Не забуду

Знать бы хотя бы с кем ты, да как ты… Честно кормлю кота, поливаю кактус… В гости к тебе идти по парапету И не верить бреду, что тебя нету…

Бумбокс — «Та что»

       Он очень четко помнил, что тогда произошло. Помнил как Вэй Ин плакал, помнил как он разбил печать, как рванули к нему мертвецы.        Это было ужасно: море мертвых, голодных тел.        Ванцзи не думал об опасности, когда ринулся в центр, не думал о том, как бороться с этой толпой, он вообще мало о чем думал: он просто хотел оказаться ближе к Вэй Ину, убедиться, что тот в порядке. Но только вот то, что он увидел там — его сломало.        Нет.        Нет, нет, нет.        Он не мог…        Так просто…        Только не он…        Дни сливались один в другой, желания делать хоть что-то не было никакого. Его подташнивало от еды, и если бы не брат, который был рядом, - он не знал до чего довел бы себя.        — Надо поесть, — говорил брат, подносил ложку к его рту и терпеливо ждал, пока тот не сдастся и не откроет рот.        Он не хотел в это верить. В то, что его больше нет.        Ему снились сны, где Вэй Ин не умирал, где все заканчивалось по-другому.        Ванцзи несколько раз выбирался в то место, искал, но ничего не находил, играл призыв, но Вэй Ин не отзывался.        Каждый раз брат находил его и уводил обратно, говорил, что ему пора смириться, но это не останавливало его от попыток.

***

       Ванцзи снова играл призыв. Он играл, играл и играл, но инструмент не отвечал. Вэй Ин не отвечал.        Как и всегда.        Струна издала грубый звук, а затем лопнула, и это стало для него последней каплей: он еле сдержался, чтобы не разбить гуцинь о пол. Ванцзи окинул взглядом его жилище, и его вдруг охватил гнев.        Почему!!!        Почему из всех!!!        Почему он?!        Почему все так получилось?        Почему он не отвечает?        Почему он не спас его?        Почему!        Почему?        Почему?!        Его бесило все вокруг, ему хотелось крушить, но крушить в комнате было нечего, поэтому он схватил меч, решительным шагом вышел во двор и начал наносить удары по первому попавшемуся дереву.        В каждое движение он вкладывал всю свою боль, весь свой гнев, и рубил до тех пор, пока силы не иссякли: меч выскользнул из его рук.        Он обессиленно опустился на землю, перевернулся на спину и вперил взгляд в серое небо, такое же как ЕГО глаза.        Почему…        Почему я…        Почему я не…        Еcли бы я… был… смелее        Еcли бы я… успел        Как мне теперь… жить?        Как?        Слезы текли по его щекам.        Уже потом, когда он пришел в себя и увидел последствия своих действий, то испытал укол совести: он не должен был срываться на этом беззащитном, ни в чем не повинном дереве.        Прости…        Он положил руку на ствол дерева и направил в него часть жизненной энергии.        Мне тебя так не хватает… Вэй Ин.        — Что же ты творишь, Ванцзи? — спрашивает брат, бинтуя его пальцы.        — Он не отвечает, — просто говорит ему Ванцзи.        — Может он не хочет? — предполагает брат.        — А если он не может?        — Возможно он ушёл в круг перерождения.        — А если нет? Куда в таком случае уходит душа? — не сдается Ванцзи.        — Никто точно не знает, — вздохнул Сичэнь. — Некоторые говорят, что в небытие.        Ванцзи молчит.        — Он умер. Ты сам видел. Нужно жить дальше, — продолжает Сичэнь.        — Знаю, но…        Сичэнь всегда понимал его без слов.        — Ты должен его отпустить, — брат сжимает его руки.        — Не могу. Это сложно.        — Напиши ему письмо. Выскажи все, что хотел, простись, и сожги.

***

       Ванцзи долго обдумывал слова брата, - ему все ещё было тяжело смириться: Вэй Ин занимал особую часть его души, и он решил если не проститься, то хотя бы исповедоваться.        Мне сложно смириться с тем, что тебя нет.        Что нет человека, который тайком пробирался в Гусу и пил алкоголь; человека, который бросил мне цветок на Ночной охоте; человека, который бесцеремонно трогал мою ленту; человека, для которого, казалось, не существовало преград.        Мне бы хотелось знать где ты: здесь или на той стороне, а может отправился в круг перерождения?        Знать о том, как ты? Встретился ли ты со своими родителями? Мысль о том, что ты снова один меня пугает, — так не должно быть, ты этого не заслужил.        И почему ты мне не отвечаешь, если ты здесь? Я обидел тебя? Если так, то прошу у тебя прощения.        Брат сказал, что я должен проститься с тобой в этом письме, отпустить свои чувства. Мне бы хотелось сделать это, я надеюсь мне это поможет.        Я о стольком сожалею: том, что не был рядом; что позволил тебе справляться со всем одному; что так и не смог признаться в своей любви.        Прости меня.        Ванцзи сложил письмо, занес руку над очагом, и уже было собрался выбросить письмо, как вдруг его пронзило ощущение, что Вэй Ин не умер, что они еще увидятся.        Оно было таким четким, что Ванцзи, вместо того, чтобы отпустить листок, спрятал его в свой карман.        Через несколько дней они с братом вернулись в Гусу, где старейшины подвергли его наказанию.        Принимая на себя удары, он думал о том, что теперь Вэй Ин хотя бы свободен, что ему не нужно страдать от глупости других людей.        Дядя хотел выбить из него покаяние, но Ванцзи был упрям, ему даже хватило гордости подняться и дойти до своих покоев, что ужасно разозлило дядю, и он добавил к его наказанию еще три года медитаций.        Желание написать ему второе письмо возникло, когда он находился в принудительной медитации.        Знаешь, я сейчас вынужден отбывать наказание, должен медитировать, перечитывать правила, думать о своем поведении, но я совершенно этим не занимаюсь.        Я все вспоминаю тебя, думаю о том, как бы хотел сейчас вернуться во времена нашего обучения.        Я бы хотел, чтобы ты снова улыбался; маячил перед моими глазами; донимал; чтобы мы снова ходили вместе на ночную охоту.        Я бы хотел посетить Пристань Лотоса, чтобы ты все мне там показал, попробовать, наконец, суп твоей шицзе. Но больше всего мне хочется, чтобы ты просто был рядом.        А потом он написал ещё одно письмо и ещё. Он писал о себе, о А-Юане, о том, что происходит в мире. Это стало для него традицией, отдушиной, ниточкой, за которую он держался.        Знаешь я рад, что теперь ты свободен от всего, что тебе пришлось пережить. Тебе больше не нужно бороться против всего мира.        Он рассказывал ему о своих чувствах, о том, что испытал, когда увидел его в первый раз, и во все последующие, о том, чтобы он хотел сделать и не сделал.        Я написал песню. О тебе. Интересно слышишь ли ты ее. Нравится ли она тебе? Мне бы хотелось, чтобы ты мог приходить в мои сны и рассказывать о своих впечатлениях, и чтобы мои письма доходили до тебя.

***

       Когда Вэй Ин уничтожил тёмную печать, все мертвецы бросились на него.        Заклинатели замерли не зная, что делать, пока глава клана Не не крикнул: уничтожайте их!        Ванцзи бросился в самый центр, уничтожая мертвецов, и Сичэнь рванул за ним.        Когда они добрались до места, где предположительно находился Вэй Ин, то обнаружили там кучу мертвецов: одни валялись безжизненными грудами, ставшие жертвами тех, кто напирал сзади, другие же продолжали копошиться.        Ванцзи тут же начал избавляться от них, и Сичэнь присоединился к нему, но то, что они обнаружили, лишило Ванцзи сил: клок волос; алая лента; куски одежды да кости, вот и все.        Сичэнь видел, как брат рухнул на колени, как затряслись его руки, — Хуань не мог позволить ему здесь оставаться, — он тут же схватил его и потащил прочь от этого места.        Все это сильно ударило по Ванцзи: он не мог поверить в произошедшее, не хотел смиряться с тем, что Вэй Ин умер, и все порывался вернуться и разыскать его, но Сичэнь каждый раз ловил его и отводил обратно.        — Он не мог, — шептал Ванцзи.        Сичэнь все это уже проходил, когда умерла мать, поэтому знал как на все это реагировать.        Ванцзи сильно сдал: он плохо ел, и порой ему приходилось давать специальные пилюли; мало двигался, отчего совсем исхудал, и поэтому, когда ему назначили наказание в 33 удара, Сичэнь сильно заволновался, — это было слишком даже для здорового заклинателя.        Сможет ли Ванцзи справиться с этим в таком состоянии?        Он пытался смягчить наказание, но Старейшины были непреклонны, и ему оставалось только с ужасом наблюдать и молиться, чтобы Ванцзи справился.

***

       Вэй Ин находился в комнате, в которой жил Лань Чжань, и в которой ему предстояло отдохнуть, пока Ванцзи решал некоторые вопросы со своим дядей.        Отдыхать правда ему совсем не хотелось, поэтому он слонялся по цзинши и разглядывал окружающее его пространство.        Он дошел до стеллажа с книгами и остановился: ему вдруг стало интересно, каковы литературные предпочтения Ванцзи.        В основном это были сборники мелодий, стихов, глоссарии, но потом его привлекла книга по темному искусству. Интересно.        Вэй Ин взял её, облокотился о стену и видимо нажал на что-то, потому что из стены вдруг выдвинулся потайной ящик.        Книга тут же была благополучно отложена: неужели у Ванцзи есть секреты?        В предвкушении Вэй Ин осторожно заглянул внутрь: в ящике лежали какие-то бумаги. Так, так, так.        Он взял один из листов, пробежался по нему взглядом, на секунду замер, и тут же достал все остальные. Это были письма. Адресованные ему.        Лань Чжань зашёл в свои покои и увидел Вэй Ина, сидящего на полу и уткнувшегося в какие-то бумаги.        — Вэй Ин, — позвал он, и тот поднял на него заплаканные глаза.        — Почему ты плачешь? — Ванцзи забеспокоился и опустился рядом.        Вэй Ин обвил руками его шею и уткнулся в плечо. Ванцзи поднял с пола один из листов и узнал в бумагах свои письма. Кажется они наконец дошли до своего адресата.        — Ты сыграешь мне ту песню?        — Мгм, — и Лань Ванцзи мягко погладил его по спине.

Куда летят души, за какие горы Свет несёт вас через просторы Мы слышим песню последнюю в миноре Это не конец, это начало на свободе

MARUV — Ne zabudu