По разбитым зеркалам.

бухой проспится, больной никогда.

К выходным Малфой так и не появился, что неловко намекало мне (и письмам в столе), что наверняка, с вероятностью 99 и 9, что-то случилось. Это было очевидно, Драко не прогуливал раньше и дома больше, чем на сутки не задерживался. С таким отцом как у него, наверное задерживаться на подольше не хочется. Я видел его единожды, а симпатия пропала ещё до разговора. Вообще, симпатия к его семье в целом не присутствовала. Ни его тетя, ни мама, уж тем более отец, не вызывали доверия, уважения или хотя бы желания быть чуть дружелюбнее, чем Гиппогриф в Запретном лесу. Но я ещё дергался, видя какую никакую белобрысую макушку. Гермиона, как самый проницательный участник нашего супер трио, решила узнать что вообще происходит. Я так же проницательно выдал из себя усталое мычание и простое «Да всё нормально, экзамены скоро, вот Туретта и обострился». Рон, как самый прямо линейный человек в нашем трио громко гоготнул и получил по хребту, от всё той же Грейнджер. В общем-то, все было достаточно неплохо, не считая странной тревоги днём и приступов возбуждения вечером (какого чёрта). Поттер жил свою обыкновенную подростковую жизнь, временами полную неожиданностей во всех смыслах, которые вы сможете найти. И отчаянно не заметил, как когда-то не на шутку конфликтующие друзья, в виде Гермионы и Рона, начали как-то слишком тесно общаться. То ли от того, что хотели побыть вдвоём, то ли от того, что решили оставить Гарри одного для собственных разбирательств в личной жизни, они уходили в библиотеку. Хоть какая-то отрада для души, раз уж на смазливую аристократкою физиономию Малфоя пырить не выходило, так как физиономия отчаянно сначала не была в школе колдовства и магии, а затем была, но буквально убегала на своих длинных и не менее изящных, чем их обладатель, ножках. Малфой вообще в последнее время искал своими частями тела только углы и видимо коллекционировал шишки и синяки, как бабочек. При всём этом умудряясь по-прежнему быть соблазнительно красивым, аж глаза от услады слипались. В одну из таких побегушек, как догадался Гарри, его специально вели за собой в библиотеку. Всегда всё сводится на библиотеке, ну что за чёрт. Или его туда не специально вели, но в общем-то, Поттер туда и собирался. Учебники для ЗОТИ и травологии сами себя не найдут и любезно на тумбу у кровати не лягут. А Малфой видимо тоже туда собирался, правда целый один раз обернулся, как-то аболдевше-удивлённо зыркнул и свернул к ряду с книгами для боевых заклинаний. Ну нет, Малфой, они тебя от нового хвоста не спасут. Нужные книги любезно свалились прямо на голову, в попытке оставить в пустой голове хоть какие-то знания. Поттер приложил ладонь к ушибленной макушке и пнут учебник, от чего тот прошкрябал обложкой по полу, ударяясь о ноги знакомой блондинистой головы. Драко нахмурился, но книгу поднял, всё-таки есть в этой вселенной что-то, что он уважает. Не совсем желая, но раз уже поднял нужно отдать, подошёл к Гарри протягивая учебник. Не выдав ни единого слова, видя что брюнет стоит в ступоре, впихнул книгу в руки стоящему и улетел в даль библиотеке, развивая по воздуху плащ.

— Между прочим, когда мышата дуются и сидят в норках, где-то плачет один котик.

— Ты не котик, ты бесчувственная тварь, не способная плакать.

Блондинки вне закона, Лись нэнэнэ.

Из окна не просто веет, а уже откровенно несёт весной, какими-то слишком сладкими цветами и духами. Духи знакомые, это сшибает с ног, ну вряд ли Грейнджер разрешила бы кому-то назвать себя это, но она и впрямь сшибает с ног. Недовольно хмуриться, очевидно видя перед собой Малфоя. Малфоя, который забыл что-то в Гриффиндорском крыле. Гермиона обязана с этим разобраться, то ли из чувства долга, то ли от собственного чувства важности, она всё же староста. — Что ты тут делаешь, Драко? — акцентируя внимание на имени парня, говоря его чуть громче, чем остальные слова. — Я…- Малфой запыхался, но не растерялся, достал из внутреннего кармана мантии письмо, подписанное «Твой Гриффин», очевидно что имелся ввиду факультет, а не имя. Грейнджер немного помедлив, протянула руку к письму, пытаясь скрыть собственную заинтересованность в содержимом конверта. Малфой услужливо открыл его, подавая бумагу прямо в руки девушке. — Я не знаю кто это пишет, но, по-видимому, это он писал мне всё время, и я…шёл, чтобы найти кого-то из старост, чтобы найти виновника моих ночных кошмаров и судорог в руках. — блондин выглядел всё так же хорошо, потому Гермиона решила не уточнять, какие ночные кошмары он видит, и на самом ли деле это кошмары. — Ну, я попробую поискать ребят со схожим почерком, потому что, похоже на то, что ты и отправитель с одной параллели. Я заберу? — неловко перемнувшись с ноги на ногу, сказала Грейнджер. — Да, забирай хоть все, они мне не нужны. — устало выдохнул Драко. — То есть это не первое? — изумлённо вскинув брови, девушка в мыслях пожалела совершенно гетеросексуального смазливого Малфоя. — Да. — нелепо покачал головой. Девушка сначала задумчиво качнула головой, думая что почерк кажется ей больно знакомым, имя вертится на язык, но память не может воспроизвести воспоминание целиком, вспомнить лицо человека с таким витиеватым почерком. — А! — привлекая уходящего Драко. — Я пришлю за ними Рона! — девушка мягко улыбается и видя как собеседник хмурится, вспоминает с кем говорит. — Пусть берёт с собой сумку, в руках не донесёт. — махая рукой на прощание, Малфой заворачивает к лестницам. Остаток вечера Грейнджер проводит в потугах вспомнить чьё изваяние перед ней на бумаге, затем за объяснением Уизли почему за остальными конвертами нужно сходить и что Малфой его ни чем не огреет, потому что он тоже человек с чувством эмпатии, хоть оно и на почти нуле, но лучше так, чем не как. Рон с огромным трудом соглашается и жалуется на то, что Поттер пропадает в библиотеке. Гермиона отмахивается и принимается за ЗОТИ и конспекты, что она должна была выучить.

Выбор без выбора тоже выбор, только без выбора.

Доброго утра Рону никто не пожелал, ему всучили сумку, как и сказал Малфой, и маршировочным шагом отправили в крыло Слизерина. Гермиону не волновал факт того, что на часах только-только стукнуло начало восьми, выглядела она и сама потрёпано, видимо замучила себя и свою голову до предела. Уизли, думая что будет говорить полусонному магу, шёл по одной из лестниц. В реальность его вернул сам Малфой, он опёрся о дверной косяк, зевнул, широко открывая рот, и захлопал глазами, пытаясь понять, что у входа в его комнату забыл Уизли. — Письма. Гермиона попросила. — напомнил кратко Рон и Драко, издав что-то среднее между «а» и «о», удалился вглубь комнаты, но вернулся через считанные секунды, приглашая внутрь пришедшего. В комнате на четверых было уже пусто, видимо слизеринцы уже сбежались на завтрак, а Драко в нёэм не сильно нуждается, потому спит дольше. Уизли успел подумать, что разбудил его и даже почувствовал неловкость, пока его не похлопали по плечу, снова вырывая из мыслей. — Ещё раз доброе утро. — констатировал уже более бодренький Малфой. — Да. Прости. Их там много…- Рон не успел закончить мысль, потому что на его глазах из странных размеров шкатулки, прямо на кровать, высыпали с дюжину конвертов. — Вполне. — хлопал глазами в такт чужим. — Это всё от одного человека? — кусая щёку изнутри, спросил Уизли. — Да. Именно его твоя подружка и пытается вычислить. — неопределённо кивнул Малфой. Рон складывал пачку за пачкой в сумку и думал зачем писать их так много. Уизли бы уже ушёл, если бы не Грейнджер, что почти буквально влетела в комнату, суя в руки несчастного Драко бумагу. — Вот! — вскрикнула девушка, походя на сумасшедшую. — Ч-что? — ошарашенно поинтересовался Малфой и проследил как Гермиона перед ним побарабанила по карманам и высунула конверт, что получила вчера. — Почерк точь-в-точь — Поттер! — Грейнджер была в восторге, ровно до того момента пока не осознала, что сказала и какую правду откапала. В руках Драко был поттеровский конспект, что видимо девушка взяла у друга, и вчерашнее письмо. Оба пергамента были с идентичным почерком, отличаясь только темой написанного. Рон неуклюже выронил сумку, разбрасывая по полу письма, отчего его подруга тихо охнула, прикрывая рот рукой.