Новая школа

Остаток вечера проходит скромно. Мятная жвачка еле подавила запах никотина у парней, Феликс еле напросился помочь Чонину с уборкой, выпросил рассказ о семье Яна. Чонин и рассказывал, впервые, отчего сразу легче стало: нести этот груз не только на своих плечах. И Феликс к большому счастью не стал краснеть и извиняться, что залез не в свое дело. Он понял его и подставил свое плечо. А вечером Феликс утащил Чонина к себе. Познакомил с отцом, потому что мама снова была на работе. А потом мистер Ли дал Чонину пирог с собой. Феликс еще вышел проводить его, но заходить не стал, знал, что отец Яна уже дома. Познакомятся как-нибудь потом. Хенджину плохо было весь вечер. Он еле сидел на стуле, пока писал домашнее, звонил Крису с просьбой помочь, но при этом не говорить Минхо. И учитель помогал, не понимая, в чем смысл такой вселенской тайны. От похмелья Хван не ел весь день, но, к счастью, на это никто не обратил внимания. С самого утра Хенджин выглядел как помятый овощ. Он еле разлеплял глаза, совершенно не замечая под боком брата, который уже провел операцию по вызову второго Ли. Даже с Чонином договорился. Они стояли около подъезда под предлогом подождать Чонина. Феликс смотрел за угол, ожидая нужную фигуру, пока Ян стоял по другую сторону двери. И как только на горизонте замаячил Хо, Нин открыл дверь. Минхо выглядел если только чуть получше Хенджина. Такое у них не впервые, Ли просто не выспался, пока искал свою тетрадь по французскому. В итоге смирился с тем, что потерял, получит выговор от «мадам учителя» и лег спать за полночь. Хван молча здоровается кивком головы с обоими парнями, но насчет одноклассника не возникает, все спросить хочет, что было в тот вечер. Феликс и Чонин, которые ни разу не страдали, ну, не считая последнего, который просто скрывал все от всех. Они шли впереди и разговаривали про вчерашний день, шутя о своем, чего, конечно же, парни позади понять не могли. Да и не особо пытались вникнуть, потому что оба страдали от недосыпа. Безмолвно прощаясь, старшие отошли в сторону своей школы, только после этого Хван решился поднять голову. – Как ты себя в воскресенье чувствовал? – Алкоголь я тебе принципиально больше давать не буду. Крис с Чанбином совсем не против, чтобы ты тусовался с нами, вот только за твоими градусами нужно следить отдельно. Хенджин краснеет моментально. Пытается оправдаться, что такого у него не было, но случайно сознается, что и алкоголь до этого нормальный он и не пробовал, только пиво да те розовые коктейли для девочек. Минхо кивает, мол, так и думал, а потом рассказывает. Как Хенджин повис на нем при входе, потому что атмосфера клуба пропахла крепким алкоголем, а у Хвана начала кружиться голова от всего этого. Как Хенджин испуганно сидел около Криса, пока они разговаривали как друзья, как Джин расслабился после первой порции, как начал лезть на учителя, чтобы привлечь его внимание, как рассказывал о себе, и мило дул губки, говоря что все парни в чем-то козлы. Как после пятой порции потащил Чанбина танцевать, и как через пять минут Со прибежал обратно, потому что стриптизерше захотелось внимания и он полез в центр. Как Крис договаривался о танце за их столиком, пока Минхо держал обеими руками и ногами эту стриптизершу. И как в итоге он получил желаемое, естественно не учитывая, что Ли даже снимать на телефон не было нужно – он запомнил каждый элемент танца. Хенджин краснеет до ужаса, когда видит улыбающегося Криса, а с другой стороны Чанбина. Они начинают обсуждать погоду, которая снова стала обманчиво теплой, как летом жаркой, хотя был только конец апреля. Чанбин вскользь говорит о том, что готовился к спору все воскресенье, но никто не заикается про Хенджина. – Все в порядке, Джин-и, – ласково говорит учитель, когда они входят в кабинет. – Алкоголь действует на всех нас по-разному, хотя тебе я бы посоветовал пойти на танцы. Ты очень красиво двигаешься. И Хенджин жалеет, что заикнулся. По глазам видит довольного Минхо, который будто выжидает момент, чтобы начать издеваться. И Хван мысленно настраивается, потому что не собирается уступать, потому что пойдет до конца. – Мм, пизда мне, – тихо ругается Минхо, выходя из класса французского. Чанбин глаза трет, и оба парня выглядят так, словно ждут беды. Хенджин же поменял окраску на белый, все еще пытаясь свыкнуться с мыслью, что теперь, по крайней мере, у Минхо точно, он в статусе местной стриптизерши. Только он на один вопрос ответить не может: нравится ему это или нет. Феликс весь день высматривал в школе Сынмина и видел, пристально наблюдая, а потом снова терял и опять высматривал. Джисон, который сильно занят бывает только во вторник на собраниях и в пятницу по подготовке статистики для классного руководителя (потому что делать это понемногу в течении недели, да кто так делает-то, если можно все разом в последний момент), именно по последней причине замечает настроение друзей. – Нин-и, а что с Ликсом? Кого он ищет? Теперь напрягается Ян. Очень быстро говорит о том, что подрался с Сынмином, и просит помочь следить за Феликсом, чтобы защитник снова не показал язык, потому что в этот раз уверенности, что они успеют убежать, нет. После первого раза они не будут в шоке, сразу побегут за ними. И Джисон смотрит. – Хей, Ли, я, конечно, тебя понимаю, но для мести нужно придумать план, чтобы никто не пострадал, – предупреждает Хан, преграждая парню путь, когда тот увидел курящего Сынмина, надежно спрятавшегося за школой. – Я и не собирался ему мстить. Просто поговорить хочу. – Тебе разговаривать только в присутствии адвоката. Божьего, – Джисон закатывает глаза, а после разворачивает фигуру парня на 180°. – В класс. Последняя математика и по домам.