Slap on you

Дом, сделанный из карт, и мы сидим внутри,

Сидим у порога,

осталось немного.

Дом, сделанный из карт, и глупые в нем мы,

Последнее слово

«Побудь еще со мной»

House of cards by BTS.

      Они не виделись почти неделю.       Сказались эмоции, что оба пережили на реке Хан в тот вечер. Чимин впервые в своей жизни открылся человеку так быстро и легко, словно ему нечего было терять. Отчасти он так и думал: не верил, что у них что-то может получиться, не верил, что их общение и возможные отношения смогут перейти со стадии влюбленности на новую ступень развития. И дело было не в самом Хосоке, который помог душе и сердцу Чимина снова воспылать давно забытым чувством, дело было в нем самом. Чимин не влюбляется и не ищет отношений, все не потому, что сам так хочет или вовсе сделан изо льда. Он просто не хочет снова кому-то рушить жизнь своим присутствием, опасается разрыва или противоречий между ним и партнером, боится снова увидеть этот взгляд, когда без слов становится ясно: это тупик. Прошлые отношения сломали не только физически, морально парень тоже остался лежать на дне реки вместе со своей погибшей первой любовью. И до сих пор не мог нормально дышать. И Хосок это чувствовал, не просто каким-то шестым чувством, он кожей ощущал то, каким был Чим глубоко внутри: сломанным, избитым и безумно напуганным. За маской уверенности, шарма и колоссальной сексуальности пряталась израненная собственными страхами душа простого парня из Пусана.       Но в одном Чимин точно ошибся, когда думал насчет их отношений, проэцировал свое прошлое на будущее с Хоби, сравнивал и давал оценку собственным эмоциям и поступкам, что связывали все теснее его влюбленное сердце с сердцем бармена из Кванджу. Хосок был другим, и с Сиу его ничего, кроме единственного звена в лице Чимина, не связывало. Это и было главное отличие, которое Чим так пока что и не признал.       Именно поэтому, в одно простое утро, полоскание своих собственных мыслей довело Хоби до того, что он четко для себя решил: пусть Чим думает, что хочет, решает, выясняет с ним отношения, если так ему угодно, но он не отступит. То, что испытали они еще на крыше показалось Хоби знаком судьбы. Подобные встречи, как и появление таких людей, случались раз в столетие, и если жизнь тебе преподнесла подобное, несуразно, спонтанно и поспешно, буквально впихивая в твое окружение такого человека с полпинка, значит — это то, чего тебе сейчас больше всего не хватает. Хосок отвел Чимина тогда на крышу не просто так, позволил поцеловать себя и поддался этому поцелую со всем своим жаром, согласился познакомиться с группой и приехать, выслушать о прошлой жизни, снова поцеловать, как бы еще раз всё подтверждая: не важно, что было, важно лишь то, что происходит сейчас, а сейчас я рядом с тобой. Ответы на те вопросы, что возникли в самом начале их бурно вспыхнувшей симпатии, понемногу появлялись. Спонтанное решение? Нет, они просто оба этого хотели где-то глубоко в душе. Они снова хотели любить.       Подобное решение для себя в тайне от Хоби принял и сам Чимин, тоже намереваясь спустя эту долгую неделю репетиций вперемешку с отдыхом, переживаниями, самокопанием и прочими вытекающими последствиями поставить, наконец, все точки над i. Он, как сумасшедший, старался держаться за то мимолетное и легкое чувство, что подарил ему Хосок, и не готов был снова оказаться на мосту Хан в той машине, зажатый, сломанный и потерянный навсегда.       Чонгука в это роковое утро разбудил звонок мобильного телефона. Он намеревался как минимум проспать до обеда, но кто-то, видимо, возомнил себя бессмертным, стараясь парня разбудить как можно скорее. Вызов за вызовом, дребезжание на тумбочке сначала раздражало, потом стало бесить и злить, но макне упорно не желал просыпаться и только плотнее укутался в теплое одеяло с головой. На звук вибрации и рингтона из постели вылез заспанный Юнги, растрепанный и очень недовольный, и сразу, почти с ноги, открыл дверь в чужую комнату, беспардонно вторгаясь в личное пространство Чонгука.       — Выключи ты эту поебень, Гук! Люди спят, сколько можно?! — Рявкнул хён, стараясь хоть немного пригладить волосы ладонью и прийти в себя. В голове гудело от одной лишь музыки мобильного, и если макне на подобное внимание не обращал, то его чувствительный слух точно не был в восторге.       — Хорошо-хорошо, сейчас… — Парень потянулся было к тумбочке, как телефон зазвонил снова. Юн, топая нетерпеливо ногой, сложил руки на груди и кивнул, спрашивая одним взглядом о том, кому там нормально не живется. Каково же было их удивление, когда на экране Гук прочитал слегка мутным от сна взглядом: «Дебил-басист».       — Твою мать, Чим, ты видел хоть который час! Я тебя придушу, как только ты… — Начал свою тираду Гук, намереваясь высказать другу все, что о нем сейчас думает и не пожалеть матерных слов, но запнулся почти сразу, как услышал сдавленный всхлип. — Чимин?       Юнги, что стоял все это время в дверях и ждал, нахмурился на вопрос и опустил руки, наблюдая, как Чонгук почти сразу после понимания того, кто звонит и почему, снимает с себя одеяло и садится в постели. Взглянув слегка растерянно на хёна, парень сглотнул и еще раз позвал погромче друга, надеясь, что тот ответит. И когда вместо нормального и внятного ответа парень снова услышал сдавленный всхлип, Гук, не отнимая смартфона от уха, резко ринулся искать возле постели скинутые вчера перед сном брюки. Чимин всегда звонил так рано только в экстренных ситуациях, большую часть проблем и переживаний он привык решать без участия друзей, и если сейчас разбудил своим звонком и был определенно не в себе, то ситуация была критическая.       — Чон… Помоги, я… дышать не могу… — Продавил сломанным голосом слова Чимин, снова всхлипывая и, видимо, стараясь пошевелиться. Юнги, поняв, что дело плохо, побежал в свою собственную спальню собираться, решив, что им срочно надо ехать к Чимину, как можно скорее. Чонгук быстро надел найденные джинсы и принялся искать теперь майку или худи, что угодно, лишь бы побыстрее одеться. Юнги из коридора крикнул, чтобы он немедленно шел в машину и не копался, но все же не забыл захватить личные вещи, деньги и документы, на всякий случай.       — Чим, что не так? Тебе больно? Говори только, не отключайся… — Чонгук, отчасти понимая, что произошло, пытался выдернуть друга из кокона боли давно забытой травмы. Рано или поздно такое состояние возвращалось, тут уже, к сожалению, ничего с этим поделать было нельзя, только купировать боль и жить дальше до очередного сбоя. Чимин во время разговора снова постарался повернуться, но лишь сдавленно замычал от чувства боли вдоль левой части туловища, что тянулась от ребер до самого уха. Резко пульсировало и больно било в шею при малейшем движении, Чим через боль постарался сесть или хотя бы приподняться, сменить положение, посчитав, что просто во сне что-то защемило, но в конечном счете, не смог даже перевернуться. И опять охнул, получив новый разряд спазма в ухо и шею.       — Снова эта боль… никак не могу… — Чонгук уже обулся, когда Чимин снова подал голос, и, взяв куртку и свою сумку, где было все необходимое, быстро вышел вслед за Юном на улицу.       Город давно проснулся, а значит, они потратят намного больше времени в дороге, чем обычно. До Новонгу ехать было почти час или около того, но если учесть утренние пробки и в целом ситуации на дорогах, они могли простоять и полтора часа как минимум. Юнги плотнее сжимал руками руль, дожидаясь парня в машине, и, как только тот сел на сидение рядом, поспешно вырулил со двора на улицу, а после вовсе требовательно попросил Чонгука передать ему мобильный. Тот, пристегнувшись, осторожно вложил телефон в раскрытую ладонь мужчины, слегка сглатывая на подобный командный тон. Юн редко был таким серьезным, и порой такой холод в его голосе заставлял непроизвольно вздрогнуть и подчиниться, причем сразу же.       — Закрой глаза и плотнее прижмись затылком к подушке. Представь что угодно, что успокаивает, горы или поля, что угодно… - Поднеся телефон к уху, проговорил мужчина, не сводя взгляда с дороги.       — Поля? — Переспросил Юна Чим, расслышав последнее и, видимо, самое важное для него место медитации. Он любил природу, потому зацепился за это.       — Да, Мини, представляй, что лежишь в высокой зеленой траве, и медленно дыши. Слышишь меня? — Требовал он немедленного ответа, Чимин явно старался сделать так, как ему велели, и лишь спустя время, услышав желанное согласие, хён продолжил: — Мы скоро будем. Просто дождись нас.       Юнги всегда говорил Чимину, что все будет хорошо, что ему просто нужно подождать, еще только совсем немного. Но с каждым разом было все сложнее найти в себе силы не сдаваться просто так.       — Какая же у него квартира… Вроде бы 117… Или 118? — Хосок стоял у домофона подъезда, возле которого высадил Чимина неделю назад. Он думал о том, чтобы прямо с утра поговорить с парнем о том, что между ними, озвучить свои мысли и прямо в лоб объявить о том, что он влюблен в этого розоволосого басиста популярной группы без памяти, а сейчас, в этом водовороте воспоминаний и мыслей, никак не мог вспомнить точный номер квартиры. Точно помнил, что Чим говорил об одиннадцатом этаже, что из его окон видно большой заповедник и гору Булам, туда же он часто ходил гулять и медитировать в буддийский храм Чонбоса. Место поначалу показалось Хосоку каким-то заброшенным, ведь не было центром района или же вовсе не принадлежало ближайшему кругу территорий Сеула, но потом, взглянув из окна автомобиля на эти пейзажи, он понял, почему Чимин выбрал это место. Здесь было спокойно.       — Все-таки 118, я уверен, — он немного получше взял стаканчики с кофе в картонной подставке в левую руку и стал набирать код квартиры для звонка. После первой попытки, когда гудки сбросились, будто в квартире не было никого, кто смог бы открыть дверь, Хоби попробовал набрать парню снова, но почти сразу же был остановлен громким знакомым голосом из-за спины.       — С номером квартиры ты не ошибся, вот только абонент пока что все зоны досягаемости, — Юнги и Чонгук поспешно миновали небольшую парковку и быстрым шагом приблизились к удивленному возле входной двери Хоби. — Американо есть?       Хосок все стоял с удивленным выражением лица и смотрел на подошедших ребят. Сначала в голове возник резонный вопрос: «А что вы тут забыли? Далековато вы от лофта», но потом родился второй, следом за первым.       — Что-то случилось? — Хосок почти сразу отдал Юнги стаканчик с живительным топливом в виде американо, а Чонгук взял бесцеремонно второй, тут же подходя к домофону и вводя длинный код, после которого дверь с легкостью поддалась. Все трое вошли внутрь, Юн позвал брюнета следом за ними.       — Чимин что-то рассказывал о себе? О травме, балете или же прочем из своих последних десяти лет жизни? — Юнги провел ребят в сторону лифтового холла, нажал на кнопку вызова, с жадностью отпивая немного кофе из стаканчика. Хосок слегка похлопал круглыми от удивления глазами и почти сразу кивнул, посмотрев подозрительно на Чонгука и как нервно он что-то строчит в телефоне.       — Ты об аварии? Сказал, и как сложно было реабилитироваться тоже, — подтвердил Хоби, слегка вздрогнув от резкого звука опустившегося к ним лифта. Двери открылись, и Юн, взяв ни на что не реагирующего вокруг Гука под локоть, завел его и бармена в кабинку, нажимая сразу же на кнопку одиннадцатого этажа. Хосок так и не понял еще, что за спешка и почему они здесь. И что, в конце концов, с Чимином?       — Отлично. Значит, в сильном шоке ты не будешь. Вот только боюсь, что сам басист наш не обрадуется тебе в это утро. Не сказано в укор, просто предупреждаю, что в настроении он может быть просто дерьмовом, — Юнги слегка красными глазами после такого бодрящего утра посмотрел на Хосока, но взгляда не отвел, явно мысль не закончив. — Чимин отличный парень, Хоби, сделай ему сегодня скидку за вредность, договорились?       — Доктор Хан ждет нас на вечерний прием. Мы должны успеть, хён, — подытожил Чонгук, закончив общение и убрав телефон. Хосок вовсе обомлел и посмотрел на парочку уже в панике.       — Доктор? Вредность? Да что, блядь, случилось, кто-то объяснит мне внятно?! — Не выдержал он, а на это замечание Юн только усмехнулся. Хосок точно был отличной парой их горе-басисту.