𓎛𓋴𓂢𓏏𓅓 𓊌𓊃𓅓𓅱𓀭 𓂿𓏏𓏭𓀀

Рэймсс не знал, о чём думал, когда решил улизнуть из-под носа порядка сорока охотников. Верил в удачу, в то, что брат для них представлял большую ценность или в то, что боги сжаляться и выведут заблудшего черномага из песчаной опасной западни. Поклонение Сету и вправду уберегла от бурь, оставив любых преследователей, если они и были, позади. Склонившись к воде бегущей реки, Рэймсс, наконец, решил подумать о том ,что же ему делать дальше. Всю жизнь он был только черномагом, как предки, как отец, как брат. Таланта в собирательстве у него было не сказать что много, писал он средне, но если поднабраться опыта... Рэймсс тряхнул головой, отгоняя наваждение и сомнения. Он некромант. Всегда им был, им же и останется. Преданность делу была выше страха, тревог. Потому что юному некроманту всегда хотелось посвятить себя тёмной хеку. Это было не просто общение с трупами, скорее нечто важное и дорогое. Было радостно видеть слёзы радости у матерей, которые узнают от Ка о загробной жизни своих сыновей и дочерей. Помогать узнать правду о смерти жены и родных, друзей. Это было правильно, всю жизнь Реммао учил, что это правильно. И хоть он был строг, но его учения помогли, отпускать сначала одну подругу, а после и другую было поистине просто. А, оказавшись далеко, Рэймсс понял, что ему вообще не интересно, как Эвтида будет выкручиваться. Суровый мир, суровый законы, суровый указ сделали своё дело, превратив когда-то почитаемых и важных магов в кучку гиен, которые скалили зубы, видя себе подобных, которым не повезло. С Эвтидой так почти всегда. Возможно, это была обида. На то, что её всегда выделяли из-за несуществующей доброты, на то, что обычную на вид девчонку Реммао обожествлял и по уму и другим качествам приравнивал чуть ли не к прекрасной Нефтиде. Но злость касалась лишь самой Эвы. На брата... Рэймсс обижаться не мог. Когда живёшь в мире, где самое главное это семья, когда сам Реммао с самого детства говорил, что «черномажье дело не терпит привязанности. Даже я могу стать врагом» Рэймсс предпочитал доверять второму. И брат говорил это не только ему, а, позже, и всей группе. Какие-то возмущения подруги были не совсем уместны и понятны, но, даже слыша, что Эва противоречит самым очевидным учениям, отчего то её хотелось успокоить и поддержать, как это происходило когда-то давно. Сейчас же Рэймсс даже не оглядывался. Он не думал о чести даже, хоть и ба волновалась, выкрал у жителей поселения верблюда, который в пути по дюнам и скалам берега Нила, по которым было несколько дней пути, был намного удобнее и быстрее колесниц. Как-то давно он и пытался усидеть на похожем звере, но тот явно его не взлюбил. Зато этот был и, без лишних движений, согнул ноги и, опустившись на землю, подставил спину с большим горбом. Как бы не хотелось, но Рэймсс так и не придумал себе конкретной цели. Просто бежал от Амена, от проблем. Хоть и раскитдывался громкими словами о доме и собственной таверне в Мемфисе, но на деле это было лишь мечты и грёзы. Сумеет ли он вообще попасть за стены великолепной столицы? Пропустят ли его стражники, меджаи? Нет. Царские хекау, что продали своих за жизнь - что Рэймсс осуждать не мог, ведь наверняка поступил бы так же, было бы кого предавать - наверняка помогали на воротах, чуяли своих и сдавали, получая мелкие, но блага. Реммао рассказывал, а его учитель, судя по слухам, был одним из прислужников фараона, такой человек точно знает правду. Рэймсс знал лишь то, что пойти по рецензию Нила, не пересекая реку, а ступая по берегу излучины, было хорошей идеей. Постоянная вода даже не для животного, а для себя, особенно после разлива Нила, была как никогда кстати. А Коптос, до которого путь был всего пара лун, приятно удивил тем, насколько приветливы там были люди и насколько дёшево сдавали гостиницы. Даже на сбережения обучающегося черномага Рэймсс позволил себе жилище на несколько дней. А, покидая его ради того, чтобы посмотреть обстановку, некромант только и видел, что торговцев и купцов, которые привозили товар из далёких краёв прямо в порт Хормос, а после караванами доставляли его сюда. Хоть сейчас, ощущая приятные пряные специи откуда-то с Востока, намного дальше моря, видя, как в сосудах на свете Ра блестит оливковое масло прямо из Римской республики. Как ароматно выглядел хлеб, который, хоть и не мог сравниться с местным, но так же был ароматным и пышным, Рэймсс ненадолго забыл о проблемах. О том, что его, наконец, спустя столько лет обещаний, предали. Забыл об охоте и о том, что ему уготована прямая дорога под лезвие хопеша. Он отсыпал немного серебра продавцу с Римским вином и забрал себе глиняный сосуд. Что бы не было за плечами, какие бы испытания не приготовил сам Ра или какой другой бог, а сейчас он был свободен и намеревался пить всю ночь, пока Ях будет видеть это и освещать своими неяркими лучами через небольшое окно. Как только ночь за распитием вина подошла к концу, Рэймсс понял, что багряный напиток лишь отрезвил. Посмотрев на количество драхм в небольшом мешочке он уронил голову в ладони, избавляясь от действия вина и лишних шумов. Судорожно вспоминая рассказы друзей Реммао, Рэймсс понял, что довольно часто они упоминали Абидос, который находился на другом конце излучины и через который они проезжали на пути в Фивы. Кто-то хвастался, что в городе Осириса слугам Сета платили за то, лишь бы узнать о тех, кто попал в его владения. Заманчивая идея и шанс на нормальную жизнь заставил улыбнуться и посмотреть в окно, где черномаг оставил верблюда. Животное на месте, хозяйку можно навестить и потребовать серебро назад, а значит и Абидос был вполне осуществимой идеей. Вскочив с каменного ложе и собрав немногочисленные вещи, Рэймсс двинулся к выходу. Утро не успело начаться, Ра лишь начинал выходить со стороны Моря Хеха, а Рэймсс уже покидал Коптос и готовился к новой хотя бы немного спокойной жизни. Заказчика будет найти тяжело, но он надеялся на местные Таверны и храмы. Там он подслушать разговоры о чужих запретных желаниях или скрытно оказывать услуги хекау. Проделав путь длинной в несколько лун, он, наконец, увидел город, которому раньше бы не придал сильного значения. Обиталище Осириса и Анубиса сейчас было самым безопасным местом, которое можно было придумать. Охотники пропустили его, не спрашивая и даже не думая останавливать, а нужную гостиницу он нашёл, пообщавшись с прелестной старушкой на рынке около ворот, где было особенно много македонцев. Отдав плату и взяв у женщины хлеба, он остался один в небольшом, но обставленном с любовью и заботой жилище. Хотелось решить всё как можно быстрее, найти хороший заказ. И жить, пока лезвие хопеша не отыщет свою цель. Эта жизнь была сложнее. Особенно, когда нет никого, а из знакомых лишь верблюд, который даже купить себе еды не может, а кусты акации в Абидосе обязательно принадлежали визирю или самому фараону. Рэймсс решил посетить храм, а уже на заходе Ра, когда заканчивают трудиться, пойти в таверну, о которой любезно рассказала хозяйка. Уже подходя к твёрдым стенам хотелось замереть. Храм Рамзеса Второго был поразительно прекрасен. Когда-то давно этот правитель почитал Сета и приказывал почитать его другим. Рэймсс был в Пер-Рамсесе и это было место, где энергия хеку текла ручьём, словно второй Нил. Это место ощущалось похоже. Столько фресок и текстов описывали фараонов, богов. Немного необычные письмена напоминали что-то из будущего, магическое, но не в обычном представлении. Рэймсс часто мог наблюдать наложение иероглифов, но в этом храме это было так явно видно, что невольно хотелось повторить на пергаменте и придумать глупое объяснение. Понимая, что за глупость крутилась в голове, некромант ей мотнул и двинулся вперёд, искать и верить, что его не прогонит жрец из-за того, что пришёл без причины. Слава Сету, пройдя немного вперёд, он услышал тихие голоса. Человек в не простых тканях изо льна спрашивал что-то у того, кто даже имел золотые нити, блестящие под лучами Ра. Некромант притаился у расписаной колонны и прислушался. Мужчина просил помощи у самого Анубиса провести дочь на поля Иалу, чуть ли не на колени падал перед, как было сказано им же, главным жрецом. Но даже Рэймсс понимал, что богу смерти такую просьбу не исполнить, он был проводником, да только лишь до весов. Остальное решало перо Маат и Тот, даже Осирис, но никак не шакал. Но этот мужчина выглядел не совсем бедно. Возможно, жена его была прядильщицей, а возможно и он не просто земледелец, а ремесленник или писец. Жрец и сам это видел. Наверняка и обмануть его хотел, и обобрать на фоне родительского горя. Рэймсс решил спасти беднягу от зря потраченного золота и вышел из укрытия, нарочито громко кашляя. Жрец тут же вскинул голову. - Что забыл в храме Рамзеса Второго? - Я приехал совсем недавно и искал место, где можно поклониться великому Осирису. - Хадидж, храм Сети Первого, должен был знать. - Пусть Ра направляет вас. А вы… - он специально обратился к другому мужчине, чтобы сбить с мысли, - волею судьбы и по наставлению эннеады я слышал, что вы всем сердцем желаете счастья дочери. Дело праведное, но не стоит ли поклониться и судье Осирису ради такого? Словами он будто внушил этому человеку нечто. Мужчина задумался, а после и кивнул. - Я проведу вас до Осириона. Как только Рэймсс увёл от, наверняка, подлого жреца мужчину, он сделал шаг вперёд и протянул руку в бок, останавливая. - Он хотел обмануть вас. Глаза в обрамлении морщин испуганно расширились. - Как? Кароан? Он не может, он оракул, глас бога, не мог он. - Анубис не в силах повлиять на суд. Вы не знали, господин? - Косей. Знал, но… Он бог смерти, он может помочь. Рэймсс разочарованно вздохнул. Человек явно был не писцом, иначе бы знал тонкости, поэтому, скорее всего, он занимался лишь ремеслом, чтобы содержать семью. - Я могу вам помочь. - Ты? Интересно. Служитель должно быть. Или с демонами общаешься? - Чёрная магия, господин. Косей с удивлением поднял голову. - Недавно, говоришь… Неужто от самого эпистата скрываешься? В городе отца Гора. Рэймсс готов был бежать. Реакция ремесленника его очень испугала, но, вдруг, мужчина повторил движение хекау и вскинул руку, останавливая. - Некромант? - в ответ кивок. - Значит сможешь с ка моей дорогой Сануры. Сколько золота хочешь? Рэймсс удивился, но постарался не подать вида. Всегда речи о золоте даже не шло. Ему захотелось предупредить, что обычно получает оплату серебром, но понял, что нельзя. Ему нужно выжить, а драхмы давали опору и еду. Рэймсс назвал своё имя и цену, высокую для обычного заказа, но не слишком, спросил, в каком храме мумифицировали дочь и в каком доме живёт сам мужчина. Услышав, что Ибу совсем близко, он развернулся, полностью забыв о том, что они шли в храм. - До ночи, Косей. Завтра всё покажет. Заказ прошёл как надо. Как и ожидалось, медики даже не думали, что где-то здесь могут обитать черномаги, поэтому за Ибу никто и не следил. Получив наставления, он пробрался в нужное помещение, и прикрыл лицо маской, чтобы не чувствовать запахи мёртвых и получить доступ к молодой ка. Рэймсс вернулся под утро, шёл от гостиницы, лишь бы не вызывать подозрений у случайных прохожих. Постучав в дверь, он услышал резкий звук удара о дерево, а после ему открыл хозяин, Косей. - Проходи, Рэймсс. Некромант начал рассказ. К сожалению, он не мог поведать о том, что будет происходить в Дуате, но он рассказал, что девушка чиста и судьба аментет её не пугает. Она рассказала, от чьих рук умерла и отцу стало легче, ведь сбросили за это нужного человека. Разговор был долгим и лишь к середине дня, когда Ра был особенно высоко, Рэймсс закончил рассказывать о послания Сануры Олабиси. Её отец кивнул, смахивая слёзы с уголков глаз, и протянул тёмный мешочек. Наверное, заметил, что на Рэймссе не было специальной накидки, а лишь обычная белая, приобретённая у какого-то грека, которая хотя бы защищала от песка и под которой некромант прятал маску на шендите схенти, поэтому и дал сразу драхмы в мешке, чтобы в руках и складках тканей не носить. - Не желаешь хека? Жена ещё не скоро явится, работает, ткачиха она хорошая. Рэймсс кивнул, но намерения у него были слегка иными. Косей вышел из дома, пошёл за хеком. Как только некромант остался в жилище один он развязал мешочек и посмотрел на награду. Ускх словно сдавил шею, а глаза пришлось прикрыть. Косей и в правду оплатил всё. Несколько увесистых драхм, на которые можно было праздно жить и пить десяток лун блестели под редкими лучами, пробивающимся через шторы. Ремесленник не пожалел такого ради дочери, а Рэймсс, как на зло, вспомнил о брате. Как бы он поступил, увидя такую награду? Но это было неважно. Не говоря ни слова даже в мыслях, он достал и оставил пару монет на столе, и покинул жилище. Хозяина он ждать и видеть больше не хотел. Как же можно посмотреть после такого в счастливые глаза? Жизнь воистину заиграла новыми красками. Рэймсс часто ходил в таверну, но пил мало, чаще наблюдал, прислушивался и брал заказы. Очень скоро он понял, что работать на странников, что путешествовали по Та-Кемер работать слишком опасно, поэтому и сторонился. Но всё-таки и их слушал, только по другим причинам. Из-за сговорчивых путников можно было узнать много разного, от женитьбы кого-то знатного на оазисах или в столицах номов на берегах Нила, до того, каких черномагов приговорили к смерти и какой воин получил высшую должность. Некоторые говорили так, что даже смеяться хотелось, а некоторые задевали даже тёмную ба за живое. Вскоре Рэймсс стал узнаваем. Его шутки и рассказы смогли заинтересовать, а люди даже не догадывались, что половину из них он узнал, живя в страхе, чтобы хоть как-то держаться с братом. Он пил и вёл беседу с парой служителей храма Осириса, которые работали с текстами, как к ним подсел ещё один мужчина. Одеяния были в песке, поэтому нетрудно было догадаться, что это очередной путешественник. Он поздоровался с одним из писцов, тот в ответ кивнул. - Давно ты тут не появлялся. Неужто боги привели сюда для пьянки и рассказов? - Ой, да в Фивах случилось что. Черномаг черномага зарубил. Давно такого не было, обычно же страдать оставляют или кури с языками отрубают, а тут прям в сердце нож засадил. Рэймсс слушал, для вида попивая хек. Это мог быть кто угодно. Мог, но если… - Так кого? Известный какой? - спросил писарь, протягивая руку к новой чашке. - Да старший из Гермополя. Учителем в храме Тота работал, его же эпистат специально с собой взял. Да только упустили убийцу, но это тот, я уверен. - Неужели проклинатель объявился? - Он-он, говорю же. Кафири, ну хоть ты веришь? Второй писец кивнул и отложил кружку, да только ответить не успел. Рэймсс, сам того не поняв, громко стукнул пивом о стол. Его брат, кто же ещё это мог быть? - Его охотники мёртвым нашли? Рассказчик удивился, но соизволил ответить: - Почти. Они знают, кто убил, видели. Да сбежал этот черномаг. Верховный эпистат его будто узнал, поэтому и решил, что мумифицировать надо, хоть и хекау. Всё равно мучаться будет в Дуате, не дойдёт до весов. А если дойдёт… То увидит конец в пасти Амт, такова воля богов. Рэймсс кивнул и коротко попрощался, после выбежал из таверны, оставив троицу в недоумении, которое быстро спало под эффектом хека. Некромант забежал домой, запахнул дверь и, не сумев дойти хоть до стула, опустил голову назад, оперевшись на эту самую дверь. Столько раз ему говорили, что от Реммао жди беды, предательства. Рэймсс был готов, даже не удивился бы, да и не был удивлён смерти Дии, планам убийства Эвтиды. Готов был сам лишиться языка и пальцев. Но кто же знал, что предательство окажешься таким и Реммао реально погибнет, оставив брата на чёрной земле совсем одного. Следующей мыслью было желание поехать в Фивы, пройти сквозь стражу в Ибу, как в прошлый раз, и узнать правду. Реммао убили, путник говорил, что скорее всего он погиб от рук того монстра, который наслал на Та-Кемет хворь. Значит Реммао знал, кто это и его ка пригодится, даст ответы. Вряд ли обычный некромант сможет справиться с тем, кто отравляет чёрные земли, но хотя бы узнать имя… первое, второе - не важно, просто узнать. А потом попросить помощь. Хоть у самого Сета, если он ещё не оставил своих слуг, хоть у друзей Реммао из родного селения. На следующее утро Рэймсс не навсегда попрощался с хозяйкой гостиницы и, сев на уже настоящего друга, а не просто верблюда, направился к излому изучены. В пути по раскалённой пустыне свет Ра выматывал, но белая ткань спасала и отражала подлые лучи. Ноги зверя не тонули в песке, из-за чего Рэймсс вновь был рад тому, что выбрал именно верблюда, а не слабую лошадь, которая и обычную девицу с талией стебля папируса бы не удержала. Переправа с берега на берег далась просто, второй раз сложнее, ведь в портах то и дело ходили люди из какого-то там, то ли пятого, то ли пятнадцатого отряда фараона. Рэймссу повезло, что среди них не было ни одного, кто бы видел их компанию в Фивах, а поэтому, натянув на лицо и красные одеяния белую накидку он без труда прикинулся путником с небольшим запасом золота и серебра, который хранил в мешке на шее верблюда. Уточнять, что на самом деле мешка было два и на первый был надет второй, в котором и хранилась простая маска шезму, некромант не посчитал нужным и без последствий попрощался с учтивыми охотниками. Вскоре в воздухе с крупицами песка Рэймсс почувствовал нечто, что предзнаменовало смерть. Ибу было совсем недалеко, лишь пересечь стену и нет преград, кроме высоты. Но, заметив, что Ра лишь начинает спускаться за дюны, а Ях ещё даже не появился на небосклоне, чтобы сменить брата, некромант решил подождать. Недалеко находился оазис, поэтому верблюд остался там наслаждаться водой, а хозяин достал из мешка маску и пошёл к стенам пешком, чтобы не привлекать излишнего внимания. Благодаря белым одеяниям, что сливались с отражающем солнце песком, стража, даже если бы знала, что в той стороне кто-то идёт, не заметила бы. А если бы кто-то захотел высмотреть очертания фигуры, то в конце концов устало потёр бы глаза от ярких песчинок. Наконец, когда Ра уже не смог бы прятать его в своих лучах, Рэймсс был рядом. Что делать дальше ему было не совсем ясно. Стража всё ещё охраняла ворота, а лезть на стены… Это было невозможно, особенно если учесть, что Рэймсс был простым и мирным хекау, а не воином. Пока он осматривал порядка пяти человек где-то вдалеке, за дюной будто мелькнула вспышка. Алая, магическая энергия взлетела в воздух, привлекая внимание охотников. Рэймсс засмотрелся и заметил, что пустил хеку человек, но более рассмотреть было нельзя. Кто-то из охотников крикнул про тёмные силы и большая часть, подхватив свои хопешы, ринулась в нужную сторону. Остался всего один, чтобы не пропустить никого постороннего. Но и он очень скоро убежал, только в город, когда последовало ещё с десяток алых вспышек. Рэймсс видел, что это была его стихия, хеку, некромантия. Алые всполохи появлялись всегда, когда он попадал в ка к трупам, и исчезали, как только заказ был выполнен. Это мог быть как и друг, так и враг, как и просто человек, что любит сеять хаос. Рэймсс решил долго не думать и довериться судьбе, проскочил в ворота и, спрятавшись в тенях, что создавал Ях, двинулся в давно знакомую сторону. Ибу было близко, они уже проникали в это место, некромант знал тонкости и без лишнего груза в виде Эвтиды эта работа была ещё легче. Оказавшись внутри, Рэймсс прикрыл нос от резкого запаха, который витал тут всегда, но довольно быстро выветривался. Некромант не стал повторять прошлых ошибок и даже не притронулся к лампе. Решил, что глаза без света уж точно привыкнут быстрее, чем прибежит эпистат и отведёт в пыточную. Он шёл тихо, стараясь не задеть мебель и свитки, инструменты лекарей и, особенно, тела. Маска покоилась на шендите, чтобы не портила видимость, сердце колотилось как бешеное, хотя почему-то по чёрной земле всегда ходили слухи, что истинные некроманты рождались заведомо мёртвыми. Наконец, взгляд привык к тягучей тьме, что разбавлялась светом луны, а нос - к запаху. Рэймсс крутил головой, заглядывал в саркофаги, но не мог найти брата. Его убили совсем недавно, так где же он мог покоиться? Рэймсс осмотрел ту комнату, где опытные и специально обученные лекари проводили этап бальзамирования и увидел того, кого искал. Раздутые от процедур ноздри, непривычно бледное, мертвенное лицо, шрамы, никакой одежды в золоте, которую Реммао так любил. И видно было, что это лишь начало, никакие бинты не опутывали крепкое тело. Наставник бездыханно лежал на каменном подиуме и явно лишь начинал свой путь в Дуат. Брат был мёртв.