На поводу у потребностей

Заходя в комнату, ёжик запирает за собой дверь. В дом никто не зайдёт, в его комнату тем более, но так он всё равно будет ощущать себя спокойнее. Окна зашторены, ведь с самого утра преграда для солнечных лучей в виде плотной ткани остаётся нетронутой, но взгляд зелёных глаз всё же скользит по ним, чтобы лишний раз убедиться. Это уже стало неким ритуалом для него: драка, адреналин, дом, двери, окна, скинуть с себя обувь с перчатками и, наконец, долгожданное удовольствие, сопровождаемое событиями дня, всплывающими в памяти. Словно каждая схватка происходила не только для того, чтобы доказать своё первенство, но и для того, чтобы после герой мог удовлетворить свои скрытые желания, фантомно ощущая чужие прикосновения к своему телу, вспоминая горящие гневом и азартом кроваво-красные глаза, направленные только на него. Рука плавно спускается ниже и комната наполняется тихими стонами. Это его личный кайф.

***

Сегодняшний вечер не исключение. Взбудораженный очередной дракой Соник практически влетает домой и заваливается на кровать, попутно избавляясь от таких ненужных сейчас вещей. Тело подрагивает в предвкушении и каждое движение отдаёт усталостью и навязчивой приятной болью. Всё это уже так привычно, а потому давно забытое чувство стыда не посещает колючую голову и в этот раз, пока руки скользят от шеи до паха, задевая каждый синяк, малейшую царапину, тревожа только образовавшуюся корку крови на свежей ране на боку. Тишину комнаты прерывает еле слышное шипение. — Сссука, а ты постарался в этот раз, хах… Обычно во время их драк, Шедоу не пользуется своими фичами кроме Хаос контроля, но видимо сегодня Соник разозлил его в достаточной степени, чтобы непроизвольно возникшее копьё задело синий бок. Больно, но терпимо. Сонику даже нравится, этот след будет заживать дольше остальных. Ëж никогда не скрывает свои раны, оставленные Шедоу, не особо пытается их залечить, наоборот, разглядывание своих незначительных (по его мнению) увечий приносит ему удовольствие. Пусть таким варварским способом попортив яркую шкурку, но СФЖ оставляет свои следы на теле героя. Это сводит Соника с ума. Видимо он действительно мазохист. Рука с нажимом поглаживает паховую область, спускаясь ниже, пока вторая продолжает блуждать по груди и бокам. Соник знает о замашках соперника, поэтому не отказался бы, если бы хоть раз Шедоу поддался какому-то звериному порыву и вцепился клыками в тонкую шею, а когтями в синие бёдра. Эта мысль будоражит всё его сознание, а боль от ранее задетой раны заставляет тело мелко вздрогнуть. В опустившуюся ниже ладонь упирается вставший член, который она обхватывает и начинает пока медленные движения. Вторая рука тянется к шее, чтобы погладить кончиками пальцев след чужой ладони. Шедоу по-настоящему был зол сегодня, раз пытался придушить болтливого ежа, на какой-то момент Соник даже запаниковал, каким бы мазохистом он не был, удушье явно не для него. Соник слегка вертит головой, чтобы отогнать неприятные ощущения, они ему сейчас только мешают. Он зарывается рукой в иглы, немного сжимая их, и запрокидывает голову назад, не останавливая движения другой снизу. — Мхм, надеюсь, ты не любитель подобного, Шед, а то у меня могут возникнуть проблемы. Персиковые губы растягиваются в улыбке. Да, он говорит сам с собой, но что в этом такого, если это помогает держать настрой? Большой палец массирует головку, пока другие едва ощутимо скользят по длине. Два пальца другой ладони ёжик кладёт в рот, обхватывает губами и тщательно обводит языком, стараясь оставить на них как можно больше слюны. Соник поднимает ноги ближе к плечам и немного ускоряет темп надрачивающей рукой. В такой позе рана на боку снова даёт о себе знать ноющей болью и положение тела приходится сменить на непривычное, но более удобное в сложившейся ситуации. Герой встаёт на четвереньки, тут же прислоняясь грудью к матрасу, и зарывается мордочкой в подушку. Таким образом он занимается самоудовлетворением впервые.

***

В какой вообще момент вытворять что-то подобное для него стало нормой? Впервые ощутив возбуждение, пронизавшее всё тело, Соник воспринял это как жар от битвы и остаточное напряжение, поэтому не придал этому никакого значения. С последующими разами не обращать внимания на реакцию тела стало куда сложнее. Игнорировать это чувство снова казалось невозможным, когда Шедоу, сжав светлые руки над головой лежащего под ним ёжика, сидел на его бёдрах и пристально смотрел в изумрудные глаза своими алыми, в которых горело желание уничтожать. И Соник тогда не на шутку испугался своего ответного желания покорно подчиниться этому властному взгляду, быть обездвиженным в чужих сильных руках. Разрешить делать с собой что угодно, лишь бы оставаться в тесном контакте. Герой не находил себе места от чужеродных смешанных ощущений, он не хотел признавать, что его тело жаждало прикосновений Шедоу, его внимания, откликалось дрожью на любое действие тёмного ежа. Со временем Соник смирился, хоть это и стоило ему кучи времени и потраченных нервов. Он начал позволять себе не только мастурбировать, но и представлять объект своей влюблённости во время процесса без какого-либо стеснения. Он принял свои чувства к СФЖ и, признаться, жить стало легче и приятнее.

***

Интересно, что сказала бы причина его эрекции, увидев его в подобной позе, и вообще узнав о том, чем занимается синий ёж, думая о своём сопернике? Пальцы покидают рот и Соник, не теряя ни секунды, вводит их под дрожащий от переизбытка чувств хвост, томно вздыхая в подушку. Наверняка, СФЖ испытал бы отвращение к нему. На его морде отразилась бы ярость, глаза снова бы загорелись недобрым огоньком, а об острые клыки, что показались в оскале, можно было бы через один мимолетный взгляд порезаться. Соник прикусывает губу и тихо скулит, активно растягивая себя и продолжая наращивать темп рукой, что обхватывает возбуждённую плоть. Но что, если бы хмурый ёж решил присоединиться? О, Хаос… Это, конечно же, невозможно. Но сама мысль об этом неимоверно заводит Соника. От представлений о том, как его собственное тело прижимается вплотную к постели под тяжестью чужого, а вместо пальцев в него входит нечто более крупное, горячее и желанное, всё тело покрывается мурашками. В постели Шедоу явно не отличался бы особой нежностью, так же как и в бою он бы следовал инстинктам, двигался чётко и завораживающе, брал грубо и проникал глубоко, до звёздочек перед глазами. Воображение подкидывает всё более яркие картины разгорячëнного чёрно-алого ежа, неизменно красивого и серьёзного, с блестящим от желания взглядом. Ушки почти отчётливо улавливают грубый голос, шепчущий что-то безусловно непристойное, и Соник не сдерживает стон. — Ах, Шедоу.! Как же синему ежу хочется, чтобы его мечты стали явью, но этого никогда не случится. По крайней мере, такие выводы делает он сам. Как бы не было приятно продолжать Соник уже не в силах, поэтому решает быстро довести себя до оргазма парой умелых движений, но его довольно резко прерывает скрип открывающейся двери…