У каждого чудовища есть своя красавица

И началась битва против симбиота…

***

В пансионате было все, чтобы сделать из детей таких же как их родителей. Гарри таким однако не был, в отличии от всех избалованных детишек. Которые могли над ним жёстко поиздеваться. Это ведь не Питер и Элизабет, которые всегда поддержат… Буллинг был более жёсткий, чем в школе. Желание чтобы его отсюда забрали было ещё сильнее из-за этого. Каждый раз, когда наступал отбой, мальчик сразу бежал к телефону. Но ответ был тем же. «Терпи.» «Ты должен там остаться.» «В конце концов, будь мужчиной!» «Так нужно.» Норман вообще плевать хотел на сына, и на то как к нему относятся сверстники. Гарри было больно. Он даже не получал писем от друзей. В теории их перехватывали, и уничтожали. И до него именно поэтому они не доходили. В и в один день он решил. «Он наверное меня не помнят. Так зачем мне помнить их?» Он стал забывать их, и они остались для него воспоминаниями из прошлой жизни. Чем старше он становился, тем сильнее была обида на то что его бросили тут. Просто осталось только вариться в собственном гневе, злости и ярости. Гарри перестал плакать. Он больше не хотел ничего чувствовать. Именно тогда и пришли в его жизнь наркотики. Он начал их принимать в четырнадцать лет. И таким образом уходил из этой реальности. Мальчик вырос в высокого и достаточно красивого юношу, при этом достаточно дерзкого, острого на язык, и в то же время холодного расчётливого молодого человека. Гарри все ещё был добрый, но вот доброту эту было некому показывать. Поэтому после выпуска, он бросил принимать наркотики, и пустился во все тяжкие. Встречался с разными моделями, актрисами, и прочими. Он уже не вспоминал о своих друзьях, ведь это было бессмысленно. Они не помнят, так и он тоже. Были лишь приятные воспоминания о том, как он водил в Макдональдс свою тогдашнюю подругу, вместо ресторанов. И так было до момента, пока он не вернулся в Нью-Йорк.

***

Паук и Кошка боролись против симбиота. В один момент Паркеру пришла идея. — Нам нужно по больше железных палок для большего звука! Таким образом мы ослабим симбиота, и потом нужно будет его уничтожить! Так и сделали. Нашли достаточное количество палок для этого, и стали шуметь. Карнаж на время потерял контроль, и тут же они услышали знакомый голос. — Питер… Прошу… Помоги мне… Слышать в такой ситуации его голос было той ещё пыткой. Но и наблюдать муки друга ещё хуже и невыносимо. Питер уже сделал шаг, но его придержала Кошка. — Карнаж может в любой момент взять над ним верх. Тут Питер вспомнил слова Гарри, когда первый признался последнему что он Человек-паук, и боится давать ему свою кровь. «Ну и пусть! Я буду с этим бороться и не дам этому взять над собой верх!» Осборн младший уже сжался в комок, обхватив себя руками, от невыносимой муки, и борьбы с симбиотом. — Питер, пожалуйста, убей меня, я не могу больше! — взвыл он. Паук не выдержал. Он подошёл к нему. — Гарри, я не могу это сделать! Я не могу убить тебя! Ты мой лучший друг, Гарри! Я не могу это сделать! Ты же сам говорил что будешь бороться и не дашь ничему взять над тобой верх! На время показались его половина лица. — Я не могу, Пит… Оно сильнее меня... Тебе в любом случае придется… Ты должен — но тут он снова стал тем же монстром. — Ты должен убить нас обоих! И снова напал на него, но звук железа ослабил его снова. Тогда было принято решение заточить симбиота в железное кольцо из палок, и начать создавать нелюбимый звук. Так и было сделано. Гарри смогли оттуда вытащить. Симбиота потом успешно взорвали, с помощью бомбы. — Гарри… — Питер уже был готов расписать целую речь о том что он сожалеет о том что сказал тогда. — Мне жаль что я это сказал тебе тогда. Я не хотел. — Я знаю. — Гарри на удивление спокойно вел себя. — Это был не ты в тот раз. И то, что было сейчас — это тоже был не я. Сейчас мы являемся собой. Они обнялись. К ним подошла Кошка. — Фелиция? — Гарри был удивлен. — Я знаю. Вы все думали что я погибла, но нет. Я инсценировала свою смерть, и продолжила собирать информацию о вашей невиновности. Ради этого пришлось залечь на дно. — Благодарю тебя за это. Все встали. — Идёмте. Нам нужно решить сейчас самые насущные проблемы.