнь под воздействием обычных мелочей. Если бы ему несколько лет назад кто-то сказал, что он найдёт своё счастье с Поттером и только с ним, Снейп бы проклял этого недоумка. А поди ж ты. Так оно и оказалось. Он счастлив. До внутренней дрожи, до дурацких бабочек в животе, до глупой улыбки во всё тридцать два. Совершенно по-идиотски счастлив. Любые тяжести прошлого стоили такого будущего, не так ли? Он с уверенность может сказать, что да, именно так. Вернись Снейп сейчас в прошлое, не изменил бы ничего, не важно, сколь бы тяжёлые моменты пришлось пережить снова. Просто потому что ничто не перевесит такое удушающе прекрасное будущее. Кто бы мог подумать, что именно вечно мрачному, ядовитому и склочному мизантропу доведётся испытать такую отчаянно искреннюю и безусловно настоящую любовь. Они знают наверняка и без каких-либо слов — оба друг за друга готовы восстать даже против целого мира. Потому что настоящий их мир прячется именно в сердцах друг друга.