Кислота и сахар

Парселтанг вылетел из головы. Столько открытий случилось в день «рассказа своей истории», Гарри забыл упомянуть, на тот момент казавшуюся, важную деталь о способности разговаривать со змеями. Магия всемогущая, да у него жизнь перед глазами перевернулась! В ту ночь он так и не смог сомкнуть глаз, размышляя о сказанном. Вспоминая жизнь в своём времени. Собственную глупость, начиная уже с первого курса! Попал в лучшую магическую школу, где открывалось столько возможностей, такой простор фантазии. А он что? Воспринял как должное. Заигрался с друзьями. Учился спустя рукава. Не интересовался ничем, кроме квидичча. И каждый год учавствовал в каких-то приключениях-разборках. Стыдоба. А ещё больше полугода проводил с друзьями расследование касательно Снейпа. Гермиона ладно, ещё успевала параллельно учиться. А он с Роном? И так продолжалось дальше, на следующих курсах. Его не особо интересовала магия. Единственный раз, когда он действительно загорелся — это третий курс. Третий! И то, встала опасность. Дементор. Слишком лакомый кусочек для страшных тварей, он должен был отыскать способ себя защитить. Стало не по себе. Гарри совершенно ничего не интересовало. Нужно это исправлять, а иначе совсем ничего не добьётся. Как он вообще намеревался быть героем для людей, если не знал банальных вещей? Том бы его явно засмеял, если бы узнал обо всём. Поттер больше не хотел упасть в грязь лицом, а потому твердо решил: он будет учиться. Более того, узнавать новое, тем более о древности, восхитительно! Жаль, что на уроках истории магии всё утаивают и пренебрегают информацией, что действительно раскрывает суть и секреты Магии. Заменять живого профессора, способного рассказать о сути Магии, её истоках, возможностях, традициях, обычаях, интересных, а может и ужасающих, событиях в прошлом, мёртвым! Это кощунство! Никто не любил историю магии у профессора Бинса. Семьдесят процентов студентов на ней сладко спали. А этот предмет, как теперь понимал Гарри, едва ли не важнее Зельеварения! Профессор Снейп был бы в шоке, узнав, что Поттер делит важность его предмета, с предметом приведения. Если так задуматься, профессора на особо важные предметы были не слишком компетентны. Что уж говорить о защите от тёмных искусств, который, как считал Гарри, едва не самый нужный предмет, учитывая, что рядом со школой Запретный Лес! На пятом году их вообще не обучали защищаться, Поттеру пришлось брать всё в свои руки. Хоть когда-то у него была жажда к знаниям. И то, потому что приперло. Стыд охватил с новой силой. Однако если не заниматься самобичеванием и посмотреть на ситуацию со стороны — Гарри добился успеха. Потому что они с Томом стали намного ближе. Всего один вечер полностью изменил их отношения. Сердце заходилось в волнении, когда Поттер позволял своим мыслям заходить немного дальше и верить, что теперь они почти друзья. Хорошо, приятели. Это очень даже хороший расклад, беря во внимание непростой характер Тома и его откровенное презрение ко всему окружающему. Гарри мог без страха просить разрешения у него взять книги Хогвартса, и Том всегда делился. И будто бы ценил то, что Поттер не просто сидит на месте, а имеет тягу к знаниям. С Реддлом было невероятно интересно. Он многое рассказывал и знал, и где-то в глубине души Гарри думал о том, что они бы легко нашли общий язык с Гермионой. Подруга и сама бы оценила то, насколько Том умен. Также, помимо очень интересных утренних, и особенно вечерних, перед сном, разговоров, Гарри находил время для своего маленького друга. Клара с удовольствием с ним гуляла. В послеобеденное время, выбираясь из приюта, они могли отыскать какое-нибудь уединенное местечко, чтобы поговорить. В основном, конечно, говорила Клара, а Гарри её молча слушал, периодически вставляя своё слово. Девочка была очень болтливая и смышленная. С ней интересно было обсуждать какие-то вещи. А ещё радовало, что она не осуждала его за «дружбу» с Томом, просто интересовалась, не делает ли он ему ничего плохого и не оскорбляет ли. Её беспокойство юноша находил очень милым. Особенно когда, явно перешагивая через свой страх, Клара пообещала встретиться с Томом и поговорить, если тот посмеет обидеть Гарри. Маленький храбрый львёнок. Юноша был уверен, если бы Клару благословила Магия, она поступила бы в Хогвартс и шляпа распределила бы её на Гриффиндор. Умная, храбрая, прямо маленькая копия Гермионы! И с такими же красивыми кудрявыми волосами.

***

Выдался солнечный день. В выходной. Гарри и Том сидели у одного из деревьев, что цвели позади приюта. Их никто не трогал, и они могли свободно поговорить. Или почитать книги. — Защита от Тёмных искусств, — вдруг заговорил Том, чем очень удивил Гарри, ведь он редко начинал разговор первым, отрываясь от чтения. — В одном названии столько иронии. Куда правильнее называть этот предмет Защита. Защита от Магии, несущей опасность. Защита от существ, способных сильно покалечить, а то и убить. Поттер перевёл на Реддла взгляд, слегка приподнимая брови. В услышанном, как всегда, была логика. Впрочем, юноше стоит переставать этому удивляться. — Снова чувствуется разделение на Светлое и Тёмное, когда даже предмет так обозначили. — Пятьдесят процентов недостачи, — Том подложил палец между страницами и ненадолго прикрыл учебник по ЗоТИ, — я собрал небольшую группу чистокровных в Хогвартсе, и сам учу их тому, что в школьной программе не дают. Нужные книги хранятся в запретной секции. — Ты, вижу, там очень частый гость. Гарри хмыкнул: это напоминало то, как он сам собрал Орден Феникса, чтоб учить других защищаться. И ведь, если подумать, у Тома сейчас благородные цели. Он просто хочет как лучше. Решение поддержать уже не было усеено сомнениями. Чем больше Гарри общался с Томом на тему Магии, тем больше в нём росло желание искренне помочь добиться целей. — Выбора нет. — А кто есть в твоей группе? — заинтересованно спросил Гарри, опершись спиной на крону дерева. Он ожидал уловить знакомые фамилии и даже интересно было в будущем увидеть предков его знакомых. — Лестрейндж, Эйвери, Малфой, Кэрроу, Розье, Блэк, Гойл, Мульчибер, Нотт, Гиббон, Шанпайк. Самые верные ребята. Их просвещаю во многие детали. — Интересно с ними познакомиться. Давно ты ведешь такую деятельность? Знакомых фамилий Гарри услышал много, что, впрочем, не удивило. Они всегда ценили чистую кровь и презирали маглов. Что уж говорить о Драко, который не упускал шанса задеть Гермиону. Осталось надеется, что его дедушка не такой. — С четвёртого курса. Реддл приложился затылком к стволу дерева, ненадолго прикрывая глаза. Приятный ласковый ветерок обдувал лицо. Между ними повисла уютная тишина, которую прерывал шелест листьев и голоса детей вдалеке. Гарри чувствовал себя спокойно и умиротворено, уже совсем не думая о том, что перед ним будущий Волдеморт. Больше это не волновало, да и он видел кардинальные отличия. Реддл хотел действовать в угоду общества, а Тёмный Лорд — лишь самому себе. Думы прервало шипение в кустах. На него оба отреагировали. Том протянул руку, видно, узнав в неожиданной гостье знакомую. Та выползла, небольшого размера, тёмно-коричневого окраса, и приветственно зашипела: — Говорящий… я вернулась… Поначалу Гарри дёрнулся. Но по шипению уловил её настроение, отнюдь не враждебное, и расслабился, внимательно следя за рептилией. Он, как и Том, прекрасно её понимал. Змея, не задумываясь ни секунды, заползла на руку Реддла и мягко её обвила. Пусть змей Гарри не боялся, сейчас он, кажется, не дышал. После Нагайны и Василиска остался лёгкий, неприятный осадок. — Рад тебя видеть… — прошипел Том, чуть улыбаясь, и перевёл внимательный взгляд на Гарри. Ожидания реакции. Поттер сглотнул и посмотрел на змею. Она будто чувствовала, что он её понимает тоже; она будто бы ощущала нечто родное, что неминуемо поведала Реддлу: — Он понимает… Гарри показалось, что прозвучало тише, чем раньше. Она шепталась. С Томом. О нём. При нём же! Волоски на руках встали дыбом и сердце на секунду замерло, прежде чем пуститься вскачь, как только Реддл установил с ним прямой зрительный контакт. Будто в саму душу заглядывал! Гарри давно не чувствовал себя так сильно не в своей тарелке. Он сглотнул, облизывая пересохшие губы и слегка заламывая пальцы. В этот момент захотелось провалиться сквозь землю, чтоб не чувствовать на себе взгляды, не ощущать, как его изучают, словно собираются все мысли прочитать… И точно! Гарри спешно отвел взгляд, прикусывая губу следом. Как он мог забыть, что Реддл может залезть в голову? Всё это время он был как открытая книга для прирожденного легилимента! — Не уползай далеко… — напоследок прошипел Том, при этом не отрывая взгляда от Поттера. С его руки змейка медленно, будто неохотно, сползла и не стала спорить. Сам Реддл поднялся с земли, прихватывая с собой учебник по Защите. Подошёл к сидящему тихо, почти в ступоре, с нарастающим страхом, Гарри, и взял того за предплечье, заставляя подняться. — Ты… чего? В голосе мелькнули нотки опасения, но отпираться не стал: послушно за ним поднялся, не в силах счесть, в каком настроении сейчас Реддл. Всего две минуты назад парень был полностью спокойным и расслабленным, сейчас же на лице — ни единой эмоции, которая помогла бы понять, о чём Том думает. Это пугало. Ноги с трудом подстраивались под чужой шаг. С предплечья рука скользнула к кисти, и всё также держала крепко. Прогулка ещё не закончилась, некоторые дети, особенно маленькие, гуляли под надзором воспитателей. И на них, почти идущих за руки, обращали внимание. Тома Реддла невозможно проигнорировать. Гарри старался не обращать на любопытные взгляды внимания, иначе стало бы ещё более не по себе. Ему хватало накрученных мыслей, где, в лучшем случае, Том устроит допрос с пристрастием. В худшем — убьёт его в уединенном месте (в их комнате). Некоторые ребята смотрели на них с презрением, другие — сразу отводили взгляд и уходили подальше. Находились смельчаки, которые тыкали в них пальцем и о чём-то шептались, слегка гогоча. Гарри было неуютно. А вот Тому, кажется, всё равно. Шёл, едва ли не бежал, при этом выглядел совершенно беспристрастным. Сердце гулко билось в груди, норовясь оттуда выпрыгнуть. В голове была ещё одна мысль — раньше его так не касались. Том вообще не любитель контактирования. У Гарри даже были предположения. Первое — Том не терпел прикосновений, считая окружающих грязью. Это как если обычного человека заставить погладить червяка или таракана. Второе, куда более серьёзное, — в детстве Реддл часто подвергался насилию со стороны более старших ребят, а то и воспитателей. И не стоило забывать одержимость бесами. Вполне вероятно, из него пытались изгнать демона. От одного только представления начинало подташнивать. Они добрались до мансарда. Совсем немного пройти по коридору — и покажется дверь их комнаты. Гарри, тяжело дышащий после быстрого подъёма, испугался сильнее. Кажется, мысль об убийстве воплотиться в реальность. Тихий скрип двери, знакомая обстановка, ставший уже родным запах, солнечный свет, пробивающийся через окно… И всё это резко закрыли чужим телом. Своей спиной Гарри почувствовал деревянную дверь. А напротив Том. Очень. Близко. Стоящий. И снова смотрящий в глаза. Не смотри ему в глаза… — мысленно себе говорил Гарри, устремляя взор куда-то в чужую переносицу. Внутри все выворачивалось и, будто подобное действие могло хоть как-то унять страх, парень сжал руки в кулаки, впиваясь ногтями в кожу. Больно, но помогало отвлечься. — Том?.. — хрипло подал голос. Руку Реддл всё не отпускал, напротив, сжимал сильнее. Гарри сильнее вжался спиной в дверь, словно пытался спастись от неминуемой гибели. Она почти дышала ему в затылок, тянуло когтистые лапы к нему… Но нет, здесь Том ему ничего не сделает. Здесь он более-менее в безопасности. На него глядели без ненависти, что всегда скользило во взгляде Волдеморта. Перед ним всё ещё Том. Его приятель. — Ты понимаешь меня? — на парселтанге задал вопрос, сжимая кисть ещё сильнее. Будто боли было недостаточно, нужно синяки оставить! — Понимаю я, только отпусти, — ответил парселтангом, не особо осознав, как на него перешел. Самостоятельно выдернуть руку юноша не осмелился. Боялся спровоцировать. Том итак как оголённый нерв. Не знаешь, что от него ожидать. — Ты такой же, как я. Вроде и констатация факта. В тоже время огромный шок слышно в голосе. Том с жадностью осматривал лицо Гарри, словно редкую диковинку в руках, вновь меняя о нём взгляды. — Парселтанг — редкий дар, Гарри. Только потомки Салазара Слизерина умеют на нём разговаривать. — Потомки Слизерина? — переспросил Гарри, словно впервые слышал подобную информацию. Впрочем, шокового состояния действиями Реддла было достаточно, чтоб выглядеть полностью искренним. — Никогда бы не подумал. И что мы… можем быть так связаны. — Мы не связаны кровными узами, — сразу перечеркнул эту мысль Том, наклоняясь ближе. Личное пространство стремительно и вопиюще нарушалось. — Последние носители парселтанга — Гонты. Если ты каким-то образом происходишь от боковой ветви, разбавив чистоту уродства, то объясни мне — от кого конкретно? Гарри судорожно пытался придумать, что ответить. Вопрос поставил его в тупик, но всего на несколько секунд. — Я никак не связан с Гонтами, — тихо шепнул он, чувствуя, как чужое дыхание щекочет кожу, — но, возможно, тот колдун был из них. После его проклятия я и стал говорить со змеями. — …что? — выдохнул Реддл, в неверии прищуриваясь. — Говорю, что, возможно, тот человек был связан с Гонтами, — ответил Гарри, наблюдая за тем, как даже дыхание у собеседника чуть сбилось. — И передал тебе часть своих сил? — уточнил Том с видом, будто услышал полный бред. — Каким образом? Я уже понял, что ты выжил после смертельного заклятья, расплатой чего стало слабое здоровье и почти слепота, но откуда неожиданные бонусы? Как можно передать свой дар, если не связан с человеком кровно? Кто тебе сказал эту чушь? — Родители. Выпалил первое, что пришло на ум, уже чувствуя скользящее разочарование в воздухе. Конечно, Тома крайне раздражало, что Гарри не интересовался подобными вещами и считал, что это опрометчиво и глупо. — Идиот. Как в мыслях, так и в реальности, Поттер услышал ожидаемое слово, действительно полное разочарования и раздражения. — Какие ещё бонусы ты получил? От тона чужого голоса стало совсем не по себе. Гарри совсем не хотел, чтоб им разочаровывались. — Больше ничего не замечал. О том, что он может видеть глазами Волдеморта и его змеи, решил умолчать. Этого он точно никаким образом не сможет объяснить. Да оно и не нужно. С тех пор, как он перенёсся в прошлое, видения и голос в голове исчезли. От настоящего остались страшные сны. Да и те стали проявляться реже. Душевное равновесие юноши понемногу восстанавливалось. Ещё один плюс в сложившийся ситуации. В этот год кошмары преследовали фактически постоянно, а сейчас Гарри суммировал настоящее блаженство. Но почему-то он был уверен: Реддл решит выяснить всё сам. Слишком уж заинтересовано на него смотрел. И не удивительно: раньше он с таким не сталкивался. — Всё больше мы становимся похожи. Оба сироты. Оба полукровки. Оба заточены в чужом мире, воспитываемые маглами. И, должно быть, остались единственные, кто умеет говорить на змеином языке. — Эта схожесть, если честно, начинает пугать и настораживать. И мы оба оказались в одном и том же приюте. Будто сама судьба меня сюда заманила. — Я не верю в судьбу. Только в силу Магии. Вот она могла направить тебя сюда. — Как думаешь, зачем всё это? У меня пока ни единой догадки. Может быть, мы что-то должны сделать вместе…? Возможно, Магия и вправду дала мне шанс всё изменить, увидев, что случилось с Томом Реддлом, — на лице промелькнула легкая улыбка, и он опёрся на дверь, прикрывая глаза, — тогда ей самой не нравится видеть, что с ним случилось. — Изменить мир, — не стал размениваться на мелочи Том, отступая. И как холодный ветерок прошёл. Гарри, к своему стыду, хотел ещё немного постоять в близости с соседом. Сначала оно пугало, а потом будоражило. Поттер как-то разочарованно выдохнул, когда Том направился к своей кровати. Внутри жило желание притянуть его за руку. Пришлось подавить. На запястье все ещё чувствовалось тепло чужой руки, пусть та слегка ныла от хватки. — Проклятье, — сквозь зубы прошипел Том. — Что-то не так? Испугавшись, что опять где-то провинился, Гарри облегчённо выдохнул, когда сосед повернулся к нему боком, показывая небольшой след от земли на штанах. Если не присматриваться, оно и не сильно заметно. Но Том ведь педант. Его вымораживало выглядеть грязно и неопрятно. — Стандартные бытовые заклинания сейчас были бы очень кстати. Но здесь невозможно колдовать, — прошипел сквозь зубы. — Хорошо, что осталось немного потерпеть к тому времени, что ты сможешь свободно колдовать. И ведь точно, тебе сколько? Гарри совсем забыл уточнить у самого Реддла сколько ему лет, ведь знал, что ему сейчас должно быть шестнадцать. В то же время хотелось узнать, когда у Тома день рождения. И в этот день — Гарри был уверен — он ему обязательно что-нибудь подарит. Вряд ли в приюте о таком вообще знали. — Шестнадцать. Ещё пять месяцев, и я смогу колдовать за пределами Хогвартса. Осмотрев свой внешний вид ещё раз, уже перед зеркалом, Реддл недовольно скривился и с раздражением стал стягивать с себя приютскую форму. — Значит, ты старше. Мне шестнадцать только будет. И снова. Снова он задержал на Томе взгляд, не в силах его отвести. Разглядывал изгибы тела, как изящно сосед по комнате делал абсолютно обыденные вещи. Каждое его движение — элегантное. Поттер был уверен: будь он из чистокровной, богатой семьи, выглядел бы в богатых мантиях ещё более роскошно. — Когда? — Тридцать первого июля. А ведь если подумать, осталось меньше двух недель. Его собственный день рождения пройдёт здесь, в новом для него времени. В совершенно новой обстановке. Рядом с человеком, который в будущем стал заклятым врагом. — Я отыскал ещё одну схожесть, — вдруг сказал Том, усмехаясь, надевая старые, давно уже поношенные, брюки. — А? Какую? — Гарри слегка склонил голову в сторону, наконец-то подходя к кровати. Сердце больно кольнуло: на его шестнадцатилетние рядом не будет даже друзей. Проводить день рождения в одиночестве до Хогвартса было чем-то обычным, но сейчас отвыклось. — Числа. Я тоже родился тридцать первого. В преддверии Нового года! Звучало крайне волшебно и уютно. Гарри невольно улыбнулся. Мысленно он запомнил дату, ведь очень хотел в будущем порадовать своего приятеля и сделать ему приятно — просто так, от чистого сердца, а не ради выгоды и благодарности, как-то, думалось Поттеру, делают Слизеринцы и его свита. — Ну а теперь, — закончив с переодеванием, Том подошёл к рабочему столу. Взял стул, поставил его напротив постели Гарри, повернув спинкой вперёд, и сел. Поттер был удивлён. Очень уж походило на сцену допроса. А Реддл улыбался, сложив руки на спинке стула. — Немного поговорим, — на змеином зашипел Том. — Давай, Гарри. Я никогда ещё не общался таким образом с человеком. Удовлетвори моё желание. Гарри не помнил, чтобы когда-нибудь видел соседа настолько заинтересованным и жаждущим общения. Разочаровывать его и расстраивать совсем не хотелось, а потому он удовлетворил просьбу Реддла. — Хорошо, если ты так хочешь, — прошипел в ответ, не замечая, как перешёл на парселтанг. Удивительный дар, в самом деле. Общение на нём выходило так же просто и естественно, как дышать. Имея опыт общения со змеями, он каждый раз удивлялся тому, что переходил на другой язык. Если не замечать за собой шипения, складывалось ощущение, что говорил он на английском, просто ползучие его волшебным образом понимали. Но общение с человеком… Это что-то новое и необычное. А от осознания, что они общались на особом языке, который ни один человек не может понять, по рукам поползли приятные мурашки. Глядя на Тома, Гарри понимал, что тот испытывал похожие ощущения. От его взгляда ниже живота немного становилось жарко. — Хочу. Как много людей знают и знали о твоём даре? Почти вся школа, — подумал Гарри, вспоминая произошедшее на втором году. А ведь тогда ему пришлось сражаться с василиском. Знал ли Том о его существовании на данный момент и подозревал ли о тайной комнате? Если да, в будущем нужно попытаться его остановить. Если тот, конечно, решит поделиться такими тайнами. — Только родители знали, — ответил Гарри, расслабляясь и наслаждаясь происходящим. Сейчас связь ощущалась как никогда раньше, и парень подметил, что она совсем не пугает, а кажется уютной и нужной. Всё на своих местах. Как тогда. Когда его шрама коснулись тёплые пальцы Тома… Каждый раз вспоминая о том дне, к щекам приливала кровь. Это выглядело слишком интимно. Своего шрама Гарри вообще никому не позволял касаться. Смотреть — да. Но касаться. Только два человека удостоились этой чести. В настоящем — Волдеморт. В прошлом — Том. — И как они к этому относились? — Опасались. И будто бы боялись. Что уж таить, Гарри действительно невзлюбили после того, как узнали. Некоторые ребята всё ещё смотрели с опаской, хотя их меньшинство. Спасибо, что Гермиона и Рон приняли его таким, как он и есть, и совсем не обостряли внимание на его особенности. — Дай угадаю. Потому что «тёмный» дар? Даже на парселтанге Тому удалось выделить слово тёмный. Именно. Это проклятое деление на тёмную и светлую Магию всё больше походило на абсурд. И как же много волшебников искренне считали, что от тёмных ветвей лучше держаться подальше, если не хочешь навлечь на себя бед. Бога ради! Даже светлые заклинания, проходящие в школе, способны не то что покалечить — убить. В одном из разговоров о Магии, Том привёл несколько примеров убийства человека, используя заклинания уровня третьего курса. И Гарри был ошеломлён. Выходило, что, используя усиление с добавлением «максимум», заклинание «Редукто» могло разорвать любое живое существо на части. Или заклинание «Мобиликорпус». Поднимая тело человека, так просто направить его в открытое окно и сбросить с высоты в несколько этажей. Невольно вспомнилось, как на втором курсе с помощью заклятия «Обливиэйт» Златопуст Локонс полностью потерял память о себе, и с ним случилось нечто страшнее, чем просто смерть, — он сошёл с ума. Страшно представить, что ещё можно сделать простыми заклятиями со школьной программы, если у человека богатая фантазия и нечистые немерения. — Да, именно поэтому. Хотя я не видел ничего плохого в общении со змеями. — Именно. Армию змей ни один змееуст не способен призвать. А приказать даже самой страшной и ядовитой рептилии напасть на человека — не страшнее того же нападения волшебника. Скорее уж, если на тебя нападёт волшебник — будет пострашнее, и принесёт куда больше проблем, особенно если его магический арсенал заклинаний превосходит. Змею же довольно просто обездвижить. — Я считаю, что многое исходит ещё из-за страха перед самими змеями. И то, что в народе их из-за Библейских верований считают «нечистыми» и от «дьявола». Но это моё предположение. — Хотел бы я сказать, что эти рассуждения присущи лишь маглам, но из-за «заражения» их взглядами и верой, в магическом мире найдутся личности, что согласятся с твоим предположением. А как говорится в Библии? Змей искусил несчастную Еву попробовать запретный плод от Дерева познания добра и зла. Ах, какой плохой змей. Зло во плоти, — припомнил Том, растягивая губы в сладкой, ядовитой улыбке. Натягивая на себя личину змея искусителя. Гарри улыбнулся, разглядывая лицо Реддла. За его эмоциями были крайне интересно наблюдать, в особенности улавливать где он искренний, а где — фальшивый. И радостно Поттер подмечал, что Том практически всегда с ним расслабленный и открытый. — Бред и только, — пожал плечами Гарри. Он никогда особо не вдумывался в истории об Адаме и Еве. — Недолго осталось терпеть этот бред, — на сложенные руки Том положил свой подбородок. Теперь он поглядывал на Гарри снизу вверх. — Половина лета за плечами. Вытерпеть ещё половину, сохранив при этом свои жизни, и отправимся в Хогвартс. Сомневаюсь, что тебе придёт письмо, раз ты всё это время учился на дому, однако ты всё равно отправишься со мной. — Звучит так, будто ты не терпишь возражений, — усмехнулся Гарри, поправив челку, чтоб спадала на лоб. Так было привычнее — скрывать шрам ото всех. — Я только «за» поехать в Хогвартс. — И на какой факультет, ты считаешь, тебя отправят? — перешёл неожиданно на английский Том. — Не знаю. А как сам считаешь? — Хм, — Том действительно задумался, с прищуром осматривая Поттера, — высокомерие и расчётливость, это явно не про тебя. А если ты и обладаешь хитростью, она скрыта где-то глубоко. Путь на факультет Слизерина тебе заказан. Ты не стремишься выставлять свои достижения на показ, бываешь крайне сердобольным, а ещё жутко наивным. Факультет Пуффендуй мог бы принять тебя. А может и Гриффиндор. Главная их черта — храбрость. Именно её ты проявлял в первые дни проживания со мной. От тебя за версту тянуло страхом, и всё-таки ты противостоял мне, смотрел в глаза, задавливая в себе страх. Львы точно бы тебя приняли. Что же касается Когтеврана… Хм, сомнительно. Ты учишься хорошо, в тебе, порой, просыпается тяга, но большую часть ты ленишься. Особенно, когда чего-то не понимаешь. В тебе нет тяги исследователя. И твоя интуиция не слишком сильно развита. Гарри слушал с огромным интересом, и, конечно, хотел бы попасть на Слизерин, к Тому, чтоб быть ближе. Но для сердца этот факультет близок не был. Да и жила ещё лёгкая предвзятость из-за прошлых сокурсников, в особенности Драко, Крэбба и Гойла. — Ты так здорово описал мои качества, сопоставляя с факультетами! Но куда бы я не попал, мы же продолжим общаться? Да и там у тебя же… — Гарри осекся, не зная, как правильно подобрать слово. Стоит ли говорить друзья? — Да. Мои верные последователи, — описал их Том, с фальшью улыбаясь. Ясно как день — их использовали ради достижения своих целей. А если и был кто-то значимый, о нём просто не упоминалось. Это уже Гарри самому предстояло выяснить, оказавшись в школе. А заодно понять, кем он сам станет для Тома. Не хотелось бы превратиться в «последователя». Это сейчас к нему особое внимание, а потом…? — Я не прекращу с тобой общение, на какой бы факультет ты не попал. Это приободрило. Раньше Гарри не особо задумывался, но что мешало Реддлу просто бросить его в Хогвартсе, когда вокруг полным-полно волшебников, а он — один из многих? Тот лёгкий страх, что зарождался в душе, был перечеркнут словами Тома, и Поттер облегчённо выдохнул. Сам того не осознавая до конца, Гарри начал понимать: он не хотел терять их отношения. Не хотел, чтобы между ними ничего не осталось. За месяц проживания вместе, между ним слишком много всего произошло. А он сам слишком сильно привязался. — На этом закончим, — решил Том и поднялся со стула. — Погоди, — позвал резко Гарри, вспомнив, что ему говорили во второй день пребывание здесь. О Микки. Он не забывал парнишку, что жил до него, но спрашивать раньше не решался. Считал, что они с Томом недостаточно близки, а сейчас можно попробовать. — Можно кое-что спросить? Заинтересовавшись, Том сел обратно, не успев убрать стул на место. — Говори. — Во второй день мне рассказывали о парне, Микки. И что ты его невероятно запугал, что он стал заикой. Я слухам не особо склонный верить, потому хотел узнать всё у тебя. Расскажешь? — Микки? — переспросил, будто пытаясь вспомнить, и понимающе протянул: — А-а, Микки. Так, значит, звали Глоу. Его поселили в мою комнату ещё в конце мая, когда я был в Хогвартсе. Представь, я возвращаюсь, а он уже пометил территорию. — Пометил территорию? Что это значит? Предположения, конечно, были, и от них становилось немного не по себе. Парнишка явно не понимал, как опасно что-то менять, а тем более трогать то, что принадлежит Реддлу. — В первую очередь, в комнате появилась вторая кровать. И он не просто на своей лежал, а сдвинул её к моей, сделав двуспальный вариант. Рабочий стол был завален как учебниками, так и его личными вещами. Именно завален. Никакого расклада. Кончено, учитывая, как Реддл любил порядок, для него крайне важно соблюдать его во всём. Захламленный рабочий стол — вверх наглости. Тем не менее, Гарри пока не видел причины настолько сильно запугивать мальчика, и от этого мурашки прошлись по спине. — Я не стал церемониться. Сбросил его на пол, заставил убрать свою кровать к противоположной стене и сделать уборку в комнате. Полностью. Вычистив всё своё присутствие. — И после этого он перестал с тобой жить? — Следующим утром его и след простыл. Но вечером, перед сном, он попытался извиниться и подружиться. Подружиться, — почти выплюнул это слово, недобро скалясь. — Возможно, я слегка переборщил, давя на него не только словами, но и магией. Рассказал много ходящих легенд о себе, и попросил не сильно бояться, если во сне я полезу его душить в порыве одержимости. То, что Том признал факт, что он переборщил, достаточно удивил. Но Гарри не зациклил на этом слишком много внимания. — Вот как. Говорят, что он теперь вообще перепуганный и заикается. — И? — вскинул бровь Реддл. — Тебе его жаль? — Мне больше было интересно, что случилось. А так, не совсем. В конце концов, я даже его не знаю. — Чудно. Он не стоит даже упоминания, а мы развели целый разговор о нём, — Том снова поднялся и на этот раз убрал стул на место. — Если хочешь почитать что-нибудь из Хогвартса, не забудь после положить на место. Я пойду застирывать брюки. На его слова Гарри только кивнул, наблюдая за тем, как Том покидает комнату. Возможно, почитать сейчас и вправду не помешает.