Худшая

Бедро Рона за ночь почти полностью зажило. Он был удивлён, когда проснулся и понял, что больше не чувствует жгуче-ноющей боли. Но вскоре догадался, в чём была причина — коробка со сливочно-помадными совами выглядела странно. Как-будто её заранее вскрыли и что-то добавили в сами конфеты. «Похоже, Астория подмешала туда какое-то лекарство...» Уизли был одновременно раздражён этой самодеятельностью, но испытывал и благодарность. Всё же мучаться от боли — не самое приятное занятие. Едва он захотел подняться с кровати, как дверь в его комнату приоткрылась. И внутрь вошёл...Снейп. Рон застыл в страхе. Он даже на миг забыл, что находится под оборотным зельем. Пытливый взгляд преподавателя слово видел его настоящее лицо. — Как ты? — подчёркнуто холодно спросил Северус, подходя чуть ближе, но при этом всё же держась от парня на приличном расстоянии. — Уже лучше, — Уизли решил не врать. — Позволь, я осмотрю бедро? Твоя мать попросила меня об этом. Меньше всего на свете Рону хотелось, чтобы Снейп его осматривал. Поэтому парень начал искать отговорки. — Да нечего там смотреть, профессор... Ерунда. Можно сказать, царапина. Глаза преподавателя прищурились. Кажется, в них мелькнула тень подозрения. Уизли успел изрядно перепугаться, как вдруг лицо Снейпа просветлело. — Ну хорошо. В таком случае, я тебя оставлю. Развернувшись, мужчина вышел из комнаты. А Рон вытер со лба невидимый пот, ещё не успевший выступить на коже. «Фух... Повезло.» Он плюхнулся на кровать, чуть не утонув в мягкой перине. И, уставившись в потолок, задумался. Интересно, что там сейчас происходит? Удалось ли заставить Малфоя помогать? Может, они прислали письмо? Последняя мысль казалась особенно любопытной. Рон вспомнил о договорённости обмениваться почтой. А потому достал палочку и выпил ещё немного зелья, намереваясь прогуляться по Косому переулку.

***

— Драко! Гермиона вновь повторила это, уже радостно. Она смотрела на Малфоя так, будто не верила своим глазам. Затем подняла ещё слабые руки и обхватила ладонями лицо парня. Тот сконфузился и едва сдержался, чтобы не отпрянуть. — Что происходит? — шёпотом спросил Гарри у Люпина. — А чего ты хотел? — усмехнулся Римус. — Первая неделька после пробуждения будет самой сложной. Готовься. Растерянный Малфой застыл, с удивлением глядя на Грейнджер. Девушка слабо улыбалась. — Ты жив... И я тоже... Где мы? Она начала озираться, привстав на локти. — Поттер? Долгопупс?.. Полумна?! Но как... Брови Гермионы поползли вверх. Стоящие у кровати неловко переглядывались, не зная, что сказать. — А Том? Что с ним? — спросила волшебница, посмотрев на Драко. Тот только и смог, что пожать плечами. — Какой Том? — спросил Гарри. — Том Реддл! — произнесла Грейнджер, будто недоумевая, как они могут не знать. — А... Кем он тебе приходился, позволь узнать? — растерянно пробормотал Люпин. — Мой парень..бывший. Ну вы чего! Все снова переглянулись, а Долгопупс внезапно хихикнул. — Ничего себе у нее мирок был. Как говорят маглы, с блэкджеком и... — он неловко кашлянул в кулак, наткнувшись на осуждающий взгляд Лавгуд. — Единорогами. Розовыми единорогами. — Не смешно, Невилл, — процедила девушка. — Полумна права, — согласился Люпин. — Ей сейчас очень тяжело будет осознавать реальность. Предлагаю пока подыгрывать по мере возможности. Гермиона перевела взгляд на Малфоя. — Что произошло, Драко? После того, как я... Я разве не умерла? — Э-э, — парень не нашёл, что ответить, а потому вскочил со своего места. — В общем, вы тут разбирайтесь, а я пойду. Полумна? Выйдем? — Погоди, — остановила его Лавгуд. — Останься пока. Разве не видишь, ты был важной частью того мира? — Уговор был другим, — протянул Малфой сквозь едва шевелящиеся губы, стараясь звучать как можно тише. — Кассета всё равно у меня, — вполголоса ответила когтевранка. — Побудь рядом хотя бы немного. И тогда получишь её, обещаю. Драко закатил глаза и развернулся на пятках. Он тут же натянул на лицо фальшивую улыбку, а затем вернулся на стул. — Не уходи, — шепнула Гермиона, испуганно взглянув на Малфоя. — Всё хорошо, — начал приговаривать он, небрежно поглаживая плечо девушки. — Я тут. Казалось, Грейнджер всё равно ничего не понимала. Она не переставала растерянно озираться. Пару минут удивлённо разглядывала капельницу, затем ещё раз осмотрела всех присутствующих. — Так что с Хогвартсом, Том его захватил? — Расскажи последнее, что ты помнишь, — Люпин подошёл ближе и приземлился на соседний с Малфоем стул. — Том заставлял меня убить Авадой Драко, — Гермиона морщилась, словно у неё болела голова. — Но я подложила ему в карман кулон, который отражает непростительное заклятие. Его мне дала мне Полумна... И Авада прилетела обратно в меня. Малфой округлил глаза и повёл взгляд в сторону, еле слышно прошептав «пиздец». Поттер, Лавгуд и Долгопупс переглянулись. Заметив эту странную реакцию, Грейнджер растерялась. — Что? — спросила она, переводя взгляд с одного лица на другое. — Ничего, всё хорошо, — Люпин погладил её по плечу. — А вы кто? — девушка вдруг испугалась и отпрянула от Римуса, посмотрев на него так, словно видит впервые. — Гермиона, ты что, не помнишь меня? — мужчина добродушно усмехнулся. — Я профессор Люпин, вёл у вас защиту от тёмных искусств на третьем курсе... — Не помню, — помотала головой Грейнджер, а затем снова испуганно посмотрела на Малфоя. — Драко, где мы? — Я не могу на это смотреть, — вдруг выдохнул Поттер и вышел из комнаты. Полумна устремилась за ним. Невилл, немного потоптавшись на месте, тоже вылетел следом. Уже в коридоре между друзьями состоялся не самый приятный разговор.

***

— Гарри! — Лавгуд подбежала к парню, что хмуро молчал, опёршись на перила возде лестницы. — Мне тяжело, Полумна! — рявкнул Поттер. — Хорошо, что здесь нет Рона. Он бы вообще с ума сошёл, увидев, как она смотрит на Малфоя! — А чего ты ожидал? — возмутилась девушка. — Что она очнётся и сразу броситься радостно всех обнимать? Вас же Гоззли предупреждал обо всём! Стоявший у двери Невилл молча слушал товарищей, не решаясь ничего добавить. — А вдруг она не станет прежней? — Гарри повернулся. — Вдруг... Она изменилась навсегда? — Это только первый день! — Полумна чуть ли не заламывала руки. — Мы должны радоваться, что она вообще пришла в себя! Поттер молча сопел, собираясь с мыслями. Затем он тяжело вздохнул, успокаиваясь. — Ты права. Я среагировал слишком бурно... Это и правда лишь первый день. — Вот и хорошо. Иди сюда, — когтевранка развела руки в стороны, приглашая юношу обняться. Тот послушно подошёл и обхватил её плечи руками. Долгопупс, всё еще стоявший позади, немного сконфузился — он почувствовал небольшой укол ревности, но не подал виду. — Так мы будем писать Рону? — спросил Невилл, когда объятия, по его мнению, уже немного затянулись. Гарри и Полумна переглянулись, отодвинувшись друг от друга. — Я думаю, пока не стоит, — ответил Поттер. Лавгуд молча согласилась.

***

Убрав в сторону кирпич, едва заметно отмеченный мелом, Рон вытащил из пыльного углубления маленькую записку. Быстро развернул её и пробежался глазами по тексту, сразу узнав корявый почерк Невилла. «Здравствуй, Р. Надеюсь, у тебя всё хорошо. Г. в порядке, но ещё не пришла в себя. Мы с Г. и П. думаем над тем, как заставить М. помочь. Пока он слишком упрям. Но мы обязательно придумаем способ. Береги себя. С наилучшими пожеланиями, Н.» Уизли еле сдержал смех. Ох уж этот Долгопупс, мастер шифрования. Он скомкал письмо и боязливо огляделся по сторонам — Косой переулок выглядел так, словно пережил бомардировку. И на нём пока не было никого, кроме пары мрачных типов, что снюхивали нечто странное со своих запястий, стоя в паре домов от Рона. Сунув в нишу ответное письмо, в котором говорилось лишь о том, что он в порядке и ждёт хороших новостей, парень вернул кирпич на место. А затем задумался, вспомнив, как утром к нему заглянул Снейп. «Нужно как-то оправдать поход сюда... А то могут возникнуть вопросы.» В голову внезапно пришла идея, которая сперва показалась Уизли глупой. Затем — неправильной и бьющей укором по совести. Но, в конце концов, парень всё же направился в Лютный переулок, чтобы отправить послание. Чёрные совятни — так называли места, откуда можно было быстро отправить письмо, если нет возможности использовать собственную птицу. Также через них маги отправляли анонимные записки, поддельные послания, угрозы, фальшивые документы, запрещённые к отправке предметы и вещества... Возможности ограничивались лишь совестью того, кто владел подобным местом. Очевидно было, что в Лютном переулке чёрная совятня предоставляла любые возможности. А потому здесь активно толпился подозрительный народ. Растолкав толпу у входа, Рон вошёл внутрь тёмного, неприглядного помещения, в котором сильно пахло птичьим помётом. У касс, через которых делались заказы, толпились разные в своей странности личности. Все столики с бумагой и перьями тоже были заняты. Уизли вздохнул и уже было пожалел о своей идее. Но вдруг заметил, как какой-то маг дописал свои каракули и бросил перо на стол. Парень быстро занял освободившееся место, игнорируя визгливые возмущения какой-то тучной тётки, которую ему легко удалось обогнать. Он схватил лист желтоватой бумаги и аккуратно вывел пером: «Давай увидимся сегодня в Лютном. Жду тебя в нашем баре. Драко.» Рон бросил перо, бережно поднял листок и отправился с ним к кассе. Там пришлось отстоять очередь, прежде чем удалось добраться до крошечного окошка. — Послание, — протянула недовольным тоном уставшая женщина, отдалённо напоминающая лягушку. Уизли аккуратно просунул листок в окошко, работница небрежно взяла его. Ничуть не стесняясь, прочитала. А затем, надувь пузырь из жвачки, произнесла всё так же недовольно: — Имя получателя. — Астория Гринграсс, — торопливо произнёс Рон. — Срочность? — Очень срочно. Самое срочное, что у вас есть. Женщина, громко чавкая, провела какие-то манипуляции с письмом, после чего оно оказалось запаковано в маленький чёрный конвертик. Затем протянула конверт наверх: сова, сидящая на крыше её будки, тут же схватила его своим клювиком и выпорхнула из помещения через большое круглое отверстие в крыше. Похоже, это была не просто дыра, а какой-то странный портал. — Готово. С вас десять сиклей. Рон сунул руки в карманы джинсовой куртки, стянутой из шкафа Драко, и вытащил из правого горстку монет. Но то были сплошь галеоны. Потому он положил на прилавок одну монетку, пододвинул её вперёд и произнёс: — Сдачи не надо. Уже выйдя на улицу, парень облегчённо выдохнул. Теперь оставалось только ждать. Внезапно его взгляд обратился в сторону цветочной лавочки с названием «Благоухание Сопящих Роз». Ухмыльнувшись, Рон направился туда, держа руку в кармане с горстью галеонов.

***

Когда Полумна, Гарри и Невилл вернулись в комнату, то у входа сразу же столкнулись с Люпином, который выводил оттуда Малфоя. — Драко! Куда вы его ведёте? — испуганно спрашивала Гермиона. — Пока выйдите все, — скомандовал Римус. — Я поговорю с ней и попытаюсь узнать, что там происходило. — Но она же тебя не помнит, — засомневался Поттер. — Оно и к лучшему, — ответил мужчина. — Моя личность не будет мешать Гермионе вспомнить события, она не будет отвлекаться. Троица переглянулась, молча соглашаясь с услышанным. Малфой хмуро молчал. Вчетвером они покинули комнату, а Люпин вернулся к сидящей на своей постели Грейнджер.

***

Прошло примерно полчаса. Гарри нервно бродил по кухне, Полумна перебирала бусы, стоя у окна, Невилл разыскивал в шкафчиках что-нибудь для перекуса. Малфой развалился на диванчике, лениво уставившись в одну точку. Вскоре Римус спустился к ним. Его лицо не выражало ничего, кроме едва заметного смятения. Мужчина остановился, окинул всех взглядом. — Что там? — Поттер сразу кинулся к нему. — Всё плохо, — покачал головой Люпин. — Её мир, конечно, не был сущим адом... Но хорошего там тоже было мало. — Не томи, — простонал избранный. Бывший профессор вздохнул и опёрся спиной о стену, сложив руки на груди. — Гермиона уверена, что она сирота. Она провела все эти дни, точнее, как она думает, годы, в Хогвартсе. Была там худшей ученицей... Училась на Слизерине... С каждым новым фактом лица слушающих бледнели и вытягивались всё больше. Разве что Драко едва сдерживал громкий смех, тихонько давясь в кулак. Люпин же продолжал: — Она встречалась с Томом Реддлом... И, похоже, эти отношения нельзя было назвать нормальными. Потом Реддл сошёл с ума и начал всех убивать... Кстати, вас всех Гермиона презирала, кроме Полумны. Особенно Джинни. А потом... Она влюбилась в Малфоя. Взаимно. И пожертвовала ради него жизнью. Ну это вы и сами помните. Закончив рассказ, Римус снова тяжело вздохнул, как бы ставя точку. После последнего услышанного факта Малфой вдруг перестал хрюкать от еле сдерживаемого хохота. Он молча уставился на Люпина с растерянным лицом. Поймав его взгляд, мужчина добавил: — Драко, она очень просила вернуть тебя. Так что иди. — Не пойду, — заупрямился парень. Гарри кинул на него злобный взгляд. — Ты сам причастен к тому, что с ней случилось! — И что теперь? — Малфой развёл руки в стороны. — Мне на ней жениться? Это уже ваши проблемы, как вытаскивать её из иллюзий. А я в этом цирке выступать не буду. Он злобно покосился на Полумну, явно желая ещё раз напомнить ей о кассете. — Но ты принимал участие в наложении заклятия! — возмутился Невилл. — Да меня даже в той комнате не было, — хмыкнул Драко. — Он не врёт, — вдруг произнесла Полумна. — Его там правда не было. Поттер, Долгопупс и Люпин вопросительно уставились на девушку. — Я просто знаю, — пояснила она. — Объясню позже. Все замолчали. Гарри внезапно задумался. А затем изрёк, не до конца выбравшись из собственных мыслей: — А вообще... Малфой прав. Как минимум, илллюзию того, что у них любовь, не нужно поддерживать. — И что ты предлагаешь? — раздражённо спросила Лавгуд. — Отпускаем Малфоя. Он ведь не проболтается ни о чём? — Об этом можешь не беспокоиться, — пробурчала девушка. — Тогда я пошёл, — Драко вскочил. — Отправлю домой вашего Уизли, а потом... Вернусь... Он внезапно замялся и глянул на Полумну, явно не желая говорить о кассете вслух. Та едва заметно кивнула ему. — Палочку мою верните, — попросил затем юноша.

***

Рон сидел в «Белой Виверне» уже примерно полчаса, допивая второй стакан пива. На столе перед ним лежал букет голубых волшебных ноготков — цветов, чьи полупрозрачные переливающиеся лепестки напоминали крылья фей. За этот букет Уизли отдал целых пятнадцать галеонов. А потому надеялся, что цветы впечатлят Асторию. Почему-то ему очень хотелось порадовать эту девушку. Снова жалость? Или благодарность за помощь в лечении? Парень не знал. И не хотел углубляться в собственные мысли. Наконец, двери полупустого бара распахнулись и вошла она — радостная и возбуждённая. Голубые глаза девушки светились, привычная бледность временно сменилась каким-то нежным румянцем. Рон поймал себя на мысли, что в момент её прохода от дверей до столика время словно замедлилось, как в глупых магловских фильмах. Он резко выдохнул и отвёл взгляд, устыдившись собственных эмоций. Астория подошла к столику и ахнула, увидев цветы. Казалось, что девушка не может стать ещё более счастливой. Но каким-то чудом она смогла — после того, как Малфой-Уизли встал и гордо вручил ей букет, еле сдерживая глупую улыбку. — Какие красивые! Спасибо, Драко! Радость, клокочущая в груди Рона, резко поубавилась. Порой он забывал, что находился в чужом теле. И в некоторые моменты, особенно в такие, остро ощущал жгучее разочарование от возврата в реальность. — Как твои дела? — спросил парень, присаживаясь обратно. — Я уже заказал для тебя Взрывную фею, её скоро принесут. Вроде бы, тебе в тот раз понравилось... Астория загадочно улыбнулась. — Ты такой странный... Неожиданно позвал на встречу. Цветы подарил... Даже запомнил, что я пила в прошлый раз! — А что, разве плохо? — пожал плечами Уизли. — Подумал, почему бы не провести время в приятной компании. Раз уж благодаря твоим помадкам мне так резко полегчало. — Ох, ерунда, — Гринграсс махнула рукой. — Это сироп на основе корня мандрагоры, сока ложечницы и эссенции дутча. Старый рецепт бабушки, очень действенная штука. — Ты интересуешься магической медициной? — Рону вдруг правда стало интересно. Девушка обиженно надула губки. — Я же тебе рассказывала! Волшебник смутился. «Наверняка она рассказывала об этом реальному Малфою.» — Прости, запамятовал... После этого расщепления я сам не свой. — Это уж точно! — рассмеялась Астория. А Рон заметил, что её глаза теперь смотрят на него не жалобно и немного испуганно, как прежде. А более открыто, с доверием и теплом. Его это почему-то радовало, хоть парень и понимал, что пожинать плоды его стараний будет Малфой. И, что самое обидное, скорее примется не бережно пожинать их, а безжалостно топтать. Но Рону не хотелось думать обо всём этом — сейчас он просто сидел с красавицей в баре и безобидно наслаждался её вниманием. Вскоре девушке принесли коктейль, и они продолжили мило болтать на разные темы. Много смеялись, делились всем подряд. Уизли часто забывал, что он не Уизли. И пару раз чуть не сболтнул лишнего. Но всё обошлось — Астории было так весело, что она даже пропустила мимо ушей парочку подозрительных фраз. Когда вечер подходил к завершению, они вновь выплыли на улицу, опьянённые радостью, а также немного коктейлями и пивом. Рон заглянул в глаза Гринграсс, тепло сияющие от восторга. Она тоже посмотрела в его, точнее, в малфоевские глаза. Повисла долгая, томная пауза, которая по всем канонам была закончиться поцелуем. Но Уизли, уже почти готовый податься вперёд, внезапно вспомнил лицо Гермионы. Её вечно взлохмаченные кудри. Сморщенный нос, когда та сердится. Глубокие карие глаза, которые почему-то смешно щурятся, глядя в книги — даже несмотря на то, что у волшебницы идеальное зрение. Эти воспоминания вызвали внутри Рона такую острую печаль и стыд, что он почти испуганно отпрянул. Астория растерялась. Блеск в её радужках немного померк. — Прости, — зачем-то извинилась девушка. — Это ты прости, — смутился Уизли. — Я... Хотел бы, правда. Но... Пока не могу. Гринграсс задумчиво кивнула. Рон попрощался с ней, дождался, пока девушка трансгрессирует. А затем и сам переместился, представив комнату Малфоя. После трансгрессии Уизли ждал сюрприз — в углу комнаты, развалившись на мягком стуле с бархатной обивкой, сидел настоящий Малфой.