Ревность

- Придурок, отпусти меня! - раздражённо прошипел сквозь стиснутые зубы Вантузмен - Зачем ты меня сюда привёл?! Чёрный спикермен сильно и болезненно сжал запястье агента «Вантуза», а после прижал к стене в одной из туалетных кабинок. Чёрные волосы упали ему на глаза, а Вантузмен почувствовал боль в спине после жёсткой встречи со стеной. Тихо звякнула защёлка. - И кто он? - С избирательной злобой прорычал спикермэн, склонившись к уху своего товарища, и едва сдерживая своё желание укусить друга за ухо. - О чем ты? О ком идет речь? - Вантузмен судорожно дергался, пытаясь освободить свое запястье из стальной хватки - идиот, отпусти меня! - Этот спикермэн. С кем ты так увлеченно беседовал, - сказал спикермен, его слова звучали угрожающе. Хватка усилилась, заставив Вантузмена издать злобное ворчание. - Кто он для тебя? - Мне больно, понимаешь? Отпусти! - возмутился агент «Вантуз», пропуская мимо ушей слова друга. Спикермэн явно не собирался останавливаться, и из его уст прокатился рык. Если кто-то зайдёт в туалет и услышит крики двух популярных личностей героев, причём из одной и той же кабинки, по альянсу точно поползут дрянные слухи и репутация агентов упадёт ниже плинтуса. Вантузмену это искренне не хотелось, поэтому он замолк, гнусно смотря своими ясно-голубыми глазами на товарища. Спикер наконец-то соизволил отпустить запястье друга, на котором уже тёмно-фиолетовые синяки красовались. «Вантуз» бы сейчас возмущённо крикнул, злость захлестнула его, но это по-прежнему общественное место и лишних вопросов уж очень хотелось бы избежать. Голубоглазый робко попытался оттолкнуть от себя спикермена и потянулся к двери кабинки, за что больно получил по руке. - Ты так и не ответил. Кто он для тебя? - Какое тебе дело до этого?! - Большое. - С каких пор?! Это моя личная жизнь. - Ты только мой. - Чего??! - Парень ошеломленно протянул последнюю гласную, а после издал саркастичный смешок - ты издеваешься? Если мы просто иногда "спим" вместе, это не накладывает на тебя такие приоритеты. Мужчина негромко ударил ладонью в стенку в нескольких сантиметрах справа от лица «Вантуза», заставив камерамена едва заметно вздрогнуть и прекратить огрызаться. Его лицо исказилось в удивлении и состоянии шока. После спикермен всем своим телом навалился на друга и упёрся бледными губами в ухо Вантузмена. - Хватит. Ты мой, лишь мой. - Ты конченный, блять. Какого хрена ты говоришь так, словно я твоя собственность? - с издевательской усмешкой и злобой проронил герой, осторожно прикоснувшись и удерживая руками грудь спикермена, не давая больше сокращать дистанцию. Широкая ладонь спикермена грубо сжала талию камерамена, заставляя его пискнуть от неожиданности. - Эй, руки! - Заткнись, - сквозь крепко стиснутые зубы тихо прорычал представитель иной расы, прежде чем схватить голубоглазаго друга за его воротник второй рукой, притягивая к себе ближе и жадно впиваясь в его губы. Вантузмен протестующе промычал, но никаких попыток оттолкнуть не показывал. Заметив, как спокоен телом его друг, спикермен углубил поцелуй, исследуя языком зубы «Вантуза». Парень упирается в крепкую грудь ладонями, но не старается отстраниться, сам не знает почему, лишь прожигает взглядом голубых глаз чёрные волосы друга, прежде чем сомкнуть ресницы и отдаться грубому поцелую. На этом, послушание камерамена закончилось. Он вцепился пальцами в тёмные пряди волос своего любовника и оттянул их назад, вынудив товарища нехотя отстраниться. - Хватит, не сейчас. Нас могут услышать, да и как я покажусь на публику с твоими засосами. - Боишься показаться на людях с этими прекрасными багровами пятнами, которые означают, что ты лишь мой? - упрямо произнёс спикермен, возвращаясь к телу камерамена и опаляя его своим горячим дыханием - я хочу, чтобы все знали, что ты мой. Лишь мой. Лёгким движением правой руки, спикермен грубо стягивает тёмную рубашку «Вантуза» под его удивленными вздохи, отчего одна из пуговиц предательски оторвалась, упав на пол. Вантузмен не успел и слова вставить, как его грудь уже была оголена, а рубашка валялась на бочке унитаза. - Как же ты достал... - шёпотом вздохнул камерамен, прежде чем отдаться полностью в руки мужчины. Он чувствовал, как на него надвигается волна возбуждения. Спикер долго ждать не стал, плюнув на пуговицу, и приблизился к соску камерамена, облизывая и лаская его. Он медленно поднимается ласками вверх, но всё дольше задерживается на бледной коже в районе ключицы под недовольные мычания Вантузмена из-за ощущений. Чёрный спикер обдавал чужую ключицу нетерпеливым и глубоким дыханием, с тихим гортанным рычанием, подобно животному. Камерамен, в свою очередь, не может перестать извиваться, его голос предательски дрожит, как и всё его тело, ему слишком нравится быть беспомощным. Здесь - явно не битва, он может позволить себе расслабиться, может проиграть и показать постыдные желания, пусть и не хочется идти на повадки товарища. Спикермен стал дальше подниматься вверх и покрывать шею «Вантуза» поцелуями и даже засосами. Багровые отметины прекрасно выглядят на бледной и чувствительной коже камерамена. Когда с шеей было покончено, спикер поспешил отпустить камерамена. Спикермен страстно зарычал, впился в манящие губы своего товарища грубым поцелуем и, приоткрывая рот, сплетал их языки между собой. Рукой он надавил на талию камерамена, с силой пригвоздив его к тонкой стенке кабинки. - с-спикер, блять... - шипит младший, когда второй снова разрывает быстрый поцелуй. Бугорок между ног «Вантуза» говорил о многом, и поэтому спикермен высокомерно усмехнулся, чмокнув камерамена в нос. Возбуждение камерамена заставляло его тело сильнее дрожать и в голове крутилось лишь желание, чтобы в него кто-то грубо вошёл. Однако спикермен любил дразнить. - что "спикер" , дорогой? - с загадочной и дразнящей улыбкой на лице тянет мужчина, явно смеясь над беспомощностью первого. - что же наш великий агент «Вантуз» хочет, м? Из уст камерамена слышится цокание. Не впервой Вантузмену перешагивать через свою гордость и, как маленькой шлюшке, просить в него войти. Но в какой-то мере, камерамену это нравилось. Нравилось, что над ним имеют превосходство, сексуально издеваются. На лице спикермена, на удивление, пропала вся злость от ревности, сменившись какой-то ухмылкой. Он тоже был давно возбуждён, но сдерживался от желания жёстко втрахивать камерамена в эту злополучную тонкую стеночку кабинки. Ещё страстей сверху придавало то, что они занимаются сексом прямо в публичном месте. Любой может захотеть в туалет, зайти и услышать знакомые голоса членов альянса, а также шлепки и стоны... Вантузмен сам был шокирован всем фактам(что может его возбудить), которые всплыли во время его первого секса с мужчиной. И камерамен не боялся. Он был готов громко стонать, уже не боясь за репутацию. «Вантуз» не громко вздохнул и хотел было уже потянуться рукой к своему члену, как резко запястье его обеих рук были жёстко прижаты к стене лишь одной большой ладонью спикермена, на лице которого отобразилась злоба. Честно говоря, чувствовать себя таким жалким тоже возбуждало. То, как одной широкой рукой спикер удерживает две хрупкие на вид запястье камерамена... Возбуждало донельзя. - Запрещаю трогать себя, пока я не сделаю это. - Козёл...