Худшая

Гермиона проснулась, снова не узнав место, в котором находится. Её пугало всё вокруг — комната в бледно-розовых тонах, что выглядела слишком уютно, стоящая рядом с кроватью подставка для капельницы, стол, заваленный бумагами и книгами... Но больше всего её пугали те, кто вот-вот сюда зайдут — Поттер, Уизли, Долгопупс... И внезапно воскресшая Полумна. Последнее настораживало особенно сильно. По какой-то причине все они вели себя с Грейнджер, как послушные овцы. Смотрели на неё с придыханием, тряслись от каждого слова, а потом убегали в сторонку и начинали шептаться. Гермиона не понимала, что происходит, где она и почему Драко ушёл. Ей бегло сказали, что у него важные дела. Но девушка успела заметить за те краткие мгновения их взаимодействия, что Малфой... абсолютно холоден. Причём даже не так, как был холоден там, в Хогвартсе — ещё до их последнего разговора. Там он хотя бы язвил и постоянно старался поддеть Гермиону. А здесь... Здесь ему как-будто было просто наплевать. Грейнджер осторожно выбралась из постели и подошла к столу. Она старалась даже не скрипеть половицами, потому что любой шум мог привлечь этих сумасшедших. Вчера волшебница чихнула, и сразу два придурка влетели в комнату, чтобы её проверить. Рука коснулась обложки тёмно-синей книги — то был учебник по нумерологии. Затем девушка обратила внимание на справочник редких трав, который вдруг показался ей смутно знакомым. А потом взяла в руки лист, выглядящий очень старым и протрёпанным. На нём был вручную написан какой-то рецепт. Гермиона пробежалась глазами по буквам, но ничего не поняла. Вдруг её взгляд выцепил из всей мешанины текста одно лишь слово: «Ключ». Девушка прищурилась и прочитала весь абзац. Она внезапно начала смутно припоминать свои сны, в которых люди с неразличимыми лицами твердили о каком-то ключе. Но воспоминания эти были столь непонятными и сумбурными, что не несли в себе никакой пользы. Грейнджер вернулась к кровати. Ложиться обратно не хотелось. Ей уже изрядно наскучила и эта постель, и комната... Потому, немного помявшись, волшебница решила выйти наружу. Приоткрыв дверь, она первым делом осмотрелась — не хотелось встречаться ни с кем из живущих здесь. Затем, выскользнув наружу, заглянула в соседнюю комнату: там стояли две кровати, на одной из которых спал Поттер, а на другой — Уизли. Гермиона сразу попятилась, направляясь к лестнице. Спустившись по ней, она увидела и Долгопупса, что дремал на диване. Судя по всему, сейчас было раннее утро — солнце только встало. Часы в форме совы на стене подтвердили её догадки. Грейнджер осторожно обошла диван, по-прежнему стараясь не скрипеть полами, и выбралась на улицу. Открыв входную дверь, она сразу почувствовала странный запах — влажный ветер доносил аромат соли, водорослей и рыбы. Девушка шагнула на узкую тропинку, присыпанную песком. Подняла глаза. И вдруг увидела то, от чего её сердце затрепетало. Прежде Гермиона видела море только на картинках учебников и в чужих вырезках из газет. В таком виде оно не вызывало в ней никаких чувств — подумаешь, большая лужа. Но, наблюдая эту самую лужу воочию, волшебница замерла от восторга. Волны размеренно неслись к берегу, по очереди ложась на песок и утекая с него. Они оставляли после себя лишь пену, которая медленно таяла на зеркально гладкой поверхности. В этой мокрой песчаной глади отражались розоватые лучи рассвета. А над водой кружили чайки: иногда некоторые из них опускались на песок и стояли — глядели куда-то вдаль, позволяя волнам омывать их лапки. Эта картина вызывала в душе Грейнджер трепет и умиротворение одновременно. Она сама не знала, сколько времени простояла так, но вскоре дверь коттеджа за её спиной открылась и наружу вылез Рон. Бегло обернувшись, Гермиона снова уставилась на волны. Она мысленно молилась Мерлину, чтобы парень не начал разговор. Он действительно не начинал — просто встал рядом с ней, и теперь тоже молча любовался морем. Девушка немного успокоилась. Она даже снова начала получать удовольствие от созерцания. Но, мельком глянув на застывшего как статуя Уизли, Грейнджер вскоре не выдержала. — Чего тебе? — Ничего, — пожал плечами Рон. Они оба помолчали ещё пару минут. Затем Гермиона продолжила: — Когда мне дадут уйти отсюда? — А тебе здесь не нравится? — усмехнулся парень. — Гляди, какая красота. Волшебница ничего не ответила. А Уизли добавил: — Правда, раньше ты больше любила лес, чем море... Эти слова мгновенно заставили Грейнджер вскипеть. — Не было никакого «раньше»! И чем раньше вы это поймёте, тем будет лучше! Она уже было собралась уходить, но Рон схватил её за локоть. — Пусти! Не слушая девушку, парень силой притянул её к себе и обнял, зарывшись лицом в густые кудри. Гермиона вдруг застыла — она почувствовала его запах. Сладкая выпечка, имбирь, ваниль... Этот аромат был ей знаком. Но... как будто не в этой жизни, а в какой-то другой. Рон обнимал её жадно и одновременно отчаянно. Вдыхал запах волос. И, казалось, весь сжимался, будто от боли или тоски. Растерявшись, волшебница даже не сразу начала вырываться. Но когда начала, то сразу врезала Уизли по уху, прошипев: — Пусти, сказала же! — Эй! — юноша попятился, прижимая ладонь к ушной раковине. Он взглянул на Грейнджер с обидой в глазах. — Да за что? — Будто не сам виноват! Гермиона устремилась обратно в коттедж, не забыв демонстративно хлопнуть дверью. Ворвавшись внутрь, она сразу же увидела остальных — Гарри и Невилл торчали у окон. Не было только Полумны. Но зато было очевидно, что парни следили за ней с Роном через окно, и даже не скрывали этого. — Чего уставились? — пробурчала Грейнджер. Затем, осмотревшись, добавила уже более спокойно. — Есть тут какая-нибудь еда? Казалось, её вопрос очень обрадовал этих двоих. Поттер сразу кинулся к маленькому голубому холодильнику, а Долгопупс — к чайнику, из носика которого струился пар. Вскоре стол в гостиной оказался заставлен всем подряд: круассаны, горячие тосты с вареньем, пышный омлет, ваза с яблоками и грушами, остатки какого-то жаркого, салат из водорослей с креветками, мёд, хлебцы.. Гарри отодвинул стул и жестом пригласил её присесть. А Невилл спросил: — Чай, кофе? Еле сдерживая желание рассмеяться, Гермиона подошла и опустилась на стул, ответив Долгопупсу: — Кофе. Чёрный. Уизли, который уже успел вернуться, теперь молча наблюдал за ними с дивана. Услышав ответ волшебницы, он воскликнул: — Ты же ненавидишь чёрный кофе! — Рон! Хватит, — одёрнул его Поттер. Грейнджер окинула стол придирчивым взглядом и решила начать с омлета. Она чувствовала себя так, будто не ела неделю. Быстро расправившись с первым блюдом, девушка принялась за тосты. Но вдруг заметила, что кроме неё никто не ест: парни, будто в зоопарке, собрались вокруг стола и наблюдали. — Садитесь уже! — скомандовала Гермиона. — От ваших взглядов тошно. Гарри и Невилл послушно сели. Подтянулся и Уизли. Они все принялись молча завтракать, лишь изредка обмениваясь взглядами. — А где Полумна? — спросила Грейнджер, размазывая сливочное масло по круассану. — Она у себя дома. Отец соскучился, отправилась его навестить, — пояснил Поттер. Девушка хмыкнула. — Забавно. Я лично видела, как Том убил её Авадой. А она живая. — Гермиона, — Гарри положил ножик и вилку на скатерть. — Я не хочу тебя пугать. Но... Ты не думала, что тебе просто... Приснился плохой сон? — Сон? — Грейнджер вдруг подавилась кофе. Все трое терпеливо ждали, пока она откашляется. Придя в себя, волшебница хрипло произнесла: — Ты хочешь сказать, что вся моя жизнь — сон? Она вдруг звонко и саркастично рассмеялась, прежде чем продолжить. — А вот этот бред с милым домиком у моря, тостами с вареньем и одними лишь участливыми рожами вокруг — типа реальность? Внезапно Невилл тоже хихикнул. Поттер и Уизли уставились на него с осуждением, но парень развёл руками: — Простите, но она в чём-то права. — О чём ты? — напрягся Рон. — Она же ничего не знает! — воскликнул Долгопупс. — Расскажите ей про... Сами-знаете-кого. А то она всё ещё называет его Томом. — Невилл! — Гарри шикнул, испуганно глянув в сторону Гермиону. — Что ты имеешь в виду? — волшебница уставилась на Долгопупса. — Реддл жив? — Ещё как, — усмехнулся тот. — Но зовут его теперь немного иначе. Грейнджер прищурилась и посмотрела на Уизли и Поттера. Их лица выглядели растерянными. — Рассказывайте, — приказала волшебница. — Ну вот зачем, Невилл, — протянул Рон. — А чего? — юноша пожал плечами. — Он и в её мире, вроде как, был тем ещё мудаком. — Это уж точно, — усмехнулась вдруг Гермиона. Затем её лицо вновь стало серьёзным. — Ну что там с ним? Не томите уже. Поттер внезапно встал из-за стола, подошёл к тумбочке, взял оттуда целую стопку газету. И молча бросил их на стол прямо перед Грейнджер. Первое, что увидела девушка — фото с первой страницы самого свежего выпуска. На нём какой-то жуткий лысый тип без носа гримасничал, взмахивая палочкой. Заголовок гласил: «Тёмный Лорд свирепеет: атаки на маглов и волшебников участились». Глаза Гермионы снова вернулись к снимку: уродливое лицо мужчины казалось ей смутно знакомым, но в то же время пугало и отторгало. Второй заголовок — «Тёмный Лорд метит своих последователей». На главной странице был изображён череп, изо рта которого выползала змея. Третий выпуск — «Маглы под угрозой: Тёмный Лорд убил уже четверых». И снова эта жуткая рожа без носа. Четвёртая газета, и на главной странице надпись — «Загадки Тома Реддла: кем был Тёмный Лорд в юности?» Ещё одна фотография страного лысого типа со злобным взглядом. Волшебница вдруг ахнула от осознания. — Это что... Он? Девушка подняла удивлённый взгляд на парней. Все трое почти одновременно кивнули. Грейнджер застыла, будучи не в силах до конца осознать это. Затем принялась нервно перебирать все газеты и разглядывать снимки. — Тёмный Лорд... Почему он такой старый?! — Потому что он всегда таким был, — пожал плечами Гарри. Затем наклонился ближе и добавил. — Он учился в Хогвартсе задолго до нас. Гермиона смотрела на него с непониманием в глазах. Она мотала головой, будто отрицая всё услышанное. И лишь бормотала: — Нет... Как... Я же видела... — Это он погрузил тебя в сон, — не выдержал Уизли. — Он придумал тот мир, в котором ты жила. Грейнджер отбросила газеты и резко вскочила из-за стола. Она сделала это так быстро, что случайно задела рукой кружку с остатками кофе — та опрокинулась, залив тёмной жижей сразу и скатерть, и стопку выпусков «Ежедневного пророка». — Ничего, я уберу, — заметался Невилл. Гермиона стояла, глядя в одну точку. Она пыталась осмыслить услышанное. Но не могла поверить. Девушке казалось, что над ней издеваются. Ставят какой-то дурацкий эксперимент или просто дурачатся. Она начинала злиться. Едва Грейнджер собралась раскрыть рот, чтобы в полной мере выразить своё недовольство, как в середине гостиной мелькнула вспышка трасгрессии, и на её месте образовался Малфой. — Где Лавгуд? — он хмуро осмотрел присутствующих. Гермиона застыла. Теперь она уже не решалась кричать имя парня и выражать радость. Лишь почувствовала, как учащённо забилось сердце. — Полумны нет, — ответил Поттер. — Чего тебе? — Она просила меня кое-что достать, — пробурчал слизеринец. — Вот, передадите ей. С этими словами он вытащил из кармана склянку с серебристым содержимым, поблёскивающим на донышке, и маленький осколок какого-то камня. Положил всё это на кофейный столик рядом с диваном, и уже было собрался трансгрессировать обратно. — Постой! — Грейнджер кинулась к Малфою. — Чего? — напрягся он. Напряглись и все остальные. — Давай поговорим, — девушка быстро обернулась на троицу парней. — Наедине. За её спиной Рон и Гарри усиленно мотали головами и показывали руками крестики, намекая Драко, чтобы тот отказался. Но парня их паника только подстегнула. Он самодовольно усмехнулся, прежде чем ответить: — Ну пойдём. Они начали выходить из коттеджа. Гермиона выскользнула за дверь первой. А Уизли подлетел и вцепился пальцами в плечо Малфоя, не давая ему выйти. — Ты чё творишь? — прорычал Рон. — Ну ты же гулял с Асторией, — издевательски улыбнулся Драко. — Теперь мой черёд. Он с силой дёрнул плечом, сбросив с себя пальцы Уизли, и вышел следом.

***

Они медленно шагали по кромке берега, наблюдая за тем, как размеренно движутся волны вдали. Сперва Грейнджер долго молчала, а Малфой, казалось, был этому только рад. Наконец, решившись, Гермиона произнесла: — Я так понимаю... Ты тоже будешь меня убеждать, что ничего из того, что я помню, не было? — Да мне как-то всё равно, — хмыкнул Драко, пожимая плечами. Девушка нахмурилась, взглянув на него. — Почему ты стал таким? Ты ведь... Сказал, что... любишь меня. — Чего? — парень рассмеялся. — Ты в курсе, что я всю жизнь называл тебя грязнокровкой? — Зачем? — не поняла Гермиона. — Ну... Потому что ты маглорожденная. — Мои родители - маглы? Я их даже не помню... — волшебница нервно прикусила губу. А затем спросила: — И что, ты презираешь меня только из-за того, кто мои родители? Малфой на миг задумался. Затем резко остановился. И вдруг разразился быстрой и сбивчивой речью — его будто резко прорвало. — Слушай, Грейнджер, — маг выглядел раздражённым. — Не знаю, о чём ты хотела поговорить. Но я с тобой носиться, как с хрустальной вазой, не собираюсь. Твой мирок — бред, придуманный чокнутым магом на коленке, чтобы вывести тебя из игры и лишить Поттера с Уизли твоих мозгов. А они оба такие тупые, что я бы им даже дрочить друг другу не доверил, — Малфой усмехнулся. — Ну так вот. Всё, что тебе там снилось, просто фантазия. Особенно всё то, что было связано со мной. Поняла? Грейнджер застыла. Её непонимающие глаза растерянно бегали по лицу Драко, а губы беззвучно шевелились. — Э-эй! — парень поводил ладонью перед её лицом. — Ты зависла что-ли? — То есть, ты... Меня не любишь? Это всё, что смогла выдавить из себя Гермиона. Она уже чувствовала, как её глаза вот-вот нальются слезами. И изо всех сил пыталась сдержать их. Малфой запрокинул голову и отчаянно застонал. — Чёрт, Грейнджер... Ну какая же ты тормознутая стала! Он вдруг закатал рукава — похоже, парню стало жарко. Затем схватил её за плечи, заглянул в глаза и произнёс с расстановкой: — Нет, нет и ещё раз нет. Не люблю, не любил, любить не буду. Всё понятно? Потерянный взгляд Гермионы вдруг упал на его предплечье. Глаза волшебницы вмиг округлились. Затем она нахмурилась, дёрнула Драко за левую руку — так, чтобы изображение стало видно целиком. — Метка... — Грейнджер вспомнила картинку из газеты. А затем и её заголовок. — Чего? — растерялся юноша. Вместо ответа ему вдруг прилетела пощёчина. Причём неслабая — на миг Малфой даже потерял равновесие. — Урод! — возмущённо завопила Гермиона. — Я ради тебя пожертвовала жизнью! А ты служишь ему?! Она подскочила к растерянному парню и начала молотить его кулачками по плечу, приговаривая: — После всего того, что он сделал со мной! С нами! А ещё с Ноттом, Пэнси и Полумной! Малфой вцепился в её руки, не давая нанести новые удары. Тогда волшебница попыталась пустить в ход ноги. Парень обхватил её, поднял, закинул на плечо и понёс к коттеджу, придерживая за бёдра. Грейнджер извивалась, брыкалась на его плече, бросалась оскорблениями: — Мудак! Предатель! Урод! Но Драко лишь хмуро молчал, растерянно слушая всё это. Затащив девушку в коттедж, он небрежно кинул её на диван. — Хорёк! — взвизгнула Гермиона. От этого зрелища оторопели все: Рон, Гарри и Невилл, изучавшие до этого принесённые Малфоем предметы, теперь застыли и раскрыли рты. — Забирайте свою подружку, — фыркнул Драко, доставая палочку. — Она окончательно ёбнулась. Сказав это, парень тут же трансгрессировал. И вовремя: на место, где он только что стоял, прилетела ваза с кофейного столика. Она звонко разбилась об дверь, осколки посыпались на пол. Гермиона громко зарычала, выражая тем самым крайнюю степень ярости. И начала колотить руками по диванным подушкам. Парни наблюдали за ней с явным беспокойством. Наконец, когда волшебница немного притихла, к ней осторожно подошёл Рон. — Ты в порядке? — спросил он. — Ой, Уизли, отвали уже! И вообще, оставьте меня все! Грейнджер вскочила с дивана и кинулась к лестнице. Когда наверху громко хлопнула дверь её комнаты, все выдохнули. А Поттер задумчиво произнёс: — Интересно, что такого наговорил ей Малфой? — Не знаю, — пожал плечами Рон. — Но, должен признать, она впервые напомнила мне прежнюю себя.