Худшая

Гермиона беззвучно страдала, пока Реддл тащил её за пределы замка. Они двигались куда-то в сторону Запретного леса. Голова волшебницы болталась из стороны в сторону на тонкой шее, пока парень продирался сквозь заросли орешника, а затем переходил через неглубокий ручей. Наконец, они добрались до какой-то полусгнившей крошечной хижины, напоминающей заброшенную сторожку. Том наложил чары временной глухоты на Грейнджер — перед тем, как произнести пароль. Когда они оказались внутри, девушка поняла, что на сторожку было также наложено Незримое расширение. Изнутри это был полноценный домик, обставленный деревянной мебелью. В углу красовался книжный шкаф, под завязку забитый разной литературой. Судя по всему, многие книги были украдены из запретной секции школьной библиотеки: это было видно по соответствующим знакам на корешках. Над грубо вытесанным столом висели полки, уставленные разнообразными зельями. Здесь же болтались ингредиенты — высушенные уши, чьи-то зубы, пучки трав и прочая ерунда. — Инсендио! — Реддл зажёг маленький очаг, стоящий неподалёку от стола. А затем положил Гермиону на продавленный диванчик. И кинул на неё сверху её же туфлю, прежде чем снять чары глухоты. — Вот и всё, докси. Теперь ты знаешь мой маленький секрет. Грейнджер по-прежнему не могла вымолвить ни слова. Она испытывала лишь молчаливый ужас, что сковывал все конечности — в дополнение к Петрификус Тоталусу. — Я сниму с тебя чары, так и быть. Но только попробуй схватиться за палочку, — глаза Тома злобно сверкнули. Он направил на девушку свою палочку и быстро произнёс: — Фините Инкантатем! Красная полоска света врезалась в тело Гермионы, тут же вернув её телу подвижность. Волшебница легонько шевельнулась, чтобы убедиться, что чары сработали. — Надень туфлю, — приказал Реддл, указывая подбородком на обувь. — А то ты прямо как магловская Золушка, посеяла её в самом неподходящем месте... — Что ты наделал... — прошептала Грейнджер, чувствуя, как в уголках глаз скапливаются слёзы. — Мадам Помфри... — Да выживет твоя мадам, — махнул рукой парень. — Только придётся старушке поваляться в своём же больничном крыле пару недель. — Что это за место? — Гермиона проглотила слёзы и огляделась. — Почему ты не говорил мне о нём? — Потому что у всех есть свои секреты, — улыбка Тома выглядела хищно. — Здесь я ставлю разные опыты и изучаю то, что нельзя изучать в Хогвартсе. — Но мы ведь могли видеться здесь... Когда нас лишили статуса, — девушка решила притвориться, что её ещё волнует этот вопрос. — Не-ет, докси, — Реддл помотал головой. — Моя лаборатория - не место для секса. Хотя... Причина даже не в этом... Он задумчиво почесал щёку, прежде чем договорить. — Мне просто больше нравились места, где нас могли застукать. Согласись, в этом есть свой шарм. Парень подошёл к Гермионе, настойчивым движением кисти приподнял её подбородок, а затем медленно провёл большим пальцем по нижней губе. Глаза Грейнджер растерянно забегали. Меньше всего на свете ей сейчас хотелось, чтобы Том возбудился. Поэтому волшебница слегка отстранилась и спросила: — А что ты сделал с Ноттом? Наложил на него Империус? Реддл нахмурился. — Конечно, докси. Иначе, очнувшись, он бы сразу сдал меня. А так... Этот идиот сказал ровно то, что было мне нужно. — И обвинил во всём меня! — Гермиона вспыхнула. — Спокойно, детка, — парень отпустил её подбородок. — У них нет доказательств, только догадки. Думаю, после нападения на Помфри нас всех распустят по домам. — И я отправлюсь... В приют? — голос волшебницы едва заметно дрогнул. — Нет, — решительно ответил Том. — Я этого не допущу. Мне нужно доделать работу до конца. — Какую работу? Реддл не ответил. Грейнджер молча наблюдала, как он начал расхаживать по своему укрытию, двигать склянки на столе и задумчиво перебирать корешки книг. Её рука уже было потянулась к карману, в котором пряталась палочка... Но стоящий спиной парень вдруг процедил: — Не советую. Девушка испуганно застыла. А Том повернулся и шагнул к ней, внезапно начав сбивчиво объяснять: — Понимаешь, докси, я выбрал тебя именно потому, что ты лучше других меня чувствовала! Ты была той самой, кто способен понять суть... Кто видит насквозь всех этих лицемерных тварей! Понимает, как они лгут сами себе, как они... — Мерлин, да что ты несёшь?! Грейнджер громко перебила Реддла, от чего тот даже слегка растерялся. Поскольку он теперь молчал, девушка продолжила. — Ты просто сумасшедший! — на выдохе прошептала она. — Да, мне нравилось третировать других, нравилось быть дерьмовой и шлюховатой, нравилось, что всё сходит нам с рук... Но о какой всеобщей лжи ты, Мерлин тебя пришиби, несёшь? В серых радужках Тома отразилось блеклое разочарование. Он немного помолчал, а затем сухо резюмировал: — Значит, я в тебе ошибался. — Ты ошибался во мне? — Гермиона чуть не захлебнулась от возмущения. — Ты? Трахающий мою подругу за спиной?! Кажется, эти слова ничуть не удивили Реддла. Он лишь удовлетворённо хмыкнул, прежде чем шокировать девушку своей следующей фразой. — Значит, не зря я выкинул из её сумки ту книжку... — а затем, самодовольно улыбнувшись, спросил. — Давно ты в курсе? — Это не важно, — прорычала Грейнджер. — А знаешь почему? Потому что мне уже плевать на тебя! Ты урод, психопат, монстр! Просто падаль! Она буквально выплёвывала ему в лицо эти слова, брызгая слюной от ярости. А Том слушал её спокойно. Лишь желваки под его скулами немного напряглись. Когда Гермиона замолчала, то ощутила внутри себя лишь звеняющую пустоту. Она судорожно втянула губами воздух, прежде чем холодная рука Реддла грубо схватила её лицо. Надавив с обеих сторон пальцами на щёки, парень хищно заглянул в карие глаза. — Не любишь меня больше, значит? — прошипел он, приближаясь к ней. А затем немного отдалился, усмехнувшись. — Ну ничего страшного. Полюбишь со временем. Ведь деваться тебе всё равно будет некуда. Хочешь ты этого или нет, но ты станешь моей правой рукой в новом мире, который я собираюсь построить. — Какой новый мир? — Гермиона поморщилась. — Ты про застенки Азкабана? Том ядовито улыбнулся. — Ты думаешь, я боюсь Дамблдора, Снейпа, да даже Министерство? Поверь, докси, у меня всё схвачено. А любой, кто услышит обо мне из твоих уст — не жилец. Я не шучу. Грейнджер молчала, с ужасом глядя в эти холодные, полные тихой ярости глаза. Те же самые, в которые она когда-то смотрела с нежностью. — А что касается Пэнси... — Том отвёл взгляд. — Ну да, трахнулся с ней пару раз... Ну да, пару десятков. Но знаешь, даже имея при себе дорогущий фамильный перстень, иногда хочется натянуть на палец дешёвую бижутерию. И ты меня прекрасно понимаешь, докси, ведь сама трёшься возле Малфоя. — Ну ты и мудак, — сквозь сжатые зубы выпалила Гермиона. Это словно стало для Реддла спусковым крючком. Он наотмашь ударил девушку ладонью по лицу, от чего та рухнула на диван и застонала, закрывшись руками. — Следи за языком, любимая, — процедил маг. — Я многое готов тебе простить, но эти оскорбления уже наскучили. Грейнджер молчала. Ей снова хотелось разрыдаться, и в носу уже предательски щипало. Но злость пересиливала боль и обиду, а потому она проглотила застрявший в корле ком и гневно уставилась на Тома снизу вверх. Он же внезапно как-то загадочно улыбнулся. — Знаешь, — холодные пальцы скользнули по её бедру. — А твоя боль меня заводит. Странно, что мы раньше не пробовали подобные практики... Конечности девушки сковал леденящий ужас. А руки Реддла всё более настойчиво гуляли по её телу, медленно пробираясь под одежду. — Хоть ты и выглядишь сегодня так себе, я-то знаю, что под этими уродливыми тряпками - самое сладкое... — шептал маг. Гермионе хотелось закричать, вырваться, ударить его... Но она понимала, что тогда Том, скорее всего, принудит её к сексу Имериусом или просто парализует. А потому ничего не оставалось, кроме как притвориться, что она не против. Девушка тяжело задышала, когда правая рука Реддла скользнула под её блузку и сжала грудь через лифчик. Изогнулась, когда пальцы его левой руки проникли под хлопковое бельё, коснувшись клитора. Она наигранно-блаженно закрыла глаза и шепнула «да», думая лишь о том, как бы поймать удачный момент. — Языкастая сучка, — тихо усмехнула Том. — Начнёшь сегодня с отсоса. Будем учить тебя молчанию. С этими словами он убрал от неё руки и начал быстро расстёгивать ремень. Глаза Гермионы распахнулись, пальцы сжали палочку, которую она давно нащупала в кармане. — Конфундо! Это было первое, что пришло волшебнице в голову. А заодно — лучше всего отработанное ею заклинание за все годы обучения. Короткого смятения Реддла хватило, чтобы Грейнджер успела вскочить. Она быстро вытянула из его кармана палочку, и, сжав в руках обе, кинулась к двери. Вырвавшись из сторожки, девушка начала в панике озираться, не понимая, куда бежать. Том удивительно быстро пришёл в себя. Он выскочил следом, решительно сжимая кулаки и скаля зубы в гневе. Увидев его, Гермиона сразу бросилась прочь — теперь уже наугад. Но парень настиг её и попытался схватить. Волшебница ударила его кулаком в кадык, от чего Реддл опешил, согнулся и начал громко кашлять, чуть не сблевав на траву. Но даже в таком состоянии он продолжал ползти в её сторону. Девушка решила, что надо попробовать трансгрессировать — она нервно начала перебирать палочки в руках, в панике не понимая, которая из них принадлежит ей. Видя, что немного пришедший в себя Том вновь приближается, Гермиона отчаянно завопила: — Драко! Она сама до конца не понимала, почему произнесла именно это имя. Реддл вновь кинулся на неё, пытаясь ударить. Грейнджер ловко увернулась, пнула его в коленку. А затем ещё раз крикнула, почти перейдя на визг: — Драко! Том схватил её сзади, уронил на землю и начал яростно вдавливать лицо волшебницы в траву, другой рукой шаря в поисках палочки. Гермиона извивалась под ним, мычала, дёргала ногами, но не могла ничего сделать — парень был слишком тяжёлым и сильным. Когда она уже мысленно приготовилась к пыткам, откуда-то справа внезапно раздался шорох. А следом — знакомый рёв. Реддл вдруг замер. И в тот же миг слетел с тела девушки, громко вскрикнув. Грейнджер встала на колени и начала растерянно озираться. Она увидела, как Том лежит на земле, придавленный сверху... Драконом Хагрида. «Я что, случайно позвала... его?» Но тут же волшебница испугалась, поняв, что держит в руке только одну палочка — свою. Она бегло осмотрела примятую траву, чтобы убедиться, что палочка Реддла не была утеряна. И вздрогнула, услышав голос бывшего возлюбленного. — Круцио! Грейнджер мигом повернулась и крикнула: — Петрификус Тоталус! Тома парализовало, но было уже поздно. По туловищу дракона пробежали красные волны. Зверёк заскулил, начал извиваться и перекатываться по земле. Гермиона кинулась к нему, обхватила одной рукой его дрожащее чешуйчатое тельце и трансгрессировала, представив полянку возле хижины Хагрида.

***

Рёв измученного животного был слышен на половину леса. Поэтому лесничий сразу вылетел из своей хижины. — Что происходит? — великан прыгал на одной ноге, от чего деревянное крыльцо сотрясалось. Увидев питомца, он испуганно выдохнул. — Дракоша! Грейнджер, как бы ни было ей тяжело, была вынуждена оставить дракона одного и сразу же побежать к замку: именно у хижины Хагрида начиналась граница запрета на трансгрессию. Выбора не было: в ином случае пришлось бы объяснять добродушному великану, что случилось. А значит, подвергать опасности и его. Девушка была уверена, что лесничий сможет как следует позаботиться о зверьке, который только что спас её.

***

Гермиона ворвалась в замок и добежала до подземелья. Она больше не могла ничего сделать — никому ничего сообщить, пожаловаться и рассказать правду. Потому что сегодня, глядя в мёртвые глаза Реддла, волшебница поняла, что тот действительно способен на что угодно. Когда Грейнджер вернулась в подземелье, то сразу наткнулась в пустом коридоре на того, кого действительно звала тогда, возле сторожки. Малфой сначала встретил её недружелюбным взглядом. Но отвращение в его глазах быстро сменилось испугом, когда парень пригляделся к лицу Гермионы. Он быстро подошёл к ней, прищурился и осторожно тронул пальцами ноющую скулу. — Мерлин... Что с тобой? Твоя губа... Лицо... — Драко принялся разглядывать её шею, приподнимая волосы. — Тебя что, душили? Гермиона едва сдерживалась. Ей хотелось кинуться на эту крепкую, пахнущую мятой и хвоей шею, разрыдаться и рассказать обо всём. Но она не могла ничего сделать. Совсем ничего. — Отвечай, Грейнджер, — Малфой схватил её за плечи и заглянул в глаза, в которых блестели искорки с трудом сдерживаемых слёз. — Пусти меня! — внезапно рявкнула волшебница, сбрасывая с плеч его ладони. — И не подходи ко мне никогда! — Ты чего несёшь? — глаза Драко растерянно бегали по её запачканному землёй лицу. — Помнишь, как Дафне стало плохо? Так вот, это я подмешала ей слабительное, чтобы трахнуть тебя на дежурстве, — Гермиона тщательно проговаривала каждое слово, чтобы усилить эффект. — А знаешь, зачем мне это было нужно? Чтобы Том приревновал! Малфой слушал её, удивлённо приподняв брови. — Ты был просто вещью, которой я воспользовалась, — девушка натянуто улыбнулась. — И знаешь, это сработало. У нас с Томом теперь всё хорошо! — Я уже понял по синякам, — съязвил Малфой. — Но ваше счастье не продлится долго. Учеников распускают по домам, ты в курсе? На мадам Помфри напали. — Что? Сердце упало в пятки, а перед глазами закружились своды подземелья. Пусть про целительницу она знала, но роспуск... Драко тем временем продолжал: — Да, завтра мы разъедемся. А сюда скоро прибудет Министерство для расследования случившегося. Затем он подошёл ближе, заглянул в растерянные глаза Гермионы и процедил: — А ты думаешь только о вашей с Реддлом «любви». И наверняка мечтаешь только о том, чтобы вернуть вашу комнату старост. — Комната? — Грейнджер истерично рассмеялась, начав снимать с шеи кулон. — Ты думаешь, мне не наплевать на комнату? И звание? Сказав это, она бросила украшение на каменный пол и несколько раз ударила по нему каблучком туфли, приговаривая: — Я. Даже. В задания. Не. Заглядывала! Каждый удар сопровождался хрустом. Когда волшебница, закончила, от кулона остались только крупные неровные осколки. Малфой следил за этим представлением на удивление равнодушно. Когда девушка успокоилась, он вздохнул и произнёс: — Но разбила ты счётчик только сейчас... Когда уже и смысла в нём никакого нет. Сказав это, он развернулся и направился прочь. Гермиона осталась стоять посреди коридора, глядя в одну точку. Она поняла, что сегодняшний день окончательно перечеркнул любую надежду, что Драко когда-нибудь посмотрит на неё иначе.