Hunt

Глава 4 История Молли Уизли

      Гарри смотрел на амулет, ставший орудием окончательной победы над Волдемортом. Неделя тянулась медленно, особенно последний день. К счастью, у Гермионы было несколько хороших идей, чтобы отвлечь его. С тех пор как они впервые поцеловались, она казалась ненасытной. И оказывается она была настоящим обнимательным монстром. Не то чтобы он был против. Ему нравилось устраиваться с ней на диване и читать книгу через ее плечо. Они по-прежнему каждый день тренировались в спортзале в подвале, так как Гермиона не видела причин отказываться от того, что в целом было полезно для них. А изучение дополнительной магии всегда одобрялось старательной ученицей.       — Так, что именно нам нужно сделать сейчас? — спросил Гарри у Билла и Флер.       — Просто держи амулет над крестражем, придерживая цепочку, на которую он надет. Кулон вытянет часть души из медальона, у нее не будет возможности сопротивляться. Как только она окажется в амулете, мы сможем начать ритуал призыва всех кусочков души воедино. И они придут. Сначала та, что ближе всего к амулету, потом те, что дальше. Ты поймешь, что ритуал завершен, когда амулет засветится голубым светом. Это значит, что все части души, которые были собраны вместе, теперь заперты в амулете, — объяснил Билл.       — То есть в амулете будет находиться и та часть, которая сейчас находится в искусственном теле Риддла? — спросила Гермиона.       — Да, а тело скорее всего распадется на те части, которые были использованы для его создания. С обычным человеческим телом эффект будет похож на эффект от поцелуя дементора. Останется бездушная оболочка, — подтвердила Флёр.       — И нам нужно будет подключить амулет к защитным системам Хогвартса, чтобы они выкачали магию из амулета и полностью уничтожили Риддла? — спросил Гарри.       — Да, и из-за того, что он связал себя магическими узами с Пожирателями смерти, они тоже будут лишаться магии. Они либо станут сквибами, либо умрут от перенапряжения. Не то чтобы это была большая потеря, — прокомментировал Билл.       — Тогда давайте сделаем это! — заявил Гарри.       Билл шагнул вперед и принялся за дело, ведь именно он уже несколько раз проделывал такое в прошлом. Медальон задрожал и попытался сопротивляться, но через полторы минуты или около того они увидели, как из него медленно выходит чёрный дым. Вся процедура извлечения заняла около пятнадцати минут, затем раздался громкий вопль, дым потерял связь с медальоном и был втянут в амулет с потоком магии. Амулет один раз вспыхнул белым светом, а затем просто повис на цепочке.       — Хорошо, это было самое сложное. Получить первую часть. Гарри, как обладатель самого большого резерва среди нас, будет лучше, если ты произнесешь заклинание ритуала. Не говоря уже о том, что, учитывая пророчество, нам лучше не рисковать тем, кто будет выполнять эту часть. Я буду наблюдать и действовать, если что-то случится, хотя ничего такого быть не должно, — сказал Билл.       Гарри кивнул, и Флёр передала ему заклинание для проведения ритуала.       — Omnes pars animae ab Tom Marvolo Riddle, voco. In septemtriones, in meridies, in occidentem, in oriens voco. Convenit! - Гарри произнес заклинание.       Это был перевод старого египетского заклинания, и означало оно примерно следующее: Я призываю все части души Тома Марволо Риддла. К северу, к югу, к западу, к востоку я взываю. Соберитесь!       Гарри почувствовал, как в амулет вливается поток его магии, затем она вырывается наружу, и он ощущает внутри себя призыв. Это было похоже на то, как работает эхолокация у летучих мышей. Затем он почувствовал, как что-то зашевелилось в его шраме. Оно боролось, но притяжение амулета было сильнее. Гарри едва осознал это, так как впечатления от зова пронеслись сквозь него. Вдруг с его головы спало какое-то давление, и он почувствовал себя легко и свободно, как никогда прежде. Как будто он сбросил с себя бремя, о котором даже не подозревал. Зов продолжался, и он почувствовал, как эхо подтвердилось на юге. Затем еще одно — на юго-востоке. Одно на севере и одно на востоке. Три отголоска были слабее, один — сильнее. Три крестража и одна главная частица души.       Нагайна находилась на юге, в Годриковой лощине, как он почему-то знал, и частичка души в ней сопротивлялась меньше всего, так как в теле была еще одна душа, и частичка души полетела на север, чтобы соединиться с частичкой в амулете. Одна частичка уже отправилась туда — та, что была из его шрама. Он только отметил это, сейчас он ничего не чувствовал по поводу этой информации. Затем в амулет попал кусочек из потерянной диадемы Рейвенкло, что пылилась в Выручай-комнате в Хогвартсе. Никто не обратил на это внимания, в школе все шло своим чередом. Из Лондона, из хранилища в Гринготтсе, пришел кусочек, который хранился в чаше Хаффлпафф. Именно чаша оказала наибольшее сопротивление, в ней хранился самый большой кусок из трех оставшихся крестражей.       Последним был сам Риддл. Он кричал от боли, но Гарри лишь бесстрастно наблюдал за тем, как из него вырывается частичка души, блуждавшая по миру после потери прежнего тела, даже если Риддл пытался бороться с ней всеми своими силами в магии разума. Он все равно проиграл. Вокруг никого не было, ведь Риддл специально распорядился выделить ему отдельную комнату в Малфой-мэноре. Никто не посмел ослушаться. Наконец частичка души потеряла связь с магической конструкцией, которой было тело Риддла, и полетела к амулету. Тело рассыпалось на части, оставив после себя кусок окровавленной руки, немного крови и белого порошка — останки костей Тома Риддла-старшего, который невольно отдал часть себя, чтобы дать своему сыну новое тело.       Гарри чувствовал, как каждая частичка души всасывается в амулет, пока дело не было закончено.

***

      Гермиона, Билл и Флёр были потрясены, когда первый кусочек души Риддла, который был втянут в амулет, появился из знаменитого шрама Гарри от проклятия. Гермионе захотелось убить одного старого ублюдка. Жаль, что тот был уже мёртв. Впрочем, если бы он был жив, он бы только ещё больше всё испортил. Она поклялась, что сожжёт его портрет в кабинете директора Хогвартса. Этот ублюдок знал, что в Гарри — крестраж, даже если не знал, как именно это случилось, все равно планировал, что её Гарри отправится навстречу своей смерти. Теперь слова «Я откроюсь в момент конца» обрели смысл. Снитч откроется, если Гарри скажет что-нибудь о своей смерти, и очередной плохо продуманный кривой план Дамблдора воплотится в жизнь.       Затем в комнату через окно влетело ещё одно чёрное облако. Оно было втянуто в амулет, как и два предыдущих. Вскоре после этого появилось следующее. Она была удивлена тем, как легко это оказалось сделать, и тем, как спокойно Гарри выглядел, выполняя этот ритуал. По её подсчётам, у них было уже четыре части души. Учитывая неожиданный крестраж в шраме Гарри, им требовалось ещё два. Один из них появился как раз в тот момент, когда она об этом подумала, и последовал за своими братьями и сёстрами в амулет. Теперь оставалась последняя часть, которая должна была быть главной, из самого Риддла. Они ждали с нетерпением, и тут раздался вой. Когда оно оказалось внутри охотничьего домика, то проклинало Гарри до самых глубин ада, требовало отпустить его, иначе он убьёт их, сказало, что он — Лорд Волдеморт и что они должны ему поклониться.       Это не изменило судьбу кусочка, он был втянут в амулет, и наконец, когда последние клубы чёрного дыма оказались в нём, амулет снова вспыхнул и засиял мягким голубым светом. У них действительно получилось. Они собрали все частички души Риддла и надежно заперли их в ловушке.       — Мы сделали это, мы и правда сделали это! — радостно воскликнула Гермиона, с энтузиазмом обнимая Гарри.       Единственная проблема заключалась в том, что Гарри был слишком измотан. Он израсходовал изрядную часть своей магии и нуждался в отдыхе. Он практически упал в её объятия, и ей потребовалась помощь Билла, чтобы поддержать его.       — Лучше уложить его в постель. Это обычный эффект, если использовать это заклинание. И чем дольше ты его держишь, тем больше магии расходуешь. — После полноценного сна он должен прийти в норму, — заверил ее Билл, укладывая Гарри на диван.       — Он заслужил хороший отдых, — подтвердила Флер и улыбнулась тому, как нежно Гермиона погладила Гарри по щеке.       — Да, заслужил, — согласилась Гермиона, — спасибо вам за помощь. Без вашей помощи мы бы пропали. Мы бы охотились за крестражами, чтобы уничтожить их, потому что именно так распорядился Дамблдор, сказав Гарри, что он должен сделать. А ещё этот ублюдок планировал, что мой Гарри должен умереть, — прорычала она, — Он знал, что в его шраме есть частичка души Риддла. Вот почему он не обучал его как следует. О, я сожгу его портрет в пепел!       — Хочешь, помогу? — спросила Флер, — Он мне никогда особо не нравился.       — Да, было бы очень приятно сжечь его вместе. Он не заслуживает почетного места на той стене, — решила Гермиона.       — Теперь, когда мы поймали Риддла в ловушку, я вспомнила часть твоей тирады перед тем, как Арри поцеловал тебя и заставил замолчать. Ты что-то говорила о любовных зельях? И о Роне? — спросила Флер.       — Да, я была под действием одного из них. Гарри узнал, что ему подмешали несколько зелий в начале нашего шестого курса. Он так подумал, потому что не мог понять, почему у него вдруг, ни с того ни с сего, возникли чувства к Джинни, выходящие за рамки дружбы. Ведь раньше он нечасто с ней общался, лишь несколько раз, то там, то здесь, и никогда наедине. И вдруг ему захотелось задушить Дина, ее тогдашнего парня, за то, что он ее потискал? У него возникли подозрения, ведь он всегда хорошо ладил с Дином, и он отправился к мадам Помфри. Я предупредила его о том, что несколько девушек обсуждали планы подсыпать ему приворотное зелье, которое Фред и Джордж продавали в своем магазине. Он рассказал ей об этом, и она дала ему очищающее зелье. Он рассказал мне, что ему пришлось провести всю ночь в больничном крыле, так как в его организме было больше одного вида зелья.       — Мое поведение по отношению к нему и Рону заставило его заподозрить, что мне тоже давали зелья, но он не находил возможности дать зелье мне, так как Рон всегда болтался где-то поблизости, или я уходила, называя его опасения смешными, или ругала его за учебник по зельям, в которой были лучшие рекомендации. Это было совершенно не в моем характере, но я не понимала этого, так как слишком ревновала Рона к Лаванде, когда он поначалу проявлял интерес ко мне. Когда Рон бросил нас в палатке, у Гарри наконец-то появился шанс очистить мой организм от зелий. У меня была дерьмовая ночь, но после нее я наконец-то смогла снова думать и почувствовала себя самой собой. А приворотное зелье могло продолжать действовать во время охоты только в том случае, если кто-то его мне подсыпал. Поскольку я была «безумно влюблена» в Рона, это мог быть только он, — заметила Гермиона.       Билл застонал.       — Только не говорите мне, что мама опять взялась за старое, — посетовал он, — я думал, нам удалось ее от этого излечить.       — Что ты имеешь в виду, Билл? — спросила Гермиона.       — Мама, как бы я ее ни любил, не совсем в своем уме. Гибель моих дядюшек — Гидеона и Фабиана ударила по ней сильнее, чем все думали. Поначалу она просто чрезмерно опекала нас, детей. Она никогда не спускала с нас глаз, и день моего поступления в Хогвартс обернулся небольшой катастрофой. Есть причина, по которой мы с Чарли устроились на работу в других странах, хотя у нас были прекрасные перспективы здесь, в Англии. В моем случае мне уже двадцать восемь лет. Чарли на три года младше меня. Я прошел стажировку в качестве разрушителя проклятий в двадцать. Это невероятно рано, но причина в том, что я согласился пройти обучение в другой стране на месте.       — Обычно проходят два года базовой подготовки в Англии, а затем вас отправляют набираться опыта на объектах за границей. Там учат тонкостям рун разных видов, гораздо больше, чем в Хогвартсе, потом арифмантике, языкам разных континентов и куче чар. Через четыре года стажер получает полную квалификацию и может работать самостоятельно. В моем случае мне пришлось учиться целыми днями в течение двух месяцев в Каире, а затем меня отправили на места, где искали гробницы. По утрам разрушители проклятий преподавали мне теорию, а после обеда я видел, как они прорываются сквозь стены, защищающие гробницы. Поначалу меня пускали только в менее опасные и помогали, но через полгода я стал достаточно опытным, чтобы мне разрешили заниматься реальной работой с менее опасными проклятиями и заклятиями.       — Гоблинов не волновало, как быстро я учусь и насколько это опасно. Я подписал контракт о том, что осознаю риски и что Гринготтс не несет ответственности за все, что со мной случится, из-за моего решения пройти ускоренный курс. Пока объекты приносили им достаточно сокровищ, все было хорошо. Им не было дела до того, что человек решил пойти необычным путем, чтобы достичь мастерства в снятии проклятий. Как я уже сказал, это делалось на мой страх и риск.       — Чарли предлагали играть за английскую национальную сборную по квиддичу. Это было осуществлением его мечты. Но он решил отправиться в Румынию и изучать драконов, которые были его второй большой любовью. Впрочем, не столько драконов, сколько всевозможных очаровательных волшебных существ, с которыми он хотел бы работать. Благодаря тому, что Хагрид любит Чарли, было бы легко устроить его на заочное обучение к магистру по магическим существам. Он мог бы играть в квиддич за сборную Англии и заниматься тем, что ему нравится. Вы никогда не задумывались, почему оба старших брата покинули дом, как только закончили школу? — спросил Билл.       — Теперь, когда ты рассказал мне больше, да, это немного странно. Я думала, что ты прошел базовый курс, чтобы быть в безопасности и как следует подготовиться к гробницам, а потом отправился туда. Хотя ты любишь приключения, у меня не сложилось впечатления, что ты неоправданно рискуешь, — сказала Гермиона Биллу, — и почти все Уизли помешаны на квиддиче. Если бы у Чарли был шанс играть за сборную и одновременно учиться на мастера, он бы им точно воспользовался.       — Верно, в обычной ситуации мы бы именно так и поступили. Но тут в дело вступает мамина одержимость определённой формы. В последние годы учебы в школе я был немного шалопаем. Конечно, я всегда хорошо учился, когда Чарли поступил в школу через три года после меня, я присматривал за ним и делал то же самое, когда Перси поступил на первый курс, а я был старостой. Мои оценки всегда были хорошими, и я также играл за Гриффиндор на позиции вратаря. Но мама беспокоилась, что я не найду подходящую девушку, которая станет моей женой.       — Она вбила себе в голову, что есть только один единственно правильный способ прожить свою жизнь. Быть хорошим в школе — я выполнил эту часть, получить признание и занять авторитетное положение, с чем я тоже справился, став старостой факультета, а затем старостой школы, а затем получить хорошую должность в Министерстве, найти себе хорошую и правильную девушку из хорошей семьи и через некоторое время жениться на ней. Потом у тебя появляются дети, ты работаешь, а жена занимается домом. Ей никогда не нравилась ни одна из моих подруг. Одна была не из той семьи, другая одевалась слишком вызывающе, третья слишком сильно красилась, отчего выглядела дешевкой, и так далее, и так далее. Это очень действовало мне на нервы, и не один раз мои отношения терпели крах из-за ее навязчивости.       — Когда мне исполнилось шестнадцать, она решила взять все в свои руки. Она погуляла в один из выходных дней в Хогсмиде и просмотрела всех девушек моего года, а также тех, кто был старше и младше меня, чтобы найти мне подходящую невесту. В конце концов она решила, что одна девушка из Хаффлпаффа на моем курсе будет идеальной парой. Она была из старинной семьи, хорошо училась, не имела со мной ничего общего и вообще была слишком скучной для меня. Не говоря уже о том, что у нее уже был парень. Чарли как раз открывал для себя, тот факт, что на девушек приятно смотреть, а не просто дружить или считать их какими-то странными инопланетянами, которые вечно хихикают. Чтобы «не повторять ошибок», она также проверила, нет ли среди ровесниц Чарли достойных внимания девушек.       «Она варила дома любовные зелья и посылала мне и выбранной ею девушке печенье с дозами. Я ничего не думал об этом, в конце концов, мама часто присылала нам домашние сладости. Но внезапно у меня возникла одержимость той девушкой с Хаффлпаффа, а у нее начались проблемы с ее парнем из-за того, что он постоянно смотрел на меня. Они расстались, и я запавший к ней в душу, утешил ее. Так продолжалось полтора года, и мама была счастлива, как только могла. Но нам не разрешалось делать больше, чем просто целоваться и обниматься. Ее письма были полны лекций о правильном поведении. Когда я учился на седьмом курсе, с Чарли произошло то же самое — его свели с девушкой из Рейвенкло.       — На самом деле лишь благодаря Перси это не закончилось полной катастрофой. Он прочитал о симптомах, возникающих у тех, кто находится под действием контролирующих зелий, в том числе любовных, и сообщил о замеченных им признаках мадам Помфри. В конце концов, она была специалистом по медицине, а он был полон решимости всегда обращаться за помощью к нужному человеку. Он запомнил всю ту ерунду о том, что нужно всегда слушать тех, кто в авторитете, и передавать им проблемы для решения, которую любит вдалбливать мама. Но в данном случае это было хорошо. Мадам Помфри дала Чарли, мне и двум девочкам очищающее зелье, после того как определила, что мы не в себе.       — Результат был ужасен. Девочки все время плакали из-за того, что их использовали, а моя предполагаемая подруга — ещё и из-за разрыва со своей настоящей любовью. Хотя теоретически они понимали, что мы такие же жертвы, как и они, они обвиняли нас и нашу ужасную мать в своих страданиях и больше никогда с нами не разговаривали. Я не могу их винить. Дамблдор все замял, но папа был очень зол на маму. Это был один из немногих случаев, когда он взял все в свои руки и установил для нее очень строгие правила. Он также заставил ее обратиться к специалисту по лечению разума, и многие из ее незамеченных проблем были обнаружены. Часть наших долгов приходится на расходы на целителей, чтобы вернуть маму в нормальное психическое состояние. Ей пришлось провести три месяца в больнице Святого Мунго.       — После этого ей стало немного лучше, но она все равно пыталась подтолкнуть Чарли и меня к тому, чего мы не хотели. Особенно меня, говоря мне, что я должен думать о своем будущем, а не гоняться за нелепыми мечтами вроде разрушения проклятий. Именно поэтому я выбрал вариант обучения вдали от Англии. Если бы я выбрал вариант обучения в Англии, от меня бы ждали, что я останусь в Норе, пока не женюсь и не обзаведусь собственным жильем. Я не хотел этого, я хотел быть подальше от ее контроля, поэтому я отправился в Египет на интенсивный курс обучения и оставался там до тех пор, пока Риддл не вернул свое тело, и я понял, что я нужен здесь, чтобы сражаться. Не говоря уже о том, что я встретил Флер, и мы держали наши отношения в секрете от мамы, пока не смогли представить ей свершившийся факт. Мама узнала о том, что я встречаюсь с Флер, только после того, как я сделал ей предложение. И хотя она могла выразить свое недовольство по этому поводу, сделать она ничего не могла.       — Чарли чувствовал то же самое. Он хотел занять место в команде по квиддичу, а она постоянно твердила, что это неподходящая профессия, что он должен пойти в министерство подобно папе, что он не должен следовать моему безответственному примеру и так далее. В конце концов он сорвался, сказал ей, что если она не понимает его мечты, то больше не будет частью его жизни, и ушел в тот же день. Позже я узнал, что у него было предложение от драконьего заповедника изучать магических существ с упором на драконов, но единственным способом сделать это было устроиться в заповедник на полный рабочий день. Он сделал это только для того, чтобы сбежать от мамы. Хотя она якобы излечилась от своей идеи сводить идеальные пары с помощью зелий, было ясно, что она не считает, что кто-то из ее детей заслуживает права решать, что делать со своей жизнью. Только она сама знает, как будет лучше.       — Потребовалось бы больше сеансов с целителем разума, чтобы она справилась и с этой частью, но у отца и так были проблемы с оплатой первых сеансов, так что это было невозможно сделать. Благодаря Дамблдору все братья и сестры Уизли получили возможность учиться в Хогвартсе на льготных условиях. Это не полная стипендия, как это делается для бедных магических сирот, которые получают небольшую стипендию, а потом могут учиться бесплатно, но это очень помогло нам с финансами, — закончил свои объяснения Билл.       — Итак, по сути, твоя мама — сумасшедшая, но из-за дороговизны лечения она не смогла его закончить и лишь внешне выглядит здоровой. Она обманула вас всех, заставив поверить, что, хотя ее образ мыслей не сильно изменился, она, по крайней мере, излечилась от принуждения к этому? — подытожила Гермиона.       — Да, это основная проблема. Думаю, когда она поняла, что Рон, с которым она всегда нянчилась, не проявляет таланта ни к одному предмету в школе, она забеспокоилась и понадеялась, что он одумается. Все, что ему было нужно, — это посмотреть правде в глаза. Но Рону никогда не приходилось делать этого дома. А с Джинни было еще хуже. Мама, по сути, промыла ей мозги историями о Мальчике-Который-Выжил. Думаю, Джинни так и не смогла понять, что за героем сказки скрывается настоящий мальчик. А если учесть, что мама рассказывала истории о том, что любовные зелья безвредны и их вполне можно использовать, чтобы завоевать интерес любимого человека, то они думают, что можно получить желаемое таким вот легким способом.       — Если подумать, возможно, она также добавила несколько зелий, чтобы вы почувствовали элементарную лояльность к нашей семье. В конце концов, в ее глазах было бы хорошим поступком сделать Гарри, бедного сироту, частью нашей семьи, и лучший способ добиться этого — заставить его влюбиться в Джинни и жениться на ней. У Джинни будет богатый и знаменитый муж, о котором ей твердили с самого детства, а состояние Поттеров поможет выплатить оставшиеся долги. Конечно, она должна была позаботиться о том, чтобы отец ничего не узнал, но это было несложно, ведь его большую часть дня не бывает дома из-за работы. Что касается тебя, то, видимо, она решила, что раз ты заставляешь Рона делать домашние задания, то вам суждено быть вместе. И дать магглорожденной ведьме чистокровную семью, которая могла бы поддержать ее в нашем мире, тоже было в ее глазах чем-то вроде доброго дела. Вот такое у нее извращенное мышление, — объяснил Билл.       — Ты ведь понимаешь, что мы больше никогда не сможем доверять ей, и что мы не простим Рону и Джинни их роли в этом фиаско? — спросила Гермиона.       — Да. Я все понимаю. Если бы я знал об этом, я бы поступил так же раньше и сам дал вам нейтрализующие зелья. Но я не знал тебя настолько, чтобы понять, что ты находишься под действием зелий. К тому же я видел вас лишь изредка. Для меня это выглядело так, будто все развивалось естественным образом. Я даже не знал о том, что у Гарри и Джинни были какие-то отношения, кроме того, что они знали друг друга через Рона. Гарри никогда не подавал виду, что Джинни — нечто большее, чем младшая сестра Рона, — заявил Билл.       — Это была односторонняя фантазия со стороны Джинни. Она заставала его врасплох, он пытался сказать ей, что между ними нет ничего романтического, даже после того, как она поцеловала его в общей гостиной после последнего матча по квиддичу в этом сезоне, но она не отпустила его, рассказав всем, что они встречаются. Гарри слишком добр, чтобы резко высказываться в чей-то адрес, поэтому он позволил ей следовать за ним, но не допускал никаких действий, которые совершали пары, кроме одного поцелуя, пока она снова застала его врасплох. Он использовал шанс, когда она не отрицала, чтобы расстаться на похоронах Дамблдора. Он сказал мне, что она все еще думает, что он вернется к ней, как только закончится война, — сообщила Гермиона.       — Возможно, тебе стоит отправить ее к целителю, Билл, — предложила Флер, — это ненормальное поведение.       — Я посмотрю, что можно сделать, но я согласен, Флер, — кивнул Билл.       Гарри проспал все это время, и Гермиона просто накрыла его одеялом, чтобы дать ему прийти в себя после примененного заклинания.

***

      Когда Гарри снова проснулся, он сначала был дезориентирован, но потом, спустя некоторое время, узнал охотничий домик. Он сел и огляделся. Было еще довольно темно, и, по его прикидкам, прошло немного времени после заката или оставалось немного до рассвета. Чуть в стороне он заметил голубое свечение, а когда присмотрелся, то заметил, что оно исходит от амулета. Амулета, в котором хранились все частички души Риддла. Он почувствовал удовлетворение. Миссия была почти выполнена, и теперь ему оставалось только поместить амулет в такое место, где магические чары Хогвартса смогут поглотить его, чтобы окончательно покончить с ужасом Тома Риддла. Он хотел сделать это как можно скорее, ведь каждый день, пока Пожиратели смерти буянили на свободе, означал гибель людей.       Но все же им нужно было разработать хороший план. Нельзя было допустить, чтобы их убили из-за неосторожности. Это может сорвать их миссию на последнем коротком отрезке пути.       Кроме того, ему нужно было время, чтобы разобраться с информацией, которую он узнал, собирая воедино части души Риддла. Особенно ту, что часть его души была спрятана в его шраме. Он чувствовал себя обманутым Дамблдором. Тем более что он знал, что все обиды и боль в его жизни, которые Дамблдор, вероятно, оправдывал тем, что он не смог выжить, чтобы Риддл всё равно умер, были совершенно ненужными. Если бы старый ублюдок просто поговорил со специалистом по снятию проклятий, с которого он потребовал бы клятву хранить тайну, он мог бы найти этот путь много лет назад.       Гермиона была права в своих рассуждениях. Так много вещей могло бы сложиться иначе, если бы только Дамблдор не держал информацию в секрете, пока не стало слишком поздно. Сириус мог бы быть жив, если бы знал, что Риддл попытается заманить его в Отдел тайн Министерства. Достаточно было бы предупредить Гарри, чтобы он стал более внимательным. Но именно он получал информацию последним. А потом так называемое обучение окклюменции у Снейпа. Лишь насмешки и головная боль при попытках защитить свой разум. Никакой информации о том, как это делается, не было дано, никакой подготовки. А если бы он просто попросил о помощи, это все даже не понадобилась.       Дамблдор сказал, что получил подтверждение того, что крестражи — это секрет Риддла, позволяющий обмануть смерть, на втором курсе. Если бы он тогда обратился к специалистам по снятию проклятий, а эта тема, похоже, была общеизвестна среди них, он смог бы найти один из них или даже просто использовать шрам Гарри, который, как он тогда подозревал, был одним из крестражей, чтобы сделать амулет, подобный тому, что лежал на столе. Это позволило бы покончить с Риддлом на ранней стадии и спасло бы столько жизней. Седрик, Сириус, Грозный Глаз, и сам Дамблдор не погибли бы, как и многие, многие другие.       А все потому, что старик не хотел выдавать свои секреты и не верил, что кто-то может знать больше чем он. В чем-то он был похож на Риддла. Он всегда был уверен, что знает все лучше всех, даже если Дамблдор не устраивал террор. Но он, конечно, был по-своему высокомерен и жаждал знаний. Гарри встал и подошел к окну. Судя по темным облакам и температуре воздуха в этом районе, скоро пойдет снег. В Шотландии было прохладнее, чем на юге Англии, где находился особняк.       И Гарри должен был признать, что та местность ему нравилась. Они с Гермионой совершили несколько долгих прогулок, просто наслаждаясь свободным вечером после того, как днем работали над поиском крестражей или изучали магию. Совместные утренние тренировки тоже были очень приятным моментом в их жизни. От этого он не хотел отказываться. Или однодневные походы по местам, где они осматривали достопримечательности, или что-то простое, вроде просмотра фильма в кинотеатре. Это была простая жизнь, которая не была скучной, и ему это нравилось. И без ворчания Рона о том, что приходится постоянно заниматься, это не было рутиной, как казалось ему раньше. Ведь зелья исчезли.       Он, возможно, впервые в жизни, позволил себе подумать о том, что он хочет делать со своей жизнью в будущем. Он был близок к тому, чтобы избавиться от кошмара, который цепко держал его жизнь в своих объятиях. Теперь у него было будущее. Втайне он всегда сомневался, что выйдет из войны живым. Несмотря на тренировки с ОД, личные тренировки в Выручай-комнате на шестом курсе и обычную учебу. Он не очень-то верил, что сможет победить Волдеморта и остаться в живых. Но теперь душа Тома Риддла оказалась в ловушке, а его импровизированное тело распалось на части. Оставалось еще множество Пожирателей смерти и коррумпированных бюрократов, но Пожиратели смерти падут, как только амулет будет соединен с чарами Хогвартса, чтобы высосать из него всю магию. Связь через темную метку обречет Пожирателей смерти на гибель.       Это была не самая приятная перспектива, но у них был хотя бы шанс выжить, даже если они потеряют свою магию. Это было больше, чем у их жертв. И это было не так ужасно, как если бы пришлось убивать их, чтобы они не убивали других снова и снова. Если они использовали свою магию только для того, чтобы вредить другим и делать их жизнь несчастной, то они ее не заслуживали. В его глазах магия была чем-то прекрасным, и она не должна быть запятнана подобным образом. Он так глубоко задумался, что не услышал тихих шагов позади себя, пока не почувствовал, как тонкие руки обхватили его за талию, а мягкое тело прижалось к его спине.       — Доброе утро, Гарри, — тихо пробормотала Гермиона, — Ты хорошо выспался?       — Да, прекрасно. Спасибо. Ты знаешь, который сейчас час? — спросил Гарри.       — Около восьми утра, — ответила она, — О чем ты думал? Ты выглядел глубоко задумавшимся.       — В основном о переменах, которые произошли за последнее время. О том, какие шансы у нас есть на будущее. О том, что теперь нам нужно только подключить амулет к хогвартским чарам и позволить им сделать свою работу по избавлению от Риддла и его последователей, не рискуя жизнью. Наконец-то у меня появилось будущее, — прошептал он в конце концов.       Гермиона крепче обняла его, не желая думать о том, что может потерять его.       — Мне всегда казалось, что жить мне осталось недолго. Я говорил профессору МакГонагалл, что хочу стать аврором, но в основном потому, что это было похоже на то, что мне нужно делать. Риддл всегда охотился за мной, и мне нужно было знать, как сражаться, чтобы остановить его. В конце концов, мне нужно было только спросить нужных людей и собрать воедино частички души. Я так мало знаю о волшебном мире за пределами Хогвартса. Разговор с Биллом и Флер сделал это еще более очевидным. Единственные волшебные места, которые я когда-либо по-настоящему узнал, — это Хогвартс, Косой переулок, Нора и финал Кубка мира по квиддичу.       — За те недели, что мы жили с тобой в особняке твоего дяди во время наших поездок, я узнал о маггловских достопримечательностях больше, чем за все время жизни с Дурслями. Это заставило меня задуматься о том, что скоро я смогу попробовать все то, что переживали другие. Я смогу просто выходить на улицу и быть обычным подростком. Я могу встречаться с друзьями, не беспокоясь о безопасности, не будучи, по сути, запертым в одном месте, потому что есть люди, которые хотят моей смерти. Я могу ходить в парк развлечений, ездить на каникулы, учиться водить машину и многое другое, — перечислял Гарри, — мне не нужно будет бояться, что любая девушка, которая мне нравится, станет целью маньяка, который похитит и убьет ее, лишь бы добраться до меня, — он посмотрел на нее, произнося последние слова.       — Скоро все закончится. У нас есть все части души Риддла. Больше нет никаких крестражей, и как только начнется истощение амулета, мы избавимся и от угрозы Пожирателей смерти. Мы будем свободны, — сказала Гермиона, — А что ты планируешь делать после Хогвартса, когда мы сдадим свои Ж.А.Б.А.?       — На самом деле я не знаю. Было бы неплохо немного попутешествовать. Узнать, как используют магию в других странах. Привезти оттуда то, что, как мне кажется, могло бы модернизировать наше общество. Элитарность чистокровных блокировала любые попытки прогресса. Я уверен, что должны быть способы модифицировать концепции из мира маглов, чтобы они работали в магическом мире. Мы могли бы взять за отправную точку развитие повседневных предметов, которыми пользуются маглы, таких как мобильники, кино, телекоммуникации и многое другое, чтобы продвинуться вперед. Ведь когда появились кинофильмы, это были просто картинки, наложенные одна на другую. В начальной школе на уроках рисования мы научились делать миниатюрный кинотеатр, с которым можно было играть. Первые фильмы представляли собой короткие слайд-шоу из картинок, накладываемых одна на другую перед источником света. Взять эту идею и использовать магию для ее воплощения. Это был бы абсолютный хит, — взволнованно сказал Гарри.       — Это возможно. Это звучит как отличная идея. И близнецы могли бы помочь в продвижении товаров, которые достаточно модифицированы, чтобы работать на магии, например, принцип двусторонних зеркал вместо мобильника, позволяющего только говорить, — согласилась Гермиона и продолжила мысль: — Я имею в виду, что они уже расширили свою линейку товаров, включив в нее интересные аспекты, не ограничивающиеся розыгрышами. Они вполне открыты для этого.       Гарри радостно кивнул, и Гермиона переместилась, чтобы обнять его спереди, а он с удовольствием ответил ей тем же жестом.