Visàvis

Светлые лучи солнца не греют больную душу. Руки дрожат, тело ослабло от ударов, а по щекам текут слёзы. — Пожалуйста… — он тихо шепчет, надеясь быть услышанным. Всю ночь сердце билось в тревоге, а сейчас удары на теле жгут. Но и это не важно, важен лишь один маленький, глупый ребёнок, что пошёл против воли того, кто сильнее. Омега сжимает руками мокрую простыню, утыкаясь носом в кровать. Его тело не принадлежит ему, ни тело, ни душа. По ягодице очередной удар прилетает, вновь кожу разрывая в кровь. Дикий крик вырывается из горла. И как бы не пытался быть тихим, как бы не пытался напугать сына, он не может. Не может сдержать крики боли. И, казалось бы, это не впервой, можно было бы привыкнуть к регулярным пыткам, но он не может. Тело не такое сильное, как душа. Более десяти лет живет, как в тюрьме. Нет… всю жизнь живет, как в тюрьме. Лезвие ножа проходится вдоль спины. Резко, быстро, болезненно. Сэюн глаза сжимает и губу кусает до крови, пока со спины та же алая жидкость стекает на постель. Его белоснежные волосы хватают и на себя тянут, в тело ослабшее врываясь. — В этом виноват твой сын, малыш. Насколько хорошо ты раздвигаешь свои ножки передо мной, настолько же хорошо ты должен был заниматься его воспитанием, но ты это упустил, — змеиный шёпот застилает уши. Он дико шепчет и мочку уха кусает до крови. А Сэюн устал. Тело ломит, горло от криков охрипло, а на незаживающих ранах образовываются новые. Мирэ толкается глубоко ещё один стон боли забирая себе в коллекцию. Никогда не волновало состояние этого омеги, никогда и не будет. Он укладывает свободную руку, рядом с ладонью блондина, сжимает простыню и продолжает боль причинять. Ложится сверху и воздух выбивает из слабого мальчика. Сэюн в одно мгновенье, сам того не осознавая, хватает за руку мужчину и крепко сжимает свои пальцы до полумесяцев на коже. Мирэ бросает взгляд на их сплетённые руки и ему это кажется чертовски правильным и привлекательным. В голову бьёт тихий шёпот, молящий прекратить делать больно. Тихий, беспомощный и сорванный голосок. И появившаяся впервые жалость к омеге. Мужчина хмыкает, расплетает пальцы и поднимается со слабого тела, слыша громкий выдох облегчения. Младший так и продолжает лежать, когда альфа уходит в ванную комнату. Окровавленный ножик валяется на полу, пачкая чистую поверхность. Белоснежные растрепанные волосы мальчишки беспорядочно рассыпаны по грязной подушке. А на теле бутоны гематом расцветают. В голове нет мыслей о том, что он может умереть прямо здесь, истекая кровью. В голове силуэт любимого сына стоит. Перед глазами его улыбка, что крайне редко видна. Ему это просто нужно пережить. Говорят, что боль нас меняет на свой лад, более жестокий и холодный. После ты становишься уже совсем другим человеком, измученным, но уверенным в себе. Но всегда ли так? Нет, не всегда. Сколько бы солёных слёз не пролил Сэюн. Сколько бы ран на теле его не образовалось. Сколько бы он не кусал свои губы, сдерживая в себе боль. Сколько бы боли он не перетерпел, он не меняется. Он измученный, но слабый. Мужчина возвращается через пару десяткой минут с обёрнутым вокруг торса полотенцем. Он ерошит свои мокрые волосы руками, направляясь к шкафу. — Верни мне Чонгука, прошу. Не мучай его, — охрипшим голосом выдаёт омега, сжимая пальцами постельное белье. И как бы сердце не болело, он за сына боится больше, чем за свою жизнь. Лучи лижут обнаженное тельце, что покрыто мокрой плёнкой. Руки мальчишки спрятаны под подушкой, он сил не имеет, чтобы элементарно одеяло на себя накинуть. — Он твой сын, — с болью в голосе шепчет Ким, смотря из под полуоткрытых век. — Он – твоё отродье, — спокойно выдаёт мужчина, застёгивая ширинку брюк. Он кидает на плечо белоснежную футболку и под молящий взгляд выходит из комнаты, хлопая дверью.

⚜️⚜️⚜️

— Открывай, — Мирэ стоит напротив бетонной двери, которую охраняют двое альф. Один из сразу же приступает к выполнению поручения. Звук проворачивающегося ключа наполняет сырое помещение. Мужчина делает шаг в темноту и не видит нигде мальчика, которого закинули сюда пару часов назад. Шаг сделать не успевает, как ощущает взгляд позади себя. Пронизывающий убийственный, полный ненависти взгляд. Чон поворачивается в пол-оборота, скрещивая руки за спиной. Около уже закрытой двери стоит Чонгук, сжимая кулаки и чуть подрагивая, видимо из-за холода и сырости. Будто бы стрела пронзает душу взрослого мужчины. Напротив он видит свою маленькую копию. И как бы он не хотел это отрицать, Чонгук и вправду похож на отца. Как взглядом, так и зверем. — Я убью тебя, отец, — продрогшим голосом молвит мальчик. — Обязательно, Чонгук, — поднимает голову выше мужчина и зовёт стоящих за бетонной дверью альф. Но на этот раз заходят не два человека. Чонгук глазами успевает насчитать около шести здоровенных мужчин, что не были в форме, которую носит охрана отца. — Приступайте к работе, — он убирает руки в карманы брюк и обращается к своим людям. Единственный человек, что не понимает происходящего – одиннадцатилетний Чонгук, чьё предчувствие подсказывает ему бежать. Но бежать-то некуда. Дверь закрыта, он находится в очень холодном и сыром помещении, где кроме одной лампочки и грязного матраца нет ничего более. Ища способ побега из подвала он и не замечает, как его окружают все шестеро. — Отец! — запоздало кричит Чонгук, когда морщинистые пальцы обхватывают его подбородок. Мирэ имеет право на все, он глава в семье. Его клан один из сильных в мире, он альфа. У него в руках власть и авторитет, его приказы выполняются незамедлительно. Мужчины не церемониться, стягивают с худощавого тела растянутую футболку, кто-то расстегивает брюки и освобождает своё тело от ненужной сейчас ткани. По мальчишечьим щекам готовы потечь слёзы, но Чонгук себе такую слабость не позволяет. Он ударяет того, кто прикасается к застежке его домашних штанов. Бьёт ногой другого, но больше ничего сделать не успевает. Его руки хватают и заламывают за спину, опрокидывая мальчика на грязный пол и садясь сверху. Руки мертвой хваткой хватают, сильно удерживая и полностью обнажая слабое тело. Чонгук не смотрит на отца. Не смотрит на альф, что собираются насиловать его. Он запоминает каждую деталь, запоминает всю боль, что приносит ему отец. А в следующую секунду в его голове крутится картина, как он убивает этого человека, которого он обязан отцом звать. Боль заполняет всё нутро. Сверху над мальчиком блаженно выдыхают, а он губы до крови прокусывает, чтобы не заорать. Отец картиной доволен, но Чонгук даже не думает о том, чтобы свою боль показать. И пусть по ногам течёт кровь. И пусть на теле синяки раскрываются бутонами. Он не заорет и не попросит помощи. Он сам бороться будет. Сам удары наносить другим будет, когда возможность выпадет. Свободной рукой кто-то хватает его тёмные волосы, густые, такие как у его надоедливого папы. В нём двигаются резко, сильно, грубо, думая лишь о своём удовольствии и даже не задумываясь о боли мальчика. Животные лишь смеются при виде крови. Чонгук теряет сознание. Просыпается лишь тогда, когда его обливают холодной водой. Он уже не лежит на полу, он сидит привязанный к стулу. Руки прикованы к подлокотниам, ноги привязаны. Маленький альфа не успевает сфокусировать взгляд, как тело прошибает неимоверной болью. А потом ещё, ещё и ещё без остановок. Рёбра горят, ведь именно туда поступает ток, которым бьют мальчика. Мальчишка раскрывает рот, желая что-то сказать, но не может из-за судорог голосовых связок. Голова кружится, а по телу бьёт холодный пот. Чонгук поднимает голову, смотря перед собой расфокусированным взглядом. Мотает головой, пытаясь избавиться от боли и головокружения. Его ладони плотно сжаты в кулаки, на внутренней стороне полумесяцы от ногтей появляются, но брюнет этого даже не замечает. Ток бьёт прямо в легкие, от чего дышать становится неимоверно трудно. Он хрипит, дёргается, но вокруг слышен лишь смех чудовищ. Тошнота подкатывает к горлу, всё перед глазами плывёт. Мокрые волосы закрывают видимость, упав на глаза, и этому Чонгук безумно рад. Он не видит их довольных лиц. Он не знает выживет ли после этого дня, но в одном уверен, будь он даже в могиле, отца заберёт с собой. Плохими людьми не рождаются, ими становятся. И сегодня Чонгук стал плохим. Никто не спросил у маленького ребёнка, больно ли ему было. Никто не решил остановится, они все играли с ним как хотели. Чонгук плевал на все нравоучения папы. С сегодняшнего дня он больше не хороший мальчик. Хорошие в этом мире не выживают.

⚜️⚜️⚜️

24 декабря 2006 год. Миён прикрывает пальцами свой живот и громко дышит. Он кричал, но никто к нему не пришёл. Никто не помог беременному омеге. А сейчас он сидит, свернувшись калачиком, и тихо плачет, смотря на маленькое дрыгающейся тельце на полу, что в крови полностью и громко плачет. Миён сына своего родил сам, но рад его рождению не был. Ни один омега в этом мире рождению своего собственного ребёнка рад не будет. Альфа станет монстром, что даже их убить сможет, и плевали они на то, что этот омега выносил альфу. А другие омеги начнут в плен к чудовищам попадать. Кем бы не родился ребёнок, он хорошей жизни не увидит. — Нет… пожалуйста, почему омега… — он шмыгает носом, смотря на раскрасневшегося ребёнка, что даже на человека не очень похож. Мальчик стирает руками слёзы с лица и на четвереньках приползает к ребёнку. Он осторожно поднимает его на руки, боясь навредить, ведь впервые держит в руках такое крохотное существо. — Мой маленький мальчик… — Миён прижимает к своей груди затихающего малыша и плачет, понимая, что ожидает его сына. Прохладный ночной воздух бьёт прямо по спине омеги, что в отчаянии смотрит на грязное существо. Держа одной рукой его, а второй упираясь об стену, он поднимается и через боль движется в ванную комнату. Его руки дрожат, но он настраивает воду, укладывает малыша в раковину и осторожно начинает его мыть. На секунду он останавливается, начиная трясти сына, а когда тот подаёт звуки, то сразу успокаивается и прижимает его к своей груди, вновь плача. Ему показалось, что малыш не дышит. И кажется, такой исход был бы лучше, чем все остальные. Закончив смывать с ребёнка кровь, Миён укладывает его на свою постель и закрыв окно вновь возвращается к малышу. Он протирает нагое тельце полотенцем и накрывает того одеялом, оставляя на центре большой кровати. Омега садиться на пол и прикрывает глаза думая о том, что делать дальше. Ребёнка отдавать он не хочет. Никому не позволит ему навредить. Мальчик засыпает от усталости на полу. Тело обволакивает тепло, а по белоснежным волосам проходятся чьи-то пальцы. Миён чувствует тот ненавистный запах, что забивается в ноздри и наводит страх. Он слышит посторонний шум, но открыть глаза не может, он обмяк в объятиях тёплой постели и даже не думает о том, что его ребёнку может что-то или же кто-то угрожать. Лишь змеиный шёпот в самое ухо пугает и заставляет подчиняться. И только тогда, когда до слуха Миёна доносится детский плач, он через силу раскрывает глаза и смотрит на белый потолок. Рядом сидит Джихван и гладит омегу по белёсым волосам, на его лице оскал сияет. — Малыш, — охрипшим голосом шепчет Ким, вытаскивая из руки капельницу и пытаясь встать с постели, но его тут же валят обратно сильные руки. — Я позволю с ним увидеться, — Джихван кивает находящимся в комнате людям в белых халатах и те заносят маленький белоснежный свёрток, в котором частичка Миёна плачет. Он садится, облокотившись об изголовье кровати и забирает ребёнка из чужих рук, крепко прижимая к себе. Малыш, почувствовав тепло родного человека, сразу же замолкает. — Он голодный, покорми его, — даёт указания альфа и просит всех врачей, кроме одного омеги, покинуть помещение. Омега смотрит на сына и только сейчас замечает острый носик, на кончике которого маленькая родинка. Редкие, но очень пушистые волосы закрывают голову и чуть спадают на лоб. А чёрные и густые реснички трепещут, когда маленький омежка моргает часто из-за света, попадающего в глаза. Миён свою частичку видит. Миён сына своего любит. Миён убьёт того, кто навредить сыну попытается. Оставшийся омега подходит к Миёну и указывает как правильно кормить новорождённого. Блондин поднимает вверх свободную футболку и подносит к груди малыша, который сразу же хватается за папу, больно кусая. Джихван наблюдает за всё со стороны, отмечая про себя, что Киму папой быть идёт. Тёмные тучи скрывают небо. Дождь льёт струями сильными, ветер деревья в покое не оставляет. Он смерть будущую предвидит. Сегодня один из них в гроб ляжет. Омега дитя своё не отдаст никому. Дитя, что под лунным светом родилось сегодняшней ночью. Лунный мальчик белоснежными волосами одарён был. Красоту и ужасную судьбу ему Луна подарила.

⚜️⚜️⚜️

Следующая ночь. Маленький свёрток аккуратно уложен на большую постель. Миён рассматривает умиротворённое личико сына, что уснул после сытного ужина. Боли в теле прекратились сразу же, как он остался один на один со своим малышом. Омега гладит ребёнка за животик, а тот хватает папу за указательный пальчик и крепко держит, продолжая тихо посапывать. Ким и предположить не мог, что будет так счастлив этому существу. Джихван исчез после вчерашней ночи и больше не появлялся, чем блондин был неимоверно рад. Миён долго думал над именем ребёнка, когда он был беременным, то не позволял себе этого, всё надеялся, что малыш не родится. Но сейчас, видя это личико, он ненавидит себя за подобные мысли и выбирает ему имя. Тэхён. Ким Тэхён. Его сына будут звать Ким Тэхён и Миён отдаст всё, чтобы малыш рос счастливым и был в безопасности. Он приступит к этому прямо сейчас. Во дворе слышен шум. Ворота раскрываются и уже знакомая всем машина въезжает во двор. Белоснежный снег хрустит под шинами, теряет свою красоту, как и омеги рядом с чудовищами. Миён делает громкий вдох и спокойно выдыхает, поднимаясь с места. Он смотрит на своего сына, наклоняется и оставляет нежный поцелуй на его щеке. Сделав что-то похожее на баррикаду с помощью подушек, Миён заходит в ванную комнату. Нагнувшись он вытаскивает из под ванной небольшой клинок и прячет его на повязке на бедре, которую Джихван обычно любил сдирать с обнаженного омеги. Омега выходит из маленькой комнатки, ещё раз смотрит на сына и губами шепчет, что вернуться за ним. На нём лишь один халат, что доходит до колен, всё продумано. Он выходит из комнаты и закрывает плотно дверь, оглядывается, боясь быть пойманным и идёт по направлению в рабочую комнату мужчины, тот всегда сидит там. Его шаги тихие, медленные, но уверенные. Миён никогда не позволял никому собою помыкать. Блондин без стука входит в мало освещенную комнату и замечает альфу, стоящего у окна и разговаривающего по телефону. Тот сразу кидает хмурый взгляд на омегу, но смягчается заметив обнаженные ноги – его любимая часть тела в этом мальчишке. Миён проходит вперёд, осторожно закрывая за собой дверь и смотря по сторонам. Он замечает валяющееся на кресле пальто Джихвана, а на столе его пистолет. Ком в горле застревает, а сердце сильнее бьётся. Либо Миён, либо Джихван. Один из них сегодня выйдет из этой комнаты живым, и омега хочет верить в то, что это будет он. Нет, он не боится. Не боится быть убитым. Смерть его уже давно не пугает. Но сейчас, в нескольких комнатах подальше, мирно посапывает маленький лучик счастья, чью жизнь Миён обязан спасти. Он боится умереть только из-за того, что его сын останется один. За Тэхёна боится. Бешеное сердце толкает его вперёд. Блондин делает шаги и засматривается на напряженную спину мужчины, что отвернулся от него к окну. Ким останавливается рядом с альфон, укладывает ладони на его плечи и начинает массировать. Джихван, закончив диалог, откидывает телефон на стол и хватает омегу за талию, притягивая ближе. — Что с тобой, — шепчет мужчина, зарываясь в белёсые волосы. Одна рука плавно опускается ниже, к бедру, где спрятан ножик, сердце омеги пропускает удар. — Хозяин, — тараторит малыш, хватаясь за руку старшего. Тот цепенеет и выпрямляется, смотря в карие глаза. Поведение омеги удивляет с каждым разом. Джихван часовые пытки устраивал омеге, чтобы тот правильно к нему обращался, но Миён ни разу не называл его так, как назвал сейчас. Омега тянется к рукоятке, пока их взгляды направлены друг на друга. — Что ты… — мужчина договорить не успевает, как чувствует остриё, пронзающее плоть. Мальчишка впереди выглядит взволнованным, он вытаскивает нож и наносит ещё один удар чуть выше предыдущего. Талию сжимают крепкие руки, а из рта вылетает стон боли. Джихван не успевает ничего сделать, как очередная рана образуется на груди. Миён вытаскивает окровавленный нож и откидывает его на пол, делая пару шагов назад. Альфа следом за ножом падает, ладонь укладывая на одну из кровоточащих ран. Он себя удержать пытается, хватаясь за стол. Блондин забирает пистолет со стола, чтобы Со не успел выстрелить в него, и бежит прочь из комнаты. Он слышит крик позади, но вбегает в комнату к малышу. Хватает ребёнка, крепко прижимая его к груди, из под кровати вытаскивает небольшой рюкзачок, а после бежит на выход, пока вся охрана следует абсолютно в другую сторону особняка на крик хозяина дома. Миён видит выход. Миён счастье для Тэхёна подготовил. Завтра все будет лучше.