Прости меня

Кавински судорожно подбирал ключ от двери. Внутри слышался душераздерающий плач, который усиливался с каждой секундой. По спине пробежали мурашки. У Винса нет оправданий своих действий. В голове крутились тысячи слов, но невозможно было поймать хотя бы одно, чтобы начать разговор. Если бы сейчас ему задали вопрос, как из той песни «сброситься с крыши или заговорить с ней?», то он без раздумий выбрал первое. Осознание боли принесённой родному человеку душило. Всегда тихий Дейв сейчас издавал вопль, что казалось это можно услышать в Омен-сити. Собравшись с мыслями, Кавински открыл дверь. Дейв ничего не замечал вокруг себя, лишь стоя посередине кухни рыдал во всё горло. Увиденное повергло бывшего наблюдателя в шок, но он быстро очнулся, когда комиссар начал задыхаться от слёз. Винс подбежал и вместе с ним опустился на пол, поглаживая по голове. Парень осматривал помещение, всюду были осколки, предполагаемо тарелок, можно заметить следы крови в некоторых местах. Кавински схватил лицо комиссар в свои руки и стал проверять на наличие ран, чем только вызвал очередной поток слёз с криками. Он медленно перешёл на плечи, спускаясь к кистям. Дойдя до ладоней бывший наблюдатель нашёл источник следов крови. Винс выпускает из объятий Дейва, обходя осколки, рыщит по ящикам в поисках аптечки. Дей тёр руками глаза, пачкая лицо, пытаясь остановить истерику. Он медленно вдыхал и выдыхал, пытаясь нормализовать дыхание.

***

— ну, и? Почему ты ещё не ушёл или не выгнал меня? Почему я должен был узнать всё таким образом? — поправляя бинты, вдруг начал комиссар, не поднимая головы. — всё не так, как ты думаешь! Позволь мне всё объяснить! — попытался Кавински искоренить то, что уже надумал его любимый. В голове он перебирал аргументы, которые мог привести, дабы хоть немного смягчить ситуацию. — скольких ты уже успел трахнуть на нашей кровати? — усмехнулся комиссар, проводя взглядом по постели. — пожалуйста, прости меня, прости меня, прости! Не бросай меня! Не уходи прошу! — бывший наблюдатель упал в ноги Дейва. Его голова легла ему на колени, а руки обхватили икры. В глазах предательски защипало. Винс мог говорить что-угодно и ему бы верили, но те громкие слова, он бы не сказал даже под дулом пистолета. Сейчас же его любовь направляла на него автомат, что выстрелит в любую секунду и пуля пройдёт насквозь. Он не умрёт сразу, а будет мучиться прося о смерти. — прости, прости, прости меня! Прости меня! Прости меня, пожалуйста! — стоя на коленях молил Кавински. Дейв лишь пустым взглядом смотрел на него, пока слёзы катились по его щекам.