кофейная гуща.

'Сколько трат', — пронеслось в голове у Му Цина.

Книги, сумка, внеплановая покупка напульсников для рук, потому что без них парень не мог играть. Руки полностью не восстановились, но он не притрагивался к фортепиано уже две недели. Это безумно много. Играть на инструменте надо каждый день по несколько часов. А если пропустить день занятий или не поработать над каким-то произведением, то оно ухудшится в качестве исполнения. Мышечная память в пальцах довольно слабая, отсутствие целого дня работы над произведениями – уже трагедия. А тут две недели. Му Цин разучился играть произведения наизусть. Это было крайне печально. Ведь сейчас парню придётся заново и усиленно выучивать текст наизусть, восстанавливать звук и ведение мелодии. Желательно не чувствовать боль. Напульсники или бинты фиксировали запястья, что нещадно ныли, но в полной мере они не спасали от болезненных ощущений. Надо начинать откладывать деньги на оплату определённых вещей, и, возможно, на подарок Се Ляню. На дворе было восемнадцатое марта, а у парня день рождения примерно через два месяца. До этого времени надо было дожить и не разорвать связь между ними. Му Цин думал о том, что ему следует начать экономить на себе, и что-то делать с «импульсивной» частью покупок. Импульсивными покупками это нельзя было назвать, Му Цин правда хотел эти вещи, просто он боялся тратить деньги. 'Вдруг, понадобится что-то срочное купить, а у меня не будет денег? Вдруг, это будет пустая трата денег? Вдруг, у меня не получится отложить деньги?' — подобные мысли часто одолевали голову парня. Но в какой-то момент внутри сознания проносилась идея о том, что человек живёт один раз, и именно после этого Му Цин заказывал себе то, что хотел. Март оказался месяцем не малых трат именно из-за этого. На пары ходить было всë невыносимей. Надо было приводить себя в порядок, собирать какой-то образ, маскировать проблемную кожу и синяки под глазами, и желательно, чтобы не было сильно заметно косметику. Нелестные высказывания о его ориентации давно гуляли по колледжу, ему было без разницы на слухи, но зачем себе усложнять жизнь? Его сегодняшний аутфит состоял из чёрных брюк кроя палаццо, красной водолазки с коротким рукавом и накинутой сверху белой рубашки с закатанными рукавами. К брюкам он добавил ремень, на указательный палец левой руки надел кольцо. Волосы он оставил распущенными. Они у него были длинными, особенно для парня: немного ниже плеч. Но будучи пианистом это было удобно. Волосы можно было собрать в хвост, пучок: так они не мешали смотреть на руки и ноты. Конечно, можно было перестать быть обладателем длинных волос, стричься, как все, но ему не хотелось видеть в зеркале парня с короткой стрижкой. По неизвестным причинам первые пары отменили, поэтому, сходив на историю, парень отправился заниматься в класс на фортепиано. Последнюю пару по физкультуре он стабильно прогуливал: ему было важнее успеть взять ключ от класса, чтобы он мог заниматься на рояле. Сегодня традициям он не изменял. В планах на вечер был ре минорный концерт Баха. Класс с пяти вечера до девяти. Казалось бы: четыре часа, это так много, но нет. Это будет даже мало.

***

— Синь, я отойду на десять минут, кофейня на тебе, — передал старший бариста Фэн Синю. — Конечно. До закрытия оставалось немного больше часа. Раньше полная смена рабочего дня была с восьми утра до десяти вечера, но с недавних пор произошло продление до одиннадцати ночи. С одной стороны это плюс: в это время мало кто заходит из покупателей. Можно было начинать убираться, пересчитывать продукты и заполнять бумаги. Но это оттягивало момент возвращения домой. Хотя с недавних пор Фэн Синя периодически посещало ощущение, что его жизнь пуста и чего-то (а может кого-то?) не хватает. В квартиру он не особо торопился. В кофейню зашëл парень в бежевом пальто и подошёл к экрану, чтобы сделать заказ. Это был американо. 'Интересно, чем думают люди, когда берут такие бодрящие напитки под десять ночи? Раньше двух часов следующего дня ведь не уснут, ' — подумал Фэн Синь, отмеряя нужное количество ингридиентов для напитка. — Ваш напиток готов, — сказал Фэн Синь, ставя стакан с кофе на плоскую поверхность стола. Парень молча кивнул и положил карточку для заполнения штампов за каждый кофейный напиток. Если собрать таких пять, то шестой кофе идëт в подарок. С учëтом той наценки, что делается в кофейнях — это не критично для заведения. А покупателям приятно. Фэн Синь поставил штамп и положил карточку на место, где недавно стоял кофе. Покупатель странно смотрел куда-то в сторону, будто задумавшись о своëм, забыв о том, что ему нужно что-то забрать. — Держите, — сказал Фэн Синь, спустя несколько минут. — А, извините. Забыл. До свидания, — ответил парень с американо, витая в своих мыслях. 'Люди, пьющие американо в десять ночи, определённо странные,' – подумал Фэн Синь.

***

Му Цин после занятия вышел на улицу, чтобы покурить и зайти за кофе в 'Жизньмарт'. Ему надо сделать ночью задание на завтрашние пары, американо лишним точно не будет. А ещё хотелось выпить нормальный кофе, а не то, что выходило, когда он засыпал себе в кружку несколько ложек кофе и заливал их кипятком. Это его не особо бодрило, и по вкусу больше похоже было на кофейную гущу, чем на нужный парню напиток. Хотя его организму на кофе было всë равно. Он мог спокойно выпить данный напиток и лечь спать, если у парня не было бессонницы, конечно. Из еды он не особо хотел что-то брать, в общежитии ещё лежали конфеты, яблоко, сваренный рис и курица. Сойдёт. Можно позволить взять себе американо и не страдать. Парень включил плейлист с избранными песнями в рандомном порядке, пока шëл до кофейни. В наушниках заиграла привычная мелодия. 'Первое свидание', GSPD.

Ненавижу твои губы, но люблю твои глаза.

Может выбить тебе зубы?

Знаю, 'солнце', так нельзя.

Ты восьмое чудо света, я хочу тебя убить.

Как так можно ненавидеть и любить?

Опа, I hate you.

I love you, I hate you.

Му Цин хоть и учился классической музыке, но слушал также современные песни. Стратегически неверное убеждение и предположение, что люди, которые учатся в музыкальном колледже или консерватории, слушают только произведения в стиле того, что играют. Здесь всë зависит от личности. Да и слушать по несколько часов серьёзную музыку, а после вновь включать еë – некий мазохизм. Песня, играющая у него в наушниках, ассоциировалась у него с его музыкой. Если быть точнее, то с фортепиано. С этим инструментом парень провёл больше времени, чем с родителями и кем-либо ещё. Свою историю с фортепиано Му Цин мог описать в четырёх томах, которые по объëму вышли бы больше, чем произведение Льва Толстого 'Война и мир'. Трагично? Вполне. На этой ноте пианист перешагнул порог кофейни и сделал заказ. Американо. Как обычно.

***

К трëм часам ночи он закончил анализ арии Кончака из оперы 'Князь Игорь'. Надо было разобрать характер героя, выделить это в музыке, сказать, чем выражено. Рассказать, в какой форме сочинил композитор арию. – Понапишут, а мне потом мучаться, – устало полушëпотом сказал Му Цин самому себе. – А завтра, точнее сегодня, уже специальность, лишь бы не проспать.. На сон у него оставалось четыре часа. Будильник прозвенел в семь утра. Урок в десять, а перед ним надо обязательно повторить то, что училось вчера. Иначе специальность пройдёт снова плохо. За последние три месяца ни один урок с преподавателем у парня не прошëл хорошо. Результат, что он приносил, вечно не устраивал педагога. Виной тому, наверное, было.. Му Цин не знал, что он делал не так. У него не выходило, вне зависимости от того, занимался он час или сразу восемь. Выпив кружку кофе, он отправился заниматься. Специальность прошла не то, что из рук вон плохо, бывало хуже, но некоторые фразы задели парня. Преподавателя не устраивало, что концерт для фортепиано, который он принёс на урок, игрался по нотам. То, что он не играл его две недели – личные проблемы Му Цина. Переигранные руки тоже только его проблема. Педагога это не волнует. И как ему сказали: 'Учить наизусть там нечего. Ты должен был это выучить ещё в конце января. Сейчас конец марта. Не знаю, на что ты надеешься'. А ещё тонна проблем, связанных с самим исполнением.. Ему вдруг захотелось заплакать. Из урока в урок ничего не менялось. Скоро он сможет начать цитировать фразы своего 'нового' педагога. Больно уж часто он их слышит.

История повторяется?

Парню хотелось выпустить хотя бы что-то из эмоций наружу, чтобы стало легче, но внутри было пусто. Ничего там не было: ни злости, ни грусти, ни отчаяния. Казалось, что он привык ко всем нападкам на него. Он привык слушать, что он худший на третьем курсе. Му Цин привык слышать, что музыка не его профессия, что ему стоит бросить фортепиано. Раньше его это безумно задевало. Но то было раньше. Сейчас.. Он привык. Уже разницы это не имело.

Худший? Хорошо. Стоит уйти из музыки? Окей, как скажете. Ничего не выходит? Бывает.

В такие моменты в голове проскальзывала мысль, что его равнодушие к себе переступило некую грань, после которой пути назад могло не найтись. Бывает. Надо просто пережить ещё один день. Сходить на пары. Сдать анализ арии. Вечером позаниматься на фортепиано. Потом сходить покурить и зайти в магазин. Привести себе в порядок. Потом лечь спать. Желательно не в четыре утра, как он привык. Раньше заснуть он не мог. Это начинало вновь смахивать на бессонницу. Нескончаемые одинаковые дни. Или как выражались взрослые люди: день сурка.

***

Это правда оказалась бессонница. Уже целую неделю Му Цин не мог уснуть. Он начал стабильно спать три, максимум четыре часа. Было два дня на неделе, когда глаз он так и не смог сомкнуть. И лишь в один день ему удалось поспать восемь часов: тело в физическом плане вымоталось и потребовало отдых. По хорошему парню давно стоило сходить к психиатру, и хотя бы обзавестись рецептом на таблетки от бессонницы. Но это стоило приличных денег: три тысячи рублей лишь визит к врачу, а после еще и лекарства покупать. Он не мог себе это позволить. И привычнее было иметь проблемы со сном и ложиться спать утром. В ночное время суток можно столько всего сделать: послушать музыку, полистать социальные сети, почитать книгу, почистить память на телефоне. Также можно было завести однодневный диалог с первыми встречными в интернете или сделать домашнее задание по предметам в колледже. А ещё в его общежитии ночью становилось тихо. Никто не занимался на музыкальных инструментах, не разговаривал, не ходил по коридорам – это всё было слышно днём. Любимые картонные стены. Му Цин почти полностью восстановил руки, начал занимать каждый день, проучивая по несколько произведений за день. Это говорило об определённом прогрессе. Парень никогда не оценивал свою работу и какие-то успехи, но это факт он не мог игнорировать. В такие моменты отголоски здорового отношения к себе направляли его проводить время с неким отдыхом для самого себя. Разнообразия в отдыхе у него не было: он собирался на улицу, проходил n-ное количество шагов, а после направлялся в 'Жизньмарт'. Он пытался не раз найти другие места, где ему было бы комфортно находиться, но все попытки были тщетны. В одном месте были завышенные цены, в другом заведении чувствовалась напыщенность, от которой было не по себе. В каких-то точках была слишком высокая проходимость людей, из-за этого было шумно. В четвертом типаже кофеен были помещения без розеток или они находились внутри различных торговых комплексов. Во-первых, куда в современном мире без розеток? Во-вторых, в торговых центрах шумно и людно. Найти действительно комфортное заведение было сложно. За три года проживания в городе, где Му Цин получал образование, нашлась всего одна кофейня, которая его устраивала. Именно туда, как обычно, он направился и сегодня.

Раньше в твоих глазах отражались костры

Теперь лишь настольная лампа, рассеянный свет

Что-то проходит мимо, тебе становится не по себе

Это был новый день – в нём тебя нет

«Раньше в твоих глазах», КИНО

В наушниках играла подборка «Моя волна» на Я.Музыка. Там были спокойные и лиричные песни групп КИНО, Свидание, Лампабикт, Элли на маковом поле. У последней исполнительницы на днях вышел новый альбом, песни которого, возможно, будут исполнены на концерте в мае. Му Цин заранее купил билет и уже продумывал образ на мероприятие. Жаль было немного, что идти туда ему было не с кем. Данного исполнителя слушал лишь Хэ Сюань, но с учётом его депрессивного эпизода, который длился уже четвертый месяц, можно было даже не пытаться вытащить его на улицу. Что уж говорить, они никак не могли встретиться, чтобы тот отдал подарок Му Цину на день рождения, а оно было в октябре. На календаре неизбежно приближался апрель. Идти одному на концерт не так плохо – Му Цин привык к своему одиночеству. Это стало чем-то естественным для него. Его пустоту не мог заполнить никто: ни Се Лянь, с которым они уже не списывались несколько недель, ни однодневные диалоги в интернете, ни чтение книг. Даже занятия музыкой не всегда помогали. С ними у него всегда был особый вид взаимоотношений. Но сегодняшний остаток дня можно было провести спокойно. Он взял с собой роман Джека Лондона, карандаш, стикеры для книги, пачку сигарет. На карте лежали деньги достаточной суммы, чтобы взять даже две кружки кофе и к ним что-то ещё. Что может быть лучше этого? Зайдя в помещение, сначала он направился к отделу со сладким. Парадоксально, но сладкий кофе он не любил, а вот поесть сладкое – да. Му Цин подошли к витрине, где находились упакованные кусочки тортов, эклеры, макаруны, после чего принялся внимательно изучать соотношение веса кусочков торта и цены. Он посмотрел, что есть кроме пресловутых чизкейков, и наконец сделал выбор. Это был трюфельный торт. Шоколадные нежные бисквиты с прослойкой из мусса и аккуратными завиточками из крема с белым отливом в качестве украшения сверху. Произведение искусства, никак не меньше. Он подошёл к кассе самообслуживания с выбранным десертом, пробил его и сделал заказ на американо. Парень пошëл на второй этаж, чтобы оценить ситуацию по наличию людей. К его радости там был всего лишь один человек, который тихо сидел с ноутбуком. Му Цин снял своё бежевое пальто, пристроил его аккуратно на вешалке, и поставив десерт на выбранный им столик, отправился вниз ждать кофе. Сегодня кофе готовил парень с каштановым цветом волос, что по цвету были похожи на прослойку из мусса в его торте. 'Волосы выглядят вкусно', – подумал Му Цин. Цвет волос был натуральным, и со спины гармонировал с парнем, на котором была одета белая футболка и тёмно-зелёные джинсы приятного оттенка, который не резал взгляд своей яркостью. Нижняя часть одеяний гармонировала с фартуком зелëного оттенка с жёлтым подтоном – отличительный цвет элемента одежды у сотрудников кофейни. В ассортименте униформы были кофты с капюшонами и замками, футболки-поло и фартуки. Му Цин не работал, но запомнил данные детали из-за того, сколько раз бывал в этом заведении. 'Мне остаëтся лишь выучить имена сотрудников и начать с ними разговаривать о жизни', – иронично подумал про себя пианист. – Ваш американо готов, – сказал сотрудник, поставив стакан с кофе на прилавок. – Спасибо, а карточки для сбора штампов кофе закончились или у Вас хранятся? – поинтересовался Му Цин, ведь предыдущая его карточка была заполнена, а новых на территории кофейни он не обнаружил. – Карточек больше нет, эта функция была перенесена в приложение. Теперь количество купленных напитков можно отслеживать там, – ответил младший бариста. – Вот как, ясно. Му Цин не ожидал такой подлости от кофейни. Ему искренне было интересно собирать штампы за кофе, а отныне всë в приложении. Век цифровых технологий его обязательно когда-то сведëт с ума. Парень поднялся с напитком к занятому столу, и принялся читать роман. За его чтением он провёл около двух часов. За это время кофе был выпит, торт съеден, а желания возвращаться в общежитие не было, на улицу идти тоже. Он решил побродить по второму этажу кофейни, где были витрины с холодильниками. Вдруг что-то новое в их продукции появилось? Му Цин бесцельно слонялся вдоль небольшого пространства, изучая давно ему известные товары и цены, пока он вдруг не обнаружил энергетические напитки с различными вкусами. Ранее он их никогда не пробовал. В 'Жизньмарте' он их видел тоже в первый раз, но внешний вид упаковки его так привлёк, что он решил один взять. Там было много вариантов, парень выбрал напиток со вкусом персика и отправился вниз, чтобы заказать ещё кофе. Энергетик он брал на потом, чтобы вскрыть в общежитии. А кофе для того, чтобы не уснуть. Последние пятнадцать он ловил себя на мысли, что вот-вот заснëт.

***

Фэн Синь приходит уведомление на экран о составе заказа. Американо. И вот со второго этажа вновь спускается парень, который уже брал данный напиток несколько часов назад. 'Снова американо. Он спать планирует ложиться? И какая доза кофеина в двух кружках американо. Люди, пьющие американо, странные', – подумал про себя младший бариста. – Ваш американо готов, – сказал Фэн Синь, передавая напиток клиенту. Парень просто кивнул головой и, взяв напиток, ушёл на второй этаж. Он выглядел странно. Было ощущение, что ожидая напиток, он потеряет сознание. – На перерыв планируешь идти? Уже семь вечера, а ты с обеда не выходил. Посетителей не так много, управлюсь. Можешь хоть на полчаса исчезнуть, – с доброй усмешкой добавил старший бариста. – Да, планирую. Меня доведут эти заказы, особенно люди, пьющие американо, – с неодобрением добавил Фэн Синь. – Чем тебе этот кофе так не угодил? – Люди, пьющие его, странные. И кофе странный. Кипяток и сухпаек. Отвратительно. – Давай ещё к клиенту подойди и осуди его за выбор бодрящего напитка. – Доводишь. Я ушёл. – И я был рад от тебя избавиться, – добавил старший бариста. Фэн Синь из кофе больше всего не любил крепкий. Даже проблема была не столько во вкусе, а сколько в составе. Это было слишком просто. Лучше уж тогда чай выпить. Вкуснее будет. Перекусив и приняв горизонтальное положение тела на 20 минут, младший бариста вернулся в кофейню. Там его уже ждал старший бариста, который ухмылялся, протирая детали кофемашины. Ирония и сарказм для его наставника были безумно естественными чертами характера, но сейчас Фэн Синь ощутил, что предметом данной улыбки были его действия. Вопрос в том – какие. – Синь, ты в кофейне работаешь давно? – начал издалека свой допрос старший бариста. – Считаю, что давно. Для общепита хорошо держусь. – Да, не спорю, первый и последний, кто стажировку под моим надзором прошёл. Вопрос номер два. Ты кофе варить умеешь? – Эм.. Умею, – с недоумением ответил Фэн синь, – у тебя всё в порядке? – Что ты говорил про американо? Кипяток и сухпаек? Смесь которого лишь бодрит? – Именно. – А теперь пошли на второй этаж. Фэн Синь и старший бариста отправились на второй этаж. От увиденного у парня глаза на лоб полезли, а лицо изобразило разнообразный набор эмоций, который можно было бы сравнить с добавлением в кофе шесть или семь сиропов за раз. Парень, которому он варил американо дважды за день, спал. На столе лежала какая-то книга, а на диване находился черный шоппер со значками. На лице парне были очки, они немного съехали, а блондинистая чёлка упала на лицо. Часть волос была собрана в хвост сзади, другая половина оставалась распущенной. Они также были достаточно длинными. 'Парня бы фотографировать, как модель, и на обложки журналов моды. Только избавить его от странной повадки пить американо, ' – пронеслось в голове у младшего бариста. – Он спит? – спросил Фэн Синь. – Да. Что ты подсыпаешь клиентам? Синь, как так можно было? Парнишка зашёл, тебе он приглянулся, и ты решил оригинально у него взять номер или свой подкинуть? – откровенно и по-доброму смеясь, шутил Хуа Чэн над младшим бариста. – Хуа, сейчас твой номер побегу попросить, как те девушки, что вечно около тебя ошиваются. – И всё же: ты как так американо научился варить? Поделись секретом, добавим в ассортимент кофейни. – Да всë я так готовил, ты.. – начал было возмущаться Фэн Синь, но его сразу прервал Хуа Чэн. – Шучу. Парень вымотался. Ты на его синяки под глазами обрати внимание. Разбудим часа через два, если не проснётся. Ему ведь ещё добираться обратно. Кто знает, где он живёт. – Уснуть после двух кружек американо? А он точно не умер? – Синь, иди кофе варить. Клиент пришёл. Фэн Синь спустился на первый этаж и принялся обслуживать клиента. Хуа Чэн внимательно осмотрел парня, на предмет наркотической или алкогольной передозировки. Ничего он не нашёл. Парень просто вымотался и уснул, видимо. Клиентов всё равно нет, так что один спящий клиент им не помешает. – Хуа, может его уложить как-то? Я спал как-то раз сидя во время сессии, спина потом болела жутко. Он на диване как раз сидит, его удобно будет переложить. – предложил младший бариста. – Нарушение личного пространства. Если он проснётся во время твоей попытки его укладывания спать, – Хуа Чэн улыбнулся своей фирменной улыбкой, – разбираться будешь сам. Фэн Синь обречённо вздохнул и подошёл к парню. Аккуратно расположив неизвестного горизонтально, предусмотрительно сняв очки и положив их около книги, он также решил его накрыть пледом, что лежали в свободном доступе на втором этаже. Вдруг прохладно будет. Когда-то и Цинсюань тут засыпал, особенно, когда у него были какие-то проблемы с его второй половинкой. Или что тогда произошло.. Фэн Синь так и не разобрал речь друга сквозь слезы, и именно тогда он решил напоить успокоительным, просто, чтобы тот пришёл в себя. А Ши Цинсюань уснул. Теперь этот странный парень спит. Выглядит он знакомо.. Интересно, как его зовут? Можно через бонусную программу посмотреть.

'Му Цин. 25.10.2005, +7-***-***-**-**, 436 бонусов'

'Ого, а он частый посетитель нашей кофейни. Не ожидал', – подумал Фэн Синь. На часах наступило уже полдесятого вечера, а Му Цин всё ещё не просыпался. Фэн Синь решил, что его пора разбудить. После десяти вечера крайне сложно уехать на общественном транспорте, а человек явно студент. Добираться до дома или общежития ему всё равно надо. Младший бариста поднялся на второй этаж и присел на корточки около спящего. Он положил руку ему на плечо и немного потряс. Парень от этого действия не проснулся. Фэн Синь продолжил так делать, но реакции было ноль. – Му Цин, проснись. Сразу после этих слов парень открыл глаза и крайне ошарашенно посмотрел на Фэн Синя, сидящего перед ним на корточках, рука которого всё ещё лежала у того на плече. Бариста сразу убрал руку. – Ты уснул в нашей кофейне около семи вечера. Время уже почти десять, я решил тебя разбудить. Тебе ведь надо куда-то возвращаться? – спокойно спросил Фэн Синь. Однако парень будто всё ещё не понимал, что с ним и где он. Фэн Синь решил подождать, пока тот придёт в себя, и принял сидячее положение на стуле, стоящим за столом. Через некоторое время Му Цин тоже принял вертикальное положение на диване, всё ещё недоумевающим взглядом смотря в пустоту. Он надел очки и спустя пару минут заговорил. – Спасибо. Я не доставил неудобств вашему заведению? – Нет. Проходимость была не такой высокой, уже конец дня. – Хорошо. Кофе ведь ещё можно взять? – поинтересовался Му Цин. – Да, конечно, – ответил бариста но уже он говорил недоумевающим тоном: ведь 'интерес' к диалогу у его собеседника возник только в вопросе о напитке. – Тебе кофе только зачем? Ты недавно проснулся. Тебе приехать домой и лечь спать. Не моё дело, но, – продолжил Фэн Синь и не успел договорить. – Именно. Не Ваше дело, – резко отрезал Му Цин, но после сказанного у парня в голове будто что-то мелькнуло и он добавил ещё фразу. – Я люблю кофе. У этой кофейни он вкусный. Ночью я теперь всё равно не усну из-за этого вечернего сна. А так смогу не спать всю ночь и утром пойти заниматься. – Не уснуть? Не спать всю ночь? Утром пойти заниматься? – вопросы сыпались один за одним от баристы. – Сначала пьешь американо, две кружки, потом хочешь взять третью. На себя вообще наплевать? Как так.. – уже было начал переходить на повышенные тона младший бариста, как тут же за его спиной появился Хуа Чэн, закрывший ему рот рукой, чтобы тот не мог произнести ни звука. – Прошу прощения за острый язык нашего сотрудника. Как мы можем принести Вам свои извинения, чтобы этот конфликт оказался улажен? – доброжелательным голосом и с улыбкой на лице сказал старший бариста. – Всё в порядке, не стоит извинений. Ваш сотрудник правду говорит, хоть это и не этично, – парень криво усмехнулся. – Спасибо, что разрешили поспать у Вас. Просто сделайте мне американо, я сейчас оплачу. И уйду. – закончил фразу Му Цин с отсутствием каких-либо эмоций на лице. – Да, конечно. Фэн Синь, сделай нашему гостю кофе, – сказал Хуа Чэн, смотря с наидобрейшим взглядом на младшего бариста. Фэн Синь кивнул головой и поспешил уйти. Этот взгляд Хуа Чэна никогда не предвещал ничего хорошего. Не то, чтобы его за эти действия лишат какой-то части зарплаты или премии, но язык у него был острым. Порой это было страшнее первого. Но если бы Фэн Синь и правда не умел бы парировать в ответ собеседнику, то общаться бы вне работы они точно не стали бы. Эта черная падла крайне избирательна. Фэн Синь сварил кофе, записал на свой счёт, сотрудникам напитки были в разы дешевле, и принёс на второй этаж. Парень уже собрался, надев своё бежевое пальто и закину на левое плечо чёрный шоппер. – Держи. Американо. Му Цин несколько приподнял брови, принимая напиток. – Подарок от заведения или от тебя лично? – елейным тоном голоса спросил парень. – Я тебя.. – Фэн Синь, любовную драму нельзя устраивать на территории кофейни, – сказал Хуа Чэн, резко появившийся из-за стеллажа с едой. – За тобой, конечно, крайне забавно наблюдать, но ты всегда можешь обсудить все свои личные дела с человеком лично, – старший бариста достал свой телефон и указал на него пальцем другой руки, – например, по телефону. – Тогда уж больше трагикомедия с выходом на 'бис', – добавил Му Цин. – Да вы заколебали! – не выдержал Фэн Синь. – Ладно, он, – парень кивнул головой в сторону старшего бариста, – мы с ним работаем, я к нему привык. Но какого ты тут с ним на одной волне общаешься, будто его знаешь? – Фэн Синь, – обращаясь полноценно к нему, вновь заговорил Хуа Чэн, – я не увожу твоего будущего супруга, ты ведь знаешь, я не гей, – Хуа Чэна полетела тряпка, которой Фэн Синь протирал инструменты для приготовления напитков. Му Цин первый раз засмеялся за всё время, что находился в кофейне. Пока Хуа Чэн и Фэн Синь вели дебаты, кидать тряпкой, Му Цин принял решение уйти по-английски, и вернуться в кофейню обязательно ещё раз. Теперь он знал имена двоих сотрудников. Главное, чтобы парень с цветом волос шоколадного мусса, которого звали Фэн Синь, не уволился после такого рабочего дня. В общепите и так крайне тяжело работать. Но внутреннее чувство пианиста подсказывало, что этого бариста так легко не вышвырнуть с рабочего места. Как и его из музыки. Завтра надо было вновь идти на специальность. Он не хотел. Что-то внутри ему подсказывало, что с каждым разом ситуация с занятиями по фортепиано будет становиться лишь хуже. Пока парень шëл в общежитие, он не мог перестать размышлять о его положении в колледже. Он все ещё оставался слабым студентом среди его курса ведь то, что он играл сейчас, другие играли год или даже два года назад. Учитывая, что пианисты сдавали каждые полгода по пять произведений – даже год разницы в произведениях мог быть критичным аспектом, который поставит под сомнения тебя, как пианиста. Если кто-то играл произведение, которое тебе дал педагог по специальности в следующем семестре – это не было критичным, но когда разница в год и больше.. Как же это противно и субъективно. Подходя к общежитию, сквозь потока безнадёжных мыслей о фортепиано, Му Цин вдруг понял, что Фэн Синь откуда-то знал, как его зовут, но также внутри самых глубоких недр его души проскользнула мысль: 'Он забавный'.