кофейная гуща.

Если ты будешь со мною жить, Ты устанешь меня любить, Целоваться и говорить До начала долгой зимы. Той, что я жду, а ты нет. И очень сложно любить взаймы.

«Крым», Земфира.

***

Нет ничего хуже, чем тонуть в собственных мыслях из-за будущего, которое слишком четко ограниченно. Му Цин всегда думал о том, что он будет делать, если не поступит в консерваторию, где он тогда будет получать высшее образование, как будет искать подработки, как будет совмещать их и учёбу. Ко всему этому он боялся остаться в одиночестве, да, он всегда опасался данного. Спустя столько лет он наконец-то смог признать это. Но так ли это было надо? Когда ему осталось пять лет жизни? Если повезет? Смотря на собственное все ещë беспомощное тело, парень хотел выдернуть провода из рук и убежать из этой поликлиники. Куда-нибудь. Не так важно куда. Убежать. Исчезнуть. Навсегда. Нет. Фэн Синь. Нет. Он не мог оставаться с ним, ведь тот парень чувствовал, он заслуживал лучшей жизни, лучшего человека, здорового, а не того, кто точно станет трупом через пару лет. Му Цин попытался сделать несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоиться, его все еще убивала ситуация о его будущем о которой надо будет рассказать матери. Если она захочет вообще признавать его, как сына и ребенка после такого. У парня всегда было слишком много опасений, которые он умело скрывал, даже для самого себя, но сейчас, когда у него оставалось ограниченное количество времени, он вдруг понял, что все это: притворство перед собой и другими людьми, бесконечное чтение книг, избегание реальности – как-то связаны с тем, что он не жил своей жизнью. Навязанные идеалы, принципы общества, собственные цели, которые исходили из предыдущего, – это было им. Но в этом, его, Му Цина, никогда не было. Возможно, было слишком поздно пытаться что-то исправлять, пытаться начинать жить и дышать полной грудью, мыслить свободно и не бояться этого. Но когда, если не сейчас? Какой-то голос внутри парня кричал о том, что не надо сближаться с Фэн Синем, не надо к нему возвращаться, не стоит портить жизнь человеку, но другая часть Му Цина вспоминала те слова, аккуратные прикосновения, подколы и шутки, и хотелось раствориться в этом человеке. Немного. Или много? В конце концов каждый имеет право быть счастливым.

Невозможно ощутить счастье, не испытав несчастье.

Му Цин пытался успокоиться, привести мысли в порядок, но резкое осознание того, что свои восемнадцать лет жизни он прожил несколько впустую, с учётом того, что это уже почти что вся его жизнь, убивало. Это была пуля в самое сердце, которая осталась внутри органа и не вылетела из тела. Из-за чего наступила смерть, от остановки сердца, как и предсказывал парень, только в шутку, будучи подростком с разбитым сердцем из-за музыки и одиночества. Но в каждой шутке есть доля шутки, а остальное правда, как выявил парень, смотря на ночное небо, которое было покрыто облаками из-за чего звёзд вовсе не было видно, как и луну. Становилось совсем тоскливо. От больницы с каждой минутой все больше тошнило и хотелось отсюда уехать. К нему несколько раз заходили медсестры, проверяли швы и вроде что-то ещё, парню было без разницы, а после они уходили. Лишь недолгое присутствие Хуа Чэна, а после разговор с Се Лянем и несколько часов с Фэн Синем разбавили смертную скуку. И все же этого было мало. Тут парень вспомнил о том, что Се Лянь привёз ему телефон и пару книг, книги читать в темноте не было лучшей идеей, поэтому, попытавшись дотянуться до телефона, он его ухватил, а после наконец-то нашел смелость его включить. Это был его родной телефон, который он выключил, когда вышел из подъезда Фэн Синя в ночную субботу. Се Лянь заботливо привёз портативный аккумулятор от которого можно было зарядить устройство, наушники, которых явно не было у Му Цина, но случайным образом Се-ань нашел их в тумбочке у кровати Му Цина и привёз – парень понимал, что тот их просто купил, потому что знал, что предыдущие наушники у пианиста были на волоске от поломки – можно было послушать музыку, звук должен был быть хорошим. Музыка. Му Цин вдруг вспомнил, как пару лет назад мечтал научиться играть на барабанах и электрогитаре, как хотел написать собственную музыку. Может быть настало самое время? Парень открыл заметки и посмотрел свои некоторые стихотворения, что он раньше набрасывал. Раз уснуть он не мог, то от написания текста для возможной песни его никто остановить не мог. Именно так началась работа над текстом, что продолжалась до самого рассвета. К восходу солнца у парня было готово два текста для песен, и ещё четыре надо было доработать. Проблема была в отсутствии знаний по записыванию песен, умении играть более профессионально на электрогитаре – ведь навыки играть аккорды и мелодию требуют разной подготовки – отсутствие представления о мелодии песен, знаний по композиции и написании музыки в целом.. Казалось, что преграды, отделяющие парня от цели, росли на глазах. Тут высветилось сообщение от Линь Вэнь, которая заботливо интересовалась, куда пропал Му Цин. Несмотря на всю свою ненависть к музыкальному колледжу, где учился парень, у него был там свой соратник, как можно было выразиться о пианистке. А еще еë девушка как раз играла на электрогитаре, которая нужна была Му Цину. Линь Вэнь имела знания по композиции, которые могли ему помочь. Остается найти ударника, деньги и силы. Интересно, и как же можно было бы назваться, как исполнитель, если думать о выпуске песен.. Парень ответил Линь Вэнь, которая, на удивление, парня спала в такое время, ведь обычно она уже занималась в шесть утра. Вот что значит сданная специальность на отлично – человек встает не в пять утра, а в семь или даже восемь. Роскошь, недоступная простым смертным. Постепенно и Му Цина начинало клонить в сон, он поддался этому желанию, закрыл глаза и оказался в царстве морфея. Он все еще не знал, что и как сложится в ближайшие несколько лет, что ему осталось прожить, но за сегодняшнюю ночь он пришёл к выводу, что будет жить так, чтобы перед смертью не жалеть о том, что жизнь, моменты, счастье были упущены. Жить моментом. Настоящим. Это стало окончательным девизом парня на ближайшие несколько лет.

***

Се Лянь вернулся в пустую квартиру, где был лишь работник, которого он называл слугой. Он зашел в комнату Му Цина, в которой еще лежали его вещи. Парень решил, что поможет собрать ту часть, что пианист успел распаковать и отвезет обратно Фэн Синю, ведь в ближайшие пару дней он продаст эту квартиру и парочку других, оставив в городе лишь одну, а после уедет в Ирландию, где вокруг двухэтажные или трёхэтажные дома, океан, старинные здания, улочки, мощенные камнями, и должно появляться ощущение, что он отмотал время на несколько столетий назад. Как казалось Се Ляню, что вещей у Му Цина никогда много не было, а все комментарии про это были лишь шутками. Ведь жить, имея всего чемодан, три рюкзака, три шоппера, гитару и акулу из вещей – вовсе не так много, как может показаться. Ведь в эти вещи входит и верхняя одежда, и обувь, и книги, и ноты, и обычная одежда, и какие-то бытовые вещи, необходимые для жизни. Се Лянь также думал о курсе реабилитации, чтобы выйти из зависимости, но у него было смысла и причины бороться за будущее. Не было ни единой души, которая была бы рядом с ним. Возвращаться к людям, что были здесь, в этом городе, ему не хотелось. Поэтому, решив, что часть денег он вручит Фэн Синю и Му Цину на лучшую жизнь, возьмет с собой в Ирландию два чемодана вещей, остальное выкинет или продаст, а после исчезнет из жизней всех троих. Парень хотел раствориться в своей зависимости и где-то тихонько в домике на острове умереть через некоторое время.

Если человек не хочет быть спасенным, то его никогда не спасти.

Аккуратно укладывая вещи Му Цина, Се Лянь положил туда пару безделушек от себя. Даже если ему оставалось пару лет жизни, даже если Се Лянь хотел навсегда исчезнуть – частичку себя оставить все же хотелось. Спустя пару часов таких размышлений, сборов, курения и психозов парень написал Фэн Синю, чтобы узнать, когда он мог бы привезти ему вещи Му Цина. После двенадцати ночи. Как же хорошо порой быть безбожно богатым человеком, которому не надо думать о деньгах и как их заработать. Работник отнёс вещи в машину и пообещал отвезти. Се Лянь же поехал подписывать все необходимые документы для продажи квартир и остальной недвижимости. Последняя глава жизни его ждала.

***

– Ваш капучино с ореховым сиропом, – ставя стакан с напитком, говорит Фэн Синь. – Спасибо, а можно взять ваш номер? – спрашивает девушка, что заказала напиток. – Извините, нет, я в отношениях, – безразлично отвечает парень и возвращается к работе. Девушка забирает свой заказ и уходит прочь из кофейни. Спустя пару минут Фэн Синь все же замечает до жути удивленный взгляд стажёра и старшего бариста. – Я начал встречаться с Му Цином, если это вас так интересует, – прокомментировал свой недавний ответ младший бариста, не успевая до конца сказать последнее слово, потому что его перебивают. – Мы дожили до этого момента! – закричали парни, хватаясь за руки и прыгая в стиле хоровода вокруг елки, только вместо дерева был Фэн Синь. Данное действие уже тело неотъемлемой частью работников этого заведения, когда происходило какое-то радостное событие. Фэн Синь искренне улыбнулся. Его радовало то, что в холодном мае, который распогодился лишь к завершению весеннего сезона, ему наконец-то стало тепло. – Цинсюань, я хотел тебя спросить все насчет Хэ Сюаня: как у тебя с ним дела обстоят? – поинтересовался младший бариста. Несколько опасался он спрашивать подобное, но узнать о состоянии любовных дел друга было необходимо. – Он мне цветы подарил, – ответил Ши Цинсюань, смотря на несколько разочарованное лицо Фэн Синя, младший бариста знал, что Хэ Сюань никогда не делал то, что искренне жотел бы стажер. – Знаешь, какие? Ромашки. Полевые. – Я уже хотел сказать, что бывшие не меняются, но хочу сказать, что здесь я могу подумать о том, что возможно через несколько лет возьму свои слова обратно, – сказал Фэн Синь. Такая перемена в поведении Хэ Сюаня и правда удивила младшего бариста. Он все еще предвзято относился к нему, ведь сколько раз Цинсюань был в слезах из-за него, но такой шаг, хоть и небольшой, уже звоночек, что может быть, они имеют шанс на счастливое будущее. – В общем, мы не расстаемся. Он вспомнил, что мы начали с ним встречаться, подарил мне мои любимые цветы и приготовил завтрак, правда, он немного сжёг сковородку, – посмеялся Цинсюань. – А рыбка твоя готовить все также и не научилась, – вставил свои пару слов в диалог Хуа Чэн. – Квартиру не спалил, и уже хорошо! – поспешил стажер остановить данную ситуацию от подколов. – Надо было дом, чтобы эпично, внушительно было, – не удержался от едкого комментария Фэн Синь. – Я так не играю! – топнул ногой Цинсюань, говоря несколькр обиженным тоном. – Он постарался и это меня уже радует. И даёт.. даёт оправдание, почему я дал ему шанс. – Мне кажется, где-то я это уже слышал, – подмигивая, говорит Фэн Синь Хуа Чэну. – Вот и мне эти слова кажется какими-то очень знакомыми, – улавливает вайб фразы старший бариста и подыгрывает, – правда, запамятовал, никак не могу вспомнить, где же и кто же говорил уже так об этом.. Даже не припомню. Парни дружно рассмеялись и увидели, как им поступил заказ, за которым через пару минут придет клиент, а у них ничего не собрано и кофе не сварен, из-за чего они побежали готовить заказ.

Был тёплый майский день.

***

Тогда казалось, что жизнь начинала налаживаться. Конечно, кто-то обязательно бы поспорил с этим, ведь сколько людей, столько и мнений, но для Фэн Синя тот отрезок времени навсегда остался самым тёплым и любимым. Сейчас он уже давно не младший бариста в «Жизньмарте», выплачивающий кредит за однокомнатную квартиру, в которой он всë еще живет с шиншиллой Локи. Он мог спокойно купить сейчас почти что любую квартиру, деньгами он начал располагать с момента, как он выпустил книгу о своей первой любви. Первой и единственной. То была книга о Му Цине, названная «Кофейная гуща». Фэн Синь всегда ассоциировал Му Цина с несколькими вещами. Со странный кофе. С музыкой. С васильками. Странным видом кофе он всегда считал американо, которое часто называл кофейной гущей, а после, когда попробовал кофе, который готовил сам Му Цин, то осознал, что американо вовсе не самое странное. Непонятным было то, как его парень пил эту жидкость, называя это кофе. Этот напиток в целом у Фэн Синя ассоциировался с Му Цином – когда они познакомились, то один из них выпил американо, а другой его готовил. Если бы у парня тогда не было бы нужды в деньгах, чтобы выплачивать кредит за квартиру, то вполне вероятно, что они бы никогда бы и не познакомились. Кофе навсегда останется чем-то единым с Му Цином. Про музыку и говорить нечего: ведь его парень был пианистом всю жизнь, а за два года до смерти начал выпускать музыку, которая была довольно популярна. Му Цин успел выпустить всего два альбома, в одном из которых пять песен, а в другом семь, но даже такое количество музыки успеть написать с нуля, не зная о написании песен ничего, было невероятным. Ему помогла одногруппница и её девушка, но большая часть работы была все же сделана Му Цином. Фэн Синь уже знал наизусть эти треки, они были заслушаны до дыр, но перестать включать их он не мог. А василёк.. Здесь получилась интересная история. За месяц до смерти Му Цина. – Му Цин, ты как? – тревожась за партнера, который побледенел, и вот-вот был готов упасть, спросил Фэн Синь, готовясь его ловить. – Дышать.. тяжело, – с трудом сказал Му Цин, позволяя взять помочь себе и сесть на диван на кухне у Фэн Синя, принимая из его рук таблетку и стакан воды. – Сейчас как? – через пару минут спросил Фэн Синь, наблюдая за состоянием дорогого ему человека. – Немного лучше, – Му Цин повернул голову к Фэн Синю, прямо смотря ему в глаза, будто пытаясь насмотреться в них и запомнить каждую деталь такого любимого и родного лица. – Я знаю, что ты не помнишь, что было, когда мы пили в первый раз, но меня совесть загрызет, если я умру и не спрошу у тебя. Кто является для тебя васильком? – Васильком? – недоуменно спросил Фэн Синь, пытаясь понять, о чем говорит Му Цин. – Мы пили.. И ты сказал, что если бы тебе осталось пару минут жить, то ты хотел бы возможно еще раз поцеловать «василька». Ты еще тогда ушёл от ответа про знания про язык цветов.

– И может быть хотел бы встретиться с вальсиком, чтобы поцеловать цветок вновь. Возможно что-то сказать. Не знаю.

– Васильком? – уточнил Му Цин.

– Я дал своеобразное прозвище одной личности в моей жизни.

– Ты разбираешься в языке цветов, – сказал Му Цин.

– Кто знает, – ушёл от ответа Фэн Синь.

– А-а-а-а, – протянул Фэн Синь, воспоминание вдруг само всплыло в голове. – Я о тебе говорил, дурень. – Хочешь сказать.. – начал говорить Му Цин. – Да, ты стал для меня васильком.

Василёк – счастье в одиночестве.

Данный цветок сложен в трактовке, особенно, когда его дарят или человека ассоциируют с ним. Но в данном случае было ясно одно: если Фэн Синь был «счастлив» сам по себе, то счастье он нашел в Му Цине. Интересно, он тогда уже знал о том, как все будет? Или почему столь трепетный и важный цветок посвятил Му Цину? – Хэй, Фэн Синь, – вдруг позвал его Му Цин. – Да? – Бросай свою работу по образованию маркетолога. Это не твое. – А что мое? – Я откуда знаю? Попробуй начать писать. – И что же мне писать? – Я как с ребенком говорю, – закатив глаза, сказал Му Цин, – к чему душа у тебя будет лежать, о том и напиши. Только напиши историю с хорошим концом. Хоть что-то должно быть хорошим? Му Цин почти перестал подавлять эмоции и часто у него набегали слезы. Они не лились ручьями, не было истерик или чего-то еще, нет, вовсе нет. Он так выражал эмоции. Фэн Син обнял Му Цина. – Я буду скучать. Останься со мной подольше. – И я тебя люблю, Синь. Через месяц Му Цин умер. Ему было двадцать года. Хоронили в декабре, холодно тогда было. Тогда Фэн Синь принёс и оставил на могиле возлюбленного чётное количество васильков. На похоронах и всех официальных частях он не проходил ни слезинки, мускул ни один не дрогнул. Но стоило ему остаться наедине с самим собой в квартире, где остались вещи Му Цина – слезы и отчаяние накрыли Фэн Синя с головой. Терять дорогих людей особенно тяжело. Особенно, когда ты любишь. На Новый Год к нему пришёл Хуа Чэн и они вместе смотрели на шиншиллу, которвы носилась по квартире, пили вино и пытались справиться с тоской, что сжигали их обоих. За год до смерти Му Цина умер Се Лянь. Казалось, что Хуа Чэн отпустил его, прошлое, связанное с Се Лянем, но от факта смерти какая-то шестеренка двинулась в голове у парня. Особенно после письма, которое оставил Се Лянь, где написал о том, что за время изоляции от мира, он понял, что так и не разлюбил Хуа Чэна. Именно поэтому время от времени после смерти Му Цина, он начал приходить к Фэн Синю с двумя бутылками выдержанного временем вина, и молча они сидели пили. Спустя время Фэн Синь настолько не мог смириться с горем от утраты Му Цина, что начал делать заметки о том, как они познакомились. Вспоминал на бумаге какие-то особенные моменты, связанные с ними. Со временем он понял, что все это слишком напоминает книгу. Невольно вспомнились слова умершего об этом, и, изменив имена, он дописывает воспоминания и выпускает историю, называя её «Кофейная гуща». Но отдельно выпускается четыре тиража, где имена героев не были измененны. Один экземпляр он подарил Хуа Чэну. Второй – Ши Цинсюаню. Третий оставил себе. А четвёртый.. – Привет, я давно к тебе не заходил, извини, – говорит Фэн Синь, стоя на могиле у Му Цина. – Помнишь, ты мне предлагал книгу написать? Не знаю, насколько то было серьезно, но вот, – парень достал из шоппера экземпляр книги, – я написал историю, точнее, написал о нас. Ты просил, чтобы я сделал счастливый конец персонажам. Извини, я не сделал их счастливыми. Рука не поднялась.. Придумать то, чего у нас не было. Мне все еще больно о том, что всë это могло сложиться как-то иначе. Я стал успешным, мне больше не надо так думать о деньгах, но.. – Фэн Синь пытался подобрать слова. – Я не чувствую себя счастливым. Когда был день сурка, когда я совмещал учёбу, работу, личную жизнь – тогда я был счастлив. Мое одиночество в виде тебя пропало и я.. Я не знаю как жить. Этот мир продолжает идти дальше, а я ползу за ним, меня заставляют. Я даже пошел к специалисту. Мне говорили найти нового парня, девушку, я менял врача, но они не поняли, что ты был моим воздухом. А воздуху замены нет. А ивл будет лишь временно поддерживать меня. Уже прошло три с половиной года с момента, как ты умер. Мне уже почти что двадцать семь лет, представляешь.. Фэн Синь достал пачку сигарет с зажигалкой и, достав одну из, поджег и смотрел на могилу, возле которой он через время начнет выдергивать сорняки и траву, что рядом наросла, поправлять то, что есть. На небе не было солнца, были облака, напоминающие дождевые тучи. Парень надеялся, что дождь пойдет позже, ведь убирать место умершего лучше в сухую погоду. Докурив, Фэн Синь положил окурок в пепельницу, которую он сюда купил, и начал прибирать место, разговаривая с телом, что лежало под ним вглубь на три метра. – Если бы у меня спросили, познакомился бы я с тобой, если бы я знал, что ты умрешь и увидел бы, как я не могу начать дышать заново воздухом, то я бы ответил да. Уже много раз об этом думал, почему-то.. Знаешь, Му Цин, твоя музыка невероятна. Несмотря на то, что ты умер и дал один раз концерт в нашем городе, тебя все еще слушают люди и обожают твои песни. Мне кажется, ты был бы рад, услышав это. Мне вспоминается, как ты говорил, что никудышный музыкант и пианист, что ты худший на курсе.. Даже Линь Вэнь так не смогла прославиться, как это сделал ты со своими песнями. Это все ведь не просто так, Му Цин.. Ты всегда был музыкантом. Тебе надо было найти свою нишу в этом направлении. Ты её нашел. Я уверен, ты бы сейчас улыбнулся. Парень закончил с уборкой, захватил пакеты с мусором и пошел к машине, он поставил их на пол на ряд, где располагались задние сидения, мусор и поехал отсюда. Он приезжал сюда каждую неделю и проводил тут несколько часов. Часто Фэн Синь рассказывал, как он проводил время, что интересного происходит, как он сам, как Линь Вэнь, Ши Цинсюань, Хуа Чэн. Не забывал он упомянуть и питомца, который перестал есть что попало и стал примерным зверьком. Вернувшись в квартиру, Фэн Синь взял на руки Локи и отправился с ним на балкон смотреть на город. Уже наступил вечер, и так как было лето, то появился особенный солнечный золотистый свет, который придавал особые цвета вещам на балконе и в целом на квартире. Шиншилла спокойно сидела на руках у владельца, и видимо уснула. Зверёк очень часто спал днем, а ночью бодрствовал. Фэн Синь рассматривал уже давно изученные вдоль и поперек дома, думая о жизни. Через месяц, в августе, ему будет двадцать семь лет. За последние годы он почти что ни с кем не общался, ни с кем не знакомился, сидел дома и гнил. Мысль о том, что Му Цин был бы расстроен, если бы увидел Фэн Синя в таком состоянии «жив физически, потому машина еще не переехала», то он бы расстроился, но для парня это был второй дорогой человек, которого он терял из-за болезней в организме. В такие моменты он думал о том, что наверное, стоило бы бросить курить, но запах сигарет слишком напоминал Му Цина, которого вечно не хватало, поэтому Фэн Синю это уже не казалось возможным. На телефон вдруг пришло уведомление, парень посмотрел его, ему написал незнакомый номер.

– Здравствуйте! Я ваш сосед, наблюдаю уже год, как вы сидите в «золотой час солнца» и смотрите на город. Могу ли я пригласить вас на чашечку кофе или чая? Я из третьего подъезда, квартира 247, если посмотрите чуть левее, то увидите меня.

Фэн Синь с удивлением читал сообщение и, подняв голову и посмотрев в нужном ему направлении увидел парня с белыми волосами и несколькими фиолетовыми прядками, которые выделялись среди основной массы волос. У парня были вопросы, кто это, откуда у этого человека был его номер, но пока что он отложил телефон и подумал о том, насколько нормально знакомиться с кем-то после смерти Му Цина. Ему казалось некоторым предтальством их отношений, чувств, что они испытывали.. Но вспомнил Фэн Синь слова Му Цина, которые он сказал за пару дней до смерти. Четыре дня до двадцать первого декабря. – Фэн Синь, смотри, – Му Цин подзывает к себе парня, – снег снова идет. Так хочется на улицу выйти.. Сил нет. – Я тебя на руках вынесу, хочешь? – Хочу, неси. Фэн Синь взял на руки сидящего на балконе Му Цина, который сидел в тёплой одежде, и после вышел с ним на улицу. Тогда не было сильного мороза, около десяти градусов холода. – Синь, видишь снежинки? – Вижу. – Вот она летит, а после падает. И разбивается. И люди забывают о том, что все это, – парень обвел глазами сугробы из снега, лежащие рядом с домом, – было создано из маленьких снежинок, которые умирают. Синь, продолжи жить дальше, когда я умру. Я тоже хочу, чтобы ты был счастливым. – Что ты такое говоришь? – Фэн Синь быстро заговорил. – Помирать собрался? Новый Год на носу, откидывай мысли о смерти и живи, нам ещё ёлку с украшения ехать покупать через неделю. – Мне кажется, я не доживу, Синь, – смотрит на снегопад Му Цин, прижимаясь к парню, который держит его. – Му Цин, пожалуйста, верь в себя и свое здоровье. Мы справиться, слышишь? Наверное, умирающие люди чувствуют, что скоро умрут. Иначе Фэн Синь не мог объяснить, почему в тот день Му Цин вдруг начал говорить о своей смерти и о том, чтобы он продолжал жить дальше. Вот только уже три с половиной года парень не может прийти в себя с диагнозом «тяжелая депрессия». Фэн Синь перевёл внимание на телефон и посмотрел на сообщение от неизвестного. Он выдохнул и напечатал ответ.

– Давай на ты. Как тебя зовут хоть?

– Мико, можешь обращаться ко мне так. Извини, если напугал сообщением.

– Ничего, я приду, не против, если я с шиншиллой буду?

– Только за!! Буду ждать.

Парень захватил с собой по привычке пачку сигарет, зажигалку, ключи. Локи он нёс на руках, зверёк все еще спал. В конце концов, он просто сходит к кому-то в гости, ещё даже не факт, что они смогут поговорить или диалог между ними пойдет. На улице было тепло, и от того, что парень шёл, шиншилла немного пошевелилась, приоткрыв глаза, но сразу же их закрыв. Внешний мир не пришёлся ей по душе. Фэн Синь первый раз посетит какую-то другую квартиру в этом многоэтажном доме кроме своей, и для него это было удивительным. – Привет, Фэн Синь, проходи, – дружелюбно сказал Мико, открывая дверь своей квартиры. Фэн Синь прошёл во внутрь и удивился тому, какая это была уютная квартира. На стенах висели различные постеры и картины, приглядевшись, парень заметил и фотографии Мико где он был с кем-то, где он один. – У тебя уютно в квартире. – Спасибо! – расплылся в улыбке парень. – Пойдем на кухню? Если что, ванна и туалет там, – парень показал рукой в сторону названных комнат. – Спасибо, пошли на кухню. И у меня вопрос, ты год следил за мной? – Знаешь, я курю, – Мико рассмеялся, – и часто выходя на балкон, видел тебя. Сначала все думал, совпадение, но ты очень часто бываешь на балконе, и в какой-то день я увидел тебя с парнем, у которого чёрные волосы. В тот день я спустился и ждал, когда он выйдет, чтобы спросить у него про тебя. Извини, если я кажусь слишком не нормальным в плане слежения за тобой! – вдруг начал извиняться парень. – Тебе какой кофе? – Прросто кипяток и крепкий, а вообще давай я сам сделаю, я раньше бариста работал. И не извинялся, мне занятно тебя слушать. – Ой, хорошо! Вот кофе и все необходимое, мне тоже американо сделай, но немного молока добавь. Капучино не так крепкий.. Я не знаю, как называется этот кофе.. – Я тебя понял, все в порядке, Локи подержи, чтобы он не сбежал, – Фэн Синь передал шиншиллу Мико и начал готовить кофе, насыпая на глаз нужные пропорции. – Он такой пушистый и милый, я его преданный фанат теперь. Так вот.. Я спросил у того черноволосого твоего друга, как можно с тобой познакомиться, он дал твой номер и сказал: можешь писать сам, но никому не давай этот номер. Фэн Синь улыбнулся, но Мико этого не видел. Оказывается, Хуа Чэн сдал контору. – Я понял, все в порядке. Тебе сколько лет, Мико? Чем занимаешься? – Мне сегодня двадцать восемь исполнилось, – рассмеялся парень, – а так я художник. Картины видел в квартире, ты смотрел на них, так вот – это я нарисовал. – Подожди, у тебя день рождения? – удивленно спросил Фэн Синь. – Да, просто.. Мне не с кем отмечать. Я подумал, что если тебя позову, то будет не так тоскливо, – парень продолжал улыбаться, но Фэн Синь чувствовал, что отсутствие того, кого он мог бы позвать на день рождения, его все равно расстраивает. Но присутствие странного соседа его почему-то радовало. У этого парня явно не все в порядке. – Гитара есть у тебя? – спрашивает Фэн Синь. – Есть, в соседней комнате. – Пару минут. Фэн Синь, из-за скуки по Му Цину, научился играть песни на гитаре, точнее, довёл этот навык до идеального состояния, ведь играть на инструменте его учил ещё Му Цин до выпуска песен. Он пришёл с инструментом на кухню и начал петь поздравительную песню на английском парню. 'Какой странный день, – пронеслось в голове у Фэн Синя. – И когда-то уже точно также я думал' Оба парня знали выбранную песню и улыбались, один, играя, а другой подпевая первому.