Fallout Equestria: Dave Stout

ЗАСТАВКА. . . . .

ПРИКЛЮЧЕНИЯ НАЧИНАЮТСЯ

В сегодняшнем эпизоде: работа над собой

Старый добрый стойловский пони отмечался перед тем, чтобы зайти на завод, где он работал.

      В обычной жизни все мы — заложники судьбы.

На следующем кадре блондин грустит у станка.

      И исполняем отведённые роли по мере сил и возможностей.

Внезапно происходит ядерный взрыв. Но после ядерного апокалипсиса, вы наверняка обнаружите, что судьба изменилась.

Стойловский пони освобождается от обломков и радуется тому, что рутина закончилась.

      Да! Беззаботные дни теперь в прошлом.

Следующим кадром жеребец что-то материл.

      Сегодня рабочий вынужден тайно работать агентом.

На синем пони появляется чёрный костюм

Фермером.

Другим кадром он доит корову.

      Мастером боевых искусств, а мороженщик — физиком-ядерщиком!

Пони умирает от такой нагрузки.

Как же во всём этом разобраться?! Легко! Вам помогут официальные учебные материалы «Стойл-Тек».       Используя эти мощные средства, сможете проявить таланты по полной и лучше понять свои уникальные черты S.P.E.C.I.A.L

Следующий кадр

      С их помощью вы сможете достичь своего идеала! Ведь от этого зависит ваша жизнь.       Обеспечив своё будущее, делитесь новыми знаниями с другими ради общего блага. Но не забывайте о пользе разнообразия. Иногда мы меняемся не по своей воле.       Возможно, у юности вы заметите, что с вашим телом начали происходить неожиданные метаморфозы.

Место меняется на пустошь, где у блондина выросла на лице уродливая бородавка.

      Но это не половое созревание. Это — мутации!

Пони превращается в большую крысу и убегает.

      Радиация, наш давний товарищ, сделала ваши гены ещё интереснее!

. . . .

      Вы — избранный житель стойла 2 и ваш долг — каждый год просматривать учебные фильмы «Стойл-Тек». Так вы будете готовы, когда начнётся.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ НАЧИНАЮТСЯ!

. . . . . .

. . . . .

. . . . .

Please stand by

      Я посещал Спирта, когда он был в палате и поднимал ему настроение по мере возможности. Хотя по большей части я сидел в библиотеке и изучал то, что происходило в пустоши.       Так продолжалось три дня, пока не пришёл химик рейдеров, что был ответственен за наркотрафик.       Я должен научиться варить у данного жеребца наркотики и помогать ему в этом.       Я до сих пор не верю в то, что я буду учиться варить всякую дрянь для горстки немощных бандитов.

      Ох…

      Я зашёл в лабораторию химика, что был на третьем этаже и сказал:       — Я Статус. Пришёл учиться варить.       — Давай, подходи, Статус.       Аккуратно открывая дверь, я увидел синего жеребца с оранжевой бородой средних размеров и красным глазами от недосыпа. Он раскладывал все химические принадлежности строго по порядку и так, как должно было всё стоять и быть, чтобы не возникли неприятные ситуации.       Взглянув на меня, его взгляд не изменился.       Он кивнул мне, и я подошёл ближе к нему.       — Мистер Статус, я полагаю, — сказал единорог в своём белом халате, я молча кивнул.       Он вновь посмотрел на меня и пожал моё копыто.       — Мистер Кетч, сэр Статус.       — Приятно познакомиться, Кетч.       — Вы знаете основы химии или хоть что-нибудь из этой науки?       Я чуть оглядел всё, понимая, что я ничего не понимаю что происходит на столе.       — Абсолютно нет.       — Это не страшно. В этом нет ничего сложного. Надевайте защитный костюм и можем начинать.       Он указал копытом на край комнаты, где было два чёрных комбинезона, что плотно закрывали туловище.       В зоне лица было стекло и противогаз, чтобы можно было дышать через любые пары.       На вид костюм внушал хорошие ожидания и выглядело недурно, даже круто в какой-то степени.       Я взял костюмы и кинул один в сторону Кетча. Он поймал левитацией и стал его надевать на себя. Я же старался надеть его быстро, от чего получалось ещё медленнее.       Но благо единорог не слегка помог и, закрыв костюм молнией, что была на пузе, я подошёл к бородачу.       Он взглянул на меня, и я увидел его серьёзный взгляд даже через этот костюм.       — Закрыл дверь?       — Нет.       — Закрой тогда.       Я быстро закрыл дверь и вернулся к единорогу.       Тот спросил меня:       — Готов учиться?       — Да.       Рыжий уже был готов мне начать рассказывать обо всем, как вдруг он задумался и спросил меня:       — Знаешь Спирта?       — Ну, было дело.       Тот недовольно вздохнул.       — Статус, старайся держаться от него подальше. Он тот ещё пудель.       Я убрал свой взгляд в сторону. Было неудобно слушать это, ведь я сдружился с этим пони.       — Может он не лучший, — начал я, — но он помог мне.       — Мало ли что он тебе сделал. Но лучше тебе послушать меня. Он — полный дилетант.       Я решил сделать вид, что услышал его и молча кивнул.       — Итак, начнём первый урок химии… Химия — это подраздел физики, но в первую очередь… это наука о реакции.

****

      Прошло тридцать минут, и мой мозг начинал немного кипеть от того объёма информации, что вливался в мою голову невероятными и необъятными темпами.       Было тяжело успевать за всем, но я старался.       Я готовил с ним метамфетамин. Это было просто, однако он так много пиздел и иногда не по делу.       Это сильно раздражало, хотя я не жаловался, ибо не хотел злить рыжего Кетча.       — Ты что-то понял? — спросил меня учитель.       — Да, спасибо вам. Вы мне очень помогли. Не знаю, чем бы я занимался без вас.       — Расслабься, всё пучком, — жеребец тепло улыбнулся.       Кетч что-то ещё немного добавил и закрыл крышечку с химикатами.       — Вот так. Отлично, идеально.       Моё внимание привлекла баночка с каким-то красным содержимым.       Я взял копытами баночку, но тут же услышал резаный крик.       — А НУ ПОЛОЖИ ОБРАТНО!       Я испугался и быстро положил банку обратно.       Синий сказал:       — Ебанулся совсем, жеребец?! Тебя же переебёт! Это — красный фосфор!       — Фосфор? — переспросил я.       — Опасное, опасное вещество! Оно может убить тебя! Химическое оружие! Понимаешь о чём я?       Я только что понял, что мог умереть самой глупой смертью в этом мире.       Тупее этой смерти нельзя придумать. Я только что ртом брат эту ебучую банку с фосфором, ох.       — Извини, — робко сказал я, чуть смотря вниз от некой вины.       — Ладно… Забыли. Просто больше не трогай красный фосфор, хорошо? Я его чуть-чуть добавляю. Совсем немного.       — Хорошо, я не буду больше его трогать, — уже твёрже произнёс я.       Он наградил меня недоверчивым взглядом, после чего произнёс:       — Ну и ебарик ты, Статус. Ты же выпьешь крысиный яд, если я тебе скажу, что это шоколадный порошок.       Я промолчал.       — Ладно, свободен. Можешь идти. Тут ещё десять часов готовиться будет, а я, пожалуй…       Я прервал его.       — Отдохнёте?       — Не. Вздрочнуть надо…       Я вздохнула и быстро ушёл, не желая видеть весь этот пиздец, что наступит через двадцать секунд.

****

      Я лежал на своей кровати и был голым; комната отдавало лёгким, но терпимым сквозняком. Пахло мясом и лёгким ароматом кобыльих духов, что становился лишь сильнее с каждой секундой.       Вдруг, я услышал звук открывающейся двери.       Я направил свой взгляд в сторону двери и увидел кобылу ярко-розового окраса шëрстки.       Я резко встал с места и сел на край кровати, наблюдая за дальнейшими действиями кобылы.       На её лица была лёгкая ухмылка, сама она была в одежде рейдерши.       — Приветик, Статус.       — Здравствуйте? — робко произнёс я, не зная чего ожидать от неё.       Та стала медленно подходить ко мне.       После того как она достаточно приблизилась ко мне, она спросила:       — Чем ты тут занят?       — Я читаю. Особо заняться здесь нечем.       — У тебя что нет кобылы для ебли?       Я застыл, ибо не ожидал такого вопроса.       — Погоди. Ты что, девственник?       Мне было всё равно на то, девственник я или нет, поэтому ответил:       — Не доводилось прикасаться кобыле.       — А чë так?       — Никто не любил меня.       Та усмехнулась и убедившись, что она закрыла за собой дверь, подошла ко мне и спросила:       — Хочешь я исправлю это?       Не может быть, это, наверное, какой-то прикол…       Не может же кобыла просто и легко отдаться жеребцу?       Особенно такому, как мне.       — Но для начала… сбрей эту уродливую бородку, которая вообще тебе не подходит… И сними чокер, и отрежь концы фиолетовые на гриве… И причёску себе нормальную сделай.       Я нахмурился.       — Пиздуй, — грубо выдавил я из себя.       — Ахаха, расслабься! Я шучу. Вообще, я люблю такой стиль у жеребцов. Такие беззащитные и нежные.       Та телекинезом подставила мне подкопытник и я упал на кровати спиной.       Та быстро уселась на мой живот и положила копыта на грудь. Сердце стало биться сильнее, половой орган начал подниматься сам по себе из-за природного инстинкта.       Сам же я положил копыта на её бёдра.       — Если тебе не нравится — я могу закончить, — сухо выдавила из себя кобыла.       Я ответил сразу же.       — Мне всë нравится.       Затем я затянул её в поцелуй. Та стала снимать с меня телекинезом пипбак и чокер, я же стал пытаться снять с той одежду, что получалось так себе, однако вскоре та сняла с себя одежду самостоятельно и стала тереться у моего члена, складками киски дотрагиваясь до конца члена и ствола, иногда чуть заходя в саму вульвию.       Но в основном член заходил между складками, тем самым дразня мой организм и меня самого.       Я быстро вспотел и отдал инициативу ей, ведь та лучше разбирается во всём этом.       — Тебе повезло, что я уже намокла, иначе я бы заставила тебя сделать куни.       Немного ласок с её стороны и та начала насаживаться на член. Я чуть ли не сразу достиг конца её вагины.       Честно говоря, было очень горячо внутри…       Но я не был в особом восторге пока что от секса.       Было немного скучно и изнурительно, будто бы я спортом занимался.       Та стала скакать на моём члене, я же смиренно стал смотреть на ту.       Странно, что она не издавала стонов, в моей порнушке все кобылы стонали, что есть сил.       Я только щас понял, что это было всë огромным притворством.

****

      Прошло только пять минут, а мне уже становилось хуëво.       Мало того, что я не чувствовал, когда кончу, так к тому же она всë сильнее и сильнее ускорялась и теперь постанывать стал я, а не она.       Продолжался секс не долго, через шесть минут я сказал:       — Я щас кончу.       Та хмыкнула, видимо была недовольна тем, что та не испытала оргазма со мной.       Выйдя, та направила мой член в мою сторону и подрочив мне, я кончил таким образом себе на живот и грудь, заляпав тем самым всë своим семенем тело.       — Тебе надо больше тренироваться, сопляк.       Та ушла. Я же остался в полном недоумении от того, что произошло.       Чувство недавнего оргазма стих и наступила хандра.

****

      Перед окончанием товара оставалось два часа, было тринадцатое марта, если я не ошибаюсь.       Я решил проведать своего друга Спирта, этого молодого болвана.       Зайдя в нужную палату, я увидел, как он о чём-то думает.       Я чуть постучал в кровать, что бы привлечь его внимание.       Он обратил на меня внимание, однако тот остался недовольным.       — Извини, Спирт, просто я тут пришёл к тебе, а ты… даже не посмотрел на меня.       — Ничего, бывает. Я тут думал, Дейв. Когда я встану на копыта?       — Сказали, что через четыре дня.       — Ох, ебать! Четыре дня?! — возразил единорог. — Много же! Я не могу столько ждать… Ох, не смогу я.       — Да всë ты сможешь, — мягко возразил я, — просто расслабься отдыхай. Потом будешь работать.       — Ах… работать на рейдеров… Ну и скука. И сука…       — Либо рейдеры, либо смерть, Спирт. К тому же, мне с тобой больше некуда податься, кроме Федерации.       — Да заебал ты со своей Федерацией и своими коммуняками! Ничего у них не получится. Они ещё годика два-три поживут и конец, всë!       — Ну… — чуть вздохнул я, — конца не видно, и страна всё ещё живёт.       Спирт отвернул свой взгляд, куда-то смотря в даль.       — У тебя есть родня, Дейв?       — Все умерли, кроме матери. К сожалению.       Спирт хмыкнул.       — Я свою мамку тоже не любил. Она предпочитала оставаться больше с отчимом, вместо воспитания меня.       — Мне жаль, что у тебя всё было так грустно, — искренне посочувствовал я единорогу.       — А-а-а… Да забей, Дейв. Всë пучком. По мне и не скажешь, что мне двадцать восемь, хм?       А вот это был неожиданный поворот.       — Погоди, что?.. Тебе двадцать восемь лет? — решил переспросить я.       — В точку. Двадцать восемь годиков, ничего не добился, ничего не знаю, зато живу на полную катушку.       — Я думал, тебе семнадцать максимум.       Жёлтый цокнул.       — Плохо думал. А тебе там сколько? Двадцать?       — Девятнадцать. И я ничего не добился в своей жизни.       — А чего ты хотел добиться в таком юном возрасте?       Я немного призадумался.       — Я имею в виду, что у меня нет любящей семьи: родственники и друзья либо бросили, либо умерли. Я изгой для всех, что бы я не сделал. Я привык, что я ужасен во всём и ничего не умею. Я никогда не умел верить в себя, во что-то хорошее.       Спирт смотрел на меня такими взглядом, будто я ему что-то сделал.       — Вот скажи мне, Дейв. Если сто кобыл скажут тебе, что они жаждут отсосать твой хуй, то что ты сделаешь?       — Дам им это сделать… Наверное. Я не люблю секс.       — Хорошо, ответ принят, — смиренно ответил единорог. — А если сто кобыл пошлют тебя нахуй? То что ты сделаешь?       — Мне будет плевать.       — Так почему тебе не плевать на тупой мусор, что является для тебя, к сожалению, роднёй? Или там, не знаю. Кем угодно зваться может.       Я сел на край кровати.       — Ты не должен попадаться на манипуляции общества, — сделал такой вердикт Спирт. — Вот когда жеребца хотят сто кобыл — он думает, что он самый крутой, а когда сто кобыл поносят его — он думает о себе ниже плинтуса. Хотя он должен сам составить о себе мнение и идти до конца к своей цели, не смотря на то, что там кто сказал. Общество всегда будет манипулировать сознанием живого организма и ломать его под свои рамки. Никогда не ведись на похвалу от массы или ненависть, молча делай то, что нужно, а на мнение скажи прямо, что тебе безразлично.       Мы долго молчали и смотрели по сторонам. Я не знал, что сказать Спирту, ведь он был абсолютно прав во всём, что он только что произнёс.

«Почему я должен чувствовать себя плохо, если кто-то говорит, что я не такой?»

      Я наконец-то открыл глаза и понял, что нужно что-то делать с этим… Кончать манипулировать мной и стать сильным.       — Пойми, Дейв. Мир держится на балансе, — внезапно сказал единорог. — На десять друзей у тебя будет десять недругов. Тебе просто нужно держаться с теми, кто ценит и любит тебя, как и в прочем было во все времена Эквестрии.       Я тяжело выдохнул и прикрыл копытами глаза. Из моих глаз чуть стали идти слëзы от такой простой истины, как мне кажется.       Я быстро вытер слëзы и встал с кровати, после чего взглянул на друга и сказал:       — Спасибо тебе за этот монолог. В жизни не слышал таких верных и точных слов, Спирт. Я даже не ожидал это услышать от тебя, — чуть не запнувшись сказал я. — Ты ведь… Ну. Не обижайся, но… на вид ведь как дурачок выглядишь.       — Если дурак является дураком — это не значит, что у него нет жизненного опыта.       Я молча кивнул и направился к выходу из палаты.       — Ты прав, Спирт. Во всём прав.

****

      — Это чë нахуй такое? — спрашивала риторическим тоном Редишган, смотря на рыжего и меня. — Я спросила.       — Это метамфетамин.       — Какой нахуй метамфетамин?! — возразила кобыла, фыркнув. — Я хочу минталки! Я, хочу, минталки! Прям щас!       — У нас нет таких материалов, которые бы могли быть использованы для.       — Да мне похуй! Хоть из своего волосатого очка высри! Но достань мне МИНТАЛКИ, и моим солдатам, блять! Ты чë, угараешь надо мной что ли, гондон?       Я не влезал.       Кетч кивнул и сказал:       — Мне прямо сейчас пойти за материалами?       — М-м-м-м… Да, да. Прям щас. Пиздуй щас и возьми своего Статуса, я с вами тоже пойду.       Та ушла к себе кабинет, чтобы взять оружие.

****

      Мы вышли из здания и стали уходить из Поннивиля вглубь пустоши.       Мне дали пистолет, который я мог держать зубами. Уже не плохо. Всегда хотел взять какое-нибудь оружие, точнее уже давно хотел достать себе оружие, но не суть.       Мы направлялись всë вглубь да вглубь. Этой бескрайней пустоши с целью найти материалы для создания наркотиков.       Где-то в поле Редишган сказала, что еë пони видели неподалёку кобыл, что варили самогонку или что-то в этом роде, ну а там точно найдутся все материалы для минталок.       Рецепт знал лишь Кетч. Я в душе не ебу, что там в составе. Наверное много чего интересного.       Я посмотрел в пипбак. Становилось поздно. Пульс мой был в норме.       В один момент мы нашли долгожданную парочку и нацелились на них.       Но тут резко вышла к ним Редишган с оружием наперевес.       Место выглядело следующим образом: две палатки, нужные компоненты, что были предназначены для варки самогона и вещи, предназначенные для варки этой бодяги.       Ган левитировала пистолетом и говорила следующее:       — А ну копыта за жопу и сели все на колени, щас же!       Те так и сделали.       Мы подошли с Кетчем поближе к палатке и стали всë осматривать.       Увидев материалы, мы подошли к ним и стали всё быстро забирать в свои седельные сумки.       — Так-так-так-с… — начинала Ган со своей привычной ухмылкой. — Что это мы тут имеем? Две пизды и самогон… Звучит, как название анекдота.       Я решил близко не подходить к ним, ибо знал, что им осталось не скоро жить. Хотя. Вроде Редиш не собиралась никого убивать.       Та сказала следующее:       — Я предлагаю вам вступить к нам, к рейдерам Поннивиля. Одни вы тут умрёте, а в городе вы сможете распространять свой товар и будете под абсолютной защитой. Что скажете?       Кобылки задумались и салатовая кобыла сказала:       — Мы согласны.       Серая единорожка согласилась:       — Да, это хорошая идея.       Ган улыбнулась, после чего убрала оружие.       Мы же успели взять всё, что смогли.       — Погодите, разве вы не должны вернуть нам наш товар? — задала логичный вопрос серая.       — Это штраф за то, что вы не примкнули к нам раньше, — ответила Редиш.       — А-а-а-а-а, — задумчиво потянула она эту буковку.       — Бэ-э-э-э.       Я посмотрел на них всех и сказал:       — Начальница, мы с Кетчем всё взяли, пойдём одни к базе.       — Хорошо, идите. А я с вами ещё не разобралась.       Мы быстрым шагом направились домой.

****

      Прибыв обратно, мы положили материал в кабинет Кетча, и рыжий устало сказал следующее:       — Хах, а знаешь, Дейв… Ты не такой уж простак, как я и думал.       Сразу отошёл от кобыл, когда подошла Редиш.       — Молодец. Вдруг она бы выстрелила им в головы, и ты испачкался бы кровью.       — Ах-ах. Да, есть такое, — выдавил я из себя, смотря на бородача.       Синий единорог подошёл ко мне, после чего положил копыто мне на плечо.       — Извини за то, что я назвал тебя «Ебариком». Это было неправильное. Ты нормальный пони.       — Да не переживай, — уверил я его. — Я уже забыл об этом.       Жеребец усмехнулся и убрал своё копыто, после чего стал стелить себе постель.       — Я скоро спать пойду.       — Понял, уже ухожу. Спокойной ночи.       Я быстрым шагом вышел из комнаты химика и направился к себе.       Зайдя к себе в комнату, я стал готовиться ко сну.

***

      Проснулся я рано утром от криков каких-то рейдеров, что шастали у моей комнаты и о чем-то яростно говорили между собой.       Правда о чём именно? Хах, да кто его знает.       Устало встав с места, я направился из комнаты и привёл себя в порядок, после чего меня встретил Кетч и начал разговор со мной:       — Метамфетамин готов, однако, он никому не нужен… Не будем избавляться от наркотика, вдруг он кому-то пригодится.       — Ты прав, — сказал я, чуть понурив взглядом.       — Ты расстроен?       — Совсем нет. Просто я только проснулся, устал.       Бородач наградил меня глубоким взглядом.       — Я вовсе не спал, смотрел на отрубленные копыта.       Я решил промолчать.       — Они умеют говорить, Статус, умеют… Просто нужно научиться их слышать и что важнее — слушать.       — Да-а-а-а, ты прав, — «согласился» я.       Видимо, химикаты, что проникли в его голову после тяжёлой работы давали о себе знать.       — Думаешь, я ебанутый, да?       — Ну. Нет, — соврал я, хотя единорог дал мне понять взглядом, что тот мне не верит.       — А, неважно. Поймёшь ты… Всё поймёшь… Статус, отрубленные копыта, что видны во всём Поннивиле, рассказывают нам о том, как их хозяева умерли. Кто-то был пидорасом, кто-то крысой, кто-то провинился.       — Стой-стой. За гомосексуальность могут убить?       — А ты не знал?       Возникла неловкая пауза, которая разбавилась следующими словами Кетча.       — Редишган считает, что геи и лесбии уничтожают мораль и дух команды. С чем я полностью согласен. Это слабые, жалкие пони, которые не могут взять кобылу за пизду, а жеребца — за член.       Я не стал ничего говорить. Тот спросил меня:       — А ты как относишься к ним, Дейв?       — Мне похуй на них, — искренне ответил я.       — Хах, — чуть усмехнулся он, посмотрев в сторону, — ну-ну. Я запомню твой ответ.       Я решил начать разговор о чём-то другом.       — Сегодня двадцать первое марта. Как тебе погода?       — Говно, — кратко описал сущую действительность синий жеребец. — Дейв, я не люблю говорить о погоде, никогда не любил! Если тебе нечего сказать — пиздуй с моей лаборатории.       — Нет-нет! Слушай. А… А когда мы будем готовить минталки?..       Он слегка задумался, затем ухмыльнулся.       — Сейчас, но ближе ко дню, я буду читать книгу «О, страсти!».       — Удачного тогда чтения, Скетч. Я пойду, прогуляюсь, удачи, — робко и быстро произнëс я, после чего быстро вышел из лаборатории, оставив его одного.

****

      Во время прогулки по зданию я услышал, что в гостиной кто-то слушал радио.       Точно. Я же хотел послушать радио. Но что-то из головы вылетело. Видимо, я слишком был занят другим, но не радио.       Подойдя чуть ближе к гостиной, я увидел, что два жеребца-земнопони слушали радио.       В тот момент я впервые услышал голос Пон-2.       Я сразу понял, что это она, потому что… Ну… Это же единственное работающее радио в пустоши, к которому можно подключиться, верно?       — Дорогие жители пустоши, с вами как всегда ваш верная и старая спутница Пон-2! Не буду вас томить и перейдëм к новостям! Военная операция на территории Южной Нейвады, что граничит с историческими территориями Зебрики наконец-то закончилась. Эквестрийская Федерация вела войну на протяжении тринадцати лет против мелких населённых пунктов, которые окопались и всё это время противостояли экспансии Эквестрийской Федерации. На войну ушли намеренное количество денег, жизней и надежд левых. Президент Федерации, Николас Муви, заявил о полном прекращении военной операции и отправке домой солдат, что ушли на тринадцать лет из своей страны ради глупой авантюры политиканов коммпартии. К такому решению привело осознание политической верхушки и президента того факта, что деньги и солдаты были неоправданно растрачены на столь невыгодную операцию далеко от дома. Впрочем, мы все понимаем, что военные делали что угодно, но не воевали, а министерство обороны разворовывало казну и вливало всё в себя любимых, но не на в солдат и даже не на свой народ. В стране идут митинги после данного события, требуют перевыборов и отставки Николаса, а затем его полный арест. Моё мнение таково, что это государство — пятно в истории Эквестрии, а коммунизм никогда не приживётся как постоянная идеология для Эквестрии.       Я бы поспорил насчёт коммунизма, ведь были разные течения данной идеологии, но мои мысли прервал коричневый земнопони с къютимаркой в виде кролика, у которого не было головы и он истекал кровью.       — Хы-хы… Ты бы трахал Пон-2? Я бы потрахал. Она чë то там про политику пиздит, сучка такая, но я то знаю, что на жаждет рейдерский хуец. Ну и мерзкая мразь.       — Хе-хе, да! — поддакивал красный земнопони и, к сожалению, его шерстка была такой же Красной, как и у меня. — Я бы в попу её!       Я думал, что это будет продолжаться вечно.       Очевидно, что им на политику было, мягко говоря… дифферентно       Теперь я понимаю, как я выглядел со стороны в тринадцать лет. Было так себе от этого осознания себя.       Благо, появилась Редишган и остановила эту хернь:       — Так, я это не поняла! — заявила кобыла. — А ну пиздуйте работать! — истерично приказала та.       Те выключили радио и стали собираться.       — Ну извините, ну извините, — говорил коричневый. — Секса не хватает… Кобылки…       Та ударила его в нос. Он упал и у того стала сильно идти кровь.       — Похую мне на твои потребности! Пиздуй работать, иначе пойдёшь на корм свиньям и рабам!       Он стал тихо плакать, затем ушёл. Красный последовал его примеру.       Я решил подойти к Редишган и поприветствовал её:       — Здравствуй, Редишган.       — Ага, привет, Статус. В общем, тут я хотела сказать… метамфетамин нахуй никому не упал. Так что это. Продай его соседнему маленькому городу под названием «Aquestria».       Я чуть удивился.       — Редиш, разве такой город существует?       — Ну, если он рядом с нами, то существует! Мы с ними ладим, так что всë хорошо. Дорога до него часа два идти. Минимум. Это ещё рядом находится.       — Они точно купят метамфетамин?       — Точно. Они любые бодяги и наркоту скупают.       Я кивнул и произнёс.       — Когда продадим?       — Продадите завтра. Сейчас вы нужны мне для варки минталок.       Я молча кивнул и пошёл дальше. Она попрощалась со мной ушла в свой кабинет.

****

      Прошло немного времени. Я чуть послушал самостоятельно с помощью пипбака это радио и оценил музыку, что шла оттуда. Неплохая, однако все песни уже давно были у меня записаны ещё со времён стойла два.       Я решил посетить своего друга, что до сих пор лечился.       Зайдя к нему в палату, я поприветствовал его, однако он был хмурым.       — Ты чего?       — Под кем ходишь, чепушня?       Я не знал, что ответить на такое.       — Кто по жизни?       Я совсем уже не понимал на этот момент, что происходит, однако вдруг единорог посмеялся.       — Я шучу. Мой друг один в тюрьме был, научил меня пару фразам крутым, — говорил он с улыбкой. — Я ценю то, что ты каждый раз приходишь и навещаешь меня.       Я покивал ему.       — Как ты?       — Эх… а не видно? Жизнь моя, жестянка.       — Ой, Спирт, — усмехаясь, говорил я, — давай только не разыгрывать драму эту, прошу.       Он делал жалостливое лицо, однако быстро сдался и стал смеяться.       Я смеялся с ним вместе, утопая в пучине позитивных эмоций.       В один момент смех стих. Я спросил у того:       — Ты ещё сколько будешь лежать тут и бездельничать?       — Думаю, что неделю, начальник Стаут! — в шутливой форме ответил единорог. — Бля, жрать охото. Когда там забьют мне собачатину?       — Ты ешь собак?       — Есть немного. Попробуй как-нибудь, их мясо очень. Мягкое.       Я чуть нахмурился.       — Так, Спирт… Я жрать собак не намерен.       — Ну и ладно. Ты от много отказываешься, — недовольно буркнул жеребец.       — Что-ж, я пойду. Оставлю тебя наедине. Тебе нужно сил набраться.       Он кивнул. Я ушёл из палаты и направился на улицу.

****

      Мне захотелось покурить. Я пошёл в рынок и купил там сигареты за пять крышек. У меня осталось четыре.       Четыре сраных, ненужных крышек. И сраные кнопочные сигареты, ибо иных не было.       Я быстро вернулся на базу, попросил у какой-то рейдершы зажигалку, закурил и.       Бросил, после чего затопотал всю пачку не обдумывая это решение. Большее в жизни дерьмо не пробовал! Компании «Red Pony» есть над чем поработать, пф.

****

      Убирать я за собой не стал и решил вновь прогуляться по зданию, чтобы развеяться. По дороге я увидел оранжевую пегаску, что сидела у стены и смотрела в пустоту.       Она заметила меня, но продолжила смотреть в пустоту.       — Ещё один день, — грустно и с тоской произнесла та.       — Что-то случилось?       — Да в том то и дело, что ничего не случилось.       Я решил не заострять внимания на той и ступил прочь, однако кобыла стала говорить следующее, и я остановился:       — Мой сын не умер в той перестрелке, — чуть, всхлипывая говорила кобыла. — Он ходил босиком, рядом. Я видела его тень… Ни с чем не спутаю.       — Мне жаль слышать всё это.       Немного безнадёжно произнёс я и решил уж точно уйти.

****

      Я начал работу над минталками. Разработка и их создание было вещью быстрой.       Скетч как всегда попутно учил меня азам химии и рассказывал истории из своей жизни.       — Я тебе рассказывал, как я попал к Редишган?       — А-а-а-а-а. Нет?       — Рассказываю. Короче. Работал я на работорговцев, жил себе и не тужил, но в один момент какой-то урод убил мою кобылу, что жила у нас в лагере.       Я прекратил готовить, чтобы лучше следить за историей.       — Этот урод был главарём этой сраной банды. Узнав, что он убил мою любовь, я пререзал этого сына собаки тогда, когда он спал, а после сбежал. Я думал, что умру, но меня подобрала Редишган, за что я благодарен ей до сих пор. Она накормила меня и предложила работёнку. С этого момента я работаю только на неё.       — Это было интересно, — закончил я, после продолжил работу над веществами.       — Рассказывал ли я тебе о том, что такое «хиральность»?       — Нет.       — Хиральность — это когда в химии два абсолютно одинаковых вещества могут иметь разные эффекты на организм. То есть. Можно создать два абсолютно одинаковых вещества для снотворного. Одно будет снотворным, а другое будет аскорбинкой для маленьких жеребят, но выглядят они абсолютно одинаково.       — Их совсем не различить?       — Только пробой или изучением, — чуть затих в конце бородатый, после опомнился и подошёл поближе ко мне. — Что там у тебя?       — Что-то да есть.

****

      Наркотик был практически готов, причём сделать можно их очень много.       Синий заулыбался и сказал:       — Остался последний штрих… Тащи сюда марганец.       Я уже хотел прийти с марганцем, однако не обнаружил его в шкафу химика.       Я тщательно пытался найти марганец, однако, безуспешно.       — Что ты там копошишься?! Давай сюда марганец!       — Он закончился, Скотч.       — Как закончился.       Тот быстро подбежал ко мне, немного оттолкнул меня и стал сам рыскать.       Не найдя марганца, он уселся у шкафа и стал тихо говорить:       — Кончился. Кончился. Кончился.       Я смотрел на учителя и был немного взволнован.       — Может… добудем марганец этот?..       — Как я тебе добуду? Нас же другие рейдеры выебут.       И не поспоришь, в пустоши без оружия нельзя находиться.       — Давайте тогда попросим и Редишган.       Тут Кетч прервал меня.       — Все пони заняты. Они не смогут доставить нам марганец…       Я чуть тяжелее задышал, начиная понемногу паниковать и ходить туда-сюда.       — Но мы же не можем просто сидеть и ждать чего-то! — возразил яростно я, пытаясь привести своего товарища в чувство.       — А что я тебе сделаю?.. Высру его, что-ли? Это всё, конец. Можешь выливать нашу бодягу, скажешь Ган, что нет необходимых элементов.       Я смотрел то на шкаф, то на стол, где мы варили.

. . . . . . .

      — Голова моя дубовая. Как я мог не посмотреть, есть ли у меня вещества для готовки или нет? Пиздец.       Я вновь посмотрел на стол, потом на шкаф.

. . . . . . . . . .

      Потом снова на шкаф. И меня осенило.

. . . . . . . . . .

      — Отойдите, учитель.       — Что такое? — тот встал и отошёл от двери.       Я подоспел к шкафу и стал рыскать в нём, в поиске заменителя марганца.       — Ты не найдёшь марганец, я даже помню, как я последние кусочки забирал с баночки. Забей, Статус. Иди лучше с рейдерами ТВ посмотри. А что там на ТВ? Может быть, там эти мультики… Хотя мне больше нравится порнуха, которую там показывают.       Привыкнув к бесконечной болтовне со стороны учителя, я нашёл что-то, что по моему мнению может заменить марганец. Кетч одарил меня скептицизмом своего взгляда.       — Статус, не надо.       — Надо-надо, — настоял я, после положил эти «шедевро-элементы» на стол, сказав: — Ну вы хотя бы взгляните, мистер Кетч.       Тот медленным шагом подошёл и присмотревшись, он оказался чуть недоволен.       — Что это за калл? Сера и… Ох, блять. Это ферротитан?! Ты убить хочешь меня?       — Кетч, я понимаю… Выбор не лучший, но что делать?       — Это бессмыслица. Получится говно.       — Давайте хотя бы попробуем.       — Говно будет. Как сера пойдёт в наркотики? Себя слышишь?       — Значит, мы будем первыми, кто станет принимать серу в качестве применения для созданий наркотиков?       — Чё?       Я чуть помолчал, потом сказал:       — Да ничё, продолжай соску сосать в форме конского елдака и ной о том, что всё кончено.       После этих слов я приступил к работе, используя те элементы, которые я выбрал.       На учителя я не смотрел, так что не знаю, что он чувствовал, однако он промолчал.

****

      Когда я всё приготовил, а заняло это двадцать минут, я подозвал учителя:       — Мистер Кетч! Пойдите сюда! Пойдите!       Он неспешно подошёл, чуть ли не волочась, а после, глянув на таблетки, посмотрел мне в мордочку и сказал:       — Это — калл.       — Вы даже не попробовали, — возразил я.       — Дейв, — тот положил голову себе на плечо и косо посмотрел на меня, — таблетки не должны быть абсолютно чёрными. Это значит, что ты говно приготовил, сечёшь?       — Но всё-таки, — возразил я, — вы не пробовали, соответственно, вы не знаете результата моей работы.       — Говно… — твёрдо и грубо сказал жеребец. — Говно и. Точка.       Я тяжело вздохнул, затем посмотрел на учителя «щенячьим» взглядом и сказал:       — Пожалуйста.       Тот не смог справиться с моим упорством и, издав недовольный звук, взял одну таблетку и сказал:       — Ну, сохрани меня, Селестия, вашу мать…       Затем он быстро проглотил таблетку, зажмурив глаза.       Я напрягся. Настал момент истины…

. . . . . . .

      — Что-ж, мистер Статус… Это.       — Дерьмо, да? — прерваля Кетча.       Он спокойным взглядом взглянул на меня, затем сказал:       — Не совсем… Не совсем дерьмо, нет. Таблетки… другие по свойствам. И, быть честным, я никогда не испытывал такой лёгкости на душе… Никогда. И… Я впервые хочу жить. Я давно не чувствовал такого желания.

«Ничего себе. То-есть. Он не унизил меня? Не раскритиковал? Что?»

      Я ожидал худшего, даже думал, что «зачем я это сделал?»       — Я хочу ещё. А ещё это надо показать начальнице. Она должна это увидеть.       Я молчал.       — Да что вы молчите, мистер Статус? Вы не понимаете, что вы только что произвели феномен в области нарко-истории?       — Я просто добавил немного серы, — чуть тихо сказал я, смотря тому в глаза.       Он чуть дрожал и покусывал нижнюю губу. Тот успел вспотеть и выглядел возбуждённо.       — Нет, ты не просто добавил серы. Ты произвёл фурор… Только что, своими мозгами, своим гением, своим ты ослушанием меня сделал то, чего никто не мог сделать за сто лет.       Тот присел на ближайший стульчик и, достав из-под своей жилетки бутылочку самогонки, открыл и немного отпил, после чего чего посмотрел на меня сказал:       — Нет, ты меня не поразил и не удивил, и не убил. Я просто охуел.       Я смотрел на наркотик, потом посмотрел на самого жеребца, думая, что будет дальше.       — Что-ж, Кетч. Давай пойдём к Редиш. Обсудим с ней распространение наркотика? Раз оно так тебе понравилось.

****

      — Это что за хуйня?       — Ну вы попробуйте, — настоял я. — Да, это не те самые минталки, но оно ничем не хуже.       Та недовольно вздохнула, после чего спросила:       — Кто-то это пробовал?       — Пробовал мой друг и учитель Кетч. Кетчу понравилось, и это мягко сказано.       Та одарила меня недовольным взглядом, затем та достала большой охотничий нож и стала бить по таблетке с целью раскрошить её.       Я ничего не стал говорить, пусть бьёт.       Разбив, она взяла концом ножа порошок и занюхнула, после чего прищурилась и закрыла глаза, зажмурившись.       Ещё несколько секунд и та резко закричала, после чего засунула нож концом в стол и, посмотрев на меня, спросила:       — Ох, ну и ебать же! Какой же ебануло то! Ух-х-х! Ты где как приготовил это?!       — Я использовал вместо марганца.       — Да мне насрать на самом деле! Но принеси больше, говорю, БОЛЬШЕ ПРИНЕСИ.       — Х-хорошо.       Та широко улыбалась.       — С таким товаром ты уебёшь в Арбу. Со своим дружком. Продадите его вы очень, очень хорошо.       — Ар… Извините, что? Я не знаю о таком городе.       — Ты что, вчера родился? Видно, мать твоя тебя в понедельник родила. Арба — город, что находится рядом с Мэйнхэттеном, самый дружелюбный город, ебать! Такие вещи знать надо.       — Извините, — чуть боязно сказал я, — я ещё не открывал учебники о современной географии, чтобы…       — Короче, Статус. Давай иди пакуй товар. Я то знаю, что вы минталки готовите столько, сколько можно продать за огромные крышки.       — А я получу крышки?       — Конечно, Статус, — чуть неуверенно произнесла кобыла. — Конечно, ты получишь столько крышечек, сколько захочешь.       Та занюхнула ещё наркотика и сказала:       — Поедешь с командой в виде Кетча, Спирта и пару моих ребят: Дианы и Хэндсома.       — Извините, а кто такая Диана? — задался я вопросом, с искренним интересом смотря на кобылку.       — Ту, которую ты трахнул недавно, Статус.       Неожиданное раскрытие секрет побудило меня раскраснеться, как маленькое дитя. Во избежании стыда, я быстро спросил:       — Так когда в Арбу?       — Через три дня. Вы как раз закончите с Акуестрией. К тому же, Спирт придёт в себя по заверениям врачих.       — Что-ж. Пожалуй, я пойду. Благодарю, что вы одобрили этот товар. Вы не пожалеете.       Я ушёл довольный, понимая факт того, что я чего-то да в жизни и добился.

«Наконец-то. Наконец-то! Это «что-то» случилось! То, за что меня признают! То, что даст мне новый смысл жизни! Наконец-то. Как же я рад. Словами не описать, как же я рад. Завтра расскажу всё моему другу Спирту, думаю, он обрадуется».

****

      Прошло два дня. Два дня, два дня с того момента, как я разработал данный наркотик.       За это время я рассказал Спирту о действиях этого наркотика, однако я ему давать его не стал, ибо он находился не в лучшем состоянии, чтобы принимать хоть какие-то наркотические средства.       двадцать третье марта. До похода в Арбу остаётся один день, один день до огромного путешествия в Селестией забытый городок.       Сказать, что я не хотел — это ничего не сказать, но кто меня спрашивал, верно ведь?       Мы два дня готовили чёрные минталки рейдерам, чтобы они употребляли хоть какие-то наркотики, так как те отказались от мета.       Сейчас я был в своём защищённом костюме с Кетчем, и мы пытались с ним варить минталки, благо у нас всё получалось.       К тому же, я ещё включил музыку, под которой мы готовили эти минталки.       Я показал ему как своей плейлист, так и радио Пон-2.       После очередной сваренной партии, я снял с себя костюм, как и впоследствии сделал он, затем спросил:       — Пойдём продадим этот товар. Как его… метамфетамин?       — Точно. Завтра же времени не будет. Что-ж, я возьму с собой пистолет. Ты же берёшь мешок с местом, затем отправляемся в путь.       Подготовившись, мы вышли из здания, а затем покинули Поннивиль навстречу приключениям.       Но приключений пока не происходило, лишь изнуряющая дорога, что ведёт к таинственной Акуэстрии.       — Мне кажется порою, что солдаты, скровавых, не пришедшие полей, не в землю нашу полегли когда-то, а превратились в белых журавлей.       Это были очень красивые строчки. Откуда Кетч такие вообще знает? Аль он придумал?       — Они до сей поры с времен тех дальних. Летят и подают нам голоса. Не потому ль так часто и печально, мы замолкаем, глядя в небеса?       Мы ходили по лесу, что давно потеряло свою красивую листву и лишилась некого природного уюта. Жаль я не знал этих прекрасных времён.       Обратив внимание на стихотворение, что неожиданно начал рассказывать Кетч, я невольно спросил его:       — Твоë стихотворение?       — Нет, я прочитал его однажды в довоенной газете. Не помню когда, но я на всю жизнь запомнил эти прекрасные строки, что тронули мою душу.       Я замолчал.       — Мой младший брат ушёл на военную операцию в юг Нейвады и почти сразу же умер там. Этот стих каждый раз напоминает мне о моём брате, но, к сожалению, всë это давно забыто и не имеет никакого смысла.       Я посмотрел на время, затем на бесконечные облака, что всегда сопровождали меня ещё с первой секунды на пустоши, после на своего учителя Кетча.       — Этот стих никогда не будет забыт, я не дам позволить сделать это.       Он не отреагировал. Мы стали идти дальше.

****

      Далее ничего интересного не происходило.       Прошло два часа, и мы добрались до мелкого поселения, где на билборде было написано красной, химозной краской: «Добро пожаловать в Акуэстрию!»       Были видны ворота, стена и пустующая башня.       На ворот виднелись царапины, что напоминали нам с Кетчем о том, сколько лет этому месту.       Мы с Кетчем подошли к порогу ворот и вместе постучали. Кетч сказал:       — Открывай, гуль ебаный. Мы подарки принесли, в канун говнистого очага, бля.

Молчание.

      Но после мы услышали свист, который издал гуль, что нацелил на нас винтовку прям с башни.       Взглянув на башню, мы заметили, как этот гуль, что являлся Пегасом, целился на нас со старой снайперской винтовки, а быть точнее, целился он в Кетча.

— Чë вам надо, чмошники?

      — Подарки принесли, за крышечки.       — Чë за подарки?       — Для веселья, — чуть ли не пропев, жеребец сказал это       — Ага… Для веселья. Как же.       — Ты чë, дед. Мы же партнёры.       Гуль сильнее нахмурился.       — Да какие партнёры, рогалик ты недоделанный? Ты, чмошник, максимум мои сапоги лизать можешь.       Кетч был в недоумении, а я был в ещё большем недоумении.       — Дед… Ты чë?.. — чуть ли не из последних сил спрашивал Кетч, в его глазах набирался страх и слëзы.       — Чë ты нюни распустил, гондонище? Уëбищие, не уважаешь меня, да?! Опустить меня хочешь, ебланище?! На, бля!       Меткий выстрел разнёс моему другу голову.       Я только сейчас в своей жизни стал заводить настоящих друзей, а они так быстро покинули меня, так быстро, как в прошлом.

«Сукин сын ты, Кетч! Ублюдок! Оставил меня одного, пидор! Зачем мы вообще пошли сюда?!»

      — Меня так бесит твой цвет, еблан в чёрном ошейнике, — сказал пегас, очевидно обращаясь ко мне.       На моей гримасе застыло выражение ужаса и паники, непонимание того, что делать сейчас и что происходит в принципе.       — Либо ты превращаешься в кашу, либо уëбываешь отсюда! А теперь пиздуй, мудила!       Я резко развернулся и побежал, как только смог. Кровь Кетча попала на мою шерсть и лицо, его голова действительно превратилась в один большой мясной творог.       Я даже видел его глаз, который валялся в этом месиве. Но сейчас не время думать, время бежать.

****

      Я бежал около четырёх минут без перерыва и наконец-то остановился около одного тонкого дерева.       Я уселся, прижимаясь спиной к дереву и смотря по сторонам, постепенно восстанавливая своë дыхание.       Я стал постепенно расслабляться и приходить в себя. Как вдруг, будто из ниоткуда, я почувствовал, как к моему затылку приставили револьвер и взвели курок.       — Не рыпайся, — произнёс кобылий голос, после чего та добавила: — Пойдёшь с нами.       — Я сделаю что угодно, только не убивайте, прошу, — умолял я, смотря в небо.       — Готовить минталки умеешь? Нам бы пригодился новый повар.

«Вот же. Да почему все так помешаны на этих минталках?!»

      — Да, я умею их готовить. У меня есть опыт в этом.       Та хмыкнула.       — За мной.

****

      На меня нацепили магические наручники и кандалы.       Меня, скажем так, арестовала бежевая единорожка с къютимаркой в виде мëртвого земнопони.

«М-да. Будто мою судьбу, блять, предсказывает эта картинка».

      — Ты откуда?       — Бродяга, — соврал я.       — Почему в пустоши, а не в Тенпони, Поннивиле?.. Хотя бы в Кейптаун-Сити, например.       — Потому что.

«М-да, «очень умный» ответ, Стаут, просто молодец».

      — Аргументировано, — добавила единорожка, после чего мы добрались до ихней базы.       Маленькая хибара без двери, небольшое ограждение, старая кобылка на коляске и небольшая лаборатория, в которой были всё элементы химии, особенно для создания минталок.       — В общем-то, жеребец, давай-ка ты нам сваришь этих конфеток. Я понаблюдаю и подумаю, лишать ли тебя жизни или нет.       Мы зашли в лабораторию, и та сняла с меня наручники.       — Готовь, быстро.       Я собрался и, достав всё приправы и нужные для этого колбы, приступил к готовке.       Та левитировала револьвер вокруг моей головы, иногда постукивая меня дулом по гриве и слегка поторапливая.       — Ну же, мы с мамой очень хотим минталок.       — Да, да… Я понимаю.       Мне становилось плохо, но ей было всë равно.       Жёсткий перегар и рвотные нотки давали знать о себе, всë-таки химические пары давали проявляться себе, особенно о негативных свойствах.       Не зря я носил защитный костюм, который прилагался мне в том здании.       — Ну дава-а-а-ай.       — Сейчас, пару моментов. Погодите.       Осталось добавить ферротитан и всё, конец моей жизни.       Я уже знаю, что ничего она мне не сохранит. Однако, у меня был план.       Я давно заприметил белый фосфор, что имелся у них. Белый фосфор легко идёт в химическую реакцию с красным фосфором, вызывая фосфорный газ и взрыв.       Аккуратно взяв его и открыв, я чуть поднёс данный химический элемент к основному блюду, затем оттянул мордочку назад и резко вкинул фосфором в жижу.       Кобылка отлетела и стала задыхаться. Её морда была сильна ранена, револьвер она отпустила, я же тем временем старался не дышать и стал бежать, после чего спрятался за лабораторией, благо оно было небольшой, всего-лишь с размером в виде трейлера.       Кобылка умерла чуть ли не сразу, в агонии и мучениях.       Я стал дышать и восстанавливать тот воздух, которого мне не хватало всë это время критически не хватало.       Восстановив всë, я встал я открыл пипбак и поставил метку до Поннивиля, после чего собрался идти туда.       — Милая? Ты чего кричишь? Когда уже будут готовы минталки?       Я остановился и резко подбежал к дому.       Увидев старую и слепую старушку, я тяжело вздохнул, понимая, что о ней больше никто не позаботится.

.

.

.

      А почему меня должно это волновать?       Волновать судьба тех, кто меня украл и испытывал как раба? Как собственную игрушку, как не знаю что.       — Милая, это ты?

Молчание.

      Я стал медленно подходить к старушке, хрустнув своей шеей, понимая факт того, что она кончит от жажды или голода. Я знал, что сделаю всë правильно.       Подойдя вплотную к кобылке, я перевернул еë кресло-качалку, от чего та упала и что-то сломала себе.       Я услышал истошный и пронизывающий крик ужаса, однако его слышал только я и она.       Подойдя к той поближе, я встал на колени и стал забивать копытом бабушку в сторону её мордочки, заставляя умереть и еë.       На первый удар та отреагировала ещё более сильными криками, на третьем стала захлёбываться в слезах и соплях.       Я не знал, что кобылы умеют издавать такие звуки, особенно старые особи. Также на её лице образовались синяки и кровь из носа, была большая трещина на лбу.       На пятый удар я разорвал еë рог. На седьмой удар я перестал слышать звуки от неё. На девятый удар её мордочку было не узнать, однако я помнил, кто это была.       Моментами я вспоминал отрывки детства со своей бабушкой: её отношения ко мне и всë то, за что я ненавидел её.       Это помогало мне справляться с задачей убить старушку.       Моя ненависть и жестокость усилилась сильнее.       Десятый удар пришёлся по горлу, после я встал и, повернувшись к той спиной, ударил сильно задними копытами в сторону её голову, тем самым заставляя её голову оторваться от носителя и со следами красной линии путешествовать по просторам комнаты.       Голова остановилась, но тиканье часов не проходило.

Пауза.

      Я тяжело дышал и смотрел на труп, который я только что сделал.

Я не мог оставить бабушку одной. Она бы просто умерла.

Я выбрал для неё тот исход, который бы в любом случае облегчил её жизнь, проявил акт милосердия.

Я медленны шагом вышел из хибары и стал идти к себе домой, не собираясь обыскивать труп или дом. Всë, чего я хотел — так это попасть вновь в дом.

****

      Прошло три часа. Я кое-как добрался до Поннивиля и меня встретил охранник города.       Я был немного испачкан в крови: мой комбинезон уже стал вонять, ибо он был не стиран и к тому же в крови.       Это заметил охранник и сказал:       — Фу, бля… Иди чисти свою одежду… Проходи.       Я прошёл внутрь города в сторону главного бани.       Заплатив четыре крышки, я искупался и привёл себя в порядок, однако одежда была в плачевном состоянии.       Зайдя в здание, я закрыл двери и стал идти в комнату.       — Хэй, Статус, всë хорошо? — спросил меня Хэндсом.       Я не повернулся к нему и пошёл к Редишган, чтобы доложить ей ситуацию, которая сложилась только что. Мёртвая земля превратилась в космическую пыль.

Открыты новые локации: Акуэстрия (+37 опыта), вечно-дикий лес (+37 опыта)

Убийство (+45 опыта), убийство (+45 опыта), вы сблизились с Кетчем (+12 опыта), вы сблизились со Спиртом (+12 опыта)

ТИТРЫ

DAVE STOUT

S-4

P-5

E-4

C-4

i-9

A-5

L-10

ПОЛУЧЕНО ОПЫТА: 188

УРОВЕНЬ: 1 (НЕОБХОДИМО 100 ОПЫТА ДЛЯ ВТОРОГО УРОВНЯ)

ПЕРКИ/ЖУРНАЛЫ/СТАТУЭТКИ: отсутствуют

ВАЛЮТА: 0 крышек

РЕПУТАЦИЯ В МИРЕ: Вы никому неизвестны, впрочем, это недолго продлится

ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ К ОРГАНИЗАЦИИ: рейдеры Поннивиля

ИНВЕНТАРЬ: Пипбак, деньги.

СОСТОЯНИЕ ЗДОРОВЬЯ: В норме.

ПОПУЛЯРНОСТЬ: призрак

КОЛИЧЕСТВО УБИЙСТВ: 2

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ: Депрессия.

Краткое сведение: Вы слишком многое пережили для пони, который буквально на днях вышел в пустошь. Лучше поразмыслить обо всём этом завтра утром, а ещё лучше — забыть об этом и жить дальше.

Конец серии