Fallout Equestria: Dave Stout

ЗАСТАВКА. . . . . .

ОПАСНОСТИ БЫТИЯ ПОНИ

В сегодняшнем эпизоде: коммунистическая угроза

В кадре показан Мак с книгой «Капитал» на красном фоне, седой единорог внушал уверенность к своей фигуре.

      Коммунизм — общественный строй, основой производственных отношений которого является общественная собственность на средства производства, при котором отсутствует деление на классы, уничтожена противоположность между городом и деревней, между умственным и физическим трудом и осуществляется распределение по потребностям.       «Принцип коммунизма: от каждого — по его способностям, каждому — по его потребностям». Возможно, вы слышали это слово где-то в баре с друзьями или на работе, или в кругу вашей семьи.

Показан стойловский пони. Он держит данную книгу и читает её.

      Читая данную книгу — вы узнаете, что якобы происходит «эксплуатация простых пони» и «кража времени у обычного населения», но так ли это на самом деле?

Жеребец закрывает книгу и смотрит в экран с вопросом в глаза.

      «К чему мы ведёте?», спросите вы скорее всего у меня, диктора.       Я вам отвечу: мы хотим предостеречь вас от коммунистической угрозы, что может уничтожить гармонию пони и старые идеалы.

Синий пони кивает и бросает книгу в мусорку, после чего она сжигается сама по себе.

      Но мы не пустословы и наглядно покажем вам, дорогому зрителю, почему данный строй губителен не только для пони, а для любых разумных созданий.

Следующим кадром показана коммуна и тем, чем они занимаются.

      Мак говорит, что для полного достижения коммунизма нужно построить социализм.       Начнём с того, что за больше ста лет существования данной идеологии — она не была нигде создана, лишь жалкие попытки воссоздания мечтаний Мака о его идеальном обществе.

Через кадр поселение оказывается в огне, и пони начинают убивать друг-друга.

      Конечно, Мак писал, что для достижения коммунизма, а вначале социализма, экономика должна стать более автоматической и развитой, чем это было сто лет назад, но даже когда изобрели танки, машины и станки — коммунизма так и не наступило, причём попыток было много.

Местоположение сменяется в учительский кабинет, где единорог листает слайды на которых видны попытки построения данной системы.

      Пытались создать как богатые пони, так и не очень, военные и гражданские, зебры да грифоны.       А о под-идеологии в виде Лейлизма и Тритизма можно и вовсе умолчать, их количество неизмеримо.

Следующим слайдом показаны даты их созданий.

      Как итог: обнищание коммуны и жителей, иного мир не увидел до сих пор.

Следующим кадром показаны жители стойла два, что стоят на фоне шестерни с цифрой «2».

      Возможно, когда-нибудь, вы захотите получить высшее гуманитарное образование.       В процессе обучения вы изучите макизм более глубоко и ваше мнение о данном строе, возможно, поменяется на позитивное, но если у вас будут возникать чувство позитива — обязательно пересматривайте данный видеоролик.       Будьте начеку. Опасности поджидают вас на каждом углу и лишь с просмотром видеороликов «Стойл-Тек» вы сможете уберечь себя.

The end

.

.

.

.

.

.

Please stand by

      — Что ты делаешь? Его надо поднять, дура!       — Не учи, что делать меня, Жанна.       — Смотри, я его ударила в живот и ему плевать!       — Дура, он и так красный. Ты не видишь синяков!       — Да я.       Голоса стали отдаляться. Я куда-то падал. Куда-то.

****

      Я — взрослый земнопони, являюсь учителем истории для жеребят.       Однако дети не любят меня, но я люблю детей, как их отец. Они будто мне родные.       Все-все-все родные, от маленьких жеребят, до кобылочек.       Я стал идти на работу с моим большим рюкзаком, который я нёс с собой.       По дороге я встретил маму. Коридор был тёмно-зелёным, хотя он обычно был фиолетовым.       Та оглядела меня всего и чуть нахмурила свой взгляд.       — Дейв! Нам надо в одиннадцатый кабинет, не в пятый! Мы же сейчас опоздаем! — говорила с неким детским энтузиазмом моя мамаша.       Я запаниковал и, повернувшись обратно, стал бежать.       Я забыл, куда надо было идти, и зашёл в шестой кабинет, вроде одно и то же.       Я встретил свой младший класс, однако они молчали.       — Вот они! Мой любимый Венс! Фенс! Пенс! Кенс!       Они игнорируют меня.       — Сегодня, тема нашего урока: Великая война. Достаём учебники и тетради.       Ученики продолжали ничего не делать и молчать.       Я стал думать, что что-то не так сделал.       — Я пойду? — выдавил я из себя, чуть идя к выходу.       — Сколько это будет продолжаться, Дейв?! — сказала моя любимая ученица Пенс.       — Одни проблемы, одни проблемы от тебя! Ты — неблагодарный сын! — голос был будто матери.       — Тормоз! — сказал Фэнс, хотя голос у него был как у тех задир из стойла два. — Даже отжаться не можешь! Что ты делаешь в этой спортивной секции? Неужто мамочка с папочкой заставили тебя подвигаться?       Мне стало тяжелее дышать, я хотел уже выйти, как дверь стала отдаляться от меня, как и ученики.       Чуть позже, хотя не знаю, я будто не чувствую времени — ученики исчезли, как и сам кабинет, но не дверь.       Теперь она стояла далеко. Разразился смех моих учеников, но было такое чувство, что смеялся кто-то один.       Я бежал сломя голову к двери и хотел выбраться из этого ужаса.       — Дейв опять высрал хуйню? — задала риторический вопрос Джин.       — Аб-б-бавав-в! — произносит звуки Квентин.       — Ну ты и пизда с ушами, Сраут! — усмехаясь, говорил Хаус.       — Похоже, ему сниться не очень хороший сон.       — Его сейчас не разбудить.       — Нет! Нет! — говорил я из всех сил.       — Что он там бормочет?       — Я понятия не имею. Очень тихо говорит.

****

      Я провалился, не достигнув двери. Я оказался на полу.       Быстро встал и увидел, как мимо меня прошла мужская фигура.       — Папа! — по инерции сказал я.       Фигура резко остановилась и взглянула на меня.       — Дейв?       Он приблизился ко мне, я замер. Я впервые увидел за долгое время моего отца так близко. Его фиолетовые очки, грива, шёрстка. Добрая и наивная улыбка, такая искренняя и милая.       — Ты посмотрел «два холма»? Ох, Дейв, я же говорил, что мы посмотрим его тогда, когда я вернусь.       Он не вернулся. Это был последний фильм, который я должен был посмотреть с ним.       Я долгое время стоял перед ним и смотрел на него, не мог сорвать глаз с его фигуры…             Неужто он. Собственной персоной. Да это невозможно. Может…       — Дейв?       — Почему ты не вернулся?       Отец усмехнулся и погладил меня по гриве.       — Дейв, о, Дейв. Ты же знаешь, что я всегда возвращаюсь домой, к твоей маме и твоей сестре.       На моих глазах наворачивались слёзы.       — Да, Дейви, я ухожу иногда выпить с друзьями, но в любом случае — я ночую дома.       — Папа.       Тот усмехнулся.       — Я уйду ненадолго, сынок, — чуть тяжелее сказал отец, как будто в тот самый раз.       — Но мы последний раз посмотрим фильм вместе! — вновь воодушевлённо произнёс папа.       — Тебе не нравятся фильмы?       — Я любил и люблю фильмы. И тебя я люблю. И сестру твою, и маму.       Я стал плакать, прижимая мордочку свою к полу, причём ревел я сильно.       Копытами я бил по полу.       — Дейви.       Я игнорировал голос отца. Он аккуратно подошёл к моей фигуре и, направив мою мордочку в его сторону, стал вытирать копытом слёзы, тихо спросил:       — Разве красивые пони могут плакать?       — Не знаю, — робко ответил я, продолжая хныкать.       — Я знаю — не могут, — сказал тот, после чего поцеловал меня в щёку. — Ты взгляни на себя, какой ты милый.       Я успокоился и стал заплаканными глазами смотреть на своего отца, на лице которого никогда не сходила его добрая улыбка.       — И кто тут испачкал пол своими слюнями и слезами? — задал риторический вопрос отец, после чего усмехнулся.       — Я-я-я, — ответил протянуто, затем разразился смехом и прижался к отцу.       — Вот именно, мать ругаться будет.       Я стал тереться об него и крепко обнимать.       — Отпусти меня, Дейв.       — Нет.       — Отпусти меня, Дейв.       Я проигнорировал и стал молчать.

****

      Медленно открыв глаза, я осмотрелся вокруг и обнаружил, что я нахожусь в абсолютной темноте.       У меня нет сил. Мне тяжело дышать. Я ощущаю боль по всему телу. Мои мозги будто кипят от тяжёлой духовной работы.       Я был привязан к чему-то. Притронувшись копытом к своему члену, я почувствовал жгучую боль, что никогда не чувствовал, а также что-то жидкое и вязкое. Это была моя сперма.       Видимо, я — в секс-рабстве. Меня бросил Хэндсом и таким образом он избавился от меня, а может и все рейдеры решили так избавиться.       Но что я сделал не так? Пипбака на копыте не было.       Даже не смотря на то, что со мной сделали — я всё ещё в состоянии трезво оценивать ситуацию.       — А-а.       Мой рот. Как же он болел. Сука. Мне было безумно больно и тяжело говорить хоть что-то.       Вдруг я услышал, что дверь открывается.       Я увидел белую единорожку, вроде как её звали Жанной.       Была ночь, однако, когда она включила свет в комнате я был временно ослеплён. Для ослабления эффекта я зажмурил свои глаза.       — О-о-о-о-о, Статус, — нежно произносила та, приближаясь. — Какой ты сладкий.       Она ударила меня по животу копытом. От этого я вскрикнул, так как было сильно больно, к тому же, старые раны были задеты тоже.       Я чуть повернулся на бок и прокашлялся кровью, смотря на ту.       — А и. Эа. М-м-м…       — Мы так сильно отъебали твой рот, что ты не можешь говорить? Видимо, что да.       Красивая единорожка белого цвета аккуратно перевернула меня на спину и легла голым крупом мне на живот.       — Мы тут взломали твой пипбак, много интересного нашли о тебе, Дейв Стаут.

«Вот же сучки. Они взломали мой пипбак! Они могут рассказать всем о моём настоящем имени и фамилии! Это может знать лишь Спирт!»

      — Убй… — тихо произнёс я.       — Что ты сказал? — та приблизила своё личико к моему личику.       — Убй… — не до конца произносил я.       — Убить?       Я кивнул.       — Я не могу тебя убить. Понимаешь ли, мы — героини пустоши, а так как мы постоянно в пути и времени на развлечений нет, — та замолчала. — Пф. Почему это я тебе должна пояснять всë? Не охуел ли ты, Стаут?       Та встала и направилась медленным шагом к выходу.       — Не перенапрягайся, Стаут, расслабься. Тебе нужно сохранить хоть какие-то силы и… О, ты уже заснул, прелестно.

****

      Гуляя по бесконечной пустоте, я смог достигнуть конца.       Передо мной явилась Дейзи, маленькая розовая кобылка, которую я освободил.       Хотя она мертва. Она мертва. Её убили рейдеры. Её убил голод. Её убили работорговцы. Незнакомцы. Шлюхи и прочий мусор пустоши.       Она сидела и смотрела на меня, однако её мордочка была смутной. Было сложно узнать, кто она.       — Её убили, — сказала кобыла.       — Мне всё равно, — ответил я, хотя на моём лице было некое волнение и ужас от происходящего.       — Почему ты не освободил нас раньше? Или хотя бы не попытался?       Я молчал.       — Если мы умрём — это не вернёт твою сестру.       — Ты… даже не смей упоминать её, Дейзи, — моё лицо резко нахмурилась и я приблизился к ней. — Если продолжишь, то я узнаю, сколько твой маленький череп может выдержать ударов об пол.       — Ты думаешь, что Рузи была бы рада, увидев тебя таким, каким ты стал?       Я разозлился и накинулся на ту, однако она телепортировалась сзади меня и голос послышался за мое спиной.       — Убив ту бабушку — ты лишь убил ту бабушку, но не решил те вопросов, которые необходимы для того, что бы наладить отношения с кобылами престарелого возраста.       Я повернулся к ней мордочкой.       — Твои проблемы начались с детства, ещё с общения с бабулей.       — Мне похуй на бабку, особенно на тебя.       — Тогда что это было пару дней назад?       — Я НЕ ЗНАЮ! НЕ ЗНАЮ! ОСТАВЬ МЕНЯ! ОСТАВЬ!       Я упал и стал бить копытом об чёрную стену.       Как же меня достали эти придирки, вопросы и то, что кто-то вечно лезет мне под шкуру!       — Тебе нужно снять этот образ и принять себя таким, какой ты есть.       — Кто ты вообще такая?! — взглянув ей в глаза, спрашивал я.       Та вздохнула.       — Я — это ты.       Дейзи сказала это голосом сестры. Мне стало не по себе.       — Ты не такой, ты — добрый, милый земнопони и пустошь тебя не изменила.       — Но разве я бы убил тех пони, если пустошь бы меня не изменила?       — Ты не осознаешь того, что ты натворил, а когда поймёшь — ужаснёшься. Ты такой же, Дейв.       — Я стал другим. Я стал сильным.       — В чём проявляется твоя сила?       Я замолчал.       — Ты стал безрассудным.       — Пустошь не изменила меня. Я был таким всегда, — возразил я.       — Ты обманываешь не меня, а себя. Ты не был таким всю жизнь. Ты был другим. Вспомни себя дитём.       Я отвернулся и сел на круп.       — Я не люблю вспоминать своё детство. У меня не было друзей, все меня не любили. А-а-ах! Я же не хотел об этом говорить, блять!       Дейзи приблизилась ко мне.       — У тебя были те пони, ради которых ты мог жить.       — Ключевое слово «были».       Я встал и толкнул кобылку, сказав:       — Мне надоел этот цирк, сука. Ты меня абсолютно не знаешь. Я такой, каким всегда был, но не проявлял свою сущность на деле.       Кобыла тем временем лежала.       — И в двенадцать лет ты был таким?       Я замолчал.       — Мы взрослеем, — произнёс я со злостью.       — Ты вырос, — подтвердила мои слова Рузи, — но это не значит, что ты кардинально изменил своё мировоззрение.       — Я задушу тебя.       Сев ей на живот, мои копыта стали приближаться к её шее, однако вместо Дейзи появилась мордочка моей сестры, Рузи.       — Братик! — прокричала та со слезами на глазах.       Я резко убрал копыта с её хрупкой шеи и встал с неё.       Может быть, я заигрался? Или не знаю. Черт, почему всё так тяжело? Слишком много мыслей приходят за одну секунду.       Я ушёл, потому что. У меня не было выбора, верно! Меня никто не уважал и не воспринимал всерьёз! Я бы умер, оставшись там! Может, я и умру в пустоши. Но это лучший период в моей жизни. И я далеко не тот, кем был раньше, я ничего и никого не боюсь. Может быть, что-то старое во мне ещё бьётся, однако оно просто нежизнеспособно для пустоши. Я обязан оставаться таким, какой я есть для продолжения распространения наркотиков и укрепления влияния рейдеров на всю пустошь. . . . .       Но разве ради этого я уходил из стойла?

***

      Кто-то сильно шлëпал мой круп и произносил моё имя, яростно и напористо.       — Эй, Даун! Ой, то есть Стаут, просыпайся! Тебе жрать надо.       Я открыл веки и увидел, как белая единорожка преподнесла мне консерву со свининой и бобами из Эквестрийской Федерации.       Я почувствовал сильный голод, даже не смотря на боль — тягость к еде была «бескрайней».       Я взял копытами банку с едой и стал яростно есть её, игнорируя все острые концы неаккуратно порезанной банки.       Я не чувствовал особой боли, хотя такими темпами я быстро почувствовал вкус лёгкого железа и крови.       — Ха-ха, ты так быстро набросился на эту банку. Надо тебя чаще кормить, и дать тебе миску, а то у тебя весь рот уже поцарапан. Даже сказать порезан.       Быстро всё съев — я увидел, как отдаляя банку от рта, концы этой банки были окровавлены, а по стенкам жестянки шли красные линии моей алой крови.       Открыв рот, я почувствовал, что и мой язык подвергся порезам. Мне нужна какая-то помощь.       — Дурень.       Я взглянул на ту.       — Я пойду за аптечкой, а то ты весь свой рот распидорасил этой похлёбкой.       Та ступила прочь.       В голове всё меньше мыслей. Хочется лежать и ничего не делать.       Я либо сплю и вижу глюки, либо меня кормят, либо снова сплю.       Один раз лиловая избила меня просто так, хотя потом она дала мне стимулятор и мне стало хорошо.       Последние два дня меня кормят собачим кормом, даже когда я был против, меня заставляли жрать это силой, либо же под угрозой битья.       Я стараюсь сохранять рассудок, однако я не железный. Я должен признать, что моё время постепенно подходит к концу. Очевидно, что от такой жизни я вряд ли доживу до старости, ну а как мне дожить до старости, если надо мной так яростно издеваются?       К моему удивлению, мне дали небольшой отпуск от секса, что уже является неплохим событием. Я лежал прикованный к трубе и смотрел по сторонам.       У меня был лоток, который убирали каждый день и миска с кормом.       Я спал на старом матрасе и укрывался одеялом ночью.       Редко, но я выходил на прогулку, естественно на поводке. На данный момент я лишь лежал и смотрел в «пустоту», думая о том, что произошло со мной.       Больно думать. Думать лень. Я устал. Лучше снова посплю.       Но не тут то было: ко мне зашла чёрная кобыла-единорожка и, подойдя ближе, та присела и перевернула меня на спину.       — Расслабься, я не для утех пришла.       Та активировала свой рог, и я стал медленно терять сознание. Видимо, попадаю в транс.

****

      — Где это мы? — я стал оглядываться, на этот раз я был полон сил.       — Мы в твоём сознании, — сказала кобыла, что была сзади меня.       Я ощущал сильную головную боль.       — Вот же, блять. Это из-за тебя моя башка так сильно болит? — недовольно спросил я.       — Какой ты догадливый, а как мне тогда проникнуть в твои мозги?       — А зачем в них вообще кому-то проникать?       — Мне стало скучно, и я решила узнать, чем ты занимался до того, как мы тебя похитили.       Я вздохнул и подошёл к той поближе.       — И как это работает?       — Твои воспоминания будут вливаться в мою голову, постепенно. Я будут переживать твои этапы жизни и какие-либо моменты.       Я чуть прошёл, смотря на белую пустоту.       — Ого, а ты помнишь, как ты родился. Жуть.       Я не обратил на её слова внимание.       — Ох. О нет, Богини. Ох, за что.       — Ты про бабушку?       Та подошла ко мне поближе.       — За что бабку то убил? Что она сделала?       — Жила.       Кобыла ничего не ответила.       — Я хотел избавить её от страданий.       — Врëшь! Ты убил её для того, чтобы удовлетворить свои животные потребности, жеребец! Вас вообще надо лишить всех прав. Вы просто не способны жить в цивилизованном обществе.       Я проходил дальше, смотря по сторонам и думая о чём-то.       — У меня ничего интересного в жизни нет, можешь даже не пытаться разбираться во всём этом.       Та телепортировалась прямо передо мной с широкой ухмылкой на мордочке.       — Тебя оставили на второй год? Так ещё в первом классе?       Разразился громкий смех.       — Очень смешно, — вяло ответил я, смотря на то, как та лёжа смеялась до упаду.       Через какое-то время та успокоилась и чуть прищурилась.       — Вот же, твоя первая дрочка. Стоп, ты действительно и это помнишь?       — Да.       — И ты кончил на голос дикторши?       Возникла неловкая пауза.       — Да, я её лично видел, красивая кобыла была.       — Ну, могло бы быть и хуже, — немного неуверенно произнесла единорожка, посмеиваясь от неловкости.

****

      Прошёл час. Я сидел и иногда комментировал её замечания или ту информацию, о которой она узнавала.       Мне уже это давно надоело, но сидеть и молчать было не по мне. Я бы тогда точно бы умер, но уже от скуки.       — Что ж, Стаут, я посмотрела всё, что только могла. Дальше только всякая мелочь по типу того, что твой батя сдох или сестра там.       Я хотел промолчать, но в итоге не сдержался.       — Это должно быть чем-то смешным?!       Та замолчала, затем посмотрела в сторону.       — Это был всего-лишь чёрный юмор, расслабься. Я в моём коллективе шуточки и поострее слышала.       — Да похую мне твой коллектив! Отпусти меня. Я не хочу быть в подвале!       — Извини, но это невозможно.

****

      — Я тварь дрожащая? Или право имею? — спросил меня Изи Статус, смотря мне в глаза.       Его лицо было окраваленым, рог родственника светился ярко-красным цветом, как и сама шëрстка единорога.       — Изи Статус, у тебя не было выбора.       — Я тварь дрожащая? Или право имею? Ответь мне, Статус.       — Твоë видение мира не является верным. Дрожащая тварь и право имеющий могут совершать одно и тоже, в не зависимости от того, каким статусом он обладает.       — Я убил свою жену, чтобы узнать, смогу ли я убить.       Я нервно взглотнул слюну.       — Зачем же ты убивал? Думаешь, ты имеешь право на убийство?       Я молчал.       — Не пойми меня неправильно, СТАТУС, — прокричал он правильную форму моей фамилии, — но ты не будешь спорить со мной и согласишься, что есть два типа пони: мусор и умники.       Я кивнул.       — Ты прав.       — Мусор — это те, кто должны слушать умников.       — Однако, мусор и умники могут делать одни и те же действия; достигать тех же высот, даже не смотря на всю текущую ситуацию бытия.       — Да-да-да, — безразлично поддакивал Изи. — Ты себя кем считаешь?       — Никем.       После моих слов он замолчал и исчез с поле зрения. Темнота.

****

      — Вставай, дебил!       Я слышал издалека звуки. Вставать не хотелось. Хочется лежать, поспать.       — Вставай я тебе говорю!       Меня ударили в брюхо. Я сомкнул веки и огляделся. Я увидел Лиловую, чёрную и белую. Мне страшно.       — Вставай, далбоеб.       Я послушно встал и осмотрел всех присутствующих.       — Щас будешь готовить, — недовольно сказала чёрная кобыла.       — А что готовить то, барышни? Я ничего не знаю… Я бы поспал. Ну. Знаете, кхм.       — Да похуй нам, что ты хочешь! — яростно прокричала белая кобыла. — Готовь, бля!       Я был в лаборатории, но в мыслях ничего не было, лишь пустота.       Видимо, постоянные воздействия магии сделали из меня овоща.       — Кушать хочу.       — Либо ты, сука, готовишь минталки своии чёрные, либо мы тебя переебашим! Ты понял нас?! — не выдержала чёрная кобыла.       Видимо, они крепко подсели на наркотик мой.       — А ну отошли от него, проститутки, — сказал уверенный голос, что был сзади меня с кобылами.       Повернувшись четвером, мы увидели… Хэндсома Лайта?       — Это не лаборатория, а какая-то параша.       — Что за хуйня, Хэндсом?! Стаут — наш!       Хэндсом Лайт усмехнулся.       — Вы, профурсетки недоделанные, не понимаете, что в преступном мире всё происходит иногда так, что к вам приходит ваш партнёр и требует товар обратно, то есть Дейва.       — Ты отдал его нам бесплатно, значит, он не был нужен тебе!       — Ты права, Жанна. Он нужен моему боссу.       Тот приготовился. Он был у выхода из этой деревяшки.

«Ох, блять… И почему я вечно оказываюсь в лабораториях? Я же гуманитарий. М-да, Стаут, ты всегда думаешь о том, о чём надо, когда твоя жизнь на волоске от гибели».

      — Вы не успеете оружие достать, предлагаю рукопашную.       — Нас много, а ты — один.       Тот слегка заулыбался. Его то ли чёрные, то ли тëмно-коричневые глаза будто засияли, и он был готов рвать и метать.       — А я в армии служил, анклав.       Он встал на два копыта и стал стоять в боевой позе.       К нему подбежала белая кобыла, однако и сделал быструю подножку и так упала на стену, сломав себе свою мордочку. Всё её лицо было в крови.       — Ну? Ещё кого мне расхреначить?       Лиловая боялась подходить. Она спряталась за мной, чёрная же стала подбегать к тому и ударила по лицу.       Его мордочка даже не сдвинулась: ни одна скула не шевельнулась, будто бы он из стали.       — И это по твоему удар?       Тот сделал ей апперкот, и её голова вышла сильно назад. Её шея сломалась, и она умерла мгновенно. Из её рта шла кровь, причём очень много. На данный момент та лишь лежала.       Лиловая кобыла боялась подходит, белая же хотела напасть на того сзади, однако пегас достал из-под крыла ножичек и метко кинул в её шею, заставляя ту кровоточить.       Кровь хлынула, как из фонтана, тело кобылы упало мгновенно на живот и тем самым нож зашёл ещё глубже, оттуда я слышал звуки бульканья кровушки.       — Фу, ну и крысы же, ха.       Тот стал медленно подходить ко мне.       — Лиловая, я не помню как тебя зовут.       — Мари.       — Мари! Как Мария! У меня маму так звали: Мария!       Я молчал и иногда поглядывал на единорожку, что была сзади меня.       — Мари, выйди, пожалуйста.       Нависла пауза.       — Мари, я клянусь богинями, что не трону тебя. Зачем мне это? Слушай. Тебе некуда идти. А эти кобылы, видимо, не были близки для тебя.       Та чуть выглянула.       — Как насчёт пойти с нами? У тебя есть нужные навыки для Поннивиля. Ты же маг, да? Будешь обучать наших бойцов. Мы тебя пристроим.       Та осмелела и вышла из укрытия, то есть от моей фигуры. Хэндсом улыбнулся и расстрелял её автоматной очередью. У неё из-за пуль оторвались два копыта, а само её туловище больше походило на рикошет.       — Иди со мной, лохня. Папочка сегодня добрый.       Я кивнул и молча ступил за ним.

****

      Я потерял сознание по пути, и Хэндсом тащил меня на своей спине.       Если быть точнее, то мы летели, так как он был Пегасом, а чтобы я не упал, Лайт прикрепил меня к своему тело верёвками.       Мы добрались домой быстро, затем меня положили обратно в мою комнату.       Очнувшись, я почувствовал себя просто отвратительно, однако я понимал, что по иному быть не могло, ведь меня качали всяким дерьмом, и организм пытается убрать всё это из себя.       Сходив в туалет и сделав все свои дела, я направился к Лайту, чтобы узнать, что случилось.       По пути в комнату Хэндсома я встретил Редишган.       — О, Статус, ты на месте? Какой красавец. Ты это, не злись на Хэндсома, просто он так шутит.

«Он так шутит?!»

      — Что?! Мне нужно поговорить с ним! Я хочу узнать, почему он так поступил со мной!       Я стал бежать к нему, и начальница не стала преследовать меня.       Я встретил его спящего. Я не стал ожидать, пока тот проснётся и чуть топнул копытом по его телу.       Он быстро проснулся и, взглянув на меня, встал с кровати и спросил:       — Тебе чë?       — Будто ты не знаешь, — недовольно произнёс я. — Почему ты предал меня, а затем вернулся и спас?       — Я так захотел, точнее Редишган.       — Это она сказала тебе убрать меня?       — Не-ет, — усмехаясь, говорил пегас. — Я сам лично хотел тебя убрать, ибо ты мне сильно надоел.       Я шокирован. То есть, какой-то обрыган захотел, чтобы я умер и… просто взял и сдал меня в рабство тем шаболдам?       — Ты действительно охуел, жеребец.       — Ха-ха, есть такое. Но я же по итогу спас тебя. Да, я долго тебя искал, но нашёл. Успел, скажем так, хах.

«Вот же гондон… Он думает, что ему это сойдёт с рук? Что он будет чистеньким и никуда не уйдёт? О не знает, что происходит с теми, кто мешает мне, Статусу».

      — Я убью тебя, — тихо произнёс я со злостью.       — Кончишь меня — ты умрëшь от Редиш и его подсосов, кончу тебя — та же участь на мне. Может забудем об этом и никогда не будем вспоминать?       Я вздохнул и отвёл взгляд, понимая, что он прав и мне нечего сказать.       — Иногда, всё происходит так, что не всё идёт как надо.       Тот усмехнулся и стал уходить из своей комнаты.       Я хотел что-то сказать, однако осознал, что мне нечего ему говорить, и мой язык застыл, когда рот был открыт.       Я прикрыл рот, однако когда он почти вышел — вновь открыл свой рот и...

ТИТРЫ

DAVE STOUT

S-4

P-5

E-4

C-4

i-10

A-5

L-10

ПОЛУЧЕНО ОПЫТА: 0

УРОВЕНЬ: 2 (НЕОБХОДИМО 101 ОПЫТА ДЛЯ ВТОРОГО УРОВНЯ)

ПЕРКИ/ЖУРНАЛЫ/СТАТУЭТКИ: отсутствуют

ВАЛЮТА: 700 крышек

РЕПУТАЦИЯ В МИРЕ: Все, кто вас знают, не могут найти хороших слов.

ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ К ОРГАНИЗАЦИИ: рейдеры Поннивиля.

ИНВЕНТАРЬ: Пипбак.

СОСТОЯНИЕ ЗДОРОВЬЯ: в норме

ПОПУЛЯРНОСТЬ: слабая.

КОЛИЧЕСТВО УБИЙСТВ: 4

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ: Депрессия.

Краткое сведение: Советуется спать с открытыми глазами, мистер Статус.

Конец серии