Hyunjin and the Rebirth of the Empire

      Приближался один из главных праздников империи — карнавал Красных огней. Казалось, он уже наступил, окропив Сеул кровью и жертвами. Город продолжал гореть, но он горел и надеждой на спасение. Люди не радовались наступлению нового дня, не радовались и тому, что они до сих пор живы, ибо существовать, а иначе это нельзя никак назвать, было куда более хуже, чем умереть. Смута не может продолжаться долго. Рано или поздно она перейдёт во что-то более ужасное.              Вечером Дак-Хван стоял на утёсе в километре от дворца, наблюдая за флотилией, которую только что уничтожил лишь одним своим взглядом. Но он ощущал, что что-то не так. Кто-то перестал дрожать при мысли об этом правителе, кто-то даже высмеивал его, именно поэтому пожары продолжались. Дак-Хван пытался выжечь это поле сгнившей ржи, чтобы засадить на остатках новую культуру, которой он сможет управлять, которая будет подчиняться ему, как никогда раньше.       — Господин! — упав в землю лицом в поклоне, крикнул слуга. — Наследный принц Ян Чонин приближается ко дворцу в сопровождении Ханокдо и его матери Чхэ Вон.       — Хорошо… — процедил из себя слово Дак-Хван, не отвлекаясь от чудесного зрелища внизу и потирая рука об руку так, что они обе были насыщенного красного цвета и, казалось, были в крови.       Сев на лошадь, король и будущий император помчался во дворец, дабы надеть своё любимое чёрное платье с золотыми печатями, напоминающими пентаграммы. Сотни слуг сбежались в зал, куда пришёл Дак-Хван. Окружив его, слуги стали выполнять действия, больше похожие на обряды, нежели на одевание короля. Звон колокола наполнил весь Сеул протяжным воем. Были слышны крики женщин. И во всей этой обстановке Чонин вступил в город, где его ждали с распростёртыми объятиями смерти.

***

      Вся ночь не пролетала, а проползала так медленно, что буквально каждая секунда чувствовалась неспящим Хваном. На потолке он вычерчивал план Сеула, того города, который он знал, но который вот-вот будет разрушен бесцеремонным террором Дак Хвана. Сколько бы принц ни пытался провалиться в сон, ничего из этого не выходило. Каждый раз он просыпался через минуту, словно после кошмара: весь в поту, сердце колотится и сейчас выскочит наружу. Хёнджин чувствовал присутствие чего-то иного, чужого, несвойственного его натуре и душе. Но остальные спокойно себе дрыхли, даже храпели, видя уже десятый сон подряд, где они всей своей оравой победили гнусного узурпатора и воцарили в Корее мир.       Принц ворочался из стороны в сторону, пытаясь найти удобное положение, чтобы уснуть. И вот, кажется, это положение было найдено. Уставившись в стенку, Хван начал потихоньку проваливаться в царство Морфея. Он не чувствовал ни рук, ни ног, а сердце уже слабо колотилось, принимая его сон. Долгожданная дрёма настигла его. Но перед ним почему-то были не привычные ему леса или штормы, а текущая вверх вода ручьёв, пролетающие по небу, если это можно было так назвать, киты и глыбы камней, парящих в воздухе.       — Хван Хёнджин... — отовсюду послышался чей-то голос, столько завораживающий и ужасающий одновременно. — Знаешь, где ты?       — Нет, не знаю, — просто ответил Хван, пытаясь найти говорящего среди тумана.       Вдруг перед ним возник силуэт, который приобретал более чёткие черты, когда подходил ближе. Чёрные глаза, аристократическая одежда, короткие чёрные волосы. Бог осмотрел на парня пустыми глазами с ног до головы.       — Не буду ходить вокруг да около. Я — Чужой, правитель этого места, Бездны. И ты здесь не просто так, — начал свой рассказ демон. — Мира без Бездны не будет существовать, а вот Бездна без меня будет. Но не в этом суть. Видишь ли, Хван Хёнджин, твой злейший враг и оппонент — Дак-Хван Кханг — единственное великое зло на земле. Он держит в заложниках не только простых смертных, но и меня...       — Ты же бог, как тебя можно удерживать силой? — своевременно поинтересовался Хёнджин, привыкший к обстановке.       — Он меня и призвал в Корею. Я мирно обитал здесь, но теперь я распластан на два мира. Здесь я великий и могучий, а в реальности — почти никто, но из кого Дак-Хван берёт все силы. Как бы я ни пытался, не могу покинуть ваш мир, чуждый мне. Однако, — продолжил Чужой, взяв ладонь Хвана и повернув её вверх, — я могу противостоять Дак Хвану тем, что дам часть силы тебе.       — Мне не нужна никакая сила, чтобы победить этого подлеца! — яростно отказался принц. — Окажи помощь другим. Нам нужна армия, и я знаю, что лорд Ли Ёнбок уже идёт к нам. Помоги ему дойти до нашего лагеря. И я обещаю, что мы победим короля. Ты будешь свободен.       — Хорошо. Я сделаю так, как ты хочешь, наследник. — Под сгущающиеся тучи Бездны Чужой произнёс свои последние слова перед исчезновением.       Над пропастью поднялся неистовый гул и свист, будто Хёнджин попал в эпицентр яростного торнадо, что снесёт всё на своём пути. В надежде на то, что вот-вот отправится в свой родной мир, принц зажмурился.       Ветер всё не стихал, а, наоборот, усиливался. И вот, открыв глаза, перед ним стояла знакомая фигура, однако, которая не была похожа на прежнего Дак Хвана. Это был будто молодой, красивый и похожий как две капли воды на Хёнджина человек.       — Вот мы и встретились, Хван Хёнджин, — послышались резкие слова из уст этого человека. — Прости, что выдернул тебя из сна, где, наверное, ты видел мир, а не войну в Корее. Но, — спустился прямо к Джину Дак-Хван, — спешу тебя огорчить, ибо здесь ты по той простой причине, что я хочу сказать тебе о том, что жить вам осталось не больше пары дней! Я уже выиграл, глупый мальчишка.       — Брось свои амбиции, Дак-Хван! Не к чему мне здесь свои речи толкать. Я знаю, что победит правда, а она на нашей стороне, — яростно говорил Хван, пытаясь выйти из этого чуждого ему сна.       — Бесполезно отнекиваться! Я — власть, а вас не спасти. Никто, даже армия лорда Ли Ёнбока, не в силах помочь вам, — рассмеялся король и замахнулся правой рукой. Внезапно появившиеся когти оцарапали нежную кожу принца, оставив несколько глубоких порезов.       — Надейся, что в настоящем твоё личико будет целым, — вновь залился смехом Дак-Хван и, повернувшись спиной, исчез в тумане Бездны.       Хван проснулся от нестерпимой боли. Вскочив с кровати, он выбежал на улицу, где уже светало, и, подойдя к ведру с водой, посмотрел в отражение. На его счастье, всё было в порядке. Но этот инцидент знатно напугал принца.       — Ко мне явились и бог Бездны, и Дак-Хван. Я всем так нужен... — Хёнджин устремил свой взгляд на встающее солнце, — Но сейчас больше всего во мне нуждается Корея.