Yes, Master

***

      Иккинг раскрывает глаза и видит перед собой странную белую дверь. Рядом с ней сидит маленькая птичка, похожая на Акиолу. Парень снова не знает, что видит сон, который к утру не вспомнит. — И что это за дверь такая?.. — недоумевает Иккинг, щурясь. — Она ведёт в замок, — неожиданно заявляет мужской бас со стороны птицы. — ГОВОРЯЩАЯ ПТИЦА?! — Не ори! Это я, Акиола! — Я в каком-то кошмаре? — теряется Иккинг, разглядывая себя и свои руки. — Не совсем. Я хочу показать тебе кое-что, — Акиола прыжочками приближается к ногам Иккинга, — Ты это не вспомнишь, но твоё подсознание поймёт мою подсказку. — Ну-у-у-у… Ладно, показывай. Выбор у меня небольшой, — нервно вздыхает Хэддок.       Подходит к двери, берётся за ручку ладонью. Недолго медлит, потом опускает ручку и толкает дверь от себя. Сначала в темноте ничего не видно. Но потом из ниоткуда показывается Джек, который смеётся, победно вскинув кулаки в небо. Рядом возникает Мастер, которая мило улыбается ему. Иккинг удивляется увиденному, хочет что-то сказать, но тут же закрывает рот. — Они нас не видят. Это моё воспоминание. — Я так понял, ты своего рода камера видеонаблюдения?.. — Как скажешь. Я предпочитаю говорить «провожу пассивное наблюдение»… Сначала между ними всё было в порядке, как ты можешь видеть. У Джека многое получалось, он способный.       Перед Иккингом проясняется Джек с огромной ледяной снежинкой в ладонях, которую он, судя по всему, создал сам, используя криомагию. Потом Джек дерётся на деревянных мечах с Мастером и даже побеждает её, направляя острие на лежащую на земле богиню. — А потом у него зачесался член, — мрачновато говорит Иккинг. — Он возомнил себя очень особенным, считал, что ему можно, как вы говорите, возникать везде. Но Мастер вовремя поняла, что он зазнался, поэтому стала его ограничивать.       Джек что-то очень активно кричит богине, на лице Крио-Ванакса появляется гнев и парень получает от неё хлёсткую пощёчину со всей дури, даже падает на землю. Новое воспоминание: Мастер буквально душит Фроста, сквозь зубы произнося что-то явно угрожающее. Иккинг пугается до такой степени, что подкашиваются ноги. — Ужас какой! — Он настойчиво просил благословение, но особенное, не как у всех. Просился обучаться более серьёзным техникам, но Мастеру это просто надоело. Она стала загружать его до отвала, чтобы таким образом, как она бывает говорит, «причесать». — Но Джек лохматый по жизни, — горько усмехается Иккинг. — Апогеем стал этот случай. Вглядись внимательнее.       Видно, как Джек оглядывается по сторонам, а потом заходит в комнату. Там он открывает какую-то тумбочку и ужасается. Потом медленно тянет руку и достаёт из одного из ящиков… Стринги с прикрепленными к ним страпоном синего цвета. Иккинг видит, как Джек беззвучно вопит от неимоверного ужаса, кидает интимную одежду куда-то в сторону и выбегает прочь. Иккинг сам пребывает в не меньшем шоке, у него дёргается левый глаз. — У всех нас есть такие секреты, которые никто знать не должен. Так мы желаем и думаем. Джек узнал один такой, как ты можешь видеть. И так испугался, что всё оставил как есть. — Зачем же ты туда полез, Джек?.. — шепчет тихо Иккинг, хмурясь. — Он сильно провинился, и Мастер сказала, цитата: «У меня в тумбочке лежит наказание, которое ты запомнишь до конца своих дней». И он решил узнать какое, воспользовавшись отсутствием богини. — Она… Изнасиловала его? — Нет. Джек сбежал и рассказал о случившемся Электро-Ванаксу, которого случайно встретил в Долине Черни на ночной прогулке. — Поверить не могу, — бормочет Иккинг, широко раскрытыми глазами разглядывая заплаканного Джека, который на коленях просит у Электро-Ванакса убежища. — Мастеру нравился Джек, Иккинг. Она прежде всего одинокая женщина, желающая тепла в своём сердце… И постели. — Акиола, это противозаконно. Нам нет восемнадцати, — серьёзно говорит Хэддок. — Но достигнут возраст согласия, — напоминает Акиола, моргая бусинками глаз, — Открою тебе секрет: практически все ванаксы потешаются со своими учениками. Даже если они против этого. — И поэтому есть экстренные места, — делает вывод Иккинг. — Точно. Всё заминают в ходе разбирательств, шантажируя учеников выгоном из Пасиреи. — И сколько таких учеников?.. — Порядка десяти. Многие просто молчат. Или кто-то не против… Мастер тебе приглянулась. — Э? Что? — тут же краснеет Иккинг, нервно смотря по сторонам, — С чего ты так решил? — Я заметил твою реакцию, Иккинг. У тебя, похоже, есть типаж. — А ты точно птица? — лепечет Хэддок. — Я разумная птица. Можешь не отрицать, я всё понял сразу. Ты не умеешь скрывать свои эмоции. Она тоже это заметила. Возможно, поэтому на твоей руке сейчас благословение, которое Джек выпрашивал полгода. — У меня типаж блондинок, а у неё типаж… подростков. Охрененно просто, — всплёскивает руками Иккинг. — Пиро-Ванакс футфетишист, Электро-Ванакс возбуждается от музыки, а Гео-Ванакс занимается сексом только в состоянии алкогольного опьянения и только с рыженькими девицами. Я могу продолжать до бесконечности. — В пантеоне не без уродов, — кривит лицом парень, — Получается, мне остаётся только ждать, когда мне присунут в жопу страпон, я правильно понял? — Я думаю, что если ты будешь вести себя вполне хорошо, этого можно будет избежать. — Но это, судя по всему, её фетиш. Она вряд ли откажется от возможности трахнуть в задницу рыбью кость, — глумится Иккинг. — Этого мы не узнаем наверняка. Я показал тебе то, что хотел. Подсознание подскажет тебе как действовать.

***

      Лба касается что-то мягкое, сразу будящее. Как только глаза Иккинга открываются, он видит лицо Мастера над собой; оно справа, богиня оперлась о край дивана. Парня разбудила прядь-кудряшка её золотой чёлки. — Чуткий сон… Хорошо. Собирайся, — с расстановкой и вполголоса говорит Мастер, следом спешно уходит прочь. Иккинг лениво встаёт, потом спешит найти в темноте зала вещи. Хэддок мельком глядит в окно и замечает огромную фигуру Акиолы, который явно смотрит на него по ту сторону замка. Жутковатое зрелище. Иккинг натягивает лыбу и машет ему рукой. — Утречка, Акиола… — Чирик! — отвечает он и тут же улетает. В зал проникает хоть какой-то свет. — Мастер, а Акиола всегда такой?.. Кхм, наблюдательный? — Иккинг чуть было не сказал «пипец-жуткий-и-мрачный». — Да. Он весь в отца, Стригу. Почти копия. — Стрига?! Легендарная птица Прародителя?! — Да ну, ты читал нашу мифологию? — тут же смущается богиня, выглядит несколько напряжённо. — Было дело, хе-хе, я любил в детстве всякое почитать. — Ясно… Стрига давно мёртв, но у него много детей. Акиола — один из них. — Интересно! Значит Акиоле уже много лет. — По моим рамкам он ещё птенец, по вашим… Ему где-то лет триста. — Нифига!.. И он живёт на пике, куда мы и пойдём, так? — А, спасибо, что напомнил. Собрался? — Иккинг кивает богине, — Пошли.       Акиола сразу прыгает в сторону богини, когда он её видит, что-то миленько чирикает. Кажется, в глазах-бусинках сияет счастье. Богиня показывает Икку рукой, мол, залезай. Она садится следом за ним. — Акиола, на пик. Нежно, — выделяет последнее слово Крио-Ванакс. Так он и послушал: взмывает резко и без особых предупреждений. Иккинг тут же вопит во всю глотку, будто он кот, которому наступили на хвост, — Акиола, да что с тобой?! Плохая птица, — орёт грозно богиня; Акиола делает ловкие вращения то налево, то направо, показывая, какой он быстрый и маневренный, в общем, самый-самый лучший, — О-о-о, ещё и вращения! Ну спасибо, бестолковый клёст! — Я готов убираться остаток своей жизни, только снимите меня отсюда! — очень громко и высоко, словно в истерике, кричит Иккинг, еле держась руками за перья Акиолы. Тот миленько чирикает куда-то вперёд себя.       Мастер, уже привыкшая к таким выходкам существа, понимает реакцию парня, который почти никогда не летал на подобных живых транспортах. Правую руку она кладёт Иккингу на грудь и прижимает ученика плотнее к себе. Он не замечает этого. Когда Акиола наконец приземляется на землю, Иккинг тяжко дышит где-то с минуту с прикрытыми глазами, не ощущая, что его голова находится аккурат между грудями богини, да и вообще — она его частично обнимает. Акиола чирикает, напоминая: «Эй, я сел, слезьте, пожалуйста!» — Акиола, ты сегодня без обеда, — заявляет жёстко Мастер. — Он сел?.. — вполголоса произносит Иккинг, открывая сначала левый глаз, потом правый. — Угу. Дыши спокойнее, сердце сейчас вылетит, — приговаривает Крио-Ванакс, чуть смещая свою руку на его груди влево, — Вдох носом, медленно выдох ртом.       Иккинг всё не понимает, что происходит, но послушно дышит ровнее. Акиола опять что-то чирикает, а Мастер бьёт его кулаком по боку, и тот дёргается. Когда Хэддоку стало лучше, он задумался, почему так тепло и на чём таком мягком у него голова лежит. Зырк вправо, зырк влево… Лицо постепенно краснеет до ужаса, сердце вновь набирает темп. Мастер понимает, что он вернулся с небес на землю, поэтому убирает свою руку, отодвигается чуть назад, а потом слезает с Акиолы. Иккинг сидит ещё пару мгновений, а потом просто наклоняется направо и падает на землю вниз лицом, потому что тело онемело то ли от волнения, то ли от холода пика.

***

      Где-то в километрах пяти от замка Крио-Ванакса, на том же пике Данте, есть пещера, где похоронен тот самый Стрига, отец Акиолы и первое существо Пасиреи, которое умело говорить. Из космического тумана и звёздной пыли его создал Прародитель — Первоначальный Хаос и Свет.       Святилище Стриги редко-редко кто посещает, уж слишком далеко оно. Для Крио-Ванакса это огромный плюс — эта пещера просто прекрасное место для тренировок криомагии и своего рода место силы, связующее звено между предками и потомками. Джек тоже тут был, и просто… Ненавидел это место. — Нея Кульпа! — восклицает Иккинг как-то ребячески, когда видит огромный синий камень у входа в святилище; скалывает ладони в жест и клонится у него, — В нём и правда прах Стриги? — Да. Как и сила Льда, которую мне передал мой Учитель… — Учитель… Огма Медоуст?.. — тихо спрашивает Хэддок богиню. Та широко раскрывает глаза, глядя на него. — Да откуда ты, мать твою, это знаешь, я не понимаю?! — вдруг восклицает Мастер громко. — Книжки… У Пасиреи очень интересная мифология! — Джек был неуч, а ты… Всезнайка, — фыркает Крио-Ванакс незлобно, — Пойдём внутрь пещеры.       Стены пещеры чёрные, с вкраплениями льдинок и кварца, которые то и дело слепят глаза, отблёскивают крупинками радуги. На тонких верёвочках вдоль стен висят голубые и белые ленты, на которых написаны какие-то неизвестные Иккингу руны, отливающие золотом. Впереди виднеется алтарь с огромной чашей, в которой лежат различные цветы, созданные будто из стекла: водяные лилии, гиацинты, а вокруг них лежат жёлуди и стоит деревянный бокал с медовухой — Иккинг ни с чем не спутает этот запах. — Ну конечно. Алтарь Огмы Медоуста, — приговаривает Хэддок, разглядывая чашу, а потом смотря на огромную статую медведя впереди себя, вдолбленную в стену, — Где ж ещё черпать силу Льда, как не у первого Крио-Ванакса?.. — Ты чё там бормочешь? — Ничего! Мысли вслух! — Иди сюда, Мистер «Мысли-вслух». Надо подготовить тебя к обучению магии. — Хорошо, Мастер!

***

      Джек усердно позанимался со своими одноклассниками, довольный заходит в раздевалку из душа, потирает полотенцем мокрые волосы, улыбается. Глаза невольно падают на спину друга, по середине которой был отпечаток большой мужской ладони. Фроста как током ударило, и он спешит подойти. — Э-э-эй, Гилмор, чё у тебя со спиной, чел? — Всё норм, это меня так трахнули в жопу вчера ночью, — лениво бросает фразу одноклассник. — Кто?.. — Пф, угадай.       Джек не в силах двинуться с места. Гилмор смотрит на него и как ни в чём не бывало улыбается миленько, одевается, прикрывая след ладони бога Молнии. — Не удивляйся так, Джек. Кажется, ты от Ледышки сбежал?.. — Не хочу об этом говорить, — бурчит Фрост. — Понимаю… Слышал, друг твой сейчас на пике Данте. — А, Стрига, — вспоминает Джек, чуть хмурясь, — И чё он там делает? — Учится, наверное, — пожимает плечами Гилмор, потом посмеивается, — Он так орал, когда летел на Акиоле. — Высоты боится, — вспоминает Джек, тоже слегка улыбаясь, — надеюсь не помер… Надо будет ему позвонить вечером. — Если он там у Стриги ночевать не останется. — Блять, да! Крио-падла может чё угодно выдумать.       Фрост отходит в сторонку, начинает одеваться. Около него парни с такими же отпечатками ладоней на разных частях тела…

***

      За те часы, что Иккинг провёл в пещере Огмы Медоуста, первого Крио-Ванакса Пасиреи, его посвятили в таинства криомагии. Начало положено: Хэддок смог создать снежинку. Нет, не огромную, как у его друга Джека, а совсем малюсенькую, но всё ещё впереди.       За облаками показывается солнце, и богиня безошибочно определяет: двенадцать дня, а значит можно уходить. Акиола тут как тут, готовится взлетать. — Мы пойдём пешком, — резюмирует Мастер, машет рукой, — Лети, — клёст заметно убавляет энтузиазм, даже в глазёнках показывается негодование; он улетает прочь. — Он обиделся на вас, — озвучивает предположение вслух Иккинг. — Конечно… Он потом остынет, не переживай. — Акиола явно не в восторге, что я высоты боюсь. — Ты не боишься высоты, Иккинг, ты боишься упасть. — Вы не первая, кто мне это говорит… — Я боюсь коров, — крайне серьёзно заявляет Мастер, — Жуть как. — Мой папа боится пуговиц, — Иккинг улыбается так широко, что кажется, будто его лицо сейчас треснет по швам, — Поэтому носит рубашки на клёпках, а я ношу футболки и водолазки. — Очень интересная фобия, — невольно ухмыляется богиня, — Ладно, пойдём на спуск, разомнёмся.       И идут вместе разминаться под счёт Мастера на открытой полянке; вокруг летает Акиола, что-то себе чирикающий; явно жалуется, что он обиженный и перед ним не извиняются. Иккинг бежит рядом с Крио-Ванаксом, молча слушает говор клёста и бесится где-то внутри себя, не смеет озвучить проклятья вслух. — Не голоден? — Немного, — признаётся Иккинг, показывая пальцем. Акиола при слове «голоден» не выдерживает, приземляется рядом с Мастером и усиленно чирикает в её сторону, ругаясь. — Да ну? Нехуй было выкрутасы выделывать, — богиня тут же понимает, что сказала, и хлопает себя по рту ладонью, ошалело глядя при этом на Иккинга, — Прости ради Прародителя, вырвалось! — Ничё страшного, Мастер, ругайтесь! Вам можно, — Хэддок миленько улыбается. — В таком случае… — Крио-Ванакс разминает пальцы, и начинает орать: — А НУ СВАЛИ НАХУЙ, ПИДРИЛА ЛЕДЯНАЯ, ЗАЕБАЛ, ЛЕТИ ДАВАЙ И ПОДУМАЙ НАД СВОИМ ПОВЕДЕНИЕМ! — Мастер, может пусть Акиола покушает?.. Так и упадёт где-нибудь от бессилья. — Пф, ему полезно. В нём говна больше, чем мозгов, жрёт за троих, — всё бесится богиня Льда. Акиола вжимает голову в подобие плеч и щурит глазёнки-бусинки. — Давайте мы дружно успокоимся, помиримся и покушаем. Вы так себя ведёте, потому что голодны.       Акиола и Мастер переводят задумчивые взгляды на него, потом опять смотрят друг на друга. Иккинг самодовольно улыбается и поднимает подбородок чуть выше обычного, показывая, что он умеет уладить любой конфликт. Но парень с учителем всё равно идут пешком до замка, Акиола же летит искать жучков — закуску перед полноценным обедом.

***

      После обеда — нудная и долгая тренировка на мечах. Иккинг опять набивает синяки, куда ж без них. Далее Мастер посылает Иккинга идти к обители Акиолы, перед этим объяснила, куда и каким образом лучше идти, и он идёт, не в силах отказать, хотя отказывает другое: ноги.       Акиола спокойно себе ест из огромной миски, попутно орошает землю помоями из клоаки, Иккинг старается не дышать носом и не наблюдать за клёстом во время его естественного процесса очищения кишечника. «Всё что нужно найдёшь у валуна слева, там ящик», — вспоминает слова Мастера парень, идёт туда. Акиола тем временем замечает постороннее присутствие, расправляет крылья и чирикает Иккингу что-то. — Да-да, и тебе привет… Убраться пришёл, как видишь, так что, это, можешь вылетать, я постараюсь закончить быстро. — Чирик! — и остаётся сидеть на месте, моргает глазками и будто улыбается, вертит головой. — Не хочешь?.. Ну-как-хо-шь, просто мне будет удобнее, если ты отойдёшь хотя бы в сторонку, — подбирает слова Иккинг, чтобы не обидеть клёста. И он делает несколько шажочков в сторону, поджимает лапки и прикрывает глаза; будто прикидывается, что играет в прятки.       Хэддок принимается убираться, по привычке что-то насвистывает себе под нос. Акиола за ним подглядывает, а когда Иккинг на него смотрит, то закрывает глаза и будто улыбается. Чудо-птица, не иначе.       Госпожу Ванакс вдруг колет в сердце какое-то знакомое чувство, которое она старательно глушит чем попало ещё со времён ухода Джека. Ноги несут её к вольеру Акиолы, голова думает о плане дальнейших занятий, а в сердце, в страстной пляске глубинного отсека, там, где обычно умирают и возрождаются разной силы чувства, забавно дрыгают косточками скелетики, и они поют что-то вроде: «Секси-кома, секси-травма».       Акиола открывает глаза снова, но теперь когда слышит шаги Мастера у самого входа в вольер. Иккинг всё ещё в процессе уборки, когда он видит богиню при полном параде, как при первой их встрече. — Лучше не заходите, а то шубу запачкаете, — предупреждает Иккинг, показывая рукой на лужу перед Мастером. — Не страшно. Ты мне вот что скажи: Джек часто проявляет недовольство по отношению ко мне в своей речи? — Как бы помягче сказать… Он ещё не осмыслил уход от вас, поэтому постоянно всем напоминает, что он бывший ученик Крио-Ванакса, точнее, Крио… — Падла, — довершает Мастер резко. — Он так и говорит… То есть, Джек вас обзывал? — Да, было дело. Хотела сообщить вот что: разбирательство насчёт Джека окончено, поэтому теперь ты официально мой новый ученик… Вечером пойдём в Дон-Грату на посвящение. — Хорошо, Мастер!       Иккинг так рад этой новости, что она тут же пленит его разум и не намерена отпускать; по инерции стал убираться усерднее и быстрее. Мастер поглядывает на Акиолу и чуть хмурится, а тот будто ей подмигивает одним глазиком.

***

      Дон-Грата — та самая «учительская» ванаксов Пасиреи, где обсуждаются рабочие программы, утверждаются даты каникул, ну, все эти педагогические примочки; в том числе здесь есть сценочка для посвящения в ученики. Иккинг одевается в любимую зелёную водолазку и надевает наверх кулончик с каким-то витиеватым узлом в виде ворона. С подсказки всезнающего Гео-Ванакса, Мастер узнаёт, что там, откуда Иккинг родом, очень сильно верят в силу природы и определённых существ, и там ворон — символ мудрости и красноречия.       Пока Анемо-Ванакс, изрядно подвыпивший, плетётся с подносом, на котором лежит меч с интересной рукояткой, впереди него идёт Пиро-Ванакс. Иккинг с нетерпением стоит на одном колене, бурит взглядом Мастера, стоящую поодаль, перешёптывающуюся о чём-то с Гео-Ванаксом.       Дело наконец доходит до посвящения. Гео-Ванакс, как самый старший, подходит, берёт меч, направляет его не плоской стороной, а самой что не на есть острой, которой и рубят, и, начиная с левого плеча, говорит какую-то мантру, а Иккинг так и стоит на одном колене, покорно смотрит в пол и ожидает указаний. Когда Гео-Ванакс переносит меч через верх, Анемо-Ванакс крайне неожиданно чихает, и бог Земли дёргает меч резко вниз. Во все стороны хлынула кровь из плеча, Иккинг вопит от боли и падает куда-то направо. Пиро-Ванакс спешит к парню, чтобы прижечь рану, пока совсем не истёк кровью. — ЁБАНЫЙ АЛКАШ! — вопит Крио-Ванакс. — Ну да, хе-хе, — ехидно улыбается Анемо-Ванакс, и опять чихает. — Наебенился, и теперь чихает… Тебе спать пора, Авис, — отмечает Гидро-Ванакс лениво. — Я ему эту бутылку в жопу засуну! — грозится богиня Льдом, тряся кулаком. — Тише, Астрид, умерь свои садистско-фетишистские наклонности, — просит Гео-Ванакс, — Не убил, и то хорошо. — Ещё б убил, блять!.. Вегавис, сильно Оти́да рубанул?.. — Вену не пробил, но шрам будет охуенный, — комментирует Пиро-Ванакс. — Вы ж в курсе, что он нас слышит? — напоминает заплетающимся языком Анемо-Ванакс, — А вы тут материтесь, имена называете! Нехр-шо, нехр-шо. — Похуй, чес-сказать, — разводит руками Гидро-Ванакс, — у него вон, судя по роже, шок болевой, может и не запомнит ничего. — Я вас, блять, ненавижу. — И мы тебя безмерно любим, дорогая наша Астрид, — улыбается забавно Пиро-Ванакс, — История циклична, тебя ж тоже в плечо рубанул Брес. — Давайте не будем вспоминать прошлое, — просит богиня Льда, тяжело вздыхая, — Лучше помогите Иккинга до Акиолы донести.