Солнечных лучей хватит всем

Се Лянь с самого детства был сияющим бриллиантом в море камней. Родившись в состоятельной семье, которая ещё и занимается благотворительностью по отношению к детским домам, с малых лет ему прививали и воспитывали в нём доброту, сострадание и чистоту помыслов. Его лелеяли и холили, словно принца. Он был единственным ребёнком семьи Се, любимым сыном и наследником компании Сяньлэ. Даже будучи маленьким, он уже старался помогать всем подряд. Подкармливая на улице животных, принося занятные безделушки в детские дома, когда родители брали его с собой. Живя в достатке, семья Се не забывала о вежливости, манерах и обычных человеческих истинах. Матушка всегда учила мальчика доброте, оценивала по достоинству его поступки. В небольших кругах людей, которые были наслышаны об успехе компании Сяньлэ знали Се Ляня со стороны, возлагая на него почти такие же светлые надежды, как и отец с матушкой. Его прозвали «Наследным принцем» благотворительной организации Сяньлэ. Уже в 16 лет юноша ездил со своей семьёй по разным детским домам города, а то и нескольких близлежащих других. Внимательно послушав наставления отца, он отходил побеседовать с детьми. Вручить им пару сладостей, которые привозил специально для этого. Улыбки этих детей, которые зачастую считают себя брошенными, заставляли сердце Се Ляня биться сильнее, а душу гореть тем, что совсем скоро он также, как родители, сможет помогать людям. Детский дом под названием «Бутон» был лишь ещё одним из тех, кому Сяньлэ оказало помощь. Все шло как обычно, выслушав отца, приняв к сведению всё важное, молодой юноша направился на детскую площадку дома, с парой малость старых качелей, лавочек и небольшим футбольным полем. Дети разных возрастов и комплекции играли в мяч, даже не замечая присутствия кого-то, кто однозначно отличался от всех присутствующих фасоном и ценой одежды. Лишь один мальчик, лет 12-13 сидел на лавочке поодаль от всех и что-то чертил в своей красной тетрадке. Он был сосредоточен, белая повязка закрывала один глаз, а чёрные короткие волосы чуть падали на лицо. Мальчик был довольно худым и казался на вид грустным. Се Лянь решил не мешать шумной игре в мяч и подошёл к мальчику на лавочке. Смахнув пылинки с досок, юноша присел на деревянную доску, поприветствовав парнишку. – Здравствуй? Меня зовут Се Лянь. Можно присесть рядом? Несмотря на то, что юноша уже сел, он решил уточнить. Мальчик слегка вздрогнул, поворачивая хмурый взгляд на пришедшего, но его брови не долго были сведены. Се Лянь был очаровательно красив. И дело было не только в хорошем уходе за кожей и волосами или достаточно дорогой одежде. Янтарные глаза сияли словно два солнца на небе, а мягкая улыбка могла растопить лёд в сердце. Мальчишка лишь кивнул, отводя взгляд от юноши, чтобы заставить себя перестать смотреть. – Меня зовут... – он слегка запнулся, будто бы не был уверен в том, стоит ли произносить свое имя – Сань Лан. Се Лянь только шире улыбнулся, протягивая Сань Лану свою белоснежную и изящную ладонь. Мальчишка взглянул на неё, но не решался пожать. Его руки были перепачканы в грифиле от карандаша и пыли. – У меня руки грязные... – только и смог оправдаться Сань Лан, как тут же юноша схватил его за неуверенно протятую ручку и аккуратно пожал. – Ну что ты так, не стоит волноваться, я же не фарфоровый – второму казалось иначе – Что мне труда составит помыть? Мальчик лишь успел рассеяно пожать теплую ладонь в ответ, поразившись её мягкости. Перед ним определенно был ангел или принц, не иначе. А ведь точно... Принц. – Вы.. Пришли помочь детскому дому благотворительностью? Спросил не по детски серьезно Сань Лан, чуть стискивая в руках красную тетрадку. Се Лянь уверенно кивнул, а взгляд его будто засверкал. – Всë верно! Наша новая программа не только помогает финансово, но и позволяет более зрелым детям из подобных домов поступить в колледжи или университеты, дабы исполнить мечту. Год назад я предложил такую идею своему отцу и сейчас Сяньлэ вовсю пытается выдвинуть её на более масштабный уровень. Он это говорил со светлым сиянием души, словно спас целый народ от напасти. Сань Лан правда задумался над тем, не иллюзия ли перед ним, все-таки не может человек так хотеть помочь другим с помощью своих денег. Обычно богачи жадничают всё себе. Мальчику хотелось верить Се Ляню, но все-таки его одолевали малые сомнения. – Понятно... Опустив взгляд на свою тетрадку, Сань Лан, показалось, слегка улыбнулся, задумавшись о чём-то своём. Юноша заметил это выражение на чужом лице, и подсел чуть ближе. – Покажешь, пожалуйста, что ты рисовал здесь? Мальчик было подумал, что над ним опять хотят посмеяться из-за «странного» увлечения, но в солнечных глазах напротив он увидел лишь искренний интерес и открыл тетрадь. Взору Се Ляня предстал красивый пейзаж, который виднелся с небольшого садика в детском доме, который ранее уже успел посетить юноша. – Ого... Это очень красиво! Ты наверное много тренировался, чтобы развить так свой талант. Улыбнувшись, Се Лянь легко потрепал Сань Лана по голове, тем самым введя того в заблуждение ещё сильнее. Его похвалили за рисунки... Последний раз это делала старая няня детского дома. Три года назад. Мальчик смущенно отвел взгляд, стараясь не смотреть на принца на белом коне, а если быть точным, то в белом свитере. – Спасибо. Издалека послышался голос взрослой женщины, она звала Се Ляня. Все дела были уложены, можно было ехать домой. Зашарив руками по карманам, юноша вытащил одну купюру, средней значимости, и протянул Сань Лану. – Вот, держи, это тебе. В любом случае, скоро вам прикупят каких-нибудь цветных красок или карандашей на спонсирование, но это вот... Чтобы ты смог сам себе что-нибудь интересное купить. Уверен, в будущем ты станешь еще более мастерски рисовать, если не прекратишь следовать за мечтой. Никогда не сдавайся, не обращай внимания на едкие языки других... Главное, что у тебя в душе! Вот. Сань Лан большим карим глазом смотрел на юношу, не в силах проранить и слова, что уж говорить о том, чтобы протянуть руки и забрать подарок. Слишком волнительно, слишком неожиданно. Мальчик привык, что к нему относятся с презрением, говорят бросить эту затею и смеются. Но Се Лянь... Этот юноша не такой, он даёт надежду, подталкивает к свершением. Настоящее солнце. Настоящий принц из детской сказки, которые в самом раннем детстве читала ему мать. Как только Сань Лан опомнился, сказочный юноша уже будто испарился. Лишь рядом на лавочке лежала чистая купюра и небольшой брелок, словно на ручку - письменную - или ключи, с яркой красной бусинкой и небольшим серебряным цветком. Слегка дрожащими руками мальчик взял в руки всё оставленное и сжал в ладонях. Он запомнил каждое слово поддержки юноши, про себя пробормотав. – Спасибо, Се Лянь гэгэ. Уже меньше чем через пол года более старшим детям «Бутона» сообщили, что у них появилась возможность показать себя, и поступить на получение образования без ограничений. Даже несмотря на то, что они живут в детском доме. Пожилая хозяйка детского дома сказала: «Поблагодарить наших дорогих друзей из Сяньлэ вы можете только исполнив свои мечты.» Сань Лан был уверен, что это слова Се Ляня, которые переросли в маленький девиз. Мальчику ещё рано было думать о колледже, поэтому он продолжал обучаться в детском доме, но стал больше рисовать, а также иногда украдкой смотреть новости через маленький телевизор в комнате воспитательницы детского дома. Когда ему исполнилось 17, и вот-вот приходило время уезжать из детского дома в общежитие при колледже искусств и дизайна, по телевизору он услышал голос телеведущей, которая сообщала: – Единственный наследник благотворительной организации Сяньлэ, юный господин Се, стал полноправным хозяином компании в столь юном возрасте. Всего в 20 лет. В ближайшем будущем мы увидим, чем это обернется для организации. Рассветом или закатом успеха? А сейчас слово предоставляется самому «Наследному принцу» Сяньлэ, или уже можно сказать, его Величеству? Что Вы можете прокомментировать на этот счет? Глаза Сань Лана загорелись, он был почему-то необъяснимо рад. Его переполняла уверенность в том, что грядет самый яркий рассвет, который они когда-либо видели. Потом из экрана телевизора послышался знакомый голос, лишь ниже, чем юноша слышал ранее. – Здравствуйте. Прошу, не стоит называть меня столь лестным титулом. Сам я только рад продолжить дело Сяньлэ. Очень надеюсь и верю, что мы помогли уже большому количеству детей повернуть свою жизнь в более светлую сторону! Покуда наш бизнес процветает, будет и процветать благотворительность. Моей мечтой всегда было помогать людям, попавшим в беду, и, помогая другим, я понимаю, что эта мечта исполняется. Не стоит прогнозировать рассвет или закат, ведь пока на лицах сияют улыбки, солнце будет также светить. И снова юноша смотрит на того, кто казался ангелом и прицем, смотрит, как тот, кто внушил надежду расправляет крылья на встречу небесам. Сань Лан невольно улыбнулся, смотря на привлекательное и даже в какой-то степени возмужавшее лицо в телевизоре, снова впитывая в себя каждое слово и восхищаясь. Какой-то частичкой сердца он краснел, представляя, как это красивое лицо улыбается ему по особенному. Другим столь наивные высказывания могли показаться наигранными или лицимерными, но Сань Лан знал, что это шло от души и сердца. Таким был, новоиспеченный «Величество» благотворительного бизнеса. Откуда же деньги на благотворительность? А дело в том, что сама компания Сяньлэ владеет довольно обширной сетью психологической помощи людям всех возрастов. Под руководством отца Се Ляня, а теперь его самого, квалифицированные врачи помогают практически каждому найти себя в этой жизни и ответить на собственные вопросы и дилеммы. Когда-то это была лишь небольшая частная компания психологической помощи, которая позже переросла в своего рода империю. Белый цвет стал символом чистоты и свободы, которую получали люди, коих коснулся луч яркого солнца Сяньлэ. «Солнечных лучей хватит всем.» Было девизом организации. Се Лянь оправдал все возможные ожидания своих родителей и поклонников Сяньлэ. Его всё чаще стали называть Величеством. В ореол благотворительности по мимо детских домов вошли дома престарелых, приюты для животных и даже некоторые школы. Сеть клиник психологической помощи распространились по всей стране, на дистанционных сайтах получали помощь многие люди. Все превратилось в один, светлый замкнутый круг. Множественная прибыль, более успешная благотворительность, поклонники, сотрудничество с некоторыми брендами и вот в 27 лет Се Ляня и Сяньлэ знали довольно много людей. Богатство портит людей? Ну... Собрав в охапку сумку с вещами первой необходимости, кое-как успев завязать каштановые волосы чуть ниже плеч в небрежный высокий хвост, Се Лянь шел к машине, паралельно отчитывая друга, как младшего брата. – Фэн Синь! Я же говорил тебе, что не нужно приезжать в шесть утра только потому, что ты мой водитель и мне нужно на интервью... У меня же есть права, а у тебя выходной! Или ты волнуешься за премию? Ох, так бы и сказал, я бы... Но не успел он закончить свою заботливо-отчитывающую тираду, как товарищ усмехнувшись, перебил. – Се Лянь, чем больше ты говоришь, тем сильнее мы опоздаем, садись давай, у меня все равно через два часа поезд в другой город, к отцу. Открыв дверь белой, не самой дешёвой машины - иногда можно и побаловать себя, не в ущерб благотворительности, естественно - Се Лянь поправил наспех завязанный галстук и сел на заднее сидение, продолжал малость ворчать. – Тогда тебе тем более нужно было выспаться перед встречей с отцом. Совсем не бережешь себя. Ты как всегда твердоло.. Кхм, очень упрямый. – Это он, конечно, любя. Фэн Синь был с ним почти с самого детства - если быть точнее, со школы. Всегда готов подставить плечо и оценит своеобразный юмор Се Ляня. – Эй, ты у Му Цина оскорблений понабрался? Возмутился мужчина, заводя машину, дабы ехать на место интервью. Сзади послышался приглушенный ладонью смех Се Ляня. Фэн Синь и Му Цин были его друзьями и по совместительству двумя личными «телохранителями». Не то, чтобы ему требовалась охрана, ведь сам мужчина был довольно спортивно сложен и мог за себя постоять, но родители настояли на этом, в связи с сильно подскачившей популярностью. Му Цин и Фэн Синь учились в одной частной школе с Се Лянем. Му Цин был слишком умный, поэтому смог туда попасть, а Се Лянь и Фэн Синь, тоже были умны, но помимо этого могли «похвастаться», образно говоря, состоятельностью семей. Там и зародилась их дружба. Работа «телохранииелями» лишь официально была выписана на бумагах. В самом деле Му Цин держал небольшую, но уютную пекарню со своей матушкой, а Фэн Синь был тренером в спорт зале, в который, кстати, ходил и Се Лянь. Каждый занимался тем, что ему нравилось. – Никаких оскорблений! Лишь правда. Я забочусь о тебе, как о друге, а ты не слушаешь... Ещё раз будешь пренебрегать собственным благополучием, я на правах начальника заставлю вас с Му Цином поехать в совместную отпускную командировку. – В голосе слышалась напускная суровость и коварство, но Фэн Синь в самом деле насторожился. – Понял, понял, но только не этот страшный кошмар, пощадите, Ваше Величество. Оба рассмеялись. Будь Му Цин рядом, он бы по любому закатил глаза. На интервью они прибыли вовремя. Фэн Синь уехал на такси к автовокзалу, предворительно забрав у друга «Привет» отцу, а Се Лянь прошёл в небольшую студию и уселся на кожаный диван. Обычно эти интервью ничем от друг друга не отличались. Спрашивали об успехах, примерных «цифрах» компании и дальнейших планах. Но сегодня Се Лянь решил ещё воплотить давний план. Им нужно было обновить логотип, а также оформление сайта. В общем, на работу нужен был графический дизайнер-ассистент. Если не на постоянную работу, то с резоном в удобное время выполнять заказы компании: будь то интересное оформление обложки статьи, - чтобы не всегда использовать фотографии - рекламных материалов. Мужчина решил устроить конкурс для талантливых людей дизайнерской профессии, чтобы выбрать из всевозможных самый лучший и взять на работу автора. Ему показалось интересным осуществить нечто подобное, вместо обычного поиска сотрудника. Всё-таки он пытался идти в ногу со временем. Объявив об этом на интервью, Се Лянь сообщил, что все подробности конкурса можно увидеть на интернет сайте, а для людей, у которых по какой либо причине временно нет возможности выйти в соц сети, смогут прочитать всё на досках объявлений в центрах помощи. На эту идею по большей части мужчину вдохновил его жизнерадостный друг, работающий фотографом. Ши Циньсюань был неординарной и яркой личностью, его идеи зачастую были отличными, поэтому у Се Ляня не было причин сомневаться. Вот он точно шел в ногу со временем. Интервью проходило в 8 утра, и повторялось в 14:00. Но Хуа Чэн - да, это настоящее имя Сань Лана - каждый раз специально вставал именно утром, чтобы в реальном времени посмотреть на «его Величество» по новостям. Теперь у него был свой собственный телевизор в доме. Ведь благодаря этому мужчине, Хуа Чэн смог исполнить свою мечту, стать художником и дизайнером, даже довольно успешным, заказы у которого брали часто. Следуя за мечтой, храня в сердце слова своего «принца», Сань Лан смог встать на ноги и открыть себе дорогу в светлое будущее. Он безумно был рад и восхищался достижениями Се Ляня. Но больше этого он все также восхищался тем искренним светом в глазах и тёплой улыбкой, которая осталась со времён их первой встречи. С годами Се Лянь лишь похорошел, - по нескромному мнению Хуа Чэна - Стал выглядеть более уверенно и строго, но не растерял своего очарования и изящества. Сам Сань Лан тоже изменился. Сейчас ему было 24 и от прошлого замкнутого мальчишки с пыльными ладонями осталось разве что воспоминание. Хуа Чэн превратился в привлекательного высокого юношу, и хоть он давно не видел Се Ляня близко (к сожалению) был уверен, что точно на пол головы выше него. С другой стороны видеть Се Ляня близко казалось мужчине чем-то заоблачным, на уровне мечтаний. Его кумир-вдохновитель был успешный, богатый, и пусть он остался таким же добродушным в душе, совесть не позволяла Хуа Чэну просто наведаться к нему на работу и сказать: «О, привет, это я, Сань Лан, один из множества детей, которым ты в юности помог! Поэтому я пришёл сказать спасибо, хоть ты и не помнишь меня наверное совсем...». Даже звучит глуповато... Но тут предоставилась возможность получить работу. Хуа Чэн не мог упустить этого шанса. Именно поэтому подал заявку на участие и со всем усердием занялся рисованием логотипа. Точнее, стал рассуждать о нём. Но для начала зашёл в чат со своим мрачным с виду другом и решил поделится новостью. Вы. Я подал заявку на участие в Сяньлэ. Ало, рыба. Ясно, какой ты друг. Долг повышу. Карась болотный. Что. Ты видел, который час, черт возьми? Только девять утра, дурень. Поздравляю. А теперь отвали. Вы. Спасибо. Ты не спишь всё равно, так что не быкуй, пиявка. Попроси своего парня одолжить мне камеру. Карась болотный. На кой черт тебе камера? Разве логотип не должен быть оформлен и нарисован на компьютере? Он не мой парень, придурок. Вы. Да-да, а дома он у тебя сейчас просто так присоседился. И спите вы в одной кровати из дружеских побуждений. Мне для другого нужна. Какая-то шишка заказала у меня статую, хочу сделать снимок на проф. камеру. А ещё моя на телефоне сломалась. Другой пока закажу шишка с ёлки упадёт. Карась болотный. Разбил? Лох. Ладно, спрошу. Спросил, принесу в обед. За твой счёт. Вы. Кто-то мастерски проигнорировал мои аргументы. За живое задел? Ну ничего-ничего, влюбленных гупиков не судят. Ты задрал еду клянчить. Карась болотный. Пошёл ты. Отложив телефон в сторону, Хуа Чэн потянулся сидя на стуле. Прикалываться над товарищем, который всеми силами отрицает свои теплые чувства, чтобы сохранить образ мрачной акулы, конечно, очень весело, но сейчас были дела по важнее. Нужно запастись кофе и очень хорошо постараться над дизайном. Шанс хотя бы стать приятелями с Се Лянем глубоко задел душу Хуа Чэна и укоренился глубоко там. Думать о том, какие смущающие мысли посетили его дальше он не хотел. Обычный человек не достоин ангела, так он считал. Возможно, внешне от запуганного мальчика из детского дома не осталось и следа, осадок переживших неприятностей всё ещё иногда преследовал Хуа Чэна. Но солнечных лучей хватит всем, даже «обычному человеку».