Прости меня, моя любовь

Сэра знала, что Бог не лжет. Как можно усомниться в словах существа, буквально создавшего все вокруг нее? Однако верить не хотелось. Сэра достаточно долго знакома с Лют, с ее принципами и нравом, чтобы позволить себе беспрекословно доверять. Почему же подобные поступки совершаются теми, на чей счет ни минуты не сомневался? Как после такого подпускать кого-то близко к сердцу и не бояться зловеще сверкающего за спиной оружия? Сэра вздохнула, с негромким хлопком роняя стопку бумаг на стол. Небеса рассмотрели дело главнокомандующего экзорцистов. Ей вынесен приговор. Остается лишь дождаться дня его свершения.

***

Лют впервые за последние месяцы вернулась домой с непривычно-теплой улыбкой. На душе так легко и радостно! Пожалуй, она действительно становилась слишком сентиментальной — по крайней мере, наедине с собой. И отчего-то ей не была противна эта мысль. В конце концов, нельзя ведь бесчисленное количество раз уничтожать в себе чувства? Зачем их губить, если можно помочь им расцвести? Странно, что она так долго избегала столь простой истины. Лют взглянула на себя в зеркало. В янтарных глазах зажглась счастливая искорка, синяков под ними будто никогда и не было. Даже протез, раздражающий одним своим видом, теперь казался лишь изюминкой, выделявшей ее на фоне других ангелов. Поразительно, как любовь за короткий срок может полностью изменить любое существо. И, стоит уточнить, именно взаимная любовь. По одному взгляду Адама Лют понимала, что он на самом деле разделяет испытываемые ею чувства. Приходилось глушить эмоции на протяжении долгих лет, быть близко, но недостаточно, чтобы перестать ощущать, как болезненно стучит сердце от дистанции между ними. А сейчас... Сейчас у нее появился шанс не просто любить, но и быть любимой. Однако мысли экзорциста прервал стук в дверь. Лют, удивлённая неожиданным визитом, открыла ее. Никого не заметив, она нахмурилась и почти собралась вернуться обратно, как вдруг обратила внимание на лежащий у порога конверт. Письмо? Но от кого? Лют подняла пергамент, опасливо оглянулась по сторонам, после чего некоторое время рассматривала бордовый сургуч. Тянуть больше не хотелось: она вскрыла конверт и пробежалась взглядом по аккуратно выведенным строчкам. Нет. Нет-нет-нет! Нет! Неужели?... Дышать стало труднее. Сердце бешено забилось в груди, будто вот-вот проломит несколько ребер. Лют без раздумий бежала в бой с самыми ужасающими адскими существами, без единого сомнения хваталась за меч и разрезала вражескую плоть, без боязни принимала значимые решения, но сейчас... Сейчас Лют впервые за долгое время страшно.

***

Лют нередко оказывалась в судебном помещении. Она видела, как разным существам выносят приговор за совершенные ими проступки, участвовала в суде и являлась отличным помощником, однако ей никогда не приходилось выступать в роли наказуемой. Почему-то до сих пор судебный зал не казался таким огромным. Теперь же от каждого шороха, эхом разлетавшегося повсюду, бросало в дрожь. Лют начинало воротить. Это место леденило душу, и она была уверена: в ее глазах страха не меньше, чем у нарушителей Небесного порядка, проходивших по этому же пути ранее. Лют знала, что будет больно. Знала, что ее не станут жалеть. Знала, и все равно не оступилась. Бог счел ее поступок достойным изгнания, и, возможно, так оно и было, но... Неужели так плохо любить? Ее роман с Адамом объявили неправильным из-за противоположности миров, в которых они жили, но разве любовь может быть "неправильной"? Она принимает самые необычные формы, это чувство глубокой привязанности испытывали даже те, кто отрицал его. Тогда каким образом приняли решение о "неправильности" любви?... Лют едва ли удалось понять, в какой момент мягкие облака под ногами просто испарились, перестав удерживать ее. Она падала, наблюдая, как нежно-голубой оттенок неба перетекал в ярко-алый, пока в душе возгоралась эмоциональная буря. Все, что ей осталось, это сохранить свою честь и достоинство, не проронив ни звука при столкновении с Адской землей. Увы, сдержаться не получилось. Из горла вырвался истошный крик. Боль не только пронзила тело, но и вдребезги разбила сердце, осколки которого разлетелись в разные стороны, словно комки почвы после удара. Почему все обернулось... Так?... Почему ее посмертная жизнь в одно мгновение стала... Такой?... Лют больше не могла размышлять об этом, когда мир вокруг нее погрузился в темноту. Адам видел, как в небе вспыхнула искра и как Лют — почему-то в этом не было сомнения — стремительно падала навстречу земле. — Блять... Ублюдки, — ругнулся демон, тут же отбросив гитару, взмахнув крыльями и полетев к жертве правосудия Небес. Никогда в жизни он не волновался так, как теперь. Адам знал: не успеет. И он не ошибался. Он смотрел на разлетевшиеся в разные стороны камни и вспыхнувшее пламя, которое медленно охватило мягкие перья крыльев ангела и оставило от них лишь порох. Едва ли Адам мог передать свои чувства. Как только разум прояснился, Адам мгновенно подбежал к Лют, остановившись всего в паре метрах от нее. Пламя загорелось вновь всего на мгновение, и тогда прежние белоснежные крылья полностью почернели, а маленькие рожки заменили разбитый нимб. Адам не знал, что делать. Он проводил большую часть времени с Лют, и действительно успел привязаться. Дали ли о себе знать забытые с прошлой жизни чувства или же с его перерождением освободилось место для новых, Адам понимал, что их связывает не только дружба. Он подошел ближе, опустился на землю рядом с Лют, аккуратно обхватил ее за плечи и притянул к себе. Нежно, почти невесомо провел кончиками пальцев по стекающей с виска золотистой струйке ангельской крови. Когда-то ангельской. Лют приоткрыла глаза, и Адам встретился с ее янтарным взглядом. Отчего-то он подумал, что в них сверкнула... Надежда? — Я... В Аду... — прохрипела Лют. В ее словах не было вопроса, лишь констатация факта, однако от боли в полюбившемся голосе собственное сожаление становилось невыносимым. — И теперь, боюсь, навсегда, — тише ответил Адам, поджав губы. Меньше всего он хотел бы видеть Лют в таком состоянии, но жизнь, к сожалению, редко считается с желаниями, постоянно подбрасывая препятствия. Всего мгновение. Адам подался вперед и нежно прикоснулся к губам Лют своими. В этом поцелуе было столько же отчаяния, сколько безмолвного признания. Им не нужны слова, чтобы понять друг друга. Никогда не требовались и не потребуются. Стоило отстраниться, как губы Лют растянулись в слабой улыбке, от которой сердце Адама не могло не дрогнуть. Он прижал Лют ближе к себе, мягко погладил по спине, собравшись разделить всю ее боль. Они пройдут через это вместе, сколько бы препятствий ни появилось на пути. — Прости меня, моя любовь, — Лют едва ли могла поверить в услышанные слова. Она вдруг поняла, что не могла и мечтать о большем. — Прорвемся, слышишь? — настойчиво продолжил Адам. Лют кивнула, и по душе разлилось приятное тепло, несмотря на бесчисленные кровоточащие раны. Адам будет стараться. Стараться любить и заботиться, бескорыстно и безвозмездно быть поддержкой для той, что достойна всего мира в его глазах. Порой судьба складывается отнюдь не так, как мы того ожидаем. Даже одно событие способно полностью изменить наши планы. Но что бы ни случилось, это всегда приводит к наилучшему исходу: остается лишь приниматьть выпавшие на свою долю испытания, достойно проходить через них и продолжать жить. Многие могут винить окружающих и задаваться вопросом, почему же все сложилось именно так, но далеко не каждый способен смириться с произошедшим и найти в этом что-то хорошее.

***

Сэра с печалью и сожалением наблюдала за развернувшейся перед ней сценой между Адамом и Лют. Сегодня она потеряла отважного бойца, и это принесло много хлопот: экзорциты в панике, ангелы в шоке, а Небесам нужно решить, кто займёт пост главнокомандующего армией. — Неужели Небеса поступили правильно? — негромко спросила Сэра, взглянув на Бога. Тот с привычной улыбкой перевернул страницу лишь ему известной книги. — Я не судья, Сэра. Но могу сказать, что, как бы ни было Лют тяжело, она справится, потому что Адам, дитя мое, теперь действительно научится любить. Они будут восполнять недостатки друг друга и, самое главное, смогут быть рядом, не страдая от противоположности миров, в которых живут. — Хотите сказать, что мы им... Помогли? Бог лишь загадочно улыбнулся, оставив вопрос Сэры открытым.