Amantes - amentes

Берт медленно дернул ручку двери, затем, как вор, что побаивается преждевременного возвращения хозяев, осторожно пробрался в комнату Лилит. Первое, что он отметил для себя – несвойственный для других комнат здесь запах жасмина и что-то на подобие легких женских духов. В этом аромате улавливалось нечто хищное, дерзкое, и в то же время до безумия манящее. Как и сама Лилит. Он с интересом огляделся – все вещи были идеально, как ему показалось, даже неестественно идеально разложены. - И все же, этого стоило ожидать от нее. Непоколебимая, строгая, пунктуальная Лилит - даже по отношению к собственным вещам, - он улыбнулся своим мыслям. - Интересно существует ли что-то, способное вывести ее из морального равновесия? Юноша почти по хозяйски обвел покои взглядом, который то и дело, что цеплялся за мелкие детали: полусплавленные свечи, аккуратно выстроенные в ряд книги на полке, а еще, так не кстати – разложенное на кровати платье. Как будто его только что подготовили для скорого использования. Берт подошел и легко, с некой нежностью в движении, погладил это чудное одеяние. Он принюхался. Платье источало запах. Ее запах. Это вскружило ему голову. «Почему? Почему эта маленькая дьяволица имеет на него такое пьянящее, до дури раздражающее влияние?» Непроизвольно его тело само потянулось к кровати. Он лег в поперёк и с закрытыми глазами воображал себе их первую встречу, продолжая бессознательно гладить платье одной рукой. «Ах, до чего хороша эта чертовка! Как ловко она завлекла все его мысли и теперь, сколько бы он не пытался не думать о ней – у него не получалось. Все это началось, когда она потеряла память. Она как будто стала совершенно другой Лилит – гордой, слегка надменной, но при этом в ней появилась искусная утонченность, балансирующая с открытой соблазнительностью». И все это Берт не мог пропустить мимо внимания. Потому что, как ни крути, в свое время она стала первой женщиной, что смогла заинтересовать его, первой женщиной, что смогла покорить его холодное сердце. Она просто взялась из ниоткуда, как и все в этом чертовом городе, но среди всего прочего казалась ему самой реальной, самой искренней и настоящей. И это его восхищало. Размышления Берта внезапно были перерваны звуком шагов, приближающихся к покоям, в которых он вообще-то не должен находиться. Но бежать и лгать, а уж тем более прятаться – удел слабаков, а Берт не считал себя таковым. Так что он просто поднялся из постели и пересел в кресло, вальяжно раскинувшись и слегка наклонив голову, как будто задумался о чем-то очень серьёзном и важном. Именно в таком положении и застала его вошедшая в комнату Селена. Он медленно перевел на нее взгляд: сначала на утонченном лице читалась удивлённость, которая вскоре сменилась раздражением, непониманием и явным беспокойством? «Господи, неужели Лилит что-то подозревает о его деле?» - Какого черта, Берт? Что ты здесь делаешь? Берт улыбнулся краешком рта: «Отлично, значит это не она меня, а я ее застал врасплох. Что ж, это уже интересно.» - Ну как что? Разве ты не говорила, что хочешь что бы я тебя нарисовал? Вот он я, весь твой. - Берт сценично развел руками и подмигнул. - Да, но…сейчас и здесь…Постой, ведь ты же был против? С чего вдруг сменил решение? Берт облокотился на кресло и скрестил ноги. - Я ведь не обещаю тебе сразу портрет. Сойдет и какой-нибудь…ну например, небольшой эскизик, - он хихикнул, глядя на Селену, то ли с вызовом, то ли с насмешкой. - Эскизик? Вот значит как? В таком случае можешь проваливать с моей комнаты, при чем немедленно, - девушка схватила первую же попавшуюся под руку подушку и запустила ею в Берта, - Художник чертов! Подушка пролетела пол комнаты, но Берт ловко ее подхватил и засмеялся. - Ох, моя прекрасная Лилит. Обожаю, когда ты злишься. Это определенно того стоило! Юноша разразился громким смехом, от чего и у самой Селены на лице непроизвольно проблеснула улыбка. Он ей определенно нравился. В отличии от совершенно чистого и невинного Лиама, Берт обладал дьявольской харизмой и остротой, которую она ценила в людях. Ведь там, дома, в Нью-Йорке ее обычно окружали примитивные слюнтяи, которые пытались выдать себя за того, кем не являлись. А таких как Берт она встречала очень редко. - Что ж, возможно, я подумаю над тем, чтобы тебя простить. Но тебе придется очень сильно стараться, чтобы вымолить свои грешки, - Селена присела на край постели и посмотрела на художника исподлобья, - я ведь могу быть очень вредной, Берт. - Ох, мадам, я всегда к вашим услугам. К любым услугам. – Он игриво подмигнул ей, а затем направился к двери. Уже выходя из комнаты, юноша обернулся, и задержал взгляд то ли на постели, то ли на сидящей там Селене. Коварная улыбка коснулась его алых уст. - Справедливости ради, хочу заметить, что раньше в этой комнате мы с тобой занимались отнюдь не рисованием портретов. Еще одна тяжелая подушка полетела в сторону Берта, но удачно врезалась в уже закрытую дверь. - Бесстыжий подлец, - розовый румянец залил лицо Селены, и она сама не могла понять от чего вдруг так смутилась. Может быть ей было неловко от того, что она ничего не помнит? Что же могло произойти между Бертом и той Лилит, которую он знает? Берт выпрыгнул в темный коридор совсем как дикая кошка. Он все еще улыбался, стоя у обратной стороны дверей. «Что ж теперь ей будет над чем пораздумать на ночь глядя.» С этой мыслью он удалился тихими шагами прочь.