Карантин

Страдать я предпочитала под песни Эдит Пиаф. Чтобы от души. Раскручиваешься на компьютерном кресле. Запиваешь чипсы энергетиком – без сахара, между прочим. Прижимаешь плечом к уху трубку, из которой хлещут длинные гудки. Десять утра. До конца рабочего дня вечность. Среда. До субботы три вечности. Мне тридцать. Сомневаюсь, что доживу до пенсии. Non, je ne regrette rien. Как можно перечить умудрённой опытом француженке, напевающей мне в наушник? Ксиоми. Не айподсы. Увы, не хватило ума отучиться на программистку. Зато я ближе к народу. На ногах Демиксы вместо Найков. Анапа вместо Тайланад тоже сойдёт. Главное, ни о чем не сожалеть и наслаждаться жизнью. Прочитала анонс к книге «Икигай» прям на её же обложке, и уже вся в этом потонула. Поэтому меня и держали в офисе – я незаменимый специалист: быстро усваиваю информацию, умею пользоваться сканером и тонометром, не матерюсь при клиентах, курю не чаще одного раза в сорок минут. Если надо, я менеджер по продажам или эсэмэмщица, могу быть юристкой и даже что-то мутить в 1С. Что это я о себе да о себе? Неприлично это как-то. - Хватит уже! Не крутись! На меня бурчала прекрасная улыбчивая женщина, поклонница гольфов с высоким горлом и клетчатых брюк – Александра Романовна. Красивое имя, да? По иронии судьбы такая зараза, что пипец. Задний стол по диагонали. Может вдоволь любоваться моим монитором. А я гуглю всякую хрень не потому, что делать мне нечего, а потому что денежку за это получаю. - Почему ты опять ешь в кабинете? – она аж встала. Кабинет. Стильная, модная, молодёжная конюшня в стиле лофт. Мне вообще-то нравится. Неистового желания поклеить обои не возникает. Егорка, мой сосед и собрат по оружию, в смысле – по отделу, закатил глаза. Низкий ему за это поклон. Сделать вид, что не могу ответить на её вопрос, не получилось – трубка выскользнула. К счастью, просто шмякнулась мне на коленки. А то бы наша замглава бухгалтерии разразилась летней грозой. - Ну, смотрите, Александра Романовна, - решила обратиться к цифрам, надо ведь говорить с людьми на их родном языке для лучшего коннекта, - Пока я дойду до кухни, сяду там, поем, перекинусь парой фраз с народом, ну из элементарной вежливости, а затем вернусь, компания будет нести убытки… Для всех остальных она Саша. Для некоторых даже Сашенька. Но я особенная. Разве не приятно? Икигай в действии: радуюсь мелочам, продлеваю себе жизнь. Ещё не знаю зачем, но пусть будет. Господи, она схватила со стола дырокол. Не лёгонький степлер. Именно дырокол. Кто в 21 веке держит эту штуку под рукой? Егорка вон и не знал бы, что это такое, если бы я не просветила. В благодарность он мне рассказал, куда пристраивать слово «кринж» в беседах. - Это наушник у тебя? – совершенно спокойным тоном поинтересовалась замглава бухгалтерии. По кодексу этики, знаете ли, нельзя использовать наушники вне рабочих целей. Но пока я слышу Эдит Пиаф, мой мозг справляется с происходящим, а значит, никаких противоречий с корпоративной этикой. - Ухо продуло. Затыкаю вот. Александра Романовна скрестила на груди руки. - Возьми больничный. - Ну как вы тут без меня? – я едва сдержалась, чтобы не облизать пальцы от налипших крошек с химозным крабовым ароматом. Наверняка про это тоже где-то в Кодексе настрочили. Пункт 71/4: не облизывайте пальцы в присутствии бухгалтеров, это мешает продуктивному выполнению задач. - А вдруг ты кого заразишь? - Не чихаю ушами, - выпалила это совершенно не со зла. Никаких претензий у меня к собеседнице не было. Она зарычала. - Пиши объяснительную! Дырокол стукнулся об пол, а не об мой лоб. - Кажется, вам тоже придётся. А вот стаканчик остывшего латте уже попал прям в меня. С карамельным сиропом. Не уворачиваться было важным стратегическим решением, чтобы дать Александре Романовне возможность спустить пары. Нельзя всё держать в себе – вредно для здоровья. Кодекс предполагал, что будем заботиться о корпоративном самочувствии. Мы бы ещё немного поразвлекли наших коллег насыщенной дискуссией, но Егорка вдруг захрипел и рухнул под стол в конвульсиях.