
Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Во время последнего истребления экзорцисты терпят крах: лучшие бойцы - убиты, а предводитель - чуть живой, не может даже шевелиться без боли. Ад и наивная дочурка Люцифера победили. Теперь она - посол ада, а он – жалкое подобие былого величия. Спустя месяц после той роковой зачистки они встречаются на заседании. Адам лишь ухмыляется принцессе ада. Ведь у него уже есть планы на Люциферское отродье.
Примечания
У автора появился тгк, заходите: https://t.me/nechto_fb
Бывший
01 марта 2024, 01:46
Она, похоже, не узнала его без маски.
Это хорошо. Он бы не хотел чтобы она запомнила его… таким. Растрепаным, униженным морально и физически, мечтающим покинуть это место и укрыться в кабинете, чтобы дальше двигаться как можно меньше, дабы не истекать кровью.
Девушка же была одета подчеркнуто по-ангельски. Единственное, что было как будто бы из ада, это юбка. Черная мини-юбка. И туфли, которые были довольно странными на вид.
На хрупкие плечи демонессы был наброшен сиреневый пиджак, открывавший вид на молочно-белую рубашку.
Интересно, с чего эти перемены.
Но внешний вид Шарлотты его интересовал меньше, чем свое состояние.
Голова была сдавлена, словно чуть выше ушей ее обхватили горячими тисками. Одно неверное движение — хруст — и череп упадет на мраморные полы жалкими осколками в золотой жидкости. И даже это было бы предпочтительней, чем сидеть здесь и выслушивать нудные речи.
Он особо не вникал в слова серафимов, слишком много раз он слышал за свои без девять тысяч лет с хвостиком. Да, в первые разы ему это нравилось. Он всегда проводил аналогию с еблей. В первые разы это волнительно, прекрасно и приносит удовольствие. А когда тебе трахают мозги заседаниями на протяжении девяти тысяч лет, это в первую очередь надоедает, а во вторую — до пизды неприятно.
Нет, надо уходить, хрен на всех них. Зачем они вообще притащили его сюда? Это форменное издевательство, даже хуже чем сжигание младенцев заживо…
Он медленно приподнял веки, массируя пальцами виски. Вроде, когда он был человеком, это ему помогало. Это было одним из нескольких воспоминаний о земной жизни.
— Нахуй, нахуй, нахуй… — повторял он из раза в раз, не в силах что-то предпринять от ломоты.
Вскоре даже кончики пальцев стали ныть от того, с какой силой он вдавливал их в кожу.
— Сер?
Голос раздался будто с небес. Хотя, нет, хуйня, он же и так на небесах. Слегка приоткрыв глаза он увидел молочно-белую рубашку, с несколькими светлыми прядями поверх нее.
Шарлотта.
— Иди нахуй, не до тебя сейчас, — он снова прикрыл веки, в надежде на то, что хоть так, боль немного отступит и перестанет насиловать его. Пощадит.
— Но…
— Захлопнись, сучка.
— Я просто хотела… — голос девушки чуть дрожал.
— Пойти нахуй, давай!
— Да послушайте! — ярость расходилась, как волны от маленького камешка, брошенного в воду.
— Я хочу услышать, как ты идешь нахуй.
— Заседание уже кончилось! — Кристально чистый крик, который сверкнул молнией среди Рая, где никогда даже дождя не было.
Но когда первый человек на Земле открыл глаза, никто не стоял над его головой с нимбом. Его теперь, как казалось Адаму, он был не достоин.
— Твою ж… — Упустил такую возможность прижать и потребовать оружие экзорцистов.
Ладно. Не суть важна. Нужно дойти до кабинета, в аптечке возможно есть что-то, что поможет. Или то, чем можно заколоться, скальпель, например.
Возможно сейчас, он пожалел о том, что проморгал окончание заседания. Он просто физически не сможет открыть дверь. А на материализацию портала просто сил не хватит. Пока он, осознавая это, практически наощупь шел к дверям, голова его болела все сильнее.
Примерно в тот момент, когда Адам должен был подойти к двери, он приоткрыл глаза, а после — удивленно их распахнул. Дверь была приоткрыта. Причем, на достаточное для его прохода расстояние.
Твою мать, даже если эта девчонка пыталась его убить, то ведет себя с ним до пизды обходительно. Даже дверь приоткрыла, чтоб калека вышел! Спасибо за еще одно напоминание о том, какой он слабый и беспомощный. Ощущение, что это не он ее каждый раз через хуй бросал, на пальцах разнося ее планы на реабилитацию грешников, а она унижала и оскорбляла его.
Хотя, в этом была маленькая доля правды. Именно она продырявила ему руку почти насквозь.
Но крыло ему оторвал ее отец. Хах, смешно, учитывая то, что именно Адам предлагал на суде над Люцифером и Лилит оторвать паршивцу крылья. Все шесть пар.
Впервые за долгое время он взглянул на себя в зеркало. Хотя, даже зеркалом это можно было назвать с трудом, просто до блеска отполированная поверхность двери.
Волосы слегка отросли, но все же были наполнены колтунами. Небольшая бородка безбожно превращалась в козлиную. В последний раз он брился не пару дней назад. Это наваждение, он брал в руки бритву как раз… перед зачисткой. Блять. Он увидел свои крылья.
Правое было относительно уцелевшим, хоть и изрядно потрепанным: в некоторых местах были огромные «залысины» и пропуски рядов золотых перьев. На второе «крыло» было даже страшно взглянуть. Оно, на удивление, не было вырвано с корнем, как предполагал Адам. Его жалкий обрубок все еще красовался на его спине. Из него торчала обломанная кость, за счет запекшейся крови, походившая на золотую. Кожа, та, что смогла сохранится, была похожа на позор: ощипанная, словно у гуся кожа, с пеньками от перьев. Возможно, не приведи господь, его перья собирают как трофеи грешники. Хотя, наверняка много чести. Они просто мешают их с грязью и кровью, втаптывая их все глубже и глубже.
Срань. Он больше похож на бомжа, которого одели в приличный костюм, чем на бывшего лидера экзорцистов. Хотя, это возможно все и объясняет. Он бывший. Бывший лидер экзорцистов. Бывший Лилит, которая попросту сбежала от него. Бывший страх всех жителей Ада. Бывший высокопоставленный ангел, имевший хоть каплю самоуважения. Сейчас от всего этого осталось… только звание Первого человека на Земле. И то, за которое его не уважали.
Он словно пьяный брел по коридорам, словно забыв, где его кабинет. Он бился больной рукой о стены, из-за чего несколько раз эхом раздавался пронзительный вопль боли, отражающийся от стен. Но его словно никто не слышал.
Стены то сжимались, заставляя ангела идти боком, царапаясь израненными крыльями об стены, то расширялись до такой степени, что он не мог ни за что ухватиться, когда падал.
В конце концов Адам кое как дополз до своего кабинета. Он чуть ли не на коленях ползал по ковролину вдоль ряда шкафов. И обнаружив в одном из них аптечку, радостно улыбаясь открыл ее. Но сразу же улыбка стерлась с его лица, заменив себя истошным воем, прокатившегося по коридорам здания и утонувшим в других кабинетах. Аптечка сверху до низу была забита презервативами.