По ту сторону

      — Кто ты? — спрашивает мужчина в возрасте, внимательно смотря на девушку перед собой, — Что ты здесь делала?       — Отпусти меня! — кричит девушка и убегает, направляясь в сторону своего дома. Несколько минут раздумий и на лице мужчины появляется улыбка.       — Нашлась!       Микаса вздрагивает и переводит взгляд в своё отражение в зеркале. Видит кровь на мочке уха и тяжело вздыхает. Собиралась всего-то надеть подарок Жана на свадьбу, но сильно задумалась и случайно проткнула своё ухо. Замечательно, теперь можно носить не две сережки, а три.       Девушка вытирает каплю крови и закрывает лицо руками. В голове появляются мысли, что она сошла с ума. Да, должно быть так и есть. Но не мог же человек в здравом уме уйти из своего дома в неизвестном направлении, в итоге оказываясь в богом забытом и заброшенном особняке? В конце концов она видела как на её глазах убили родителей, она сама убила человека будучи ребёнком, а потом пришли титаны в Сигансину, а потом и в Трост. Да, именно из-за всего этого она с ума и сошла.       — Но кто тот мужчина? И что он делал там ночью?       Можно подумать, что этот человек был одним из беженцев и нашёл себе пристанище в полуразрушенном особняке, но он был одет в хорошую, дорогую одежду. Явно не бедный человек. Либо торговец, либо аристократ.       — Госпожа, — слышит она со стороны и поворачивает голову. Видит Мадам Со, — Извините, что беспокою, но пришёл Айшек... Он просит о встречи с вами.       — Айшек... — Микаса зажмуривает глаза и сжимает пальцами переносицу. Прошло два месяца с тех пор как она стала женой Леви и занималась его делами. И ровно же столько к ней приходил жаловаться и требовать что-то этот человек. Айшек — староста одной из деревень, что были в собственности её мужа. Старый человек, что часто любил ворчать, приезжал чуть ли не каждый день. Начинал свой разговор за здравие, а заканчивал за упокой. Ему никак не хотелось понимать, что сейчас, в середине декабря, она никак не сможет отправить большое количество мастеров разных категорий на починку чего-либо. Когда приезжал в прошлый раз – просил найти пять человек, которые смогут подлатать стены домов, что пришли в непригодность. Две недели назад — просил найти мастеров по починке конюшен, и конюхов тоже просил. Просил, но не понимал, что зимой никто толком работать не хочет, — Мне нужно ещё пару минут. Пусть подождёт в кабинете Леви, — надевает сережки и поправляет отросшие волосы, выходя из своей спальни.       — Госпожа Аккерман, здравствуйте, — здоровается сразу же, как видит девушку. Микаса, натянуто улыбаясь, проходит к своему столу, чтобы сесть за него.       — Добро пожаловать, господин Айшек, — появившиеся из ниоткуда слуги наливают две чашки ароматного имбирного чая в белоснежно-белый сервиз и ставят его на стол.       — Госпожа, я не буду ходить вокруг да около, сразу перейду к делу, с вашего позволения, — мужчина выпивает весь чай залпом. Слышится противное сёрпанье, из-за которого слуги и Микаса закрыли глаза. Да уж. Видел бы это сейчас Леви. Аккерман знает это только со слов Мадам Со, но тот помешан на идеальной чистоте. Неизвестно, что бы он сделал с этим пожилым мужчиной, увидев, что тот, пока пил чай, разбрызгал капли на стол, — Мне нужны солдаты.       — Что? — переспрашивает удивлённо Микаса, когда слуги привели в порядок стол с его стороны, — Зачем вам солдаты? — она была готова услышать все, что угодно, но явно не это. И неужели он правда думает, что Аккерман отправит к нему военных?       — Понимаете, мы живём в неспокойное время. Из-за нехватки земель даже здесь, в просторах стены Сина, не каждый может держать скот. Началась кража. Сначала воровали по немногу. То яиц несколько штук, то ещё что-то мелкое. Но недавно у моего соседа украли корову и пару телят. Ну нельзя же так, сами посудите. В этом году зима суровая. Урожая, что мы собрали, не хватает, а тут ещё и кражи скота начились. Мне нужно человек пятнадцать. И я хотел бы, чтобы они поехали со мной сегодня же. Я подожду, а вы скорее отдайте приказ.       Микаса смотрит на мужчину бесстрастным выражением лица. Спокойно. А в мыслях уже разрубила его клинками на мелкие части. Нет. Не так просто. Скинула со стены прямо к титанам.       Этот человек слишком наглый. Чересчур. Видимо, сильно расслабился в отсутствие Леви и теперь думает, что его жена, которая ничего не смыслит в ведении хозяйства, будет делать все, что ему взбредёт в голову.       А Аккерман не понимает почему он так думает. Он получал отказ почти на каждую свою просьбу. Но, видимо, до старика не доходит.       — Нет, — отвечает односложно, а после встаёт из-за стала и направляется к выходу. Ей показалось или она слышала топот копыт? — Я понимаю, что кража скота — ужасная новость, но таким делами занимается военная полиция. Я не могу вам с этим помочь, а тем более дать солдат на охрану скота. Военные мне не подчиняются.       — Вам жалко чуть больше дюжины человек? Бросьте, я готов заплатить за них, назовите цену. Ваш дом ведь охраняют военные, — да, охраняют. Но это же не полицейские. Солдат гарнизона сюда отправили как раз после того случая, когда Микаса среди ночи покинула особняк. Девушка не знает, сообщили ли об этом Леви, но скорее всего да. Иначе бы солдат здесь не было.       — Как вы сами сказали, они охраняют особняк и должны быть около меня, а не около вашего скота, — девушка выходит из кабинета и смотрит на слуг, что бегали по дому. Не понимает, что происходит. На слова Айшека, который последовал вслед за ней, она не обращала внимания.       — Мадам Со, что-то случилось?       — Вы не можете делать вид, что меня здесь нет! Я требую, чтобы вы немедленно решили мою проблему! — не унимается мужчина. Микаса внешне остаётся спокойной, а на самом деле хочется со всей силы ударить этого старикашку, а затем выгнать. Но нельзя, к сожалению.       — Господин, как вы уже сами успели заметить, в моём доме что-то происходит и я должна выяснить что именно. Я надеюсь вы будете не против подождать меня некоторое время? Пока меня не будет Мадам Со угостит вас ещё одной чашкой чая, он ведь вам понравится, так? Прошу, вернитесь в кабинет, — старик и служанка уходят, а Аккерман накидывает на свои плечи теплую меховую мантию и выходит из дома.       Сердце замирает. В саду, что почти весь был покрыт снегом, были разведчики. Но что они тут делают? Почему?..       Делает несколько шагов вперёд, спускается по ступенькам, проходит фантан и видит.. И слышит.. Слышит голос Кристы и Саши. Хватает полы платья и бежит, не обращая внимания ни на лёд, которым была покрыта дорога, ни на солдат, что смотрели на неё удивлённо. Все равно. Плевать. Она соскучилась. Ужасно соскучилась по друзьям. Хочет увидеть их. Хотя бы несколько мгновений провести с ними.       Она падает. Поскользнулась и, похоже, подвернула лодыжку. Пыталась встать, но наступить на ногу не получалось. Да, только ей могло так повести. Больше никому. И как же ей теперь дойти до друзей? Или хотя бы вернуться в дом?       — Микаса? — девушка поднимает голову и видит Райнера, в руках которого была тяжёлая деревянная коробка. Юноша понимает, что случилось, останавливает какого-то солдата и просит его донести до нужного места свой груз, а после помогает встать Аккерман, — Ну и куда ты так неслась? Да ещё в таком виде. Заболеть решила? — спрашивает он, направляясь в сторону особняка, но девушка не смогла идти. Нога сильно болела, наступать на неё было невозможно. Они подходят к лестнице, Райнер подхватывает Микасу на руки и сажает её на мраморный выступ, на котором стояла статуя, — Сказал бы мне кто-нибудь, что Микаса Аккерман поскользнется и не сможет самостоятельно ходить... Ха, я бы ему не поверил, — говорит он, усмехаясь. Девушка тоже улыбается и сильнее кутается в теплую меховую накидку. Было холодно, зря она вышла в лёгком платье. Даже плащ не помогает.       — Я... Я хотела всех вас увидеть, — честно признаётся, скрывать нечего в конце то концов, — Я услышала голос ребят и подумала, что смогу поговорить со всеми, но, видимо, не получится. А почему вы здесь? Что-то случилось?       — Со стороны Утопии заметили, что активность титанов увеличилась. По мнению офицеров, что служат там, могут появиться Колоссальный и Бронированный титаны. Поэтому было принято решение отправить отряд туда и разобраться во всем. А что насчёт увидеться со всеми... Я сейчас всех позову. Постарайся не превратиться в ледышку до этого момента.       Райнер уходит, а Микаса остаётся сидеть на месте. Мёрзнет, но ждёт. Да у неё и выбора нет толком то, уйти из-за поврежденной ноги не сможет. И позвать никого из дома тоже, а солдаты, что продолжают разгружать полные телеги провизии, заняты насколько, что даже не обращают внимание на неё.       Аккерман ждёт минут десять. Смотрит куда-то в сторону, потирает ладони, а потом рядом слышится знакомый голос.       — Ты что здесь делаешь? — спрашивает раздражённо Леви, смотря на жену. Да уж, он точно не думал, что «любимая супруга» будет встречать его не то, что с порога, а с лестницы в саду. А Микаса смотрит на мужа. Смотрит и молчит. Не знает, что сказать. Радость от осознания того, что она наконец-то увидится с друзьями затмила разум и Аккерман не подумала, что и он приедет в качестве одного из старших офицеров. Иначе бы сюда никто не приехал – без разрешения нельзя, насколько помнила Микаса.       — Сижу, — отвечает просто, наклоняя голову немного в бок и смотря на мужа сверху вниз. Рядом с ним стоят Оруо, Петра и ещё кто-то. Кажется, женщина. Брюнетка. Наверное, ещё один старший офицеров.       — Это я и сам вижу.       — Это кто? — слышится со стороны. Спрашивает как раз та незнакомая Микасе женщина.       — Дура что-ли? Сама подумай кто это может быть, Анна. Или ты мозги растеряла на этом морозе? — отвечает Ханджи, что с интересом смотрела на супругов, которые, в свою очередь, смотрели друг на друга. Чувствовалось напряжение. Со стороны Леви. Ему явно не нравилось происходящие. Он устал. Его отряд пробыл в дороге почти сутки из-за полных телег с провизией. Он весь промёрз и если он сейчас не выпьет фирменный чай Мадам Со...       Его бесит. Всё. Абсолютно. Но Микаса — пока что — меньше всего.       — Это жена господина Леви, — отвечает на вопрос Анны Петра. Та недовольно хмыкает и отворачивает голову в сторону. Не хотелось ей с ней встречаться. Но ничего, она что-нибудь придумает. Обязательно.       — Слезай уже, — говорит Леви и собирается уже уходить, но Микаса его останавливает.       — Помоги, — говорит девушка, протягивая руки. Не говорит, что не может это сделать сама, не замечает удивлённые лица трёх женщин. Смотрит на мужа. Точно также, как и он на неё. Смотрит недовольным взглядом несколько секунд, а после тяжело выдыхает. Подходит и подхватывает, разворачиваясь с Микасой в руках. Держит на весу и спрашивает:       — Довольна? — опускает на ноги и хотел было уже уйти, но останавливается. Микаса болезненно шипит и хватается за него. Смотрит на неё безразличным взглядом, а после переводит взгляд на её ноги, одну из которых она держала на весу, — Что с ногой?       — Подвернула.       — Бестолочь, — накланяется и берёт Микасу на руки. Та не ожидала этого, поэтому хватается руками за его плечи и прижимается к нему ближе.       Они заходят в дом. Леви хотел пойти сразу в спальню, но его остановили. В это время как раз допил уже пятую чашку чая Айшек и, поняв, что он не дождётся помощи, собирался домой, но пришёл Леви. С Микасой на руках.       — Господин Аккерман! — окликивает его мужчина, из-за чего Леви останавливается посреди лестницы и поворачивается к своему вассалу, — Как же я рад вас видеть! Столько времени прошло с..       — Ближе к делу, — перебивает. Нет времени выслушивать все эти лести. Перехватывает Микасу поудобнее, руки устали. Пусть она и лёгкая, но он почти двадцать часов провёл на коне, устал. Даже у него есть лимит. И он почти достиг его, чего не очень хотелось. Не хватало ещё жену уронить, она и так покалечилась.       — В моей деревне стали воровать скот и я просил у вашей жены выделить мне несколько солдат, чтобы...       — И что ты ему ответила? — недослушивает до конца, снова поворачивая голову к жене.       — Отказала конечно.       — Хоть на это ума хватило, — недовольно хмыкает, а после поворачивается к мужчине, — Вам уже сказали нет, что непонятного?       — Просто госпожа Аккерман не до конца разбирается в...       — Слово моей жены — моё слово. Такими делами занимается военная полиция. Идите к ним и скажите, что вы пришли от меня. Вам не откажут. А если откажут, то разбирайтесь сами. Мадам Со прикажет, чтобы вам подготовили карету.       После этого он уходит, направляясь в свою комнату. В их комнату. Служанка, что по поручению Мадам Со побежала вперёд них, открыла ему двери. И расправила кровать для Микасы. Леви, на удивление, аккуратно положил жену на постель, а после отошёл в сторону, растегивая своё пальто, а взглядом обводя свои покои. За несколько месяцев все изменилось. Около окна, где он раньше занимался делами, теперь был уголок из женских штучек, украшений и платьев, а на диване, как и на козетке, тоже были платья...       Все было разбросанно.       — Здесь когда в последний раз делали уборку? — спрашивает у девушки, что помогала Микасе снять накидку. Та скомкано отвечает, что вчера вечером, а Леви не верит. Идёт проверять наличие пыли. Той, на его удивление, и вправду не было. Но этот бардак из её вещей его бесил... — Хватит ей помогать, сама разберётся, лучше иди и позови лекаря, а потом займись уборкой. Здесь всего этого не должно быть. Для одежды есть место, — служанка кивает и собирается уже уходить, но Микаса её останавливает. Просит найти Райнера или Армина и передать им, что она в доме и потом, когда она сможет ходить, они обязательно поговорят. А после слуга наконец уходит, оставляя супругов наедине.       — Смотрю тебе понравилось играть роль моей жены, — мужчина ложится на кровать и расслабленно выдыхает. Понимает, что забыл приказать подать чай. Но ничего. Потом. Сначала поспит.       — Прости за этот беспорядок... С утра искала теплую одежду, а потом нужно было заняться делами, затем пришёл этот Айшек... — оправдывается, потому что понимает, что это также спальня Леви, которую он всегда держал в идеальном порядке.       — Мне все равно, — правда все равно. Отдохнёт и отругает. Но не сейчас. Сейчас он хочет спать.       Проходит минут двадцать. Они оба лежат на кровати и молчат. Леви, к своему сожалению, так и не смог заснуть, но идти и следить за солдатами и Эреном, который тоже приехал, он не горит желанием. Немного отдохнёт, в этом нет ничего страшного. Но ему неуютно. Так всегда было на самом деле, ведь ему не нравилось это место, но сейчас... Особенно. И он понимает почему: из-за неё. Потому что он впервые лежит в одной постели со своей женой. Появляется чувство, что это не правильно. Не знает почему. Просто так кажется.       Приходит служанка и сообщает, что из-за плохой погоды лекарь не сможет приехать. Леви тяжело вздыхает, мысленно проклинает всех и вся, а особенно нерадивых врачей, что отказываются лечить людей из-за погоды. Приказывает принести ему аптечку, а сам встаёт с кровати и опускается перед Микасой на колени, аккуратно берёт в руки повреждённую ногу и снимает с неё тёплый чулок. Лодышка вся красная, а чуть выше большой синяк синего цвета. Выглядит ужасно.       — Бестолочь, ты совсем ходить не умеешь? И что ты забыла на улице? — спрашивает недовольным тоном, беря в руки компресс и прикладывая к её ноге.       — Хотела увидеться с друзьями, — она смущается. Ей не нравится, что Леви делает это, но отказаться не может. По крайней мере потому что сомневается, что кто-то из слуг сможет оказать ей помощь правильно, а солдат учат этому.       — Увиделась?       — С одним да.       — А подождать, когда все закончат разгружаться и зайдут в дом ты не могла?       — Я... Не подумала об этом.       — Аккерман, не пытайся меня удивить. Ты вообще не умеешь думать.       — Я не виделась с ними несколько месяцев...       — Аккерман, перестань говорить одно и тоже, я понял, — мужчина берёт в руки эластичный бинт и с его помощью аккуратно фиксирует ногу в одном положении.       — Вы тоже Аккерман, хватит называть меня по фамилии, — Леви замирает на мгновение, а после продолжает своё дело.       — И чем же тебе не нравится фамилия? — им двоим она не нравится. Из-за этой фамилии они сейчас находятся здесь. Если бы власти не узнали кто такой Леви, могло бы быть все иначе. Совершенно. Находились бы сейчас на базе, вели себя как чужие друг другу люди... — Хорошо, буду называть тебя «Бестолочь». Тебе это прозвище даже больше подходит, — возмутиться Микаса не успевает: Леви сильно перетянул бинт и в лодышку стрельнуло болью. Она вскрикнула и сжала одеяло в кулак. Аккерман прощения не попросил, просто сделал перетяжку и немного ослабил бинт. Помог жене лечь на кровать и взял одну из декоративных больших подушек. Аккуратно приподнял повреждённую ногу и подложил под неё одну.       — Не вставай несколько часов. К ужину я помогу тебе спуститься. Или кто-то из слуг поможет.       После он уходит. Останавливается у двери и зачем-то говорит:       — Мы будем здесь двое суток. Завтра сможешь пообщаться с друзьями. Если захочешь.

***

      Наступает вечер, время ужина. Микаса аккуратно, придерживаясь за перила, спускается по лестнице. Рядом с ней идёт Мадам Со, что тоже помогает, держа за локоть. Наступать на ногу было уже не больно, но дискомфорт все равно присутстровал. Она не хотела никуда идти, хотела остаться в спальне и поесть там, но не получилось. Нельзя, как сказала Мадам Со. Объяснила это тем, что за ужином будут присутствовать старшие офицеры, а оставлять мужа одного в таком положении нельзя. Микаса не поняла почему нельзя, но и спрашивать не решила. Ей все равно. Главное, чтобы потом смогла вернуться обратно в комнату.       Когда Аккерман заходит в столовую, то останавливается и внимательно смотрит: все солдаты стоять ширенгой вдоль длинного стола, что уже был засервирован и полон вкусных, ароматных блюд. Она переглядывается с Мадам Со, а после, прихрамывая, направляется к столу и садится справа от места хозяина дома, где должен сидеть Леви, которого ещё нет. Собственно как и старших офицеров и его личного отряда с Эреном.       Девушка смотрит на солдат, ищет среди незнакомых лиц друзей, находит и улыбается. Пусть ребята и стоят по стойке смирно, но видно, что они хотят есть, а запахи вкусной еды заставляют их желудки издавать болезненное урчание, но сесть, пока не придет старший по званию и не займет своё место — не могут.       — Садитесь уже, — наконец говорит Микаса спустя несколько минут молчания. Не может уже смотреть на лица Саши и Конни, что начали слюни пускать. Казалось ещё немного и Блаус накинется на стол и будет есть всё подряд вместе с посудой. Та, собственно, услышав разрешение, расслабилась и собралась уже покинуть ширенгу и сесть за стол, но её остановил Жан.       — Куда собралась, картофельная бошка, стой смирно. Скоро капитан придёт, — раздражённо шипит на подругу. Саша же опускает голову и возвращается в строй.       — Садитесь, наказывать вас не будут, — повторяет Микаса, прикладывая руку к лицу.       — Тебя то точно не накажут в отличии от нас. Мы не можем нарушать правила, — говорит ей Райнер, усмехаясь.       — Приператься с женой капитана вы тоже не можете, но делаете это, — отвечает беззлобно, улыбаясь. Соскучилась. Она ужасно соскучилась по друзьям, — Садитесь, обещаю, он вам ничего не скажет и не сделает.       И вроде все расслабились. Идеальная стойка исчезла, солдаты посмотрели друг на друга, мысленно спрашивая «Точно ли все будет хорошо?». Уже собирались сесть за стол, как дверь в столовую открылась и зашли старшие офицеры. И вновь появилось напряжение, все встали в ширенгу и отдали честь. А те на солдат даже не посмотрели. Леви сел во главе стола, остальные — по левую сторону от него.       — Можете сесть, — наконец дал разрешение Аккерман.       Солдаты сели за стол и не могли поверить своему счастью. Если бы можно было — закричали от восторга. Практически все блюда были мясными. Для них, что почти никогда не ели мясо — это было высшим награждением. Если бы не капитан Леви, который уж точно не одобрил бы бойню за еду в собственном доме — они бы подрались. Но сидят смирно, неумело, но едят столовыми приборами, тихо переговариваются между собой. Даже Саша, которая обычно за мясо готова душу дьяволу продать, ведёт себя спокойно. Хотя, наверное, это заслуга Конни и Жана, что постоянно ей клали в тарелку еду.       И вроде бы все хорошо. Идиллия, можно сказать. Но Микаса постоянно чувствовала на себе пристальный взгляд. Такой, словно человек, что смотрел на неё, был готов убить Аккерман. И девушка поняла кто это был. Анна. Насколько она помнила, командир какого-то батальона разведки.       Микаса смотрит на женщину в ответ. Они не сводят друг с друга взглядов. Смотрят некоторое время, а после Анна усмехается и начинает разговор.       — Госпожа Аккерман, как вам живётся в качестве жены Леви? — спрашивает таким мерзким голосом, что Микасе расхотелось есть. Аппетит полностью пропал.       — Все хорошо, — говорит, удивившись вопросу, но этого не показывает, а Анна улыбается натянуто. Думает, похоже, что ещё сказать. Явно хочет вывести Микасу из себя.       — Да, что я, — женщина аккуратно кладёт столовые приборы на тарелку, — Ваша жизнь изменилась кардинально. В лучшую сторону, стоит заметить. Вы и мечтать о таком не могли... — Анна немного наклоняет голову, оценивая внешний вид Микасы. Приценивает, сколько стоит платье, что сейчас на ней и украшения. Понимает, что довольно дорого. И ей становится противно от этого осознания. А Аккерман нахмуривается. Стоимость платья она не знает, но из украшенний, что на ней, дорогое только обручальное кольцо, а остальное — подарки на свадьбу от друзей. Браслеты от Армина и серёжки Жана, — Хорошая жизнь всем идёт на пользу, — продолжает говорить загадками Паунт, — До меня доходили слухи, что вы были первой из десяти лучших кадетов, но видимо, это осталось в прошлом...       Микасе не понравилось это. Неужели теперь так все думают? Что раз она вышла замуж и живёт как королева, то и навыки все растеряла? Что ж, если это так, то она докажет обратное.       — Вы хотите лично проверить на что я способна? — задаёт этот вопрос громче, чем следовало, из-за чего эту фразу услышали все. Солдаты и офицеры повернули головы в их сторону и начали заинтересовано ждать. Только Леви, казалось, не обращал внимание, а просто продолжал ужинать. Ему словно было все равно. Хотя нет, не словно. Ему было все равно.       — Я бы с радостью, только, думаю, что за время, которое вы проверили без тренировок... Вы же не хотите быть повержены перед мужем?       — Я повторюсь, вы можете проверить это лично, — в ответ ей что-то говорят. Но Микаса не слушает. Переводит взгляд на Леви и понимает в чём дело. Усмехается и устало потирает лоб, — Ну зачем так откровенно завидовать... — говорит это тихо, но женщина все равно слышит. Слышит и возмущается.       — Что?       — Говорю глаза у вас красивые. Очень красивые. Только жаль их толком не видно за пеленой.       — Какой ещё пеленой.       — Зависти, — а ведь она и вправду завидует. Завидует тому, что Микаса — жена Леви. Но признавать этого она не хочет. И не будет. Анна что-то говорит, но Аккерман не слушает и это только сильнее выводит её из себя.       — Замолчите уже, — не выдерживает Леви, что наконец ожил и решил принять участие в этом споре, — Ешьте. А если не хотите, значит уходите, не портите аппетит другим, раз себе уже испортили.

***

      Дальше ужин продолжился, можно сказать, хорошо. Все закончили есть и ушли. Солдаты – в отведенные им гостевые спальни, офицеры и Леви — в его кабинет, обсуждать, что и как они должны будут делать как только приедут в Утопию. Микаса же вернулась к себе. Служаки помогли ей дойти до спальни и искупаться. Не нравилось ей это, но и прыгать на одной ноге в купальне, где она могла упасть и разбить голову, ей тем более не хотелось.       Микаса стоит перед зеркалом во весь рост в белой ночнушке до пола и теплом халате. Расчесывает волосы и видит в отражении как заходит Леви. Мужчина на жену не смотрит. Снимает с себя военный китель и уходит в сторону гардеробной. Кое-как нашёл свою одежду среди бесконечных платьев, при это мысленно проклиная эти разноцветные тряпки. Не понимает, зачем Микасе столько одежды, но не заостряет на этом внимания. Направляется в сторону купальни, где проводит минут пять от силы. Возвращается в спальню и видит Микасу, что укуталась в два теплых одеяла, потому что холодно. Зима в этом году очень суровая. Настолько, что даже утеплённые стены особняка и камин, в котором почти никогда не исчезает огонь — не спасают. Аккерман молча подходит к очагу, берёт пару поленьев и кидает их в печку.       Несколько мгновений и в спальне становится теплее. На ночь должно хватить. Леви все равно спит мало и чутко. Станет холодно – проснется и разведёт огонь. Ложится в постель и укрывается одеялом. Чувствует на себе взгляд Микасы, но молчит. Не хочет разговаривать. Закрывает глаза и отворачивается. Надеется, что сегодня сможет заснуть быстро. И ему это удается. Пятнадцать минут и он проваливается в сон, а Микаса продолжает на него смотреть. Ей хочется спросить про Анну. Нет, она не собиралась закатывать сцен ревности или что-то в этом роде. У них не такие отношения, чтобы она возмущалась. Девушка просто хотела уточнить какие у Паунт и Леви отношения, чтобы не переходить черту. Вдруг они являются любовниками? Или же нет? Как Микасе относиться к ней?       Поняв, что лучше будет уточнить этот момент с утра, Микаса тяжело вздохнула и тоже легла к Леви спиной.       Они лежали на расстоянии друг от друга, никак не соприкасаясь. Это же расстояние чувствуется между ними и вне спальни. Чувствуется во всём.       Но всё же, может быть, когда-нибудь, они смогут преодолеть это расстояние?