Новая школа

Среда. День, кажется, совершенно обычный, но его Хенджин ждет как чуда. Понедельник. Мадам ворчит, ведь сочинения Хвана начинают падать, да еще и Минхо нет. Она строго следит за учениками и проверяет сочинения словно от них зависела судьба человечества. Каждый получает за что-то свое: у кого-то слог не говорящий, кто-то подобрал не то слово, кто-то сделал лишнюю черточку на полях, а кто-то не довёл буквы. Тем, кто написал не то, надеясь на авось, или допускал ошибки в словах – приходилось хуже всего. После французского все выходили молча, словно прошли каторгу, а еще классный руководитель вызвал их на собрание. Хван шел опустив голову ниже всех, ведь это он был катализатором этого собрания. Ранним утром, наплевав на расписание, он пулей влетел в кабинет учителя Бана и сначала долго ругал его, забыв о субординации, что не сказал ему про Минхо. Крис пытался охладить пыл школьника первые несколько минут, но когда понял, что младший его просто не слышит, то замолчал, позволяя ему выговориться. И это дало свой эффект: против воли Хенджин рассказал ему и о встрече в больнице, в тот же момент молча зашел и Чанбин. — То есть он уже буквально признался тебе в своих чувствах? — завершает Бан, закончив перебирать цветы. — А ты? — с неменьшей заинтересованностью спрашивает Со, закончив протирать доску на половину. — А я вот и сказал, что пока ничего не чувствую, ну, или больше боюсь почувствовать... кароче, нам нужно время, — с каждым словом все тише говорит Хван, прокусывая до крови губу, — твою... — Ладно, я подумаю. Будет слишком подозрительно, если я буду постоянно пересаживать Минхо и Хенджина, попробую после уроков пересадить вас всех, — заканчивает учитель, подгоняя учеников по своим местам. — Эх, вот что ваша любовь делает, — вздыхает Чанбин, бросая тряпку в учителя, чтобы тот закончил приготовление доски. — Что? — Забирает друзей на другую парту. Хенджин показывает язык Чанбину, смеясь, но все еще чувствует себя неловко. То, что он буквально сознался во всем своим друзьям доходит только на французском. Щеки краснеют и Сокджин поглядывает на него с парты Со. — Ученик Хван, вам плохо? — спрашивает мадам, не выдержав. — Нет, простите, — вполголоса отвечает ей Хенджин, сканируя часы взглядом и отсчитывая секунды до конца урока. На собрание, которое организовал учитель Бан в конце уроков, пришла мадам и Крис облегченно выдохнул после ее ухода. – Вот, ребята, многие учителя начинают жаловаться на вашу успеваемость, — начинает он, видя в этом идеальный предлог. И только знающие правду Хенджин и Чанбин саркастично кивают головой. – Это просто Ли Минхо виноват! — Да, его нет и им срываться не на кого! — Тише, — Бан строго стучит пальцем по столу. — Ли Минхо ни в чем не виноват. Но мы попробуем новую схему и я очень надеюсь, что она нам поможет. Мужчина садится на свое место и начинает нудную процедуру пересаживания. Многие возмущаются, в основном девочки, но учитель словно становится глухим. — Ким Сокджин... ты переходишь на третий ряд к старосте Ким Тэхену. И... кого-то я еще забыл... — Бан поднимает голову и обводит взглядом класс, замечая дернувшуюся бровь Хвана. — А, звездочка моя, Ли Минхо, передадите, что теперь он сидит с Хван Хенджином. Некоторые оборачиваются на Хенджина, который театрально закатил глаза. Некоторым его жаль. Но не Чанбину. Да и Крис и без Хенджина бы рано или поздно посадил их вместе. Просто чтобы поиздеваться. Вторник проходит мучительно медленно. Хенджин узнал, что Минхо возвращается в школу в среду, хотя ему сказали сидеть дома до понедельника. Сокджин пытается узнать, что происходит с Хваном и почему он весь день неспокойный. Но Чанбин ловко уводит его после уроков от нового друга и заталкивает в машину учителя Бана. Ким не в курсе всего, поэтому молча уходит, а уже после этого приходит и сам учитель Бан, развозя школьников по домам. — Только без глупостей, Хенджин. Захвати с собой презервативы и смазку. Хенджин почти вылезает из машины, как громко цокает и закатывает глаза. Раздается громкий специфический смех Чанбина, прерываемый хлопком двери. Когда машина уезжает, Хенджин разворачивается и видит пристальный взгляд отца. Становится сразу как-то не по себе и парень подходит к родителю словно к чужому человеку. — Хенджин, что это была за машина? Кто тебя подвозит? — строго говорит отец, вызывая мурашки. Он ему не кровный отец и тонкой связи, как с тем же Феликсом, у них не было. Отец старался воспитывать его как родного, однако таких моментов Хван все равно боялся. — Давай зайдем в дом и я все объясню. Мужчина стоит грозно, поэтому Хенджин мышкой шмыгает внутрь дома, чувствуя, как за ним идут следом. Дверь открывается с противным звуком, сердце бешено стучит, а при закрывании парень вздрагивает. Пристальный взгляд не сходит с него до самой кухни. — Когда я пришел в школу... — тихо начинает Хенджин, начиная щипать себя за ладони, — я познакомился с двумя парнями. Мы стали хорошими друзьями. Минхо ты уже знаешь, второй Чанбин. Но потом я заметил, что наш классный руководитель странно общается с этими двумя. А на следующий день Минхо подтолкнул меня к машине учителя Бана и сказал, что он их близкий друг. Я сначала не понимал, как это и что происходит, но потом Минхо мне рассказал. Еще во время практики они с Чанбином начали докапываться до студента на практике, становясь вроде как хорошими знакомыми. А потом этот самый студент пришел к ним работать и стал их классным руководителем. Тогда они стали дружить теснее, но, разумеется, вне школы. Крис... учитель Бан, то есть, может подвести их до дома, помочь с домашкой или покормить в кафешке, пока они решают свои проблемы. Я... я как-то не заметил, как и сам стал дружить с ним. Ему далеко до 30 и он очень интересный и веселый, а еще он очень помогает, в том числе и мне. — Тебе требуется какая-то помощь? — Нет! Уже нет... в общем... Феликс давно жаловался мне на школу. Говорил, что его там задирают преподаватели. И потом вас... вызвали, кхм, к нему. Но Феликс пришел ко мне в школу и со слезами на глазах умолял не говорить вам с мамой. И тогда Крис предложил сходить туда как его старший брат, ну, типа, родители слишком заняты и все такое. Я был рядом и подслушал. Учителя там действительно треш, они докапываются до всего, даже до имени. Феликс – это не корейское имя и так люди развращают нашу культуру, — Хенджин машинально закатывает глаза, но потом снова вздрагивает и садится ровно. — Ему тоже досталось. Потому что Кристофер – тоже не по-корейски. Но в целом ничего больше и не было. Его поддевают, когда на английском Феликс хорошо читает, ну конечно, ты ведь иностранец, или наоборот, если он затрудняется ответить на какой-то вопрос на корейском, то ему "снисходительно завышают оценки", по той же причине. Сам Феликс уже привык и не обращает на это внимания. Крис предложил тогда неофициально называть его Енбоком и Феликсу очень понравилось. Вот... — Хван выдыхает, смотря на край стола. — Да уж, — мужчина трет пальцами глаза, промаргиваясь, — чудики. Слава богу, что Феликсу осталось терпеть не так долго. А вот ты не прав, когда в конце концов так и не рассказал мне о происходящем. Конечно, для меня все еще тяжело понять, что ты дружишь со взрослым преподавателем и он повозит тебя на своей машине, но я ведь всегда старался быть открытым для вас. — Прости... — Как там Минхо? — А, ему уже лучше. Завтра обещал прийти в школу, хотя врачи ему советовали отдохнуть до понедельника. — Ладно... обед на плите, Феликс скоро вернется, покорми его тоже. Мне надо отъехать по делам. Я вернусь только в пятницу и сразу поеду в школу Феликса. Сам поговорю с этой училкой, — последнее он добавляет грубо, вставая из-за стола. — А мама? — вдруг спрашивает Хван, поднимаясь следом. — А мама как всегда. Она работает и следит за работой других. Знаешь, а я счастлив, что она нашла свое призвание. Я понимаю, что для вас с Феликсом это плохо, но я рад за нее. Отец улыбается, теряя весь свой строгий нрав, и треплет парня по голове. Хенджин неслышно медленно выдыхает, сначала бледнея, а после немного краснея. Краски добавляет не только отец и произошедшая ситуация. Хенджин немного вздрагивает, когда на телефон приходит сообщение. Хенджин садится обратно и открывает телефон. 《У тебя есть три минуты》 Куда, что, зачем? Вопросы роем крутятся в голове Хвана, но время, как назло, начинает лететь быстрее. Прошло уже две минуты от прочитанного сообщения, как Хенджин бросает сумку в комнату и летит к выходу. Отец затих и Хенджин не стал информировать его о своем уходе, захлопывая дверь за собой. На улице тоже никого нет и Хван думает, что надо бы пойти к Минхо домой. Заодно убьет его там без лишних свидетелей. Дорогу, к счастью, он запомнил уже очень хорошо. И как только он подбегает к его подъезду, дверь открывается и на входе стоит недовольный парень. Хенджин выдыхает, часто дыша, чтобы быстрее восстановить дыхание, и Ли, по видимому, прощает его, молча разворачиваясь обратно. Хенджин идет за ним будто паровоз и пока едва выздоровевший Минхо задыхается от боли в легких, Хван на полусогнутых ногах ждет, пока тот откроет дверь и наконец впустит его после пробежки и крутого подъема. Ли делает шаг в сторону вместе с дверью, запуская полуживого парня внутрь. Однако после этого Хенджин оживает и вполне резво раздевается и подхватывает Суни на руки. — А где мама? — Работает. Хенджин молча кивает и сразу направляется в комнату Минхо, но тот ловит его за воротник школьной рубашки, направляя его уже на кухню. Хван молча смотрит на то, как хозяин квартиры разденется и объяснит в чем дело, но Хо лишь рычит и усаживает парня за стол. — Да что с тобой? — Я хочу, чтобы все было как раньше. Я тебя насильно кормлю, а ты меня потом обнимаешь, пока смотришь свои дорамы. Минхо отворачивается к чайнику и уже через несколько минут перед Хенджином оказывается горячий чай и свежие блинчики.