А что если..?

1877 год. Романов вышел из Зимнего дворца под дождь. Кто бы что ни говорил, но его он всегда успокаивал. Он поправил кольцо на пальце и вздохнул. – О чём Вы так тяжко вздыхаете? На него перестал капать дождь. – Ох, Мими, ты тоже вышел? Да я просто задумался о многом. За эти годы столько произошло. Он тут же упёрся в плечо Московскому, точно зная, что тот удержит его и себя от падения. – Не мог позволить, чтобы моё солнце промокло. Улыбнулся и поцеловал того в лоб. Посмотрел в эти прекрасные голубые глаза и поцеловал его. – Люблю тебя, Мими... Тут же обнял его. – И я тебя люблю, Сашенька... Улыбнулся и обнял в ответ, одной рукой. – Так ведь будет всегда? Не разлюбишь ли ты меня? – Не разлюблю. Поцеловал в уголок губ. – Я тебя тоже... Никогда не разлюблю и ты меня не раз очаруешь. – Прогуляемся немного? – Пойдём, Мими. Начал в это время играться с его волосами. – Красивые такие... Длинные... Улыбнулся и поцеловал нежно его руку, ведя куда-то. Романов всегда немного подтаивал на столь нежный и, в какой-то степени, интимный знак от Москвы и лишь смущённо улыбался, давая тому вести себя куда угодно. – Закрой глаза. Тихо прошептал на ушко. – Хорошо... Закрыл глаза, взяв его за руку. Привел того в открытую беседку с качелями. – Открывай глазки... Открыл глаза. – Ох! Какая прелесть! Давай покачаемся? Пожалуйста! – Я для этого и распорядился чтобы ее построили. Убрал зонтик. Романов лучезарно улыбнулся и потянул его за собой, заходя в беседку. Пошел за ним, наблюдая за счастливым Романовым. – Как я люблю Вас, Михаил Юрьевич. Каждый Ваш отъезд сопровождается моей бесконечной печалью по Вас, а каждый приезд — такой же радостью встречи. – Могу сказать тоже самое про тебя. Каждую ночь, когда я нахожусь вдали, я молю Бога о Вашем благополучии и стараюсь всеми силами передать Вам свою любовь даже на расстоянии. А встреча с Вами становится самым настоящим сказочным сном. Сердце Саши таяло от таких слов и он всегда вновь и вновь обнимал и целовал его вовсюда, желая чётко передать все свои эмоции и чувства к блондину. Миша отвечал тем же, сажая его на качели и аккуратно поглаживая лицо младшего. Шура пришёл в себя, мотнув головой и вновь погрузившись в 1994 год. Достал сигареты и закурил одну. – В последнем веке ты был очень груб со мной. Не могу я тебя сейчас простить, понимаешь? – Я понимаю, Саш. Прости, я... Помню все то, что делал и с тобой, и с Гелей, и с Денисом... Мне действительно жаль. – Что ты делал с Дени? С Гелей я многое сам видел. Ты вырвал её крылья. Но что с ним..? Хотя, чувствую, тут всё также плохо. – Думаю, если сам Денис не хочет тебе рассказывать, то лучше и мне молчать... Крылья? Так и лежат у меня... Молох хотел провести какие-то исследования, но там всё в кучу навалилось... – Понятно... Он не скоро расскажет мне об этом. Вернее, то что осталось от них? Они ведь как часть тела. Это как вырвать руку или ногу. Рано или поздно начнёт «портиться». – Да, как она кстати? В тот день выглядела не очень хорошо... – По «жёлтому» билету жила до недавнего времени. Что с ней было после того как я её телепортировал до своей квартиры - не знаю. Встретились только после того как Молох привёз меня к себе в квартиру, а там была и Геля. Но в последнее время мне всё больше кажется, что это были лишь бредни оголодавшего меня тогда. – Ты с ней не разговаривал про это? Мне кажется, тебе бы она точно сказала было такое или нет. Значит, моя покупка всё же была успешной. – Не успел. Сразу к отцу поехал... О какой покупке речь? – Да так. Рад, что у вас все наладилось. – Так. Московский, а ну-ка колись... – Картина очень красивая. Щеки тут же стали пунцовыми. – Так это ты её купил? – Я. Смотрел на того. – Зачем? Шестерёнки крутились в голове у Думского. – Мне она понравилась. Он не знал, что на это сказать. – Спасибо. Она решила кучу проблем. – Не за что меня благодарить, Саш. – Я понимаю... Он приблизился к нему. – Поехали ко мне в город? – Если ты хочешь, то с большим удовольствием. – Да... Поехали... Зайдём кое-куда. Мне туда хочется. – Хорошо, как пожелаешь. Спустя два с половиной часа они приехали в Петербург, где Саша тут же пошёл в Зимний дворец. Миша шёл за ним. Всё же нашёл давно заброшенную беседку. – Здесь столько всего происходило... Миша вздохнул. – Видимо это место и стало началом конца. – Которое..? Впервые посмотрел на него с того момента как они пришли сюда. – Не важно... Мне правда жаль, Саш, я действительно конченный мудак. – Я знаю, что ты мудила. Я могу ещё множество эпитетов про тебя сказать и множество определений тебе дать. Сел в этой изрядно потрёпанной жизнью беседке. Сел рядом, но держал дистанцию. Начал раскачивать её. Благо недавно озаботились сохранностью исторического наследия и смазали заодно её. Так и сидел молча с возлюбленным. Под утро начал клевать носом. – Пора домой тебе. – Угу... Пойду, если не упаду. Сегодня у кого-то настоящий праздник с наркотой. А я из-за этого могу упасть с передозом. – Я помогу тебе дойти. – Хорошо... Странно просто это. Помог тому подняться. – Под чем, черт возьми, я был, когда объявлял свою новую фамилию и имя?! – Без понятия, Саш, я на этот вопрос ответить не смогу. – Это был риторический вопрос. Само собой ты не помнишь. Это же ещё он был. Ведёт его дальше. Мозг начал туманиться, зрачки расширились и Шура, хитро улыбнувшись, затащил его к себе в квартиру. – Саш? – Цыц! Он тут же впился ему в губы. Не ожидал такого и мягко отстранил его от себя. – Ты не в адеквате. – Но ты ведь этого хочешь... Оставил несколько засосов у него на шее. – Я не буду с тобой спать, ты ещё больше возненавидишь меня. Вновь отстранил. – Но ты этого хочешь. И не ври, что нет. Твоё тело говорит само за себя. Вновь поцеловал его. – Хочу, но не когда ты под нарко... Не успел договорить, но упорно не соглашается. – Ну нет, Московский... Сейчас играем по моим правилам. Вновь целует его шею. – Ты, когда протрезвеешь, возненавидишь же меня ещё больше. Держит его за плечи на вытянутых руках. – Но это будет потом и явно не сейчас. А стоит моим людям в массовом количестве употребить, как я лезу на стену, нюхаю и у меня просыпается желание ебаться. – Подумай, что о тебе подумает Ангелина, твой отец и Денис. – Они уже подумали обо мне самое худшее, когда я с тобой связался. – Саш, не делай глупостей... – Всё относительно, Московский. Повёл его за собой. – Саш, ну не надо... – Надо. Не помню, чтобы спрашивал тебя о мнении. – Ты пожалеешь. – Я знаю и готов это сделать. Посадил его на диван и сам поцеловал его вновь. – Ты... Миша не отвечал всё ещё. Но было предчувствие, что его сейчас самого изнасилуют. – Что я? Я ничего. Ты сам этого хотел весь век. Чтобы я отдался тебе без всяких сомнений. – Саш, не стоит делать глупых решений, ты потом будешь сожалеть. – Я тебя умоляю. Посожалею и перестану. Кого когда это останавливало? – А Геля с Денисом что скажут, когда узнают? – Начнём с того что я их отец и это только моё дело с кем мне трахаться. – Саш... – Что? Сел к нему на колени и специально потëрся о него. – Не надо... Смотрел на того. – Почему? Вновь целовал его. – Будет обоим плохо потом... – Тебе ведь будет хорошо... Обнял его, хотя скорее повис. – А тебе потом не очень. – Я просто хочу отвлечься. Почему ты не пользуешься случаем меня поиметь? – Потому что люблю тебя. – Я тебя тоже... Всё ещё сидел у него на коленях, но уже положил голову тому на плечо. Погладил по спине. – Прости... – Тебе не за что извиняться, это ты меня прости. – Для меня это способ наконец избавиться от того что было и от собственной памяти. Я хочу забыть этот век как страшный сон, но это невозможно. – Прости меня, это я во всём виноват и в том, что довёл тебя до такого. – Всё в норме. Он привык так отвечать, потому что любая жалоба сопровождалась многочисленными травмами на теле самого Саши. – Не всё нормально. Саш, его больше нет. – Его больше не будет? Тело было всё исколото и он посмотрел на него. – В моей голове точно. Поцеловал в лоб. Он обнял его. – Я скучал по тебе. – Я тоже, душа моя. Обнял в ответ. Вдохнул запах его волос. – Засыпай, моё солнышко. Провел рукой по волосам, усыпляя его. Действительно погрузился в сон прямо на нём. Движения замедлились и он ослаб. Аккуратно положил на кровать и укрыл одеялом. Спокойно спал, крепко прижав его к себе как мишку. Улыбнулся, аккуратно ложась рядом с ним. Спал спокойно всю ночь. Лежал рядом. Утром проснулся и ему стало стыдно за своё вчерашнее поведение. Его не было в кровати. Протёр глаза и пошёл умываться. Тот был на кухне. Он зашёл на кухню. Готовил что-то. Наблюдал за ним, ибо такой сцены он не видел ни разу за всё время Союза. Повернулся к тому. – О, ты уже проснулся. Доброе утро. – Кхм... Доброе. – Ты садись кушай... Ангелина в своей комнате, кстати... Тот встрепенулся. – Когда она приехала? – Не волнуйся, я не спал уже. Она, конечно, не была особо рада. На тебя очень похожа кстати. – Конечно, похожа. Моя ведь дочь. Могу понять её эмоции. – Я тоже. Садись кушать. Уже всё было готово. – Не отравлено хоть? – Нет конечно. – Надеюсь. Начал потихоньку есть. Убирает мусор. Доедает и вытирает рот салфеткой. Сам идёт после завтрака к дочке. – Геля, ты как? – Я не выйду отсюда! Дверь была закрыта, но не на замок. – Господи... Зашёл к ней. Сидела и писала что-то. – Геля... Всё в порядке? – Да. Продолжала писать. – Как говорил Станиславский, не верю. Глянула на того недовольно и вернулась к писанине. – Земля вызывает Ангелину. Как дела на орбите? – Отстань, пока я не кинула в тебя что-нибудь! – Смотри чтобы это "что-нибудь" не исчезло в пространстве. – Что ты хочешь от меня? Повернулассь к тому. – Чтобы ты сказала правду. Что. Случилось? – А ты как будто не догадываешься. – Предпочитаю основываться не только на своих предположениях, но и на фактах. – Хорошо, ёбаный Московский с засосами. Ты мне блять вчера говорил, что не будешь прощать его. Я прихожу и вижу эту ахуительную картину! – Так. Ангелина. У меня в городе была какая-то незарегистрированная тусовка с наркотиками. Разумеется, это повлияло на моё восприятие. Стоит отметить, ничего не было. – Я этого даже слышать не хочу. Если не съебëтся он, то уйду я. – Ну Геля, хватит, пожалуйста. Я тебе открою секрет. Во многом благодаря ему я больше не употребляю, а ты не работаешь девушкой лёгкого поведения. – Хм. Напомни-ка, с кого это всё и началось? Мне ему теперь в ноги поклониться или что? – Нет. С чего всё это началось я сам прекрасно знаю, ещё до твоего рождения началось. – Вот именно что из-за него. Да, я не работаю больше, но и спокойная жизнь мне закрыта. Меня прекрасно знают все группировки Питера и поверь, просто так пройти мимо я не смогу точно. – Гелечка, эти человекоподобные существа сдохнут не успеет следующее тысячелетие начаться. К тому же... Есть один вариант по которому тебя не узнают. – Сдохнут?! Отлично! А сейчас мне что прикажешь делать?! Я сейчас ходила в аптеку и мне снова пришлось отбиваться, ладно он один был, а если бы там толпа была! Он сломал мне жизнь, я тебе всё сказала, я его не приму ни при каких обстоятельствах! – Я ведь сказал, что есть вариант, по которому тебя никто не тронет больше никогда. – А почему я должна искать варианты, чтобы я была в безопасности из-за его рук? Я очень рада за тебя, что у вас там любовь или как это называется, но я не намерена это терпеть. Я уж лучше с Денисом жить буду, чем с этим уебаном. – Начнём с того, что не ты, не он, а я нашёл. Я может и люблю его, но не могу простить его за то что тот сделал. – Предлагаешь мне хрен сколько времени заниматься какой-то хуйнёй, чтобы меня не трогали? – Это займёт не больше двух минут. – Внешность теперь блять из-за этого мудилы менять? – Нет. – И что же ты придумал? – Мне надо немного сосредоточиться... Вдохнул и выдохнул, забирая у неё почти все воспоминания и превращая её в ребёнка. – Нет! Пытается сопротивляться. Тяжело дышит, но усиливает своё влияние. "Это для твоего же блага.". Уже девочкой та упала на пол, потеряв сознание. – Кажется, получилось. Теперь вспомнит обо всём только при сильнейшем триггере. Отнёс девочку на кровать и укрыл одеялом. Та спала. Убедившись, что она действительно спит, Саша вышел из комнаты. Московский сидел в зале и всё слышал. – У тебя появился второй шанс наладить с ней отношения. Крылья у неё больше не вырастут, так что это по сути обычный ребёнок. – Кажется, она ненавидит меня очень сильно. Посмотрел на того. – Вместе с воспоминаниями идут и года. Так что она сейчас ничего не должна помнить. – Спасибо... Я постараюсь всё исправить... – Не упусти этот шанс. – Обещаю. Спасибо тебе, Саш. – Устал. Перетягивать тяжёлые воспоминания немного трудно. Надеюсь, будет в порядке. – Отдыхай... 2030 год. В этот день, Московский и Романов отдали дочь отцам, чтобы провести время вместе. Разумеется, с условием, что после заберут свою сестру, которую старшие назвали Алёной, ибо все всё понимают. – Московский, я надеюсь, ты не сильно умничал, когда отдавал её? – Вот какого ты обо мне мнения, да? – Самого лучшего. Такого же как и ты обо мне. Поправлял одежду. – Ты готов, заря моя? – Конечно готов, Мими. Поцеловал его в щëку. – Надеюсь, они всё же поладили. – Думаю, что да. Мы с тобой тоже не с первого раза поладили. Взял за руку. – Геля психологически старше Алёны, поэтому может логично прозвучать, что они не поладили. Она тебе что-то этой ночью писала пока мы с тобой были... Эм... Заняты. – Хм, да? Стал проверять телефон. – Ты ещё позавчера ответил, что сегодня заберём её. – Ах, точно... Совсем в голове всё спуталось... Ну знаешь она все равно ведёт себя чуточку лучше, чем тогда. Но твой взгляд так и остался у неё. – Взгляд у неё всегда будет моим. Зато внешность почти как у тебя. – Поехали уже. – Согласен. Вопрос на засыпку: как нам быть с сестрой? Она видела буквально всё и может в случае чего рассказать, а ты знаешь, что из этого выйдет. – И мысли от неё не заблокируешь. – Да. Кстати... Ты заметил, что у неё также кольцо, т.е. в теории она может стать столицей? – Да и это странно. Мне почему-то это не нравится. Двух столиц быть не может. – Ты ведь знаешь как это всё делится... Те у кого кольца становятся столицами, те у кого медальоны - ближайшие соратники. Те, у кого другие украшения - подчинённые и прочие. – Но у них у обеих кольца. – Да. Это и странно. У моего отца тоже, конечно, кольцо, а у твоего украшение на голову. – Твой и был столицей. Но Ангелина не была в роли столицы. – Значит ли это, что одна из них должна обрести этот статус? – Это всё равно странно, либо тут какая-то ошибка, либо нас ждёт что-то странное в будущем. – Будущее туманно и загадочно, но мне хочется верить, что всё будет хорошо. Поехали? – Поехали. За несколько часов всё же доехали до Новгорода, где их встретили довольно тепло, а потом поехали с дочкой домой. Саша сидел на заднем сидении рядом с Ангелиной. Ангелина посмотрела на отца. – Пап, а можно тебе вопрос на ушко задать? – Конечно, солнышко. Задавай. Он наклонился так, чтобы ей было удобно. – Почему у меня нет крыльев? Прошептала на ушко. Воздух ушёл из лёгких Александра. Он пытался подобрать нужный ответ. – Понимаешь, милая, так получилось, что ты появилась такой. Но мы тебя любим абсолютно любой. С крыльями или без крыльев, но ты прекрасна. – То есть это со мной что-то не так? Серые глаза смотрели прямо в самую душу. – Нет. Просто ты появилась такой и... Ничего не изменить. "На самом деле... Ничего не изменить...". – Пап, это и есть, что что-то не так... Села нормально, смотря в окно и ничего больше не говоря. – Всё хорошо, моя дорогая... Всё хорошо... Он погладил её по голове и посмотрел туда же куда и она.