Чужой

      – Старик!       Вслед за громогласным возгласом раздался грохот ударов тяжёлых сабатонов о палубу.       Воин в чёрно-зелёных доспехах подскочил к Котару и заключил его в объятия. Он почти тут же отстранился, и я смог рассмотреть лицо.       Удивительное зрелище – космический десантник и без рубцов! Возраст можно было оценить только по сеточке морщин в уголках глаз и, собственно, во взгляде одновременно настороженном и размытом, устремлённом вдаль. Если не учитывать эти детали, то первый гость – пышущий здоровьем парень, который будто бы только-только завершил курс молодого бойца.       – Я едва тебя узнал! – выпалил он.       Котар коротко рассмеялся, похлопал боевого брата по плечу и ответил:       – Но узнал же.       – Ну и потрепало тебя!       – Я смотрю, у тебя тоже обновки.       Котар кивнул вниз, и я заметил, что в сочленениях набедренников и поножей нет какого-либо изоляционного материала. Как и в изготовленных Серой протезах, там адамантиевый каркас, вместо костей, и искусственные мышцы.       Молодой воин поморщился и отозвался:       – Некроны... Ты сталкивался с ними, брат?       – Нет, но слышал достаточно, чтобы не удивляться… и не допрашивать.       Молодой воин поморщился, отмахнулся и бросил следующее:       – В бездну их! Чтобы в такой день, да о чужаках! – Он сделал паузу, улыбнулся и добавил: – Ты не представляешь, как я рад тебя видеть!       Котар кивнул в сторону двух других воинов капитула Саламандр и проговорил:       – Представишь?       Все ревизоры несли знаки капитула – драконью голову на левом наплечнике и языки пламени на правом – но цвета доспехов отличались.       Молодой воин указал ладонью на долговязую фигуру, облачённую в ночь. То тут, то там вываренные кости чужаков и громадных хищников, вместо шлема словно бы большой череп. Для воссоздания образа мрачного жнеца не хватало только косы, – вместо неё на поясе висела булава, которая походила на расправившего крылья двуглавого орла. Оружие это называлось Crozius Arcanum, и владели им только представители духовенства – капелланы, реклюзиархи, магистры святости.       – Знакомься, Котар, – проговорил молодой воин, – это капеллан Ор’ноко.       Капеллан ограничился скромным "приветствую, брат" и сотворил знамение аквилы. Котар ответил тем же, а потом спросил у молодого воина:       – Корд, а что случилось с Гав’раном? Жив ли он вообще?       – Нет, погиб, – также скромно и немногословно ответил Ор’ноко за своего боевого брата.       Котар вздохнул, промолчал и молодой Корд. Котар покачал головой и проговорил:       – Скоро не останется тех, с кем я когда-то начинал. Мы не были дружны, но всё же…       – Давай о тех, кто жив, – предложил Корд, и Котар перевёл взгляд на последнего члена группы.       Цвет доспехов – лазурь. Это не какая-то прихоть или страсть к украшательству, к исключительности – по цвету и символам можно было определить, какое место занимает воин в иерархии капитула, сколько лет он сражается во славу Бога-Императора и какими наградами отмечен.       Третий ревизор, – как и Котар, член Библиариума, хранитель знаний, обладатель псайкерского дара и псайкерского же проклятья.       Он снял шлем, я приподнял бровь, – этот библиарий определённо умел привлекать внимание без всяких сверхъестественных способностей.       И в том, и в другом глазу бельмо. Библиарий – слепец, но можно было с уверенностью говорить о том, что видит он много того, что недоступно зрячим.       Кожа морщинистая, тёмно-серая. Волосы седые, выцветшие, но всё-таки аккуратный бокс немного молодил. Короткая щетина выглядела ухоженной, о колышке бороды тоже нельзя было сказать иначе.       Я предположил, что этот слепец вряд ли покидает крепость-монастырь без личного цирюльника. А ещё – что он довольно стар. Не Котар, конечно, который уверенно двигался к шестому столетию, но тоже впечатляюще. Справа на лбу два ровных столбика золотистых штифтов, один чуть выше другого. Каждый штифт – пятьдесят лет на службе Богу-Императору.       – Меня представлять не надо, – проговорил слепец. – Мы знакомы.       Он слегка улыбнулся, Котар прищурился.       Слепец подошёл и вместо какого-либо приветствия, а также пожеланий долгих лет жизни протянул Котару стеклянную колбу, внутри которой покоился свёрнутый лист пергамента. Обычно такие доставляли капитаны лихтеров или лайнеров. Письма, прежде чем попадали к Котару, переходили из одних рук в другие. На этот раз длинная цепочка сократилась всего лишь до трёх звеньев: отправителя, почтальона, получателя.       – Магистр настаивал, чтобы вы не откладывали в долгий ящик, а прочли сразу. – Слепец снова улыбнулся.       Котар кивнул, взял колбу, нажал на защитную руну, и механизм на одном конце устройства пришёл в движение, – из торца выдвинулся короткий шип. Можно было попытаться использовать поддельный образец крови, но с высокой вероятностью всё закончилось бы горсткой пепла, вместо письма.       Когда-то давно Котар вводил шип в ладонь, теперь оставалось разве что ударить себя в шею. Уже через мгновение лист пергамента, скреплённый сургучом, оказался в аугметических руках Котара. Котар сломал печать, развернул послание и погрузился в чтение.       "Дорогой брат!       Как бы я хотел встретиться с тобой лично. Встретиться лично со всеми глазами и ушами капитула, рассеянными по галактике.       Но всё же… у меня есть обязанности.       Долг.       Поэтому, пока мы перегруппировываемся после кампании на Зикораке, я нашёл доверенных лиц, временное отсутствие которых никак не отразится на боеспособности капитула.       Я уверен, ты будешь рад видеть Корда. Как и он тебя. Вам определённо есть, что рассказать друг другу.       С Бел’нагом сложнее, но я прошу отнестись к его появлению с пониманием, – больше некого было послать.       Ор’ноко же тебе совсем не знаком. Он очень молод – по нашим меркам просто невероятно! – но уже успел доказать, насколько истово верит в неизбежное торжество Бога-Императора. Общение с ним поможет развеять накопившиеся сомнения и укрепить веру. Главное, – как и в любой другой исповеди, – быть искренним и ничего не утаивать.       Надеюсь, ты не затаишь обиду за то, что я отделался несколькими строками, – пишу впопыхах. Последнее время на капитул валится одно испытание за другим, а поэтому остальные мои слова передадут посланники.       С благодарностью за верную службу, твой брат Ту’Шан".       Котар закончил с письмом и натолкнулся на немигающий взгляд слепца напротив. Бел’наг нахмурился, а потом произнёс:       – Раньше я мог перехватить ваши поверхностные мысли. Смотрю, командировка пошла на пользу. Вы стали сильнее… наставник.       – Какой там. – Котар отмахнулся. – Здоровья едва хватает на ногах держаться.       Бел’наг хмыкнул, а потом спросил:       – Что было в письме?       – Ничего кроме слов поддержки. Магистр написал, что главное передадите вы.       – Тогда… может быть, приступим? – Бел’наг развёл руками. – Проводите нас в свои покои.       – Не так быстро. – Котар выставил ладони навстречу. – Не забывай о приличиях. Хозяин этого места приглашает к себе. Ему можно отказать, но я не рекомендую это делать.       Бел’наг вздохнул и произнёс:       – Ох… Ну, ничего не поделаешь. Ведите.       Котар усмехнулся и проговорил:       – Не переживай! Вы с господином Хокбергом точно найдёте общие темы для разговоров. Хотя бы касательно внешнего вида. Ухода за бородой.       Слепец оскалился, но ничего не сказал в ответ. Зато, когда проходил мимо меня, бросил следующее:       – Моей служанке не нравится, когда я выгляжу неряшливо. И да – пару столетий назад Котар был моим наставником. Правда… мне казалось, что я перерос его.