1684 год

Сентябрь Во Фромоне, дворце шевалье де Лоррена, кипела праздничная суета. Был полдень, а на кухне уже начали готовиться к ужину. В одном из удалённых залов репетировали музыканты. В парке устанавливали фейерверки. Шевалье де Лоррен отправился на охоту, чтобы подстрелить для Месье какую-нибудь дичь. Остальные кавалеры были заняты кто чем. Что касается самого Месье, он в одиночестве сидел у себя в спальне и глядел в зеркало. Сегодня ему исполнилось сорок четыре года. Цифра ужасала, но Месье убеждал себя, что в пятьдесят лет он будет думать о сорокачетырёхлетних, как о молодых людях. Поэтому если он позволит грусти победить сейчас, совершит глупость. Месье насилу улыбнулся и взял в руки маленькую баночку. Открыл её и понюхал содержимое. Оно пахло отвратительно. Но зачастую самые действенные косметические средства вызывают слёзы и щекотание в носу. Месье убедился в этом на собственном опыте. Кроме того, эффективность сего вонючего крема была подтверждена многими придворными дамами. Именно от них Месье узнал, что на Новом мосту учёный итальянец по имени Джузеппе торгует кремами, способными стереть морщины с лица. Джузеппе, говорила маркиза де Монтеспан, а маркиза де Тианж ей вторила, полжизни потратил на то, чтобы победить старость. Ему, в отличие от других учёных мужей, неинтересно превращать свинец в золото, он стоит на страже красоты. Месье дураком не был, но он верил в чудеса и силу амулетов. Недолго думая, он послал слугу на Новый мост с приказом купить ему самый дорогой из кремов Джузеппе. Когда баночка оказалась у него, Месье припрятал её для особого случая - для празднования во Фромоне, устраиваемого в его честь. Зачерпнув пальцем жирную субстанцию, Месье нанёс её на щёку и начал старательно размазывать. Монтеспан и Тианж уверяли его, что крем начинает действовать сразу же после нанесения. Поэтому нет смысла использовать его загодя. Пока Месье покрывал им лицо, прислушивался к своим ощущениям. Ему показалось, что с кожей уже что-то происходит. Она начала гореть. Но это ощущение было вполне терпимым. У Месье не было причины из-за него беспокоиться. Он размазал крем по лбу, вытер руки о салфетку и встал из-за стола. Пока он прохаживался по комнате, представлял, как через час не узнает себя в зеркале. Даже если молодость вернётся к нему всего на один вечер, это уже будет хорошо. Устав перемещаться от камина к противоположной стене, Месье опустился на кушетку. В его планах было немного подремать, но жар, вызванный кремом, усилился. Лицо горело так, будто было объято пламенем. Месье приказал себе терпеть. Ему хотелось верить, что боль является подтверждением чудодейственности крема. Разве можно избавиться от морщин незаметно для себя? Логично, что процесс связан с некоторым дискомфортом. Правда, дамы ни о чём подобном не упоминали. Месье сложил руки на животе и смежил веки. Он очень старался абстрагироваться от всего. Но надолго его не хватило. Когда ему показалось, что ещё чуть-чуть и кожа слезет с лица, Месье вскочил с кушетки и метнулся к зеркалу. То, что он увидел, его ужаснуло. Его лицо было невероятно красного цвета. Щёки опухли и налезали на глаза. Зато морщинки действительно как будто разгладились. Месье радости не испытал. Его захлестнула паника. Он схватил салфетку и попытался стереть с лица остатки крема, но быстро отказался от этого намерения. Прикосновение ткани было нестерпимым. Из-за выступивших слёз перед взором Месье всё поплыло. Он на ощупь нашёл серебряный колокольчик и принялся им отчаянно трясти. Не унимался, пока не услышал, как скрипнула дверь. Судя по шагам, приглушённым ковром, в спальню вошёл слуга и поклонился. - Принеси холодной воды! – крикнул Месье, не поворачиваясь к слуге лицом. Ему не пришлось добавлять, что дело срочное. Слуга всё понял по его истерической интонации и убежал исполнять приказ. Пока слуга отсутствовал, Месье разрыдался. Каждая минута промедления усиливала жар и красноту его лица. Умыться необходимо было тотчас, но Месье знал, что слуге потребуется время, чтобы дойти до кухни и вернуться обратно. Возможно, когда он явится, Месье будет безнадёжно изуродован. Тихо взвизгнув, Месье испытал огромное желание сбросить всё, что стояло и лежало на туалетном столике: зеркала - большое и ручное, коробочки с мушками, ёмкости с кремами и румянами, щётки и гребни, разнообразные духи. Но усилием воли он сдержался. Во-первых, ему не хотелось привлечь к себе внимание грохотом. Во-вторых, учинить в спальне разгром было бы свинством с его стороны. Каждая деталь здесь говорила о любви шевалье де Лоррена к нему. Каждая деталь была подобрана с учётом его вкусов и потребностей. Месье помнил об этом даже в состоянии истерики. Он опустился на табурет и медленно перевёл взгляд на своё отражение. Его глаза превратились в щёлочки, лицо опухло так, что из узкого стало круглым. Месье не узнавал себя. Он всегда был хорошеньким, а теперь из зеркала на него смотрел настоящий урод. Месье заплакал ещё горше. Когда вернулся слуга, испугался увиденному. Месье, сгорбившись, сидел за туалетным столиком и качался взад-вперёд. На слугу он так и не обернулся. - Поставь кувшин и уходи, - глухо приказал Месье. Дождавшись, когда дверь закроется с тихим щелчком, он вскочил на ноги и метнулся к столу. Налил воды в таз и начал плескать её себе на лицо. Даже это причиняло ему боль, но Месье должен был попытаться смыть крем. Когда вода в тазу стала мутной, Месье прекратил свои старания и поспешил к зеркалу. Казалось, в лучшую сторону абсолютно ничего не изменилось. Лицо Месье по-прежнему поражало своим цветом и уродством. Неужели придётся привыкать жить таким? "Нет, ни за что", - подумал Месье. Он сполз на ковёр и свернулся калачиком. Он не знал, сколько времени провёл таким образом. Наверное, достаточно долго, раз его слёзы высохли. Месье приподнялся на локте и в этот момент отворилась дверь. Показалась рыжая голова. Это был маркиз д'Эффиа, друг и главный конюший Месье. Эффиа сразу понял, что дело плохо. Не произнеся ни слова, он проскользнул в спальню, приблизился к Месье и опустился рядом с ним на одно колено. - Ваше высочество? – спросил он с большим беспокойством. Месье попытался прикрыть лицо рукой, но потом подумал, что какого чёрта. Он убрал руку и позволил Эффиа увидеть, что с ним стало. Глаза Эффиа расширились, рот округлился буквой "о". Его реакция сказала Месье всё, что он хотел знать. Раз даже невозмутимый Эффиа не сдержал эмоций, значит, новое лицо Месье способно напугать и изумить кого угодно. - Ваше высочество, - Эффиа взял себя в руки и заговорил очень мягко. – Что вы сделали? Месье кивнул на туалетный столик. Отвечать у него не было сил. Эффиа встал и шагнул к столику. Взял открытую баночку и поднёс её к носу. Понюхал то, что было внутри, поморщился. - Кто вам это дал? – спросил Эффиа. Он понимал, что его вопросы для Месье – пытка. Но разобраться в ситуации было необходимо. Эффиа боялся, что Месье пытались отравить. - Торговец на Новом мосту, - прошептал Месье. – Я хотел стать чуточку моложе. Эффиа испытал некоторое облегчение. Яд отметается. Жизни Месье ничто не угрожает. Но его душевное состояние явно находится под большой угрозой. Эффиа знал, что внешность была для Месье дороже всех драгоценностей. Если он лишится своей пригожести, с ума сойдёт. Это как пить дать. - Ваше высочество, - Эффиа протянул Месье руку. – Вам надо встать. Иначе вас может продуть. Месье горько хохотнул. Мелочь навроде этой его не волновала. Если бы у него началась лихорадка, если бы он умер – о, как бы он обрадовался! Но если он не встанет, придётся препираться с Эффиа. Это так утомительно, так раздражает. Поэтому Месье подчинился. Когда он встал, Эффиа помог ему добраться до кушетки, поддерживая под локоть. - Велю принести лёд, - мягко сказал Эффиа. – Это снимет отёк. По-моему, он уже спадает. Месье не поверил. Оснований для этого не было. Лицо продолжало гореть. Казалось, кожа так натянута на череп, что сейчас треснет. Пока слуга ходил за льдом, Месье лежал, закрыв глаза. Мысли в его голове были одна мрачнее другой. Месье не представлял, как быть с шевалье де Лорреном. Скоро он вернётся с охоты и сразу же направится сюда, но Месье не может предстать перед ним. А как быть с праздником? Оказаться в центре всеобщего внимания – этого Месье сейчас тоже хотел в последнюю очередь. Неужели праздник придётся отменить? Это невозможно. Шевалье потратил столько денег, столько сил. Члены французской королевской семьи никогда не отмечали свой день рождения, но шевалье наплевал на эту традицию ради Месье. Если Месье не будет усиленно радоваться, он подведёт всех собравшихся во Фромоне и в первую очередь шевалье. Ему придётся как-то скрыть своё уродство, своё отчаяние. Но каким образом это сделать? Когда вернулся слуга, Эффиа принял у него таз со льдом и шепнул, чтобы в спальню больше никого не пускали. Даже шевалье де Лоррена надо постараться задержать, а если не получится, пусть о нём известят самым громким образом. Слуга понимающе кивнул и скрылся за дверью. Эффиа, более не теряя ни секунды, поставил таз на стол и положил несколько кусочков льда в свой платок. - Спасибо, Антуан, - пробормотал Месье, забирая у него платок. Холод оказал самое благотворное влияние на раздражённую кожу. Отёк действительно начал спадать. Но кожный покров Месье по-прежнему был цвета варёных раков. Лишь с подбородка сошла красота. Впрочем, это уже было неплохо. Эффиа выразил надежду, что завтра от красноты не останется следа. - Подайте мне зеркало, Антуан, - окрепшим голосом попросил Месье и принял сидячее положение. Эффиа не преувеличил. Ситуация начала выправляться. Но проблема как была, так и осталась. Сегодня Месье всё-таки придётся скрывать своё лицо. Если он выйдет из спальни без маски или без вуали, превратится в объект для насмешек. Все комплименты, адресованные ему, будут неискренними. Месье не мог этого допустить. - Не могу вспомнить, брал ли я с собой маску, - Месье с надеждой посмотрел на Эффиа. Эффиа задумался. Как главный конюший Месье, он отвечал за переезды Малого двора, но не отвечал за то, какие безделушки Месье берёт с собой. Тем не менее Эффиа всегда контролировал процесс сбора сундуков и шкатулок Месье - чтобы слуги наверняка ничего не забыли. Но маска не являлась тем, без чего Месье не сможет обойтись в повседневной жизни. Скорее всего никому не пришло в голову захватить одну из масок с собой. Ибо зачем? - Я проверю, ваше высочество, - всё-таки сказал Эффиа и направился в гардеробную, смежную со спальней. Его взору предстали несколько больших сундуков и десятки шкатулок. Свои поиски Эффиа начал с последних. Он открывал одну шкатулку за другой и осторожно рылся в их содержимом. Каково же было его облегчение и удивление, когда в шкатулке с веерами он нашёл маску из чёрного бархата. - Нашёл! – воскликнул Эффиа. Месье услышал его и тут же вскочил со своего места. Через несколько мгновений он возник на пороге гардеробной. - Антуан, вы - чудо! – с чувством заявил Месье. Надев маску и порадовавшись тому, что шёлковая подкладка касается кожи, не причиняя ей боли, он подошёл к напольному зеркалу. Маска скрывала большую часть лица, стало быть, она скрывала и красноту. Но маска посреди дня – уместно ли это или попросту глупо? Неважно, решил Месье. В конце концов, выбор у него невелик: явить Малому двору лицо, которого он сейчас стыдится, или укрепить свою репутацию чудака. Последнее определённо было меньшим из зол. - Но что я скажу шевалье? – Месье обернулся на Эффиа. - Допустим, у вас выскочил прыщ, - предположил Эффиа. Месье поморщился. Прыщ! Как отвратительно! Но ничего лучше он придумать не смог. Была у него мысль напудриться как следует, но Месье хватило ума понять, что толстый слой пудры только навредит его бедной коже. Поэтому пусть будет прыщ. Месье сошлётся на эту напасть. - Вы слышите, ваше высочество? – Эффиа поднял вверх указательный палец, призывая к молчанию. В повисшей тишине можно было различить, что за двухстворчатой дверью спальни громко разговаривают. Месье узнал голос шевалье де Лоррена. На миг им овладела паника. Что если шевалье потребует от Месье снять маску? Впрочем, зачем ему? Чтобы на прыщ полюбоваться? Нет, шевалье не станет этого делать. Убеждая себя в безосновательности беспокойства, Месье вернулся в спальню и замер в её центре. Эффиа встал от него на расстоянии двух шагов. Они оба уставились на дверь, ожидая, когда она откроется. Дверь распахнулась уже через минуту. Шевалье де Лоррен, грязный и потный после охоты, ворвался в спальню. Он был похож на стихию или, скорее, на гневное божество. - Этот олух, - шевалье дёрнул подбородком, - пытался убедить меня, что к вам нельзя. Он что, спятил? - О ком вы, милый? – удивился Месье. - О слуге, - шевалье упёр руки в бока. – О ком же ещё? Если он не следовал вашему приказу, пойду прогоню его. Мне безмозглые тупицы не нужны. - Ах да, - Месье улыбнулся. – У меня была ужасная мигрень. Но уже всё прошло, и я позабыл о своём приказе никого ко мне не пускать. - А почему Эффиа пустили? – шевалье с подозрением прищурился. - Он принёс лёд, - улыбка Месье ничуть не померкла. Шевалье помолчал, взвешивая услышанное. Ладно, допустим, Месье говорит правду. Но тогда какого чёрта он прячется за маской? Он что, куда-то выезжал? Или встречался с кем-то, кто не должен был увидеть его лица? Шевалье встал не с той ноги, поэтому был полон дурных предчувствий. - Снимите маску, - приказал шевалье, стягивая перчатки. У него под мышкой до сих пор был зажат хлыстик. Выглядел шевалье очень раздражённым. Месье так и подмывало обернуться на Эффиа. Ему нужен был ободряющей взгляд друга. Но Месье не посмел этого сделать. Шевалье готов был заподозрить его в чём угодно. Какой ужасный день! - Милый, я не могу, - сказал Месье виновато. – У меня выскочил огромный прыщ. Я не сниму маску, покуда он не исчезнет. Шевалье фыркнул. Он затолкал перчатки в карман и протянул руку, желая сорвать с Месье маску. Месье отпрянул. - Прыщ меня не пугает, - заверил шевалье. – Дайте посмотреть. - Ни за что! – Месье готов был залиться слезами. Его до глубины души возмутило то, что шевалье так легко презрел его волю. - Господин де Лоррен, - вмешался Эффиа и покачал головой. Взгляд шевалье скрестился со взглядом Эффиа. Неизвестно, кто бы дрогнул первым, но Месье их отвлёк. Он вдруг выбежал из спальни. Лицо шевалье изумлённо вытянулось. Эффиа тоже не ожидал подобного исхода. Он стартанул в то же мгновение, что и шевалье. Они столкнулись в дверном проёме. - Дайте пройти! – рычал шевалье, пытаясь протиснуться мимо Эффиа. Эффиа причитал и извинялся, но ему удалось выиграть для Месье время. Когда шевалье вывалился из спальни, Месье и след простыл. - Куда он побежал? – заорал шевалье. Испуганный слуга молча указал направление. Шевалье не мешкал. Быстрым шагом он направился за беглецом. Сегодняшняя охота не принесла ему удовлетворения. Добычей шевалье были всего несколько фазанов. Остальная дичь куда-то попряталась. Даже собаки оказались бесполезными. Иными словами, жажда азарта не была утолена. Но игра в догонялки с Месье могла это исправить. Шевалье дрожал, предвкушая, как поймает Месье и растерзает его. Пройдя последнюю из комнат в апартаментах Месье, шевалье остановился. Он не знал, куда ему идти дальше. Прямо или свернуть на лестницу? Шевалье напряг слух и услышал, как стучат каблуки по паркету. Ага! Месье продолжает бежать по прямой. Шевалье припустил за ним. Оказавшись в галерее, соединяющей оба крыла дворца, шевалье успел увидеть, как Месье из галереи выбегает. Шевалье ухмыльнулся и приказал себе поднажать. Он был в удобных сапогах, в то время как Месье - в туфлях на высоких каблуках. У него не было шансов спастись. Шевалье поймал его в первой же комнате своих апартаментов. Он схватил Месье за камзол и изо всех сил потянул на себя. Месье еле устоял на ногах. - Попались, - промурлыкал шевалье. Месье в порыве отчаяния отвернулся от него. Одной рукой он придерживал маску, а другую вытянул, чтобы шевалье не приблизился к нему вплотную. Это шевалье, разумеется, раззадорило пуще прежнего. Он легко преодолел сопротивление Месье и сграбастал его в объятия. - Нет! – воскликнул Месье, когда шевалье попытался снять с него маску. – Нет! Прошу! Но маска всё-таки оказалась в руке шевалье. Месье, рассердившись, оттолкнул его с неожиданной силой и, забившись в угол у окна, спрятал лицо в ладонях. - Покажите личико, ваше высочество, - обманчиво вкрадчивым тоном попросил шевалье. Месье не отреагировал на его слова. Шевалье, впрочем, и не ожидал реакции. Перед ним стоял самый упрямый из упрямцев. В данный момент шевалье желал его так, что с трудом сдерживался. В своих фантазиях он видел, как разворачивает Месье лицом к стене, как спускает с него штаны и вставляет ему самым грубым образом. Он почти ощущал, как его член вторгается в узкое отверстие. Как Месье вздрагивает, как всхлипывает. Шевалье приблизился к нему, чтобы осуществить своё намерение, но здравый смысл победил. Риск оказаться застуканными был слишком велик. Шевалье абсолютно не хотел, чтобы у их соития нашлись свидетели. - Уберите руки, - глухим голосом приказал шевалье. Месье отрицательно покачал головой. Он знал, что проиграл. Он знал, что шевалье увидит его ужасно красное лицо. Но из вредности продолжал упрямиться. Это была единственная форма сопротивления, какую он мог себе позволить. По крайней мере, в отношениях с шевалье. - Уберите руки, - повторил шевалье. Он сжал запястья Месье и заставил его отнять руки от лица. Месье зажмурился. Казалось, воцарившееся молчание будет длиться вечность. - Что, чёрт возьми, с вами приключилось? – проговорил изумлённый шевалье. Вместо ответа Месье молча залился слезами. Предстать уродливым перед тем, кого любишь больше жизни, то ещё унижение. Месье было стыдно и страшно. Стыдно за собственную глупость. А страшно за любовь шевалье к нему. Вдруг уродство Месье погасит эту любовь? Вдруг шевалье никогда не забудет того, как Месье выглядит сейчас? Это было бы трагедией. - Филипп! – прикрикнул шевалье и встряхнул его за плечи. Месье всхлипнул и вытер нос пальцем. Превеликого труда ему стоило встретиться с шевалье взглядом. Месье боялся прочитать в его глазах отвращение, но пока что увидел в них только нетерпение. - Крем, - прошептал Месье. – Это всё омолаживающий крем. Шевалье наклонился к нему ещё ближе. Чтобы разобрать, что лопочет Месье, шевалье пришлось напрягать слух. Услышанная история показалась ему пренелепой. Когда Месье её досказал, шевалье в первую минуту испытал сильную злость. Он в лепёшку расшибся, пытаясь устроить достойное брата короля празднество. Чем же Месье ему отплатил? Глупостью, которая поставила под угрозу всё! В таком настроении и с таким лицом Месье на праздник не настроен. Весь вечер он будет горько вздыхать и капризничать. Он не оценит сюрпризов и изысканного ужина. Шевалье, считай, выбросил огромные деньги на ветер. Отступив на шаг, шевалье коснулся своего лба. Унять злость оказалось ещё труднее, чем унять желание. Тем не менее шевалье не обрушился на Месье с упрёками. Любовь в нём победила. Злые мысли испарились, остались только нежность и беспокойство. Шевалье понимал, что за свою глупость Месье заплатил сполна. - Вам очень больно? – спросил шевалье. - Уже нет, - тихо отозвался Месье, удивлённый спокойствием в его голосе. - Пообещайте мне, что впредь не станете верить шарлатанам с Нового моста, - потребовал шевалье, беря Месье за подбородок, чтобы лучше видеть его лицо. Месье зажмурился. Внимательный взгляд шевалье его мучил. Красавец и чудовище – эти два слова грохотали в голове, заглушая прочие мысли. Когда шевалье его поцеловал, Месье не мог этому поверить. Это было похоже на сон. Но Месье явственно ощущал язык шевалье в своём рту. Его прикосновения. Его возбуждённый член… - Идёмте, - сказал шевалье, отстранившись. Он взял Месье за руку и потащил его в свою спальню. Месье, совершенно растерянный, шёл покорно. Во время поцелуя он ощутил силу желания шевалье. Месье мог бы счесть это притворством, но настолько правдоподобно притворяться нельзя. Тем более это не под силу шевалье. Актёрство никогда не было его сильной стороной. В том числе поэтому Месье его любил до сих пор. Он знал, что может верить чувствам шевалье. Но неужели они настолько крепки, что им всё нипочём? Судя по всему, это было так. Месье окатило волной жара. Он задался вопросом, а что было бы, если бы изуродован оказался шевалье? Сумел бы Месье желать его? Поразмыслить над этим вопросом возможности не представилось. Шевалье втолкнул его в спальню и запер за ними дверь. Ноздри шевалье раздувались, глаза лихорадочно блестели, дыхание было учащённым. Борясь с нетерпением и дрожью в пальцах, шевалье начал расстёгивать штаны на Месье. - Я сам, милый, - остановил его Месье. Шевалье возражать не стал. Ему надо было справиться со своей одеждой. Стянув штаны, а затем и подштанники, Месье наблюдал, как то же самое проделывает шевалье, ставший неуклюжим из-за охватившей его страсти. Когда они оба обнажили свои чресла, шевалье вытряхнул Месье из камзола. Схватил его за предплечье и потащил в сторону огромной кровати. Месье первым забрался на неё. Руками и коленями он упёрся в перину. Он не хотел, чтобы во время соития шевалье видел его лицо. Страсть исказит его, сделает вдвойне красным и уродливым. Но у шевалье было своё мнение на сей счёт. - Перевернитесь на спину, - отрывисто приказал он. Месье после секундного колебания подчинился. Лёг на спину и пошире раздвинул ноги. Шевалье тотчас устроился между них. Прежде чем войти в Месье, шевалье навис над ним и поцеловал. Поцелуй был жадным, настойчивым. Месье чувствовал заразительное нетерпение шевалье. Но вот шевалье отстранился, задрал ноги Месье повыше и вошёл в него. Месье ощущал, как член шевалье растягивает его анальное отверстие, как безжалостно проникает в него, как скользит в нём. Месье, несмотря на боль, испытывал огромное наслаждение. Шевалье и он стонали в унисон. Первым кончил шевалье. Он излился с громким стоном и вытащил из Месье обмякший член. После этого задрал сорочку Месье и принялся дрочить ему. Когда семя брызнуло на живот Месье, шевалье вытянулся на кровати, подпёр голову рукой и начал влюблённо наблюдать за королевским братом. Грудь Месье вздымалась, на висках блестел пот, рот жадно ловил воздух, взор блуждал по балдахину. Шевалье ждал, когда Месье придёт в себя и остановит взгляд на нём. - Это было прекрасно, не правда ли? – спросил шевалье, водя пальцем по губам Месье. - Моё лицо… - сказал Месье. – Неужели оно вас не отвращает? Шевалье, весьма позабавленный, хохотнул. - Всё не так ужасно, как вам кажется, - заверил он. Подавшись к Месье, шевалье поцеловал его. На сей раз поцелуй получился очень нежным. - У меня для вас кое-что есть, - шевалье скатился с кровати и подошёл к шкафу, что стоял у стены. В нём шевалье хранил ценные вещи. Сняв через голову золотую цепочку с ключом, шевалье открыл один из ящичков. Вынул из него шкатулку, украшенную рисунком из разноцветной эмали. Вернулся на кровать и протянул её Месье. - Ну же, - подбодрил шевалье, потому что Месье медлил. Месье, всё ещё пытавшийся отдышаться, принял шкатулку и осторожно открыл её. Внутри была длинная нить прекраснейшего жемчуга. Месье ахнул и залюбовался им. Шевалье, придвинувшись ближе, обмотал нить вокруг его шеи несколько раз. Месье подумал, что здесь, наверное, сотни жемчужин. И каждая размером с перепелиное яйцо. Это был очень дорогой подарок. - Милый, - прошептал Месье. – Какая красота… Но меня пугает, во сколько вам обошёлся мой день рождения. Это же, по сути, самый обыкновенный день… - Ничего подобного, - возразил шевалье. У него на языке вертелось признание. Шевалье хотелось сказать, что Месье наполнил его жизнь радостью, какая недоступна многим в этом мире, и смыслом. Исчезни Месье, жизнь шевалье рухнет подобно карточному домику. Но это признание было слишком патетичным. Кроме того, его истинность пугала. Шевалье, внутренне холодея, не смог его произнести. Вместо этого он сказал: - Я люблю вас. Месье, счастливый, склонил голову ему на плечо и прошептал: - Но всё-таки я надену маску на празднество. Шевалье закатил глаза. - Как вам угодно. Вы же слышали, что я люблю вас? Люблю, как бы вы ни выглядели. Впрочем, выглядите вы превосходно. Месье видел себя в зеркале и знал, что выглядит отнюдь не превосходно. Но его до глубины души растрогали слова шевалье. Дрогнувшим голосом он сказал: - Я тоже люблю вас, милый. Очень сильно. Шевалье взял его руку и поднёс к губам. При дворе о шевалье говорили много дурного, мало кто верил в искренность его любви к Месье, но если бы злопыхатели увидели шевалье сейчас, они бы смутились. Его прекрасное лицо, надменно-холодное выражение которого вошло в легенды, светилось от нежности. Шевалье был влюблён в Месье по уши. Двадцать лет, прошедшие с начала их связи, не повлияли на его чувства. Впрочем, нет, повлияли. Они укрепили их, огранили, и в итоге получился бриллиант, не разбить его, не расплавить. Отстранившись от Месье, шевалье заглянул в чёрные глаза и чуть не утонул в них. - Надо бы проверить, всё ли готово к празднеству, - бодро сказал шевалье, желая скрыть смущение. – Но прежде натяну-ка штаны на вас и на себя. Месье кивнул и улыбнулся. Когда шевалье встал с кровати, они продолжали держаться за руки. Расцепили пальцы, только когда шевалье наклонился, чтобы подобрать разбросанную в спешке одежду. Пока он натягивал на Месье подштанники, бриллиант в его сердце сверкал всеми гранями.