Слово котана. Фарш на асфальте

      Выздоравливающий кот — голодный кот. Я молотил из миски всё, что наливалось и накладывалось. Колян, который питался, как балерина, налегая на морковку и зерно, дивился, как может столько еды влезть в обычного кота средней комплекции. Когда к левой задней лапе вернулась прыть, и я без кряка смог запрыгнуть на окно, первое, что я увидел, была нехорошая птица. Ворона пялилась на меня, будто ждала, как пятничный сериал. Уж какая сорока ей что на хвосте обо мне принесла, но злопыхательница смотрела с жадностью. Но я «Поле чудес» не обещал, а пытался рассмотреть дальние окна своей прекрасной дамы. Весна рулила со страшной силой. Я кот молодой, ненагулявшийся, у меня опыта раз-два и обчëлся. Но сейчас всё внутри взрывалось от истомы. Та кошка манила, а я был обязан попытать счастье и хотя бы представиться. Может, она кого-то из рейса ждала или имя Мотя не любила — всё равно. Кто не рискует, тот не знает ощущение от шуршащего по пищеводу ёлочного дождика. А я зна-а-а-ал… Имел глупость продегустировать. Хорошо иметь умную взрослую женщину в Хозяйках. Мне дали поджопник, вынули из пасти не успевшую углубиться мишуру, и предложили печёночный паштет.       Оклемавшись на четвёртый день, я с Коляном отправился к дяде Пете. Нужно было понять, что творится вокруг и как вернуть шапку той женщине. Васька, Мурзат и Котуль сидели у дворницкой. У молодых в горле пели прекрасные свирели, и им было далеко плевать на какое-то неодобрение банды. Меня обнюхали и истыкали носами. Потом внимание переключили на Коляна. Котуль с особой нежностью потыкала его лапкой. С её консерваторским образованием и совершенной неосведомлëнностью белый крыс показался чудесным созданием.       — Он такой красивый! — выдохнула киса.       — Это я красивый! — возмутился Мурзат, понимая, что сейчас внимание кошки выигрывает Колян.       Крыс фыркнул. Ваську же волновал общий порядок. Полосатые пока окончательно не определились по поводу Мурзата и Котуль, но остальные девчонки от такого их отношения обиделись и устроили котам бойкот. Сидели по домам и заборам, не подпуская ухажёров с такими узкими понятиями о правах женщин.       Дядя Петя выслушал меня и закурил.       — Отнести-то, конечно, можно… Вот только куда?       Я с надеждой посмотрел на Коляна: без всеведущей Ларисы Варфоломеевны тут было не обойтись. Белый крыс кивнул. Бежать полгорода опять не пришлось. Для крыс есть пути и покороче. И уже в обед мы принимали Ларису Варфоломеевну в гостях. Она строго осмотрела всех нас, включая дядю Петю.       — Заставили вы меня поволноваться, хотя я не собиралась. С тобой, Мотя, не соскучишься. Но если разочаровавшийся в жизни внук в тебя верит, то для меня это аргумент. Хоть напëрсточников тех арестовали, а Баюна низложили, но он лапы не опустил и сейчас мутит с рыжими, с их отбитой частью. Такие исчадия не уходят в закат, ему нравится управлять. Поэтому держите нос по ветру — не котята! — последнее больше относилось к Ваське Абибасу. — Ты, Мурзат, молодец, что поверил избраннице. Мир продолжается только благодаря любви. А хорошие девушки, как звезды: кто успел, тот и загадал желание. Ты, Петь, готовься к сюрпризу.       — А можно без этого? — дворник прокашлялся. — Шапку отдал и ушёл. Мне бы адресок и как зовут. Это чтобы… для доверия… Мол, помните, Анечка, кота? Так вот вам от него привет, от героя, и возврат утерянного.       Лариса усмехнулась.       — Мотю с собой возьми, если для доверия. И запоминай координаты, артист. Идти с шапкой лучше вечером, когда все дома.       Шум-гам во дворе заставил котов застричь ушами. Лариса поморщилась. Человеческих мальчишек она не любила за непредсказуемость. Сейчас малолетние хулиганы возбуждённо галдели. Мы высунули носы из пристройки. Пацаны кого-то гоняли или ловили по всему двору, окружали, швыряли камешками. Любопытство вывело меня, прижавшего уши, на три метра вперёд. По двору скакала знакомая ворона с подбитым обвисшим крылом, она убого перелетала с места на место, бегала, прыгала, уворачиваясь от палок и рук. На птицу пытались набросить шарф или шапку, но ворона очень хотела жить. И вообще: я не успел разобраться с ней!       — Дядя Петя, помоги, там мою ворону мучают! — заорал я в отчаянии. На меня все сердобольно посмотрели, особенно Варфоломеевна.       — Моть, это мир к тебе явно не готов, а ты к нему. Ворона часть этого мира. Зазевалась: либо отобрали сыр, либо жизнь…       — Я первый занимал! Она меня бесила! — внезапно гнев во мне изменил полярность, превращаясь совершенно в другое чувство. — Дядь Петь, а может… ты просто спасёшь её?       Дворник схватил метлу и грозно потопал шугать босоту. Пацаны обзывались и отвечали борзо, но взрослый есть взрослый, а дядька с метлой знал всех их отцов и матерей.       — Мы её для живого уголка ловим, дядь Петь!       — И поэтому крыло повредили, стервецы? Вот я вам!       — Алкаш!       Мальчишки и в дворника больно пульнули камешком, но разошлись. Азарт сошёл на нет, зашуганная оцепеневшая у забора птица стала безынтересной. Я подошёл к ней, но дядя Петя успел первым. Аккуратно взял большой ладонью. Проверил крыло.       — Вроде не сломано, а зашиблено. Оклемается! В дворницкой места много — пусть живёт.       Мурзат тем временем шикал мне в ухо, что птица меня дразнила. Но сейчас перед лицом реальной беды и беспомощности ворона перестала раздражать. Она нуждалась в помощи. Дядя Петя покрошил ей хлебушка, дал кусочек плавленого сыра. Но птица забилась в угол окна и затихла. Её наша разношёрстная компашка явно пугала.       Ради дня передачи шапки дядя Петя пошёл на настоящую благородную жертву: воздержался от распития горячительного пять дней. «Просох» настолько, что даже помолодел лет на пять из-за цвета лица и смягчения голоса. Он побрился, вымыл голову, вычистил костюм — Варфоломеевна аж присвистнула. Ворона с ней согласилась. Васька Абибас покосился на старую крысу:       — Лариса Батьковна, а вы чего домой не идёте? Стрёмно как-то: котов полон район, а по двору крысы ходят. Вороны на передержке мне вполне хватает. И так котячья гордость на нуле.       — А у меня бубновый интерес, Вась. Жду, когда эта ворона выстрелит. Не зря же её Мотя спас. Я заметила, что из-за его поступков потом в режиме цепной реакции происходят интересные события. Он сам-то это понимает?       — Нет, ибо занят поиском приключений! — Васька обмахнул себя хвостом.       Коляна со мной и дядей Петей не пустили. У Варфоломеевны резко отказали задние лапки и понадобился массаж и какой-то редкий корешок из-под земли. А я поехал в сумке с шапкой, предвкушая, как будет восстановлена справедливость. Дядя Петя любил говорить, а в светлой протрезвевшей голове вдруг наплодилось много дельных мыслей. Турникет пацанам поставить и стол для пинг-понга. Беседку почистить и покрасить. Я слушал. По весне всегда появляется много хороших безотлагательных дел.       В подъезде незнакомого дома я узнал Её духи. Они звучали настолько нежно, что замурчалось. Молодая женщина открыла сразу же, как позвонили. Такая беспечность и вера меня поразили: она даже в глазок не посмотрела.       — А…нечка? Ты как тут? — голос дяди Пети дрогнул. — Когда вы в город вернулись?       — Полгода. После смерти мамы. Прости. Я тебе писала и на работу звонила, но сказали ты… тебя… уволили за нарушение трудового распорядка. Пап… Ты почему здесь? Ой, заходи на чай. Ко мне Ильдар заглянул, сидим вспоминаем.       Я высунул морду из сумки, сращивая ряд слов молодой женщины и дяди Пети. На меня что-то капнуло, потом ещё…       — Ириша померла… Это я её так рано…       — Она болела. Сердце.       — Из-за меня! — у дяди Пети дрожало лицо, губы кривились, а из глаз текли слезы.       — Иваныч, хватит стенать! И берись за ум! — Ильдар появился за спиной Ани и вдруг остановился пристальным взглядом хирурга на мне. — Мотя? Как Колян?       — Спасибо, поправился! — я подцепил лапой шапку.       — Ой, тот самый котик! — молодая женщина словно не видела и не слышала, как Ильдар меня расспрашивал. Она протянула ко мне руки, схватила и потянула на себя вместе с шапкой. Я затарахтел от гордости, а Аня… меня прижала к груди и тоже заплакала.       Ильдар замялся. Сильный пуленепробиваемый человек растерялся в такой очевидной ситуации. Отец встретил дочь. Вернул ей шапку. Узнал о смерти жены. В этот вечер многое сошлось в одном месте в одной точке. Честное слово, это не я!       Надо было выпрыгнуть из женских рук, пока в шапке не задохнулся.       — Пап… Откуда у тебя это?!       — Вот! Геройский кот Мотя принёс! Он нашёл тех воров и спёр шапку.       Ильдар почесал затылок.       — А с ним случайно не было белого крыса, словившего пулю? Я думал, у нас серый скучный город, Пётр Иванович. А тут «Неуловимые мстители», новая версия. Пошли-ка, старче, чай пить да Анютку успокаивать. Моть? Ну ты хоть скажи, чтобы не ревели.       Дочь и отец внезапно обнялись, продолжая беззвучно сотрясаться, деля последние порции горечи.       — Дурак я был… Не ценил… На водку семью променял… Теперь всё! По-другому будет!       — Да, пап. Да!       — Жаль, перед Ирочкой не повиниться…       — Она тебя простила.       Ильдар их затянул в квартиру, чтобы гулкое эхо не разносило по этажам тихую исповедь дяди Пети.       А я так и не понял: она обрадовалась, что мы вернули ей шапку? М?