Наказание Адама, или отродье Люцифера

Каждый чертов раз, когда он закрывал глаза, он видел чертову спину Морнингстар. И даже сейчас, когда она сидела перед ним, аки ебанная монашка, он вспоминал ту самую родинку на плече. Все же, ему не было понятно, с чего она стала одеваться как ангел. Ему, в какой-то степени, даже не хватало ее оголенных плеч или хотя бы горла. Она полностью была прикрыта одеждой. Для Ада - пиздец как закрыто. Водолазка, цвет которой почти сливался с ее кожей. Лиловый пиджак обнимал плечи, а брюки, чуть облегающие на бедрах, охватывали ноги. Адам сидел прямо напротив нее, ничего не говоря, буравя взглядом девушку. Не хватает только крыльев за плечами. И нимба. Сегодня начали пиздеть за гордыню. Принцесса выступала с кратким докладом, че по чем, где были у данных грешников проебы. Она выглядела до пизды довольной. Что было смешным, когда он был еще зеленым, и первые зачистки только начали проводиться, он делал такой же доклад. Хотя, чего греха таить, он делал их ежегодно. И до, примерно восьмисотой зачистки, ему это приносило реальное, не садисткое удовольствие. Он приносил пользу, его хвалили как никого другого! Единственное, что отвлекало его от мыслей о заслугах - нечеловеческий голод и головная боль от него же. Адам думал о том, как скоро поест ребрышек. – Семь смертных грехов - семь групп опасных деяний, за которые грозит попадание в ад. Это Гордыня, Зависть, Чревоугодие, Блуд, Гнев, Алчность и Уныние. Каждый из них имеет свою специфику, в этот раз мы поговорим о Гордыне. – Князем которого является ваш отец, – проговорил кто-то из присутствующих. Чарли смутилась. – Да, спасибо, - она откинула волосы назад, явно нервничая. Ну давай, сучка, вещай, - Овладев человеком, она отсекает его сначала от людей малознакомых, потом — от родных и друзей. И наконец — от самого Бога. Никто не нужен гордому, даже восторг окружающих его не интересует, и лишь в себе самом он видит источник собственного счастья. Но как любой грех, гордость не приносит подлинной радости. Внутреннее противостояние всему и вся иссушает душу гордого человека, самодовольство, словно короста, покрывает ее грубым панцирем, под которым она мертвеет и становится неспособной к любви, дружбе и даже к простому искреннему общению. Как же скучно… В этот момент он посмотрел вверх, вглядываясь в лица серафимов и других небожителей. Все они, покорно сложив крылья, внимали речам посла Ада! До его проеба никогда бы не было такого! Но, в принципе, его это мало волновало. Он мельком глянул на свое потрепанное крыло, а после - на крылья других присутствующих. Сука! Ебанный Люцифер со своей местью! И его дочь, блядь малолетняя, попросившая отца его пощадить! Лучше бы сразу убили! Ебанный ад, что создал ему столько проблем! От ярости у него сжимались кулаки, он уже не слушал что там говорит принцесса. Когда ногти на руках стали впиваться в кожу, в глазах уже столпились слезы и он опустил голову, чтобы хоть немного их скрыть. Почему, почему именно он первый человек? Почему на него все это свалилось? Даже родителей, как таковых нет! Две жены было, обе променяли его на Люцифера! Еще и Сера со своей угрозой вторым судом! Почему, почему столько херни на него свалилось за один ебанный месяц! Нахуй, нахуй, нахуй! Заседание быстро закончилось, в этот раз он даже не проморгал его окончание. – Сера! Он встал, чуть отряхнувшись от пыли, и побрел в центр зала, куда уже спускалась главный Серафим. – Адам? Что случилось? – Прошу тебя, нет, умоляю, – он сложил руки в мольбе, – я не хочу тут присутствовать! – Я же уже тебе сказала, – она понизила голос, – никаких прогулов заседаний, тебе не две тысячи лет! Он вздохнул. Твою мать, это выше его сил. – Да и тем более, ты кое кому нужен… Лишь сейчас он услышал выкрики «Адам!» «Сер!». Шарлотта. – Сера, здравствуйте! – От нее буквально разило оптимизмом, что невероятно бесило, – как вам мой доклад? – Неплохо, я бы даже сказала хорошо, – улыбнулась она, – А как тебе, Адам? Тебе наверное снизу было лучше слышно? Опять издевается. Не, ну пиздец, она их сводит, как училка, сажая за одну парту! – Неплохой доклад… – он мельком взглянул на Шарлотту, заметив, что пиджак она сняла. Дыхание от вида водолазки, перехватило напрочь, – содержательный, – чуть задыхаясь проговорил он. – Вас без формы и не узнать, – с улыбкой произнесла она, сжимая в руках папку для выступлений. – Без формы ты меня еще не видела, – прошептав это, он расслабленным взглядом окинул фигуру девушки, остановившись на груди. – Адам! - Сера быстро дала ему затрещину, явно не скрывая маленькой вспышки ярости. Шарлотта густо покраснела, взглянув на него и попытавшись «прикрыться» руками. – Ты что-то хотела? - Серафим смерила взглядом первого человека и улыбкой успокоила девушку. – Я… - остаточное смущение еще колебалось на ее лице, – Мне нужен Адам. На лице Серы было написано: «Нет, девочка, нихера он тебе не нужен». На лице же Адама красовалось искреннее недоумение. С чего это он ей понадобился? – Да, хорошо, подожди немного, мне нужно кое-что с ним обговорить, – Она взглядом указала, что им с Адамом лучше отойти. – Я надеюсь ты меня не думаешь по-быстренькому кастрировать? - мужчина с опаской взглянул на серафима. – Нет, – в ее взгляде полыхнуло пламя, – просто предупреждаю что если ты ее хоть как-то заденешь или подумаешь что-то с ней сделать, видит всевышний, я сама тебя кастрирую. – Воу-воу, Сера… – нараспев сказал Адам, – с чего ты так боишься? – Может тебе Люцифер и кажется безобидным, но я знаю, насколько он могущественен, – Серафим понизила голос, – и за свою дочь он будет стоять до конца. – Ты думаешь, что я как собака какая-то, ебу всех, не разбирая? – Я знаю, что ты можешь такое выкинуть. – Прежде, чем такое утверждать, улучшила бы охрану в здании, – твердо сказал он, смотря ей прямо в глаза. – Что-то случилось? – Просто улучши охрану. Они одновременно вздохнули. Адам почему-то не хотел хвастаться своими рыцарскими замашками. И ладно бы он знал почему. – Проводи ее до комнаты, – Сера чуть кивнула ему, - находится под твоим кабинетом, седьмая дверь справа. – Что? – Адам удивился, – мне то это нахуя? Она задумчиво посмотрела на выход, а после, пригласила Адама пройти с ней к Шарлотте. – Вы, как я вижу, поладили, – улыбнулась она, будто бы сама не веря в эту фразу. – Да, Адам мне… – она замялась, – Помог. Эмоции, попеременно возникающие на лице Серы, было трудно уловить, из-за быстрой смены. Удивление сменялось недоверием, оно - умилением, после следовала задумчивость и так далее. – Неужели? – ты печешься не только о собственной заднице? Лицо Серафима вытягивалось, – что произошло? – Я заблудилась и на меня напали журналисты, – Сера тяжко вздохнула, – но Адам спрятал меня в своем кабинете. – Я поражена, – читать «я в ахуе». – Пойдемте? – Шарлотта улыбнулась одними губами. Адам почти без раздумий пошел за ней. Не, если она напором его разденет - милости просим, он всегда за перепихон. – А что случилось? – Вам нужно заглянуть в мою комнату, – спокойно отозвалась она. Точно трахнуться хочет. Эх, где аптечка, которая всегда так нужна! – Почему ты была тут позавчера? – спросил он вполголоса, стараясь не нарушать ровного ритма шагов. – Я живу тут, – слегка удивленно Шарлотта обернулась на него, – Сера вам разве не говорила? – Нет, - с идиотской ухмылкой протянул он. – Чтобы меня каждый раз не гонять по поводу и без, меня решили оставить в Раю, – она пожала плечиками, отчего аккуратная грудь подпрыгнула, сдерживаемая только белой тканью, – с условием что я раз в два-два с половиной месяца буду спускаться к отцу. А, точно, и еще я должна носить ангельскую одежду. Все встало на свои места. Адам даже удивился, почему он сам до этого не допер? Все логично. Она должна носить ангельскую одежду чтобы меньше выделяться на фоне остальных. – Ну а если честно, - продолжила она, начиная спускаться по лестнице, - то из-за беспорядков, когда я входила в портал, в мои вещи прилетела чья-то бомбочка, - она еле слышно хихикнула, – уцелел лишь один чемодан. Удивительным было не только то, что багаж принцессы Ада похерили сами подданные, а то, что Адам ее слушал! И не в пол уха, а полностью, ни на секунду не перебивая. Хотя, это было закономерно – ему сегодня нечего о себе рассказывать. Когда они зашли в комнату, она была залита светом. В похожей он беседовал с Вагинкой, буквально два месяца назад… – Сильно больно? Она подошла к кровати, на которой стояла странного вида аптечка. Черная, со множеством кармашков. – Что? – спросил он в замешательстве. – Сильно крыло болит? Мужчина ошарашено взглянул на принцессу. Крылья болели почти всегда, не взирая ни на время, ни на состояние своего владельца. Почему она об этом спрашивает? Не все ли ей равно? Она же сама оставила добрую половину от этих ран. Нет, он не мог сказать ей о боли. Иначе перестанет быть мужиком. А это уже как смертный грех. Нет, нет и еще раз нет. Пока он раздумывал, Шарлотта подошла к окну и приоткрыла его для проветривания. Холодный воздух, ворвавшийся в комнату, лизнул мужчину строго по линии позвоночника, заставляя поежится и случайно обнажить раны. – Сука… – одними губами простонал Адам. Дыхание теперь причиняло боль, а он чувствовал, как по спине, от левого обрубка тянулась струйка крови. Девушка, невзирая на разницу в росте, подвела его к кровати. – Сними рубашку. – Зачем? – Я хочу обработать твои раны. Сердце ухнуло куда-то вниз. Она что хочет? Раны обработать? Не прикончить? – Я вижу что тебе больно и хочу помочь, – она буквально взмолилась. Лицо Адама стало серьезным. Его никогда о таком не спрашивали. Во-первых, потому что он никогда не был ранен. А во-вторых, ответить что боль, невиданная ему до недавнего времени, берет над ним верх, пожаловаться на что-то, означало потерять весь статус. Нет, он слишком многого добился, чтобы вот так падать. – Адам, сер, позвольте помочь, – она слегка коснулась его плеча, и от этого прикосновения от отпрянул, как обожженный. От резкого движения рана на руке дала течь, – они не заживут если не… – Может мне лучше знать, что, когда и как заживет? – он хотел уйти, но Шарлотта преградила ему путь. – Нет, не знаете. Я выхаживала ангела, знаю, насколько сложны для заживления ваши раны, как тяжело вы их переносите, так что прошу принять мою помощь. – Зачем это тебе? – раздраженно выплюнул он. – Я не могу смотреть, как кто-то мучается, - однозначно сказала девушка. Настала тишина. Адам мог поклясться, что мог слышать свое сердцебиение. Принять или отвергнуть помощь? С одной стороны, ему не придется больше жить с болью, пачкать рубашки и все такое прочее. С другой - он покажет себя слабым. Она сможет воспользоваться ситуацией и сделать еще хуже. Он ведь ебанный Адам! Отец всех людей на земле! И будет жаловаться какой-то принцессе Ада? Но все же. Только она может ему помочь. В раю нет медикаментов. Тут нет болезней и рай расслабился. А она наверняка помогала выжившим и раненым. И Вегги. – Хорошо. Она засияла, будто на кожу вылили тонну блесток. – Садитесь, снимайте рубашку, – он превозмогал боль, стараясь сделать то, что она просит как можно быстрее, – это будет быстро. Впервые его раны видел посторонний человек. Если от вида крыльев она просто резко вздохнула, то рука вызвала у нее испуганный, но тихий вскрик. – Твоя работа, – он бровями указал на свое плечо. Она же молча приступила к крыльям. Холодная мазь с приятным облегчением ложилась на воспаленную кожу. Каждый участок, который хоть как-то был задет, она бережно обрабатывала, лишь слегка касаясь кончиками пальцев. После она обернула их бинтом и перешла к обрубку. Он сидел сгорбившись, стараясь спрятать свое смущение и учащенное дыхание. – У вас тут воспаление по всей спине, наверное, после того как вы… – Неудачно приземлился. – Я обработаю их, но сегодня ночью на спине спать нельзя будет, – она набрала на пальцы чуть больше мази. Ее руки чувствовались даже через толщу геля, такие нежные, маленькие… С обрубком работы было гораздо меньше, она просто покрыла мазью всю поверхность и замотала их битами. Она втирала лекарство в спину ангелу, которые всецело пытался скрыть свои мурашки размером с кулак. Он так давно не чувствовал чужих прикосновений… В какой-то момент Адам поймал себя на мысли, что ему приятно чувствовать эти прикосновения. Приятно ощущать еле уловимое тепло кожей. Приятно понимать, что о нем… заботятся. Пусть это и принцесса Ада, дочь самого ненавидимого им существа, которую он и сам не особо любил. Но эта забота, которая сочилась из кончиков ее пальцев, заставила на минуту забыть, что он мать его, гребанный Адам! Удивительно, что Адам, который не отличался особой молчаливостью, тихо сидел и внимал прикосновениям. Буквально съедал их, слизывая с пальцев девушки. – Я закончила со спиной, – вдруг раздался нежный голос, - развернись ко мне. Мужчина, потерявший счет времени и касаний, развернулся, закусив губу. Он буравил ее взглядом, пока она касалась его рваных ран. Странно, он даже не вздрогнул от боли, когда она коснулась раны. – У тебя фетиш на лечение ангелов? – спросил Адам, стараясь унять мелкий тремор в груди. – А у вас - на… – она чуть замешкалась. Шарлотта приоткрыла рот, стараясь немного сосредоточиться. Он смотрел на них, пытаясь унять все мысли, которые противоречили ангельским заветам. Но было это не просто. Он буквально видел, как она будет извиваться под ним, как он будет втрахивать ее в постель и как потом, сразу же уйдет. – Сейчас я замотаю рану специальным бинтом и все. Она быстрыми, проворными движениями заматывала раны. – Не слишком туго? Он молчал. Сейчас прикосновения закончатся. И он вернется. Вернется в свою скучную, но теперь безболезненную жизнь. – Спасибо. – Придешь через три дня, мне нужно будет повязку поменять, – Шарлотта завязала на его груди игривый бантик. *** Спустя несколько недель, раны Адама зажили, и после заседания по принятию списка для Гордыни, он зашел к ней в комнату последний раз. – Что будешь делать? – спросила Шарлотта, развязывая повязки. – Наверное… надо спуститься, – усмехнулся Адам, глядя на девушку. – Что? – А Хотя, хуй его знает, – Уточнил мужчина, проведя руками по волосам. Уже чистым и гладким. – Спуститься… в Ад? – Нет конечно, – усмехнулся мужчина, – На землю.