Магический интернационал в Хогвартсе

7:11, 2 сентября 2006 года, Шотландия, Хогвартс, башня Гриффиндора, женская спальня 1 курса

      — Знаете, ведь с какой-то сто’гоны хо’гошо, что мы п’гиехали в пятницу, — опёршись на спинку кровати и сидя на полу спальни, рассуждала Катринн. — Ведь п’гедставьте только, если бы мы на следующий день пошли на учебу. Мы бы на все у’гоки опоздали! А так у нас есть время на исследование этого до офигения ог’гомного замка. Иногда у меня вообще возникают сомнения, что это школа, а не музей магических искусств, честное слово.       — Согласна! — закивала Юки. Катринн подметила, что японка, когда улыбается, выглядит очень мило.       — Кэт, да ты прям умеешь глаголом жечь сердца людей. Это тебе почти двенадцать, представь, что будет через несколько лет… — заметила Сандра.       — О, а вы можете меня так называть, если не т’гудно? А то эти авст’гийцы все «Кат’гинн» да «Кат’гинн», а Анд’гей вообще к’гоме «Катя», видимо, имён не знает, — фыркнула рыжая.       — Почему бы и нет. Тебе идёт! А «Катя» — это русская вариация твоего имени? — поддержала её Люси.       — Катринн! «Австрийцы» так-то тоже тут есть! А говорить о людях в третьем лице, когда они с тобой в одном помещении, неприлично! — возмутилась София и тут же получила тычок в бок от россиянки.       — Зануда, — буркнула Катринн, перекидывая за спину волосы. — Так, сколько у нас в’гемени? Давайте ещё с полчасика посидим, а потом на завт’гак, там в’годе в девять часов должны объявление какое-то важное дать, я когда выходила провет’гиться, в гостиной на доске увидела.       Именно так началось утро в спальне первокурсниц факультета Гриффиндор. Как и условились вечером первого сентября, утром девочки встали пораньше, навели утренний марафет, а затем, удобно усевшись на пушистый ковёр в спальне, принялись знакомиться ближе и обсуждать самые разнообразные темы, касавшиеся их происхождения, а также магловского и волшебного миров.       Как оказалось по итогам знакомства, Сандра Морган, например, вообще приехала сюда из Соединённых Штатов Америки. Воспитывалась она, по её словам, в полумагической семье (отец – магл, мать – волшебница) и поначалу с некоторой долей опаски и неприязни отнеслась к Катринн, ведь Россия для американцев оставалась далекой, неизведанной и крайне отсталой страной после развала Союза, даже несмотря на рост и развитие по всем параметрам, а девочка благодаря отцу хорошо ориентировалась в магловской политике («Кто сейчас президент России? Легко! Путин. А в США сейчас кто? Буш-младший. Чё, съела?»). Но Катринн своей непосредственностью, открытостью и заразительным смехом развеяла сомнения буквально у всех своих соседок, что не могло её не радовать.       Что касается Юки и Люси, то они, будучи воспитанными магическим образом, не делали различий в национальностях по политическому признаку, а посему сразу же включились во всеобщее обсуждение с энтузиазмом. Юки так вообще закидала бедную Катринн кучей вопросов про Россию и магловский быт, а та охотно рассказывала, тем более что остальным так же интересно было послушать, какова всё-таки эта далекая и неизвестная Россия.       — Кстати, девочки, — начала Люси. — что думаете по поводу Слизерина? Как мне рассказывали, наши факультеты нещадно так враждуют.       — Не знаю… Глупости это всё, как по мне, — откликнулась София. — Мне кажется, те, кто создавал эту школу, закладывали в факультеты смысл сотрудничества и здравого соперничества, а не тупой вражды.       — Так или иначе, Ве’гтайнен со своей свитой — козлы, каких поискать, — вставила Катринн. — Хотя, я с вами согласна. Надо приде’гживаться нейт’галитета и искать возможности для д’гужбы, но, если змеи будут высовывать языки — мы своей львиной лапой быст’го их прихлопнем! — и девочки дружно рассмеялись, уж слишком хорошо это было сказано.       — Козлы? — сквозь смех проговорила Сандра? — Почему козлы? Это кого в России так называют?       — Ой, — хихикнула Катринн. — слишком буквально получилось… ну это ’гугательство на ’гусском такое, там оно более ’гезко звучит. Kozly они. Ну, п’гиду’гки, ко’гоче, — и снова смех в комнате.       — Кстати, что у кого по языкам? — включилась Юки. — Я, кроме японского и английского, ни на каких не разговариваю, а так хочется!       — Ты же чистокровная, вас разве не заставляли учить минимум два иностранных языка? — удивилась София. — Я вот, например, помимо немецкого знаю французский, итальянский, ну и английский, конечно. Обычно ограничиваются только двумя, а я ещё и испанский хотела, но папа счёл это нерациональным. Я очень люблю языки!       — Ну мы, японцы, относительно Европы вообще странный народ, — стеснительно улыбнулась Юки. — Такие вот традиции, не принято у нас, английский я и то начала учить, потому что мне сразу в 7 лет сказали, что с 11 я буду учиться в Хогвартсе.       — Круто! Ну у меня скудный тоже набор, только французский и английский, — поддержала тему Люси.       — Seulement français et anglais? Ха-ха, et j'ai aussi le russe, la langue la plus difficile du monde! — с широченной улыбкой на лице сказала Катринн.       Люси вытаращилась на Катринн со взглядом, полным удивления, София просто с гордостью взглянула на новоиспечённую подругу, а Сандра и Юки просто хлопали глазками, не понимая, о чём речь.       — Ты знаешь французский? — от удивления на английском выпалила Люси. — Вау…       — Чё, не ждали, да? — рассмеялась рыжеволосая. — Ну, как можно было заметить по моему имени и фамилии, я не совсем ’гусская. Отец-то у меня ф’ганцуз, в’годе как я говорила, а мать ’гусская, вот меня и ’гастили в… как там папа-то гово’гил… а, му-ль-ти-ку-ль-ту’г-ной с’геде, вот! Ну а про русский чё и говорить, вас попробуй хоть слову научи, тут же от натуги лопнете! — после этих слов на великом могучем в комнате повисло неловкое молчание, а потом она заполнилась громким смехом.       — Ну ты даё-ё-ёшь! — сказала Сандра, успокоившись. — Эх, крутые вы. Я, по сути, кроме английского, никакой другой язык и не знаю. Были попытки со стороны школы и родителей заставить учить меня немецкий, но он мне не понравился («Эй!» — возмутилась София), слишком резкий какой-то.       — А то, — подмигнула Катринн. — Так, давайте в фо’гму пе’геоденемся и погнали на завт’гак, в’гемя как ’газ.       Переодевшись, девочки спустились в гостиную, в которой уже шло бурное обсуждение какого-то события. Оглядевшись, Катринн и София нашли, кого искали: Даниэль и Андрей сидели на диване и что-то обсуждали, а находившийся рядом с ними Фабиан Штокер внимательно их слушал, но лицо его приобретало всё то же отрешённое выражение.       — Доброго утра, страна! — завидев девочек, помахал им рукой Андрей. — Слышали? Пропавшую во время церемонии распределения Айви Уоррингтон всё-таки нашли!       — В общем, их сумасбродная компашка в лице Пейджа, Тистлетвейт, Фаррелла, Тёрнер, и, что удивительно, Ласарте, в первую же ночь отправились шариться по замку и искать её! — подключился Даниэль. — Там оказалось, что ещё когда мы шли от входа к Большому залу вчера вечером, улизнула исследовать замок. Её нашли где-то в районе Астрономической башни.       — Ну а потом, естественно, их спалили учителя. Повели к Макгонагалл, отчитали… а дальше я не помню, — нерешительно добавил Фабиан.       — Вау, — только и смогли вымолвить девочки. — Ну что, на завт’гак? Ско’го там объявление какое-то должно быть! — напомнила Катринн.       — Еда! — тут же всполошился Андрей. — Ну тогда пошли!       Поднявшись с дивана, они вчетвером вышли из портретного проёма и направились искать дорогу к Большому залу.       Как оказалось, это довольно непростое занятие. В Хогвартсе было восемь этажей и сто сорок две лестницы. Одни из них были широкие и просторные, другие — узкие и шаткие. Были лестницы, у которых внезапно исчезало несколько ступенек в тот самый момент, когда ребята спускались или поднимались по ним. Так что, идя по этим лестницам, надо было обязательно прыгать.       Наша компания уже несколько раз сбилась с пути, исследуя всё новые коридоры и постоянно упираясь в тупик, но им повезло, так как на одном из этажей они встретили взлохмаченного и сонного профессора Проктора, который выглядел крайне забавно, но, тем не менее, согласился показать первокурсникам дорогу. Как оказалось, он просто проспал завтрак.       — Это какой-то кошма’г, — восклицала Катринн после того, как они сели за свой стол в Большом зале и, пожелав всем окружающим приятного аппетита, начали заполнять свои желудки. — Ладно, спасибо моей хо’гошей памяти и музыкалке, что эту память ’газвила, я запомнила до’гогу.       — Точно? — решил спросить Даниэль.       — Железобетонно.       — Чего? — и тут Андрей с Катринн дружно рассмеялись.       — Ой, п’гости, я опять буквально пе’гевела, это у нас в ’Госсии так гово’гят, когда в чём-то п’гям ну очень уве’гены! — проговорила Катринн, параллельно набивая рот овсяной кашей.       — Ну и выражения у вас… — хихикнула Сандра. — Только и успеваешь, что диву даваться!       — Вот он – великий могучий русский язык! — гордо продекламировал Андрей, конечно же на русском. Сандра уже хотела в очередной раз удивиться, но тут профессор Макгонагалл постучала ложкой по своему кубку, давая сигнал о начале объявления.       — Дорогие студенты, доброго вам утра! Поздравляю всех вас с началом нового учебного года! Желаю вам продуктивной учебы и покорения новых вершин в этом году. Следующая информация будет для первокурсников: с 1998 года, когда закончилась Вторая магическая война, была проведена реформа образования, и теперь каждый год в первые выходные учебного года проводятся собрания первокурсников с деканами факультетов. Это решение было принято в связи с большим количеством иностранцев, которые начали поступать в Хогвартс с момента падения режима Лорда Волдеморта, а также тем, что новое руководство Магической Британии видит важным первичную адаптацию первокурсников в начале года, с чем я полностью согласна. Собрания начнутся для всех в десять утра: Гриффиндор с профессором Лонгботтомом отправляется в класс Теоретической травологии №102, у Когтеврана собрание проведет профессор Флитвик в классе Заклинаний №407, Слизерин вместе с профессором Слагхорном отправляется в класс Зельеварения №060, Пуффендуй и профессор Проктор – в класс Защиты от тёмных искусств №306. Там вам проведут вводные лекции про вашу учёбу в Хогвартсе и раздадут расписание. А пока – всем приятного аппетита! — профессор Макгонагалл закончила речь и, сев на своё место, тут же увлеклась разговором с профессором Флитвиком.       — Вот это я понимаю нововведение! — улыбнулся Даниэль. — Готов поспорить, что в Шармбатоне, куда нас хотели отправить родители, такого нет.       — Вам повезло, ребята, цените это, — кивнула Дина Гершфельд. — Это ввели уже после нашего поступления, представляете, что тут было! Все те, кто был родом не из Британии, были буквально как слепые котята, кошмар! — подтвердил слова сестры Феликс.       — Это точно, мы везучие — задорно улыбнулась Катринн.       — Знаешь, мне кажется, эта компания наравне с бандой Пейдж-Тистлетвейт-Тёрнер-Фаррелл-Ласарте взорвёт Хогвартс в ближайшие семь лет. В них столько энергии! Я уже успел снять баллы с Тистлетвейт за то, что она полила отборным матом картину, которая сделала ей замечание. И это в 11 лет! — наклонившись к Дине, зашептал Феликс.       — Чего-чего? — решил переспросить Андрей.       — А, да мы так, о своём, — улыбнулась Дина.       — Знаете, я уже с нете’гпением жду вст’гечи с нашим деканом! — рассказывала всем Катринн, уплетая бутерброд с джемом. — Он мне показался очень классным.       — Это правда! — поддержала её девушка с длинными русыми волосами, которые очень красиво переливались на солнце. Катринн она чем-то приглянулась. — Профессор Лонгботтом и правда очень крутой! Если что-то не так, он конечно пожурит и может даже наказать, но он всегда горой за Гриффиндор и бьётся как лев за своих студентов! Ну и небольшой лайфхак, он всегда рад львятам в своём кабинете, с ним всегда можно попить чаю и поговорить. Ой, кажется, я не представилась, я с четвёртого курса, Элинор Свифт-Холден, но на самом деле просто Элли, не люблю своё полное имя… — очаровательно улыбнулась гриффиндорка.       — Ого, приятно познакомиться! Даниэль, София, Кат’гинн, Андрей, мы новенькие, — поочерёдно представились ребята.       — Ой-ой-ой, как это мило! Какой у нас классный декан, да, Элинор? Ха, я слышал, что в школе он был жирным и неуклюжим, и все использовали его как грушу для битья! — тут к месту, где сидели Элли и ребята, подошел парень спортивного телосложения с насмехающимся взглядом и стрижкой под горшок.       — Линдон, хватит! Вечно ты со своей токсичностью, достал уже! Как твою чугунную башку земля носит, болван? — тут же взвилась Элли, сразу видно, что они не любили друг друга.       — А что я сделал? Просто рассказываю ребятам правду, только и всего, — сделав невинный вид, ответил Линдон.       — Ты прекрасно знаешь, что это неправда! Святые угодники, когда тебя исключат уже… — Катринн заметила, как руки Элли начали немного дрожать, что говорило о том, что четверокурсница была достаточно впечатлительным и ранимым человеком, а этот придурок Линдон очень любил доводить её до белого каления.       — Ну и где твой любимый Неко, а? Неужели он не успокоит тебя? О, мне так жаль… — картинно изобразил падающую слезу Линдон, и тут со стола поднялась миска с мёдом, перевернулась и переместилась аккурат на голову Линдону. Мёд потёк на его лицо и одежду, а он начал размахивать руками, не понимая, что происходит. Катринн оглянулась и увидела, что это произошло благодаря движениям палочки, которые производил высокий парень в очках и с вьющимися волосами цвета воронова крыла.       — Что-то ты, Макгири, когда в прошлом году начистил морду Дженсону прямо на трансфигурации при всех, чуть ли не за мантию профессора Лонгботтома цеплялся, а не говорил такое. В лицо слабо сказать? Проваливай отсюда. Пойдём, Элли, я новую программу комментариев составил, сейчас покажу… — с воодушевлением он обратился к Элли, приобнял её за плечи, и они вышли из зала.       — Вот тебе и дружба на факультете… — хором подытожили пораженные Даниэль и София.       — А по мне, это было очень хорошо! — отсмеявшись, сказал Андрей. — Если какой-то самодовольный придурок докопался бы до моих друзей, я бы так же сделал. Ещё бы и под задницу ему добавил, скотине.       — Собственно, Кэт, это ещё одно подтверждение того, о чём мы говорили с девочками в спальне. Не все слизеринцы, кто бы что ни говорил, плохие, и не все гриффиндорцы белые и пушистые. Надо будет по возможности если не дружить с ними, то хотя бы держать нейтралитет.       — Пожалуй, ты п’гава, — согласилась Катринн, доедая ещё один бутерброд с джемом. — Ну что, пошли на соб’гание?       — Феликс, ты же поможешь нам найти дорогу? — обратился Андрей к старосте школы.       — Да, конечно. Ребята, первый курс, все за мной на собрание! — помахав рукой, привлёк к себе внимание Феликс. — Как хорошо, что класс Теоретической травологии находится рядом, тут идти не особо далеко.       Под предводительством Феликса, который со стороны вместе с первокурсниками напоминал утку с выводком утят, они вышли из Большого зала. Миновав главную лестницу и пройдя несколько коридоров первого этажа, ватага гриффиндорских первокурсников во главе со старостой школы оказалась перед дверью, на табличке которой значилось «№102 Теоретическая травология. Профессор Невилл Лонгботтом».       — Спасибо большое, Феликс, что довёл ребят. Тебе не затруднит помочь мне с раздачей расписаний? — приветливо улыбнулся профессор Лонгботтом, пропуская детей в класс.       — Конечно, профессор, давайте мне половину, — воодушевился староста школы, и они начали ходить по рядам и класть перед каждым листки с расписанием.       Сев за свободное место, Катринн оглянулась. Класс представлял собой большую светлую комнату с партами и скамьями в виде амфитеатра и профессорским столом посередине. Все стены класса были увешаны растениями, как декоративными, так и достаточно полезными в остальных областях магии, под горшком с каждым из них была поясняющая табличка. Сбоку от подножья амфитеатра парт, у стен стояли пуфы и кресла, очевидно, что в свободное от уроков время тут можно было приходить и заниматься. Класс так и отдавал теплотой и светом, и Катринн всё больше и больше нравилось находиться здесь, а от количества магических растений у неё просто дух захватывало.       — Итак, пожалуй, начнём. Я рад со всеми вами познакомиться и поздравляю с поступлением на Гриффиндор! Наши доблестные старосты, мистер Гранлунд и мисс Саймон, уже рассказали вам чуть-чуть о нашем факультете, но теперь эту эстафету перехватываю я. Меня зовут Невилл Лонгботтом, я уже 8 лет преподаю травологию. Как можно было догадаться, закончил я Гриффиндор, но мог попасть и в Пуффендуй, о чём просил шляпу, но она меня не послушалась… — усмехнувшись, профессор продолжил. — Что ж, это был знак судьбы, ведь травология всегда считалась исконно пуффендуйским делом, основатель «барсуков» Пенелопа Пуффендуй была известным травологом и магозоологом, ну а я оказался первым за всю историю профессором травологии не из Пуффендуя, и это повод лишний раз напомнить вам, что факультетские предрассудки не должны определять вашу жизнь, вы – это ваш выбор!       После такого начала, которое порядком впечатлило ребят, уже никто ни на что не отвлекался, и они слушали декана с открытым ртом. Далее профессор Лонгботтом рассказал им, как будет построена их учёба в Хогвартсе, про предметы, про преподавателей, про экзамены, а также про внеклассные активности, которые могут увлечь студентов.       — Итак, сейчас мы сделаем десятиминутный перерыв, а после я расскажу вам о магической Британии, о её мироустройстве, и чем вообще здесь живут. Будет полезно всем, а в особенности иностранцам. А пока можете поделиться впечатлениями и обсудить расписание! — подмигнул профессор Лонгботтом, и аудитория зашумела, первокурсники начали обмениваться впечатлениями.       — Дани, ты все записывал, се’гьёзно? — удивилась Катринн.       — Ну да, чтобы всегда под рукой было, если что.       — Впрочем, я не удивлён, — хихикнул Андрей. — Ну что, как вам расписание?       — Как будто бы неплохо, — задумалась София. — Завтра у нас трансфигурация с Когтевраном и защита от тёмных искусств со Слизерином…       — А после обеда заклинания… опять с Когтевраном, зельеварение… ну тут тоже Слизерин, и… математика? Неужели?! — удивление австрийца звучало скорее радостно, чем огорчённо.       — Чего? — тут же заглянула в своей листок Катринн. — Господи, и тут она…       — Да, правду всё-таки сказала Ольга Рустамовна, никуда и никогда мы от неё не денемся… — вздохнул Андрей.       — Эй, чего вздыхаем? Это же, вроде как, интересно! — София обратила внимание на реакцию россиян.       — Да, инте’гесно… Ну не лады у нас с ней п’госто, вот и всё, — тут Катринн невольно вспомнила математику в начальной школе, которую они с Андреем буквально брали штурмом.       — Да вы не переживайте…       — …мы вам поможем, если что…       — …да и учить её придется всё равно!       — Это-то понятно… Кстати, что скажете насчёт внеклассов? — тут же воодушевился Андрей. — Я бы продолжил занятия музыкой, не зря же три года до этого в музыкалку ходил…       — Да ладно, вы тоже музыканты? — оживилась София. — Я вообще тоже туда хочу, не зря же скрипку с собой брала…       — А я на пианино учился, ещё там, в России. Можем попробовать играть вместе! — предложил Андрей, и София улыбнулась ему в ответ.       — Ну а я п’годолжу сове’гшенствоваться на гита’ге, — добавила Катринн.       — На гитаре? А ты на какой играешь? Я хочу основать в Хогварсте рок-группу! — Фабиан Штокер, до этого стандартно как будто пребывавший в прострации, тут же оживился, и они с рыжеволосой увлеклись разговором о гитарах.       — Бременские музыканты… — пошутил Даниэль. — Я вот пока думаю либо над кружком продвинутой математики и нумерологии, либо над клубом юных зельеваров, вот не могу пока определиться.       — Мне бы его проблемы, — Андрей тут же хотел начать рассказывать невероятные истории с его учёбы в музыкальной школе, но тут профессор Лонгботтом, до этого беседовавший о чём-то с Феликсом, призвал всех к порядку и продолжил лекцию.       В течение следующего часа им очень интересно, даже с картинками и схемами, которые профессор с помощью палочки отображал на доске, показали устройство Магической Британии, структуру Министерства, денежную систему, и прочие достаточно интересные вещи. Профессор Лонгботтом рассказывал живо, задорно, у Катринн складывалось такое ощущение, что преподавать – его призвание.       — Ну и напоследок, небольшое нововведение от меня, насколько я знаю, другие деканы так не делают. Каждому из вас я сейчас раздам карту замка. — он взмахнул палочкой, и стопка карт взмыла с его стола, после чего к каждому первокурснику по воздуху поплыло по пергаментному свитку с картой замка. — Пользуйтесь, не теряйтесь, изучайте, исследуйте, это очень полезно! Думаю, что на сегодня всё. Те, у кого есть вопросы ко мне, могут остаться, остальные могут быть свободны. Хорошей вам учёбы!       После этого довольные первокурсники, бурно обсуждая всё услышанное, галдящей толпой повалили на выход из аудитории.       — Дани, ты серьёзно всё-всё записал? — всё еще давался диву Андрей.       — Вот чудак-человек, п’гавда? — рассмеялась Катринн, а Дани закатил глаза.       — Что сейчас делать будем? Есть предложения? — задалась вопросом София, и Катринн её понимала, ведь впереди был ещё целый свободный день перед началом занятий. Лично она хотела как можно быстрее исследовать этот замок, и подтолкнуть к этому новоиспечённых друзей было не такой уж и проблемой.       — Ну, у меня есть п’гедложение. Ка’гты в ’гуки – и погнали исследовать замок! — воодушевляюще предложила россиянка и, чтобы подать пример, достала из своей сумки карту замка.       — А мне нравится. Эй, одинаковые, вы с нами?       — Ха-ха, хо’гош! Мне н’гавится, буду их так называть тепе’гь, — оценила шутку Катринн.       — Вообще-то, чёрно-белый русский колдун…       — …маленький Распутин…       — …мы не одинаковые…       — …а разнополые…       — …но твоя идея, рыжая русская ведьма…       — …нам очень нравится…       — …всё равно пока ничего не задали…       — …так что вперёд!       Андрей и близнецы также достали из сумок карты и, сначала найдя по ним дорогу до гостиной и сбросив там сумки, отправились исследовать школу.       В это солнечное воскресенье, второго сентября, каждый студент Хогвартса занимался кто чем. Кто-то нежился на солнышке во дворе Трансфигурации, либо под большим деревом практически у Чёрного озера, либо непосредственно на берегу озера; кто-то предпочитал отлёживаться или отсиживаться в своих гостиных, обмениваясь с сокурсниками впечатлениями от каникул и играя в карты, шахматы или взрыв-кусачки; местные ботаны сидели и судорожно повторяли материал, зная, что в течение года профессора им спуску точно не дадут. Наши же юные исследователи весь день практически до отбоя (с получасовым перерывом на обед) гуляли по замку с картами в руках, непрерывно восхищаясь его размерами и пытаясь запомнить каждую деталь, каждый коридор, каждый секретный проход, который встречался им на пути.       — Так, ну давайте от’гепети’гуем. Какой у нас там первый у’гок завтра? — когда ребята добрались до двора Трансфигурации, Катринн достала из кармана мантии расписание занятий и начала сверяться. — О, трансфигурация. Как мы удачно вышли…       — Хм… ну выйти из портрета Полной Дамы, пройти коридор до лестничной клетки, повернуть налево… ай, чёрт, там же надо по мостику перейти в другое крыло, да?       — Именно так. Переход, спускаемся вниз, ещё поворот направо, и мы здесь, — продолжил Даниэль.       — А тут в открытом коридоре как раз и класс трансфигурации, — закончила София.       — Мы же не всё пока изучили? — уточнил у женской половины компании Даниэль.       — Пока не всё, там ещё есть пару мест в районе Больничного крыла и преподавательской башни, но это на следующих выходных… о, нет, ну только не они… — простонала австрийка, увидев, что к ним приближается Вертайнен со своей компашкой и самодовольной улыбкой на лице.       — Кого я вижу! Маглы и маглолюбцы! Неужели решили пробежать всю школу, чтобы завтра не натыкаться на каждом углу? Забавное зрелище. — начал насмехаться Тимо максимально мерзким голосом. Катринн почему-то невероятно бесил именно этот слизеринец с его компанией.       — Слушай, Вертайнен, я вообще удивлён, что ты из этих ваших слизеринских окопов выбрался без компаса, да ещё с этими двумя тощими гориллами, — ответил ему Андрей, указывая на братьев Фреев сзади него, один из которых, как обычно, правой рукой придерживал левую, а второй правую руку держал на сердце.       — Знаешь, Софи, есть ве’гоятность, что с Больничным к’гылом мы познакомимся уже сегодня. Если я начищу мо’гду этому выскочке, — прошептала подруге София, а та предусмотрительно взяла рыжеволосую за локоть. Для предосторожности. — Чего надо?       — О, ну чего так грубо? Это просто вежливая беседа гриффиндорцев и слизеринцев, не так ли, Фишер? — зловредно улыбнулся Колби.       — О, ты как никогда прав, Колби, — ответил ему брат.       — И замечательный повод посмеяться над гриффиндорскими выскочками, которые вдруг решили попытаться превзойти настоящих волшебников, — заключил Вертайнен. — Вот мы, чистокровные, с детства знаем весь Хогвартс наизусть, моя мама там училась и сразу ж всё мне рассказала. А вы, небось, весь первый курс не сможете отличить кабинет трансфигурации от Астрономической башни, — тут он заржал как лошадь, именно на это был похож его смех.       — Слушай, волшебник недоделанный, или ты со своей свитой сейчас уби’гаешься отсюда по-хо’гошему, или я сейчас твою мо’гду ’газук’гашу так, что тебя ’годная мать не узнает! — вспылила Катринн. Внутри неё сейчас всё просто кипело. Её на самом деле было очень просто вывести на эмоции, и финский паршивец этим активно пользовался.       — Кэт, перестань так злиться, этот дурачок того не стоит! — пыталась успокоить подругу София, а Андрей лишь добавил. — Она не шутит, Тимо.       — Ну давай, я посмотрю, как это у тебя получится, грязнокровка, — откровенно насмехался слизеринец.       — Ах ты козёл, — одновременно шокированно проговорили австрийцы, а Катринн, которой уже надоело всё это терпеть, и которую под руки удерживали София и Андрей, чуть присела на корточки и с размаху прописала Тимо между ног, благо, длинные ноги позволяли это сделать. Финн согнулся пополам, завыв от боли, а близнецы Фреи уже собирались ответить всем четверым, как рядом с ними раздался крик «Прекратить!» и рядом с ними тут же оказалась Кассандра Воул. «Прямо как принцесса, не иначе» — подумала Катринн, ведь Кассандра оделась в форму, причём достаточно дорогого пошива, с бантом в волосах, да ещё с белыми перчатками на руках.       — Фрей, Вертайнен, что тут происходит? А вы кто? — она тут же обернулась на гриффиндорцев, смерив их надменным взглядом.       — Дед Пихто и бабка с пистолетом, — буркнула Катринн, а затем, гордо вскинув голову, продолжила на английском. — Я Кат’гинн Суэ’г, это Анд’гей Скобелев, Даниэль и София Гебауэ’г.       — Наши российские друзья происходят из маглов, а Вертайнен, начав высмеивать их из-за происхождения, оскорбил Катринн! Так не подобает вести себя чистокровному волшебнику! — взъелась София.       — А откуда вы знаете, как подобает вести себя чистокровному волшебнику? — прищурилась Кассандра.       — Они чистокровные в Мордред знает каком колене, — кривясь от боли, проскрипел Вертайнен. — Но якшаются с грязно… — тут Катринн и, что удивительно, Кассандра на него так посмотрела, что он не решился продолжать. — С маглами, короче.       — Никакие мы не маглы! — тут же отреагировала Катринн, Андрей тут же придержал её за руку.       — И вы устроили тут магловский мордобой? Серьёзно? — выгнув бровь, прищурилась Кассандра. — Всегда говорила, что маглы тупые. Ведете себя недостойно волшебника. А вы, Фрей и Фрей, чего полезли в драку? Хотите опуститься до их уровня? Пойдёмте уже, нечего тут торчать. — и напоследок обернувшись, добавила. — А ты мне показалась умной, Суэр. Но сейчас упала в моих глазах.       — Тоже мне, п’гинцесса голубых к’говей. Больно надо, — буркнула Катринн, с недовольством глядя вслед слизеринцам. Да, она говорила, что со слизеринцами нужно держать нейтралитет и даже, возможно, дружить, но как дружить вот с этими заносчивыми болванами? С Воул и Ласарте, как оказалось, ещё можно было вести какой-то диалог, но эти трое казались россиянке непроходимыми идиотами. По крайней мере, сейчас.       — Вот курица, — согласился Андрей. — Ладно, пойдёмте что ли в гостиную, и так много увидели за сегодня.       — Солидарен, надо отдохнуть перед завтрашним учебным днём. — согласился Даниэль, и они всей честной компании пошли в гриффиндорскую гостиную, попутно ещё раз отмечая и запоминая места, которые они уже прошли. Повторение – мать учения, как говорится.       Вернувшись в свою спальню, Катринн обдумала сегодняшний день. Она поняла для себя несколько вещей: надо проявлять себя перед деканом, и тогда вероятно, что их шалости не будут наказываться так строго; у неё вырисовывается самая лучшая компания, с которой и в огонь, и в воду; Тимо Вертайнен – заносчивый козёл, как и его прихвостни, ну а с Воул ещё можно как-то разговаривать.       — Ну что, девочки, познакомились с замком? — задорно спросила Катринн, переодевшись в пижаму.       — Ты знаешь, так ле-е-е-ень было… — протянула Сандра, которая уже лежала в постели и читала какую-то художественную книгу. — Хотелось ещё денёк покайфовать всё же.       — Сандра, как я тебя понимаю! — отозвалась Люси. — Но я всё же не отказала себе в удовольствии немного прогуляться после собрания.       — А я всё же считаю, что исследование имеет место быть в процессе обучения. Японская мудрость, — хихикнула Юки.       — Ну ничего, мы ещё нагуляемся… Спокойной ночи, девочки! — оповестила всех рыжеволосая и отдала себя во власть царства Морфея.