Не отпускай его

Несколько дней спустя поздно ночью Джонни лежал в постели, и не мог заснуть, даже после продуктивного рабочего дня. Отказавшись от этой затеи он встал и спустился на кухню, чтобы выпить воды. С таким же успехом он мог бы и поработать над каким-нибудь проектом. Он удивился, увидев Кенши на барном стуле, в глубоких раздумьях. Джонни задался вопросом, как часто мечник не мог заснуть и просто сидел здесь, думая о чём-то, без сомнений, неприятном. Наконец, мужчина вздохнул, подтверждая присутствие Джонни кивком. Забыв зачем вообще сюда пришёл, актёр просто сел напротив него. — Я знаю, что должен ценить это, — после нескольких минут молчания начал мечник, — Как много людей получают такой второй шанс? — Так в чём проблема? — тихо спросил Джонни, когда тот снова замолчал, тишина была некомфортной. Они так и не поговорили о том, что произошло; вообще последний раз они разговаривали, когда виделись перед смертью Кенши, не считая той вспышки несколько дней назад, которую вряд ли можно было назвать разговором. И вот наконец стены начали рушиться, невидимое силовое поле исчезло, и перемена стала ощутимой настолько, что стало легче дышать, как только его не стало. Джонни не мог не задаться вопросом, было ли это, в какой-то степени телекинетическим действием, а не просто психологическим или воображаемым. — Иногда мне кажется, что я всё ещё в аду, даже если мало что помню о том, что там было — признался Кенши. «И слава богам за это!», — подумал Джонни. Потому что он помнил, как нашёл Кенши на тех стержнях. Помнил огонь и безысходность. То, что он увидел Кенши таким, едва не сломало его во всех смыслах и, очевидно, травмировало. Он помнил достаточно за них обоих, спасибо большое, и знал, что эти мысленные образы останутся с ним навсегда. Только то, что он снова увидел воскресшего человека живым, отодвинуло их на задний план его сознания; весьма эффективно, честно говоря. — Становится лучше или нет? — спросил актёр. Он просто хотел узнать, поговорить, выслушать, найти какое-то решение. Прошло почти два месяца — так не может больше продолжаться. — Не уверен. Если бы у меня были глаза, я бы постоянно мог видеть то, что меня окружает и фокусироваться на этом. Я не знаю, — Кенши покачал головой, словно пытаясь найти подходящие слова для объяснения. — Даже Сенто не отвечает мне. Наверное, мне просто нужно что-то, что свяжет меня с этим миром. Просто... что-то, с помощью чего я мог бы бороться с воспоминаниями; что-то, что убедит меня, что я не сплю и в любой момент могу снова оказаться в аду. Джонни понял, что задержал дыхание после того, как это услышал, поэтому глубоко вдохнул и убедился, что дышит, когда встал и подошёл к мужчине. — Как насчет этого? — спросил актёр, потянувшись к нему и поцеловав, после того, как аккуратно коснулся щеки, чтобы не напугать. Поцелуй был сначала нежным и уже заметно отличался от того ужасного, горького первого поцелуя, который у них был несколько дней назад. Актёр беспокоился, что торопит события, но Кенши ответил на поцелуй почти сразу, так же сильно желая контакта. — Это убедительно для тебя? — спросил Джонни возле его губ, — Ты сейчас здесь, со мной, а не там. Тебе не нужно видеть, чтобы знать, что это реальность... — ещё один поцелуй, — Ты снова со мной... — и ещё один, — ...И я намерен, чтобы так и оставалось, дорогой. И если ты умрёшь снова, а я бы предпочёл, чтобы этого вообще не произошло — я отправлюсь за тобой в самую глубокую адскую дыру, если понадобится. Поцелуй стал печатью к его словам, клятвой; теперь он стал глубже, более страстный, их тела прижались друг к другу. Несмотря на искренность, он ещё не был готов сказать Кенши, что если один из них умрёт, другой умрёт тоже (даже если есть шанс, что это не так, у него не было бы возможности вновь войти в то царство, пока жив, хотя чувствовал, что нашёл бы способ, если бы пришлось — даже если бы пришлось за это дорого заплатить). Он ещё не был готов к этому разговору. Чёрт, он не мог представить его реакцию. — Джонни... — перебил его Кенши, запыхавшись, — Ты должен помнить, что и ты для меня значишь очень много, и я не хочу, чтобы ты рисковал своей жизнью ради меня. Почему это так сложно понять? — Кен, детка, я тоже люблю тебя, — мягко усмехнулся Джонни, полностью сбивая попытку начать серьёзный разговор о самоотверженности и эгоизме, и о том, как они пересекаются, когда кто-то рискует всем ради кого-то, кого любит. У него не было никакого желания участвовать в философских дебатах прямо сейчас, не говоря уже о том, чтобы выслушивать лекцию. Но кто сказал, что он несерьёзен? — Я скучал по тебе. Так тебя хочу... Следующий поцелуй был глубже и дольше всех предыдущих вместе взятых, было трудно не позволить всему этому стать слишком отчаянным. Джонни позволил поцелую прерваться, только когда с него стягивали футболку. — Мы должны были сделать это давным-давно... — прошептал Кенши ему в ухо, его губы дрожали. — С этим не поспоришь. — Это было одним из моих самых больших сожалений, когда я умирал, — признался мечник. Джонни не мог не обнять его ещё крепче. — Хочу тебя в своей кровати, — прошептал он. — Хотелось бы, чтобы твой особняк был поменьше, — вздохнул Кенши, потому что дорога туда заняла бы время, а они оба были очень возбуждены. Джонни хотел, чтобы их первый раз был в его постели. Он опустил руку на штаны своего любовника и, конечно же, тот был твёрд как камень. Отчаянный толчок в его руку сказал ему всё, что он хотел знать. Ладно, им нужно было идти в спальню, пока они действительно не занялись сексом на кухне — он решил, что им стоит отложить это до следующего раза. Они оба были обнажены, когда дошли до спальни — после того как целовались и раздевали друг друга всю дорогу до нужной двери, а их одежда была забыта на полу и на лестнице. В этот момент они оба были до боли возбуждены, и Джонни взял небольшую передышку, чтобы немного успокоиться, потому что не хотел, чтобы всё закончилось слишком быстро. И всё же не стал протестовать, когда понял, что его мягко и настойчиво, но немного нетерпеливо толкают в направлении кровати, хотя Кенши не мог её видеть, ведь не знал этой комнаты и, вероятно, пытался угадать, где она находится. Не совсем точно, но Джонни с удовольствием направил его куда нужно. Прижиматься к телу Кенши теперь, когда они оба были раздеты и лежали на кровати было просто потрясающе. Он поцеловал мечника в шею и лизнул его за ухом, заставив вздрогнуть. Джонни прикрыл глаза от удовольствия, получив дорожку поцелуев вдоль челюсти в ответ. Боги... Не теряя времени, он перевернул их обоих и оказался сверху, удобно устроившись между сильными бёдрами. Он позволил кончикам пальцев Кенши исследовать своё тело, задаваясь вопросом, было ли более особенным для слепого парня прикасаться к кому-то таким интимным способом, собирая информацию или что-то в этом роде. — Детка, с тобой так хорошо. Хочу тебя, сейчас... — Джонни застонал, чувствуя себя ещё более возбуждённым, чем раньше. — Чего же ты ждешь? — прошептал другой мужчина, поглаживая спину актёра. После развода Джонни был холостяком и, хотя давно даже не дрочил, был почти уверен, что в его прикроватной тумбочке есть тюбик со смазкой. Торопливо порывшись в ней, он нашёл тюбик и тут же открыл, чтобы нанести немного на пальцы и как можно скорее подготовить другого мужчину к своему члену. Сам же член запульсировал, когда Кенши одновременно смазал и нетерпеливо притянул Джонни ближе за его основание. Джонни тихонько зашипел от настойчивого потягивания и ощущения холодной смазки на такой чувствительной части тела. Он хотел начать медленно, но Кенши не дал ему этого сделать, побуждая его снова лечь на него сверху. Джонни приставил кончик своего твёрдого члена к его входу и начал осторожно проталкиваться внутрь. Кенши вдохнул и повернул лицо в сторону. Актёр остановился, давая ему возможность привыкнуть. Он положил обе руки под ягодицы любовника и раздвинул их; головка вошла внутрь, заставив обоих застонать. Он остановился ненадолго, затем раздвинул ягодицы ещё шире и сжал их, продолжая медленно, но настойчиво проталкиваться в тугое, манящее тепло, которое то и дело сжималось вокруг него — мышцы всё ещё пытались приспособиться к проникновению. Кенши немного корчился, неровно дышал, а иногда и вовсе задерживал дыхание. Джонни понял, что делает то же самое. Может, он слишком торопится? Как только он подумал об этом, руки мечника прижались к его пояснице, побуждая двигаться дальше, пока Джонни не вошёл до конца. Умопомрачительная теснота вокруг него заставила его снова остановиться на несколько секунд, потому что он действительно не продержится долго, если не возьмёт себя в руки прямо сейчас. — Двигайся... — вскоре прошептал Кенши, его голос почти срывался. Джонни повиновался, почувствовав облегчение, потому что еле как контролировал себя. Он слегка отстранился и толкнулся обратно. Затем ещё раз, и ещё, пока не смог двигаться почти свободно, несмотря на тесноту. Повинуясь импульсу, он сел на колени и потянул Кенши на себя к своему члену, всё ещё держа татуированную задницу в руках. Мечник с лёгкостью оседлал его. То, как Кенши двигал бёдрами, навстречу его толчкам... Джонни думал, что это его погубит. — О, да... — вздохнул он. Он поддерживал мужчину за поясницу, загипнотизированный видом его торса и бёдер, пока спина Кенши выгибалась дугой, когда он запрокинул голову назад и опирался на руки для поддержки. Через пару минут он толкнулся вперёд и обхватил шею Джонни одной рукой, не переставая двигаться вместе с ним. Актёр поднял глаза на красивое лицо перед ним, искаженное от удовольствия, и понял, что готов ради этого человека на всё что угодно. Он сомневался, что Кенши имел хоть малейшее представление о том, какой властью обладает над ним. Если бы у мечника были глаза, он бы наверняка, увидел, что всё это написано на лице Джонни прямо сейчас. — Бля, какой ты красивый... — прошептал Джонни, полностью поражённый видом и ощущениями. Его руки ласкали живот и грудь дрожащего мужчины, дразнили твёрдые, возбужденные соски, снова раздвигали ягодицы, сжимали и гладили бока. Ему хотелось прикасаться к нему повсюду. Оба мужчины тяжело дышали. Кенши обхватил шею Джонни обеими руками, их лбы соприкоснулись, когда они сделали паузу, чтобы перевести дух, затем он упал обратно на кровать, и Джонни тут же оказался сверху, прижимаясь к нему всем телом. Когда он ускорил толчки, ноги мечника тут же обхватили его, крепко прижав к себе. Задыхаясь и тихо постанывая, Кенши держался за него руками и ногами, будто, отпустив Джонни, всё под ним исчезнет и он упадёт в пропасть. В это время Джонни буквально вбивался в него, выбивая из него дыхание, снова и снова, снова и снова. Они почувствуют это на следующий день. Хорошо. Актёру казалось, что сейчас он растворится в Кенши, но был только за. Застонав, он понял, что приближается к оргазму, поэтому взял член японца в дрожащую руку, слегка сжал его, заставляя мужчину под ним застонать в ответ и прижаться к нему ещё крепче, и начал поглаживать его. Это и ещё несколько толчков — всё, что потребовалось Кенши, чтобы выгнуться под ним, когда он сильно кончил, что, наконец, позволило Джонни отпустить свой и без того слабый самоконтроль и кончить в него со стонами, прижимаясь щекой к лицу своего любимого. Он чувствовал себя опустошённым и уставшим, но в то же время ненасытным, поэтому поцеловал Кенши и продолжал целовать его, не давая никому из них передышки. Кенши отвечал на все его поцелуи, руки и ноги обхватывали актёра, не так крепко, как раньше, но всё ещё оставались там же, к его удовольствию. Только когда они, наконец, решили немного отдохнуть, ослабшие конечности отпустили его и медленно сползли на кровать, кроме одной руки, всё ещё вяло обхватывающей его торс. Джонни не хотел двигаться, но решил, что, скорее всего, слишком сильно давит на грудь японца, и осторожно вышел из него, отчего у Кенши слегка перехватило дыхание. Его мышцы сжались вокруг влажного члена, выходящего из него, и Джонни еле устоял перед соблазном снова погрузиться в тугой жар. Нехотя он скатился с любовника и просто наблюдал за тем, как мужчина рядом с ним остывает и наслаждается отдыхом. В конце концов он заметил небольшую улыбку на красивом лице. — Мне даже не нужны глаза, чтобы представить, каким самодовольным ты сейчас выглядишь, — вздохнул Кенши, слегка покачав головой. — Скажи, почему я не должен радоваться тому, что мои фантазии сбываются, — хихикнул актёр. Кенши, видимо, попытался что-то сказать в ответ, но так и не смог ничего вымолвить. Если Джонни до этого выглядел самодовольным, то это было ничем по сравнению тем, как он выглядел сейчас.

***

Было ещё раннее утро, когда Джонни обнаружил, что Кенши не было с ним в постели. Актёр почувствовал, что начинает дуться, даже не полностью проснувшись. Как ему вообще удалось сбежать, если Джонни отчётливо помнил, как засыпал почти лёжа на нём: голова на татуированном плече, рука на тёплом теле, одна нога на его ноге, оба укрыты одеялом? Он помнил, как губы Кенши касались его лба, когда он засыпал. Вдруг что-то знакомое коснулось его разума. Сенто! Он не звал его, нет, по крайней мере, это так не ощущалось, но Джонни чувствовал его пробудившуюся энергию и решил проверить — весьма точно представляя, где сейчас находится мечник. Он нашёл своего возлюбленного внизу, сидящим на полу со скрещенными ногами, меч лежал у него на коленях. Значит, Сенто всё-таки не "умер", это было огромным облегчением. Он восстанавливался и воссоединялся со своим законным владельцем. Меч снова коснулся разума Джонни, просто подтверждая своё присутствие, но не инициируя никакого контакта. — Наши души связаны вместе, твоя и моя, — вдруг сказал Кенши, не меняя своего положения. Он звучал немного потрясённо. — Да, — подтвердил Джонни. Сенто, видимо, "рассказал" мечнику всё то, что Джонни пока скрывал, потому что не знал, как сделать это деликатнее, зная, что он не особо хорош в таком. «Большое спасибо, Сенто. Надеюсь, ты не просто вывалил на него эту информацию». — Но теперь ты застрял со мной, — наконец, смог сказать Кенши после паузы. — Типа того, да, — невозмутимо пожал плечами Джонни, — Надеюсь, это заставит тебя больше ценить свою жизнь. Ты был мёртв. Я не мог спросить, будешь ли ты против или нет. Кстати, можешь поблагодарить за это Сенто. — Ты — тот, кто всё это сделал. Не Сенто, а ты... Ты не сделал ничего, даже близко похожего на то, что я наделал в своей жизни, и всё же обрёк себя разделить со мной наказание в загробной жизни. Как будто... ты теперь запятнан моими грехами. Джонни с самого начала принял эти условия — это была часть сделки, и он согласился на неё. Возможно, ему самому было предначертано оказаться в одном из лучших мест Преисподней после смерти, если только он не напортачит при жизни настолько, что это не будет для него возможным. Или, может быть, то, что он пошёл против судьбы, вернув Кенши, было настолько грехом — что у него не было шансов на комфортную загробную жизнь. Он не был уверен. Но, по словам Ашры, их связь практически гарантировала, что они оба окажутся в одном месте, и, если хорошие поступки Кенши в итоге серьёзно перевесят плохие, у них обоих появится надежда на что-то более приятное, чем гореть в адском пламени. Впрочем, Джонни не зацикливался на этом. Он верил в Кенши, в его способность и готовность бороться за добро. Пока у них есть время. И, как и раньше, Джонни ни о чём не жалел, что бы ни случилось. Более того, он был счастлив, что выбрал сделать то, что сделал. — Это делает меня менее привлекательным для тебя? — дразняще спросил он, отсылаясь на последнюю фразу Кенши, решив превратить всё в шутку, как он часто делал. — Нет. Но... Джонни! Ты прекрасно знаешь, что это не имеет никакого отношения к делу, — простонал мечник, поняв, что его развели. Он провел рукой по волосам, разочарованный, что Джонни отказывается говорить серьёзно. Но Джонни — это Джонни. Он хотел жить и наслаждаться жизнью. Хотел, чтобы Кенши жил и наслаждался своей жизнью (несмотря на всю свойственную ему порой мрачность). Всё было просто. — Хорошо. Потому что в других случаях мне плевать, — ответил он. — Но мне нет, — почти прошептал Кенши. Джонни сразу же захотелось смыть это расстроенное выражение с его лица, поэтому подошёл и прижался губами к уголку его рта, не делая никаких предупреждений, потому что тот мог "видеть", благодаря Сенто на его коленях. Затем, не сказав ни слова, Джонни ушёл, давая Кенши немного времени наедине с Сенто, чтобы наверстать упущенное и восстановить их связь, если это было необходимо. Он надеялся, что его возлюбленный не очень сердится на него, теперь, когда узнал всю правду. И всё же, меньше чем через час мечник пришёл к кровати Джонни и лёг рядом с ним. Их руки нашли друг друга, как бы сами собой.

***

Теперь, когда Сенто вернулся в норму и снова оказался у своего владельца, Кенши был мотивирован и выразил желание сосредоточиться на своих тренировках: его беспокоило, что он теряет форму. Джонни был только рад потренироваться вместе с ним. Со времён их учебы в академии Ву Ши ему всегда это нравилось. Они много говорили во время спарринга, часто делая перерывы. Основной темой было то, что Кенши теперь юридически мёртв. Он подумывал выдать это за случай ошибочного опознания, чтобы восстановить свои банковские счёта, документы и прочее — собираясь заявить, что он был в другой стране, и вместо него кремировали другого человека. У полиции были его отпечатки пальцев, это могло послужить весомым доказательством и сработать в его пользу. Джонни же предлагал ему временно взять новую личность, что, по его мнению, дало бы мечнику передышку от якудзы. Кенши, судя по всему, обдумывал это, но ему не нравилось, что у него нет доступа к своим деньгам. К тому же, его возвращения к жизни враги в любом случае не ожидали, и всё равно в итоге всё станет известно — независимо от того, возьмёт он новую личность или официально восстановит настоящую. Другими словами, было над чем подумать. После тренировки, мечник присел отдохнуть, а Джонни удобно устроился у него на коленях, лицом к лицу. Он чувствовал себя немного самодовольным, видя, что тот слегка ерзает — скорее всего, ему было немного больно после того, что произошло между ними прошлой ночью. — Я не могу продолжать полагаться на тебя в финансовом плане, — продолжил Кенши их предыдущий разговор, — Ты итак сделал для меня так много. Люди просто не делают такое друг для друга. Сначала ты отдал мне Сенто, заплатив за него три миллиона долларов. Потом ты спустился в ад, чтобы вернуть меня; пожертвовал своей душой ради меня. А теперь ещё и кормишь, одеваешь меня. Это… это слишком. — Может, я так за тобой ухаживаю, — пожал плечами актёр. — Джонни… — Кенши вздохнул с досадой. — Да. Это мой эпический способ ухаживания, потому что ты не облегчаешь мне задачу. — Цветы и ужин слишком банально для тебя? — Знаешь, это тоже можно устроить, — усмехнулся Джонни и легонько прижался губами к губам своего любимого. Кенши покачал головой. Затем актёр почесал затылок, вспомнив ещё кое-что, о чём хотел сказать. — Слушай, если когда-нибудь найдёшь свой телефон, не используй приложение, которым пользуешься, чтобы читать тексты вслух. Просто... игнорируй всё, что я тебе отправил, ладно? — Понятия не имею, где он, но теперь просто обязан его найти, — усмехнулся мечник. Видимо, теперь его очередь дразнить. — В мою защиту: я был пьян, и очень скучал по тебе. — Кажется... я помню, что скучал по тебе, когда был там, — признался Кенши, улыбка с его лица исчезла. Если бы у него были глаза, Джонни представил, что сейчас в них был бы отсутствующий взгляд. Ему это не нравилось. — Ты не там, — актёр почувствовал потребность напомнить ему, вернуть его в реальность. — Знаю. — Правда? — это был серьёзный вопрос. — Я работаю над этим, — уверенно ответил мечник после паузы. Принимая душ вместе после тренировки, в итоге они занялись любовью, как Джонни и надеялся. Пользуясь случаем, он как следует осмотрел грудь Кенши и вдруг понял: на ней не было никаких следов от ранений, которые тот получил перед смертью. Грудь была гладкой, за исключением пары едва заметных старых шрамов, которые не говорили о серьёзных травмах в этой области. Джонни поцеловал грудь, вспоминая точное расположение пулевых ранений, согласно официальному отчёту, который он читал ещё в Японии, когда просто отказывался верить в то, что произошло. Тело Кенши словно вернули в то состояние, в котором оно было перед убийством. Никаких ран, никаких шрамов от них — будто их никогда не было. Джонни видел, как на лице его возлюбленного появилось осознание, как Кенши крепко обхватил его руками — понимая, на что и почему смотрит актёр. Джонни прижал руку к его груди и почувствовал, как бьётся сердце человека, который был очень даже жив, — сейчас пульс был слегка учащен. И Джонни не собирался зацикливаться на "как" и "почему", потому что ему было плевать. Этот великолепный мужчина был жив и рядом с ним. Его рот спустился к животу Кенши, и Джонни встал перед ним на колени, чтобы поиграть с пупком, который не только был наружу (это он уже давно заметил), но и оказался весьма чувствительным; и, конечно же, Джонни воспользовался этим знанием, дразня его языком, посасывая и всячески мучая ртом, заставляя мужчину дрожать и издавать тихие, восхитительные звуки. Джонни не собирался останавливаться на достигнутом, поэтому решил проявить милосердие и уделить столь необходимое внимание твёрдому члену, дергавшемуся перед ним, и без всяких прелюдий взял его глубоко в рот. Это вызвало удивленный стон, и тут же рука почти отчаянно схватила его за волосы. Такая реакция подтолкнула Джонни к ещё более энергичному отсасыванию у своего любовника. Он сжимал рукой его задницу, не настолько сильно, чтобы причинить боль, при этом почти полностью заглатывая член. — Я хочу, чтобы ты снова был во мне... — выдохнул Кенши. Эти слова и то, с каким придыханием они были произнесены, попали прямо в твёрдый член Джонни. Он вынул член изо рта и не мог не заметить, как бёдра японца дёрнулись вперёд, не желая отстраняться, несмотря на просьбу. — Тебе не больно после прошлой ночи? Ты уверен? — поддразнил Джонни, глядя снизу вверх, уже желая войти в него до упора, чтобы снова почувствовать эту потрясающую тесноту вокруг себя. Но ему всё же нужно было спросить. В ответ он получил лишь кивок, но это было всё, что нужно. Кенши повернулся лицом к стене, упёрся лбом в скрещенные руки, прижатые к плитке перед ним. Джонни на несколько мгновений перестал дышать, любуясь видом. Татуированная спина слегка выгибалась, это было так красиво и так горячо, что ему хотелось рассмотреть каждую деталь. Он провёл руками по великолепному телу и, в конце концов, прижался к нему... В этот раз он не торопился и был гораздо осторожнее, что потребовало от него немалой выдержки. Он позволил Кенши контролировать темп, когда наконец оказался внутри...

***

Они оба сидели на кровати в удобной одежде после душа (и секса, само собой), их волосы были ещё слегка влажными, а кожа горячей на ощупь. Джонни прижался спиной к груди Кенши, облокотившись на него и не желая двигаться ближайшее время, расположившись максимально удобно между его ног. Он не мог вспомнить, когда последний раз был таким расслабленным и довольным. Взяв левую руку Кенши и держа её перед собой, он слегка помассировал фалангу безымянного пальца кончиками своих пальцев. — Раз уж мы, как ты выразился, застряли вместе, я мог бы и кольцо вот сюда надеть и сделать из тебя честного человека, — пошутил он (или нет). «Обручальное кольцо смотрелось бы великолепно на фоне татуировок», — подумал он. — Я думал, зарёкся от брака, — усмехнулся Кенши. — Да. Но это... ты, — попытался Джонни. — Как красноречиво, — поддразнил мечник. Но Джонни мог заметить, что он слегка взволнован. Тогда он решил, наконец, прояснить кое-что важное, и хоть раз побыть серьёзным. — Слушай, может мы и застряли вместе, но это не значит, что так должно быть, пока мы живы. Заманивать тебя в клетку — последнее, чего я хочу. Вся суть в том, что... Ты волен жить своей жизнью: один или с кем-то другим, если хочешь этого. Как бы Джонни не была ненавистна даже мысль об этом, он не был мудаком, который бы удерживал Кенши насильно, заставляя его чувствовать, что он должен быть с тем, кто его спас — будто он обязан Джонни. Это было совсем не то, чего он хотел. К тому же, его самолюбию был бы нанесён смертельный урон, если бы что-то подобное произошло. — Я положил глаз только на тебя, — заверил Кенши, его уголки губ дрогнули в полуулыбке, когда он опустил подбородок на плечо Джонни. — Шутка? От тебя? — притворно ахнул Джонни, возвращаясь к беззаботности. — Ты плохо на меня влияешь, Джонни Кейдж, — вздохнул Кенши, смирившись. Он хотел сказать что-то ещё, но остановил себя. — Детка, что-то не так? — подбодрил его Джонни и потёрся щекой о лицо мужчины, что был так приятно близко к нему. — Когда Сенто пробудился и позвал меня, я задел что-то, когда лез за ним... Урну. Не помню, чтобы видел её там раньше. В ней мой прах? — Да, даже не знаю, что теперь с ней делать. — Давай откроем. Джонни очень не хотелось вставать, но ему тоже было любопытно, поэтому они спустились вниз и взяли с полки урну. Открыв её, они обнаружили, что она была пуста, если не считать немного пыли и пепла — скорее всего, от одежды и других предметов. Что ж, в этом не было ничего удивительного, потому что Кенши вернулся со всеми своими татуировками, шрамами вместо глаз и другими отметинами, которые оставила на нём его прежняя жизнь. Так что это было воскрешение, а не перерождение. И для Джонни это было просто идеально.