Худшая

Гермиона оторвалась от книги. Белёсый мальчишка тянулся ручками к яблоневому дереву, пытаясь сорвать листочек с нижней ветки. Но роста малышу не хватало — потому он усердно кряхтел, чем и привлёк внимание миссис Малфой. — Скорпиус! — строго сказала она, откладывая книгу на столик, стоящий рядом с плетёным креслом. — Оставь яблоню, милый. Карие глаза мальчишки хитро блеснули, окинув быстрым взглядом женщину. Он пролепетал: — Холосо, мам. И принялся играть дальше, переключившись теперь на деревянную лошадку. Внезапно со стороны сада прибежала девочка — на пару лет старше Скорпиуса. Её тёмные кудряшки смешно подпрыгивали при каждом движении, а зелёные глаза щурились от солнца. Девочка молча протянула маме цветок. — Ну что же вы так любите портить растения, — проворчала Гермиона. Но затем умилилась, увидев, что держит в руке бутон красной розочки. — Ты знаешь, — обратилась она затем к дочери, — что своё имя ты получила в честь этого цветка? — Роза? — девчушка очаровательно нахмурилась. — Ну и бред, мама! Ты бы еще назвала меня...стулом! Или тарелкой! Затем Роза развернулась и кинулась обратно в сад. Глядя ей вслед, миссис Малфой мысленно усмехнулась. «Мерлин, вся в отца...» Как только она вспомнила об отце, тот сразу появился. Спустившись с крыльца, Драко чмокнул жену в щёчку и опустился перед креслом на корточки, положив обе руки на её коленки. — Ну, как дети? — спросил он, как-то хитро улыбаясь. — Играют себе, усердно стараются оборвать всю зелень вокруг дома... — Может... Оставим их вечером у Поттеров или моих родителей... А сами... — глаза Малфоя игриво блеснули, а руки медленно устремились под подол лёгкого сарафана. — ...проведём вечер вдвоём, как на прошлой неделе? Те твои чулки, как вспомню о них, м-м... Его пальцы крепко сжали голое бедро Гермионы с внутренней стороны. Женщина покосилась на увлечённого лошадкой Скорпиуса, и на всякий случай ласково отодвинула руки мужа. — Поттеры идут с Тедди Люпином в Косую Аллею, покупать его первую палочку. А твои родители, кажется, собирались в театр... — прошептала она. — Поэтому остаются только Долгопупсы или Уизли. Мои родители уехали в поход, как ты помнишь. — Ну и выбор, — фыркнул Драко. — Либо семейка психов, либо Скорпиус с Розой приползут назад откормленные, как на убой. — Что поделать, — нежно улыбнулась Гермиона. А затем игриво провела пальцем по шее мужа сверху-вниз, оттянула край футболки и спросила. — Ну так что? — Давай... Попросим Уизли. Хотя бы дети не будут потом неделю болтать про мозгошмыгов и прочую дрянь, — усмехнулся мистер Мафлой. А затем нежно поцеловал свою миссис. Гермиона вновь улыбнулась. Последние годы она была безукоризненно счастлива. Конечно, были сложности, ссоры, редкие периоды взаимного отчуждения. Но в основном они оба тонули в любви и взаимопонимании, которому не уставали поражаться её друзья. — Вы же так ненавидели друг друга в школе! А теперь... оторваться друг от друга не можете! — говорил каждый раз Гарри. — Ага... Слиплись словно слизняки, — добавлял Рон. А Грейнджер-Малфой лишь по-доброму усмехалась, слушая друзей. Будто сами они не так же сходят с ума по своим жёнам. Порой ей снились моменты из прошлой жизни. Снилось, как смешной светловолосый мальчишка, похожий на повзрослевшего Скорпиуса, обзывает её грязнокровкой. Мелькали моменты из той самой битвы в стенах Хогвартса. Порой являлось незнакомое красивое лицо со злыми серыми глазами, обладатель которого сжимал пальцами её челюсть и громко шептал «ты только моя». Тогда Гермиона просыпалась и испуганно прижималась к своему любимому мужу. Потому что понимала — вот она, её опора, поддержка и защита. Драко Малфой, бывший Пожиратель Смерти и нынешний Лучший Папа в Мире. По крайней мере, именно так было написано на детских рисунках, что гордо висели над их кроватью.