𓎛𓋴𓂢𓏏𓅓 𓊌𓊃𓅓𓅱𓀭 𓂿𓏏𓏭𓀀

С хворью было покончено, со всеми делами тоже. Наконец, пройдя столько, они смогли уехать в верхний Египет для жизни, как того и желали. Купив всё необходимое поначалу в Мемфисе, а после и в Коптосе у заморских купцов, Сет без вопросов повёз их в Антеополь, который Пеллийский всю жизнь называл Чебу. Красота этого города поразила, но ещё больше удивляло то, как Сет относился к этому месту. Хоть он и не снимал капюшона, но эмоции на его лице видны были постоянно и каждый раз там было лишь тепло. Столица десятого нома вызывали в нём приятные чувства, а значит и Ливию нужно было полюбить это место. Но времени не было. Стоило им приехать и выкупить дом, как божество выкрало Ливия и повело за собой. Кто бы мог подумать, что первое, что сделает Сет по приезде - отведёт Ливия за пределы Чебу к одному из давно разрушенных храмов. Невероятно непривычно было видеть не помпезные колонны с изображениями богов, фараонов или хемуу, а развалины. Красные камни только отдалённо напоминали те храмы Гора, Осириса или Тота, которые украшали города Та-Кемет сейчас. Лишь вглядевшись, Ливий с восхищением осознал, насколько в своё время он был большим и великим. На резных камнях тут и там сквозь слой потрескавшийся из-за времени краски виднелись изображения бога то с головой трубкозуба, то осла. Ливий подошёл ближе и неосознанно коснулся другого рисунка, уже не спрятавшегося под слоем устаревшей ненависти. После нашёл ещё несколько фресок. В одной сцене он защищал Та-Кемет и ладью самого великого Ра от злобного и подлого змея, повелителя Дуата - Апопа. Он силиться выпить воду в подземной священной реке, но Сет борется и одолевает змея каждую ночь. В ладье сидел сам солнечный бог, в двух девушках на носу лекарь узнал сестёр, справедливую Маат и своевольную, прекрасную Хатхор. Среди них и сын Осириса и Нефтиды даже не думал о том, что когда-то между ним и Сетом произойдёт страшная вражда. Других богов он не узнавал и лишь девушка прекраснее звёзд даже на этом разрушенном куске стены выглядела поистине божественно. Задержав на ней взгляд чуть больше положенного, Ливий глянут на бога хаоса, замер в немом вопросе. В ответ получил кивок. - Раньше мы были врагами, все это знают. Я защищал не только отца, не только мою семью... но и её, - глянув на ту самую девушку в ладье он печально усмехнулся. - А теперь по земле ходит лишь молва о том, что бог войны и схожего с Апофисом хаоса, Сет, был его другом. Но это всё ложь, которую никак не опровергнуть. Смешно, что тогда Нефтида хотела мне помочь, но гнев брата был страшен даже слишком. Поняв, что разговор на эту тему - идея не лучшая, Ливий поспешил отвернутся к другой фреске, какая первой попадется на глаза. На ней Сет сидел на троне в качестве повелителя обоих земель, а слуги несли ему самые дары - от скота до горшков с молоком и алкоголем. Ещё с десяток и все лишь о его превосходстве над миром, над самой эннеадой. И никакой вражды и битвы с племянником Гором. Никакого предательства Осириса. Лишь лучшее о боге, которого тогда почитали и считали самым великим. - Невероятно... - вырвалось из уст, но Ливий и не посмел прикрыть рот рукой. Его эмоции были настоящими, да и они обещали друг от друга ничего больше не таить. В его глазах божество до сих пор было тем, кто изображён на стенах этого неописуемого места. То, что они пережили за это время доказало всё, стёрло любые представления и оставило лишь истину. - Боюсь представить как это выглядело до падения. Сет отвернулся от фресок и его глаза загорелись. - Могу показать. Лекарь ожидал, что его как всегда погрузят в чужие воспоминания, но вместо этого Сет схватил его за руку и потянул вперёд. Плавно, не торопясь проходил мимо каменных блоков, участков с грязью, копотью от особенно недовольных таким божеством. Опаленные доски, острие камни - Сет уворачивался и отводил лекаря от всего, что могло бы навредить или даже просто испачкать новые одеяния, привезённые из Римской столицы. Как и подумалось Ливию, когда-то уничтоженный ненавистью храм был поистине огромным. Путники почти дошли до конца, а Сет всё не останавливался. Направлял так, что в они подошли и, наконец, остановились у единственных более менее уцелевших стен. Те так же были расписаны древними изображениями, такими, что глаз не оторвать, пока не прочтёшь каждый иероглиф, не поймёшь, что же пытались тут сказать. - Как красиво… - лекарь только и мог, что восхищаться. Впервые в подобном месте, величественном, но павшем. Однако, Сет был не согласен с такой реакцией. - Это - позор. Так и пахнут гарью даже спустя столько лет. Нам дальше. Не выпуская руки, он направил вторую на огромную упавшую часть стены, что лежала на полу и была испещрена расколами, многовековыми трещинами и царапинами. Под воздействием божественных сил камень рассыпался мелким песком, часть которая провалилась и осела в открывшийся взору проход, ведший на нижние, наверняка, тайные этажи. Не говоря ни слова, Сет двинулся туда. Ливий решил, что сейчас ему стоит довериться и двинулся следом, по прежнему крепко сжимая чужую ладонь. Тревога и сомнения посетили его вновь, стоило ступить на алые камни холодного пола подземелья. Потолок выглядел ненадёжно, некоторые брёвна скрипнули, будто готовы сломаться под тяжестью песка и засыпать их в любой момент. Бог почувствовал, как ладонь сжали ещё сильнее и выдохнул, произнёс спокойно, надеясь вселить в спутника хоть немного веры: - Он не обрушится, пока я здесь. Пойдём, не просто же так пришли. На удивление Пеллийского, слова успокоили, он даже решил отвлечься и перевести взгляд опять на стены, чтобы насладиться уже их красотой. Как и всё тут, стены и эти подземные помещения оказались давно заброшенными. На это кричали и брёвна, проглядывающие из под камня, и пыль, и грязь на древних росписях, и блёклая природная краска, которая сейчас узнавалась лишь изредка. И огромные сколы, которые казались особенно глубокими под светом Ра. Из-за обрушений свет проникал в эти стены, но снаружи это можно было даже не заметить. Песок сыпался в небольшие дыры и чувствовалось, что этот храм принадлежал богу пустынь. Но это было красиво в некоторой степени. Пеллийский притих, любуясь и запоминая каждую мелочь. - Не страшно? - неожиданно тихо спросил Сет, всё ещё не спеша выпускать руку. Ливий постарался ответить искренне. - Дух захватывает. Прости. Не страшно, наоборот, это восхитительно. Они продолжали идти вперёд, по туннелям и большим помещениям. Казалось, что этому храму и нет конца вовсе. - Тогда… - проговорил то бог, но спутник его услышал и повернул голову уже на него. Еще два поворота, в которые Ливий не врезался только благодаря направляющему и, наконец, Сет замедлился. Уже не тянул и не держал так сильно, просто шёл и следил, чтобы шёл не только он. Они подошли к проходу и бог проговорил: - Тут в своё время находился мой оракул. И он пустил лекаря вперёд, проведя рукой в воздухе, зажигая давно потухшие и, казалось что, мёртвые свечи. Это место отличалось от всего остального храма. Здесь царила такая же разруха, даже паутина, свитая пауками, казалась больше и древнее. Но благодаря магическому огню атмосфера изменилась, а в глаза бросилась лишь роскошь золотых украшений, усхка, скипетра. Алые глаза, сделанные из драгоценных камней, светились в лучах Ра, как и у их настоящего обладателя, но вместо привычной человеческой головы взору предстала другая, животная.и это была лишь одна сторона. На другой Ливий узнал уже встречавшийся тут образ. - Битва с Апопом, - слетело с губ лекаря и он не смог отвести глаз вновь. Ещё одна фреска, которых во всей Та-Кемет и в этом храме было множество, но именно эта почему-то цепляла настолько сильно. - Угадал, - ответил на несуществующий вопрос Сет. - Когда-то давно, как я и говорил, я считался героем, сильным и честным. Вот доказательства. Ливий не понимал, кому из них они вообще были нужны. - Ты и сейчас такой. - Лишь для тебя, - парировал бог истиной. Но недовольство лекаря проявилось сразу. Он высвободил руку и подошёл к фреске. Осмотрел её ещё раз. - Большего и не надо, - лишь на миг он оторвался от изображения, чтобы взглянуть на чужое спокойное лицо, а после спросил: - Я хочу побыть тут ещё немного. Можно? Сет улыбнулся сдержанно, будто и не хотел показывать эти мгновенные чувства. Но это было сильнее, могущественнее даже его божественной сущности, поэтому он кивнул. - В моём храме ты волен делать всё, что пожелаешь.