Кислота и сахар

На платформе девять и три четверти их встретил знакомый шум и гам, но даже так Гарри растерялся. Толпа людей и без того вызвала дискомфорт, а в связи с последними событиями… Сдавая багаж как можно скорее, он выдохнул с облегчением, когда они забрались в поезд. Гарри не упускал из виду широкую спину Реддла, маленькими шажками двигался за ним по узкому коридору, мельком бросая взгляды на открытые двери купе. Сам Том выискивал свободное место. Когда таковое нашлось, быстро юркнул внутрь. Гарри за ним, немедля закрывая дверь. — С какой стороны предпочитаешь сидеть? — Мне всё равно, — честно ответил Гарри и плюхнулся по праву сторону. Так они и оказались напротив друг друга. Поттер надеялся, что к ним никто не подойдёт, но после понял: последовали Реддла явно постараются его найти и тогда вопросов о том, почему они вместе, откуда Гарри такой взялся, не избежать. С губ сорвался вздох. После Джека он старался избегать любого контакта. Тома-то к себе в этом плане не подпускал. Сначала пытался, сам убеждал соседа, что в порядке, но не мог пересилить себя, перестать вздрагивать от касаний, думать о мерзких руках и зловонном запахе. Тогда Том сам всё прекратил. И всё бы хорошо, понимание партнёра должно греть сердце, но нет, Гарри не отпускало неприятное чувство того, что он потеряет связь с Томом, если не вернёт их близость. Особенно сейчас, отправляясь в Хогвартс. Пусть Реддл и говорил, что они всё равно продолжат общение, Гарри было не по себе. У Тома есть последователи, которые намного умнее Гарри, и способнее. Все они чистокровные. У них много талантов и успехов. Они с ним уже несколько лет. На их фоне Гарри — посредственность. Нужно приготовится к тому, что его могут заменить и бросить. От одной мысли стало невыносимо больно. — В чём дело? От голоса Тома Гарри вздрогнул. Уйдя глубоко в себя, он почти забыл, что они в поезде. И что этот самый поезд уже тронулся. — Всё в порядке, я просто задумался. Не обращай внимание. На лице Реддла отразилась тень сомнения. — Ты — не в порядке. Если есть что-то, что тебя беспокоит — говори. Несколько секунд Поттер молчал, словно раздумывал, стоит ли Реддлу говорить о сомнениях или лучше умолчать и сохранить всё в себе. Однако, если не скажет, никогда не успокоится. — Боюсь стать тебе неинтересным. Еще и близости нет. — Неинтересным? — переспросил Том, не веря, что слышит нечто подобное, и вдруг издал тихий смешок. — Гарри. Ты можешь меня раздражать. Можешь выводить из себя. Но уж точно не станешь неинтересным. Слишком много неизведанного и загадочного в тебе. Пока не раскрою все эти тайны, ты мне не надоешь. Поттер хмыкнул, слегка улыбаясь, но после расслабился и кивнул. Ответ в стиле Тома. Где-то между строк можно прочесть его привязанность. За окном расстилались знакомые сердцу пейзажи, за которыми парень завороженно наблюдал. Природа, поля, озера, что им встречались не пути, оставались неизменными и точно такими же, какими Гарри их запомнил. Это помогало расслабиться, не думая больше ни о чём. — … где-то в конце поезда. Давай заглянем сюда и… О! Вот же он! Неожиданный голос, а за ним открытая дверь, отвлекли от созерцания пейзажа за окном. На пороге их купе стояло два парня. Немного впереди высокий, рыжий юноша, симпатичный на вид, несмотря на большой нос и такой же большой рот с нижней полной губой. Было в этом что-то притягательное, вкупе с дерзким взглядом. А чуть позади такой же высокий, но на фоне первого больно худой юноша. И вот он был очень красив. Тёмные, вьющиеся волосы, зелёные глаза, изящные черты лица, бледная кожа. Просто второй Том Реддл! — У него здесь компания, — спокойно, как-то даже отстраненно молвил второй, скользя взглядом по Гарри, словно пытался изучить. Если он удивился, то не подал особо виду, лишь слегка вскинул брови. Всё-таки не каждый рад увидишь совершенно незнакомого юношу, сидящего вместе с Томом Реддлом. — Приветствую, Том. Можно нам зайти? Реддл окинул парней ленивым взглядом. Что есть они, что нет их, он не испытывал абсолютно никаких чувств. И всё-таки кивнул. — Заходите. Гарри, иди ко мне. Поттер молча пересел, чувствуя себя паршиво под пристальными взглядами. Только успокоившийся страх снова активировался. Гарри как мог себя успокаивал, убеждая мысленно, что знакомые Реддла ничего ему не сделают. Здесь не приют. Он под защитой, и благодаря волшебной палочке, и благодаря Тому. — Гарри, да? — переспросил рыжий парень, обращаясь больше к Тому, пока не перевёл насмешливый взгляд на Поттера. От него поползли неприятные мурашки. — Какое магловское имя, — произнёс с нескрываемым отвращением, хоть и продолжал улыбаться. — Где и когда вы успели познакомиться? Гарри прикусил губу. Кем бы ни был этот юноша — ему он уже не нравился. Откуда столько отвращения? Это всего лишь имя. — Это так важно? — спросил Поттер. Второй парень молчал, садясь напротив Тома, и не особо спешил вступать в разговор. Кажется, понял, что если кто-то с Реддлом — лучше не лезть, пока им самим не расскажут. — Конечно важно. Потому что всякие отбросы не могут- — Эйвери, — перебил Реддл предупреждающим и пробирающим до нутра тоном. — Следи за языком. Если он со мной — значит нужен. И если уж так хочешь удовлетворить своё любопытство — познакомились мы на летних каникулах. Гарри остался сиротой. — Сочувствую, — без эмоций сказал кудрявый юноша, явно из вежливости, а не из-за того, что ему было хоть какое-то дело до чужих горестей. Поттеру оставалось только кивнуть. Уж лучше так, чем если бы на него смотрели насмешливо и с нотками презрения. Не стоит забывать, что все последователи Реддла — слизеринцы. Они будут вести себя соответственно. Рыжий парень, который, как теперь понял Гарри, Эйвери, откинулся на спинку дивана, скрещивая руки на груди. Никакого сочувствия, ни из вежливости, ни тем более искренности, он выражать не стал. Больно-то надо. — Стоило бы вас как следует представить. Гарри, — Том неожиданно приобнял за плечи, чем очень удивил, — вопиющий наглец — это Фабиан Эйвери. — Эй! Возмущение Эйвери было проигнорировано. — А второй — Корвус Лестрейндж. Парни, перед вами Гарри Эванс. — Приятно познакомиться, — буркнул Гарри, не пытаясь как-то фальшиво улыбаться. Лестрейндж окинул его взглядом, хмыкая. — Никогда не слышал о такой фамилии. — Потому что дружок Тома — грязнокровка. Твои вкусы сильно изменились за лето, друг. — Не стоит так сразу наезжать, Фабиан, — Корвус достал из небольшой сумки книгу, решая убить время за чтением. — Том не водился бы с грязнокровкой, сам знаешь. — Мне напомнить, что я всё ещё здесь? — Просто скажи, что он, — почти умолял взглядом Эйвери, коротко кивнув в сторону Гарри, — не грязнокровка. Может, родители его изначально невзлюбили и нарекли ужасным именем, как в случае с Брэдом? — Гарри принадлежит чистокровному роду, — Том напоследок погладил плечо Поттера, прежде чем убрать руку и сменить позу. — Но его мать разбавила чистоту. Прямо как в случае со мной, Фабиан. — Полукровка, значит? — Корвус открыл нужную страницу, где остановился, и снова поднял взгляд на Гарри. — Это уже неплохо. По крайней мере, Эйвери с кулаками на тебя бросаться не будет. Поттер растерялся, не зная, как себя вести. Он внимательно следил за юношами. Что ещё они могут выкинуть? И насколько далеко Том позволит им зайти? А позволит ли…? — Да, я полукровка. Большего рассказать не могу. — От тебя никто большего и не ждёт, — фыркнул Фабиан. — Как лето прошло, Том? Они не подружатся. Вот уж в чём точно был уверен Гарри. А вот с Лестрейнджем ещё был шанс. Но как же это дико! Парень, так удивительно схожий по красоте с Томом, никак не вязался у Гарри в голове с Родольфусом Лестрейнджем, что в битве в Отделе тайн, вместе со своей безумной женой, Беллатрикс, держали в заложниках Рона и Невилла. Конечно, Азкабан негативно сказывается на волшебниках, и внешне, и психически. Но даже приодеть того Лестрейнджа, убрать лишнюю растительность на лице, он не будет так привлекателен, как его… отец? Гарри выдохнул, прикрыв глаза. Друзьями обзавестись — идея неплохая. Только вряд ли с слизеринцами ему будет по пути. Они все другие, особенно чистокровные. Как к ним подойти Поттер понятие не имел. И всё же! Он к Реддлу сумел найти подход! Значит, и с его людьми всё получится.

***

Путь был долгим. Переодевшись в школьную форму заранее, — Гарри долго рассматривал себя в зеркале, испытывая приятное чувство ностальгии, — парни не толпились с другими ребятами, решившими начать переодеваться за полчаса до приезда. Именно к таким относился Эйвери и Лестрейндж. Они тянули до последнего. И когда пришло время — покинули купе, оставляя Гарри и Тома одного. Но Гарри их ухода не заметил. Потому что прикорнул на плече Реддла. Ласковые пальцы зарылись в волосы, мягко перебирая. Над головой прозвучал ставший родным голос: — Мы скоро будем на месте. Просыпайся. Гарри слегка поморщился, еле-еле разлепляя глаза. Хотелось поспать ещё немного, учитывая, что на плече Тома крайне удобно. Он выдохнул и потёр глаза, пересилив желание подремать ещё. Вместе с тем стало волнительно: что, если в его рассказ директор не поверит и в школу не примет? Говорить неправду Реддлу — это одно. Обманывать опытного волшебника — совсем другое. Всё может пойти не так. Сразу после пробуждения погрузился в нерадостные мысли. Но их одним своим действием, разом, смёл Том, когда заставил посмотреть на себя. Обхватил лицо, пальцами несильно сжимая щёки, и поцеловал. Без промедлений Гарри ответил, обнимая за шею. Он тянулся за желанным контактом. Целовал сначала осторожно, почти мягко, но с каждой секундой усиливая напор. Пока в купе не стали разноситься сладостные звуки поцелуев и шумное дыхание. Прервалось всё так же быстро, как началось. Губы слегка покалывало, Гарри чувствовал лёгкий холодок из-за оставшейся слюны на них. Том не держал, но всё ещё находился близко, с усмешкой разглядывая лицо. — С пробуждением. Как тебе знакомство? — Неплохо. Правда, мне кажется, с Эйвери у нас ничего не получится. А вот Лестрейндж выглядит неплохим. — Фабиана нужно поставить на место. Показать, чего ты стоишь. Тогда он заметит тебя, — дал неплохой совет Том. — Корвус относится к окружению проще. Больше его интересуют знания. — По нему видно. Всё время в книгу утыкался, а мы будто ему и не интересны. Он всегда такой? — Пока не происходит что-то интересное — да. — Ясно. Вскоре они прибыли. Дети медленно, одним потоком, начали сходить с поезда. Парни вышли едва ли не последними, не желая толпиться. — Не отходи от меня далеко, — на ухо проговорил Том, крепко вцепившись в предплечье Гарри, и повёл за собой. Предупреждение казалось бессмысленным. Поттер не исчез бы, пока находился в крепкой хватке. План они обговаривали ещё в приюте. На платформе студентов встречал кто-то из профессоров. Обычно кто-то из деканов. На этот раз профессором оказалась средних лет женщина, в тёмно-синей мантии, с огромной остроконечной шляпой. Похожую носила профессор Макгонагалл во времена Гарри. — Профессор, — привлёк её внимание Том. Женщина обвела их недоуменным взглядом, задержавшись на Гарри. По спине прошли мурашки, и юноша поёжился. Расслабиться помогало только присутствие Реддла рядом. — Да, мистер Реддл, что-то не так? — Профессор Гекат, это — Гарри Эванс, — представил его Том, с вежливой улыбкой обращаясь к женщине. — С одиннадцати лет он проходил домашнее обучение, на чём настояли его родители, но из-за несчастного случая он остался сиротой. Некоторое время жил с родственниками-маглами, а после был определён в магловский приют, в котором проживаю и я. Он больше не имеет возможности проходить домашнее обучение. Письмо из Хогвартса до него не дошло. Мы взяли на себя смелость отправиться в Хогвартс вместе. Я прошу у вас разрешения отправиться с мистером Эвансом к директору Диппету и решить дальнейшее его пребывание. Профессор некоторое время задумчиво смотрела на них, словно раздумывала над тем, что делать. Поттер от столь внимательного взгляда поник. Вновь стало не по себе и страшно. Все может провалиться буквально здесь… — Хорошо. Вы можете его провести, мистер Реддл. — Спасибо, профессор, — кивнул Том и улыбнулся куда более искренне. — Хорошего вам вечера. Мадам Гекат, сухо улыбнувшись, кивнула им и вернула всё внимание первокурсникам, которых должна была собрать в кучку и объяснить правила, перед тем как сопроводить к лодкам. — Ну вот, одной проблемой меньше, — подбодрил Реддл, уводя Гарри за собой, к ожидающим старшекурсников каретам. — Как маленького ведёшь, — с нервной улыбкой молвил Гарри. Не сказать, что он был против. Ему нравилось, что за ним ухаживают таким образом. После попытки изнасилования Реддл вообще стал к нему очень внимателен. — Могу отпустить, — сказал и сразу убрал руку. — И не жалуйся, если потеряешь меня из виду. — Эй, не отпускай! — возмутился с улыбкой Гарри, слегка расслабляя плечи, идя совсем рядом, плечом к плечу. И был рад, когда прикосновение вернулось. Но в этот раз Том обхватил за кисть. До карет они дошли быстро. Он видит фестралов, интересно?.. — задумался Гарри, скользя взглядом по магическим существам. Многие их попросту не видят; думают, что кареты едят на магии. Удивительные создания, скрывающиеся за занавесом Смерти. Путь до Хогвартса проходил в молчании. Всего каких-то несколько минут томительного ожидания — и они на месте. У ворот их встречал местный завхоз. Пожилой мужчина, не ушедший далеко по возрасту от мистера Филча, но совершенно другой по характеру. Ни в его жестах, ни в словах, ни во взгляде не было открытого презрения по отношению к детям. Объяснив ситуацию, в более сжатом формате, Том благодарно кивнул, когда их с Гарри пропустили. Когда двери замка открылись, оба, не сговариваясь, ненадолго замерли. Вот оно — ощущение дома. Не нужна палочка, не нужно никаких заклинаний, чтобы ощутить древнюю Магию каждой клеточкой тела. Отклик, какой может возникнуть только у волшебника. — Как же здесь красиво… — восхищенно выдохнул Гарри. — Да. С каждым годом кажется, что уже нечему удивляться, нечему восхищаться, всё давно увидено и исследовано. А потом возвращаешься — и всё как в первый раз. — Что ты ощущал, когда впервые сюда попал? — поинтересовался Поттер, вспоминая свои собственные ощущения. Как голова буквально кружилась от восторга и ощущений чего-то невероятного. Волшебного. — Радость. Трепет. Ощущение дома. Я никогда не чувствовал себя на своём месте, всегда жил в состоянии ожидания, пока не оказался в Хогвартсе. Гарри улыбнулся. Примерно так же он чувствовал себя в первый раз, когда оказался в Хогвартсе. Эта школа стала неотъемлемой частью его самого. Жаль, что с Томом поделиться мыслями нельзя. — Тут и правда наш дом. К сожалению, приятные чувства не могли длиться долго. Чем ближе к кабинету директора, тем волнительнее. Гарри узнавал и нужный им этаж, и то, сколько лестниц пришлось преодолеть, чтобы забраться на самый верх, и стоящую впереди горгулью. Всё, как в его времени. — О, — Том чуть ускорился, сжимая крепче кисть Гарри. Очень удачно горгулья пришла в движение, выпуская седого, пожилого мужчину. На нём хорошо сидел сюртук тёмно-синего окраса, с позолоченной вышивкой, сверху накинута мания, под цвет одежды, а на голове остроконечная шляпа. Выглядел волшебник солидно. Не оставляя сомнений, кем он мог быть. — Директор Диппет! Старец остановился. Добродушно оглядел юношей и, остановив взгляд на Гарри, удивлённо вскинул брови. — Да, мистер Реддл? — Добрый вечер. Не уделите нам немного своего времени? Понимаю, что вам нужно присутствовать на торжественном вечере в Большом зале, но наша ситуация требует вашего внимания. — Конечно. Пройдёмте в мой кабинет. Директор выглядел крайне заинтересованным, учитывая, что видел перед собой доселе неизвестного юношу. Гарри чувствовал, как бешено колотится сердце, а ладошки потеют. Пытался успокоиться, считая до десяти, иначе попросту не сможет ничего объяснить, и тогда абсолютно всё провалится, его отправят обратно! Взгляд невольно цеплялся за Тома. Тот не отпускал, продолжал держать, пока они поднимались наверх. Они стояли немного позади директора. И понимание того, что Том рядом, он несёт за Гарри ответственность, буквально как его мама! — готовый встать на защиту и полностью взять на себя слово, вызвало слабую, но искреннюю улыбку. А ещё сильное желание взять за руку. Сжать в благодарность чужие пальцы. На лице Реддла отразилось лёгкое удивление. Он посмотрел на Гарри, чувствуя, как его руку обхватывают и сжимают пальцы. Поттер прикрыл глаза, чувствуя невероятную опору, когда они вот так держались за руки. Удивительная способность Реддла — успокаивать одним своим присутствием. И всё ведь всегда работало. Проводя их в кабинет, директор сел за стол и указал рукой на места напротив. На лице мужчины мелькнула лёгкая улыбка, но тепла от неё, как от Дамблдора, Поттер не чувствовал. — Что же, юноши, я вас слушаю. — Да, директор, — кивнул Том, снова решив взять объяснения на себя. — Это — Гарри Эванс. Он полукровка, который проходил школьную программу на дому. Как он утверждает, родители были против его обучения в Хогвартсе по причине слабого здоровья. Несчастный случай унёс их жизни, оставив Гарри сиротой. Он был отправлен жить к своим маглам-родственникам, которые невзлюбили его с первых дней. А позже он оказался в приюте, в котором проживаю и я. Как вы понимаете, письмо из Хогвартса он получить не мог. Однако, ему нужно закончить школьную программу. Поэтому мы взяли на себя смелость вместе отправиться в Хогвартс. Мы также приобрели все необходимые школьные принадлежности. Он полностью готов к обучению. Пожалуйста, примите решение касательно его дальнейшего пребывания здесь. Директор задумался, сложив руки в замок, а после снова взглянул на Гарри. — Полукровка, значит, — протянул мужчина, а после спросил вполне очевидный вопрос, — я не могу не спросить, кто ваши родители? Мне нужно знать хотя бы какую-то информацию о вас. Гарри сглотнул. Он стал заметно нервничать, как бы не старался прийти в себя. Одна ошибка — и конец. — Я… я не могу сказать. Мои родители пострадали от рук Тёмного Лорда. — Вот как, — Диппет нахмурился и на его лице глубже пролегли морщины. Все были наслышаны о деятельности Тёмного лорда. Не далёк день, когда и в магическом мире начнётся война. Сколько волшебников уже пало от рук Грин-де-Вальда… — Вы боитесь, что окажетесь под его прицелом, юноша. Понимаю. И всё же, вы должны написать о себе хоть какую-то информацию, прежде чем мы начнём говорить о зачислении. Вот бланк, ознакомьтесь с ним. — Да, хорошо. Гарри беглым взглядом осмотрел его, а после начал заполнять информацию. Указал мать, а на отце оставил прочерк. Дальше ответил на заданные вопросы про жизнь, постепенно немного успокаиваясь. Всё шло хорошо. Помогло и то, что сам Реддл просил за него. — Замечательно, — директор Диппет бегло осмотрел заполненные строчки и отложил бланк на стол. — После празднества я и мой зам всё согласуем. Добро пожаловать в Хогвартс, мистер Эванс. Сегодня вы пройдёте распределение факультета, вместе со всеми первокурсниками. Шляпа определит ваш дом. А утром прошу вас ещё раз появиться в моём кабинете, чтобы выяснить ваш магический потенциал, и то, на какой курс мы вас определим. Вопросы? — Вопросов нет, мне всё предельно ясно. Спасибо большое, директор Диппет, — Гарри слегка улыбнулся, чувствуя, как упала гора с плеч. Самая сложная часть пройдена, теперь осталось пройти тесты по предметам, как он понял, и выяснить магический потенциал. Даже если он что-то провалит, вряд ли его вернут обратно. — Всегда пожалуйста, — кивнул директор и поднялся со своего места. Парни последовали его примеру. — Нам пора идти. Мистер Реддл, проводите мистера Эванса к остальным первокурсникам и скорее возвращайтесь в Большой зал. Мы не можем и дальше заставлять всех ждать. — Да, директор. Они вышли из кабинета, спеша в Большой зал. Гарри расслабился и с куда большим энтузиазмом оглядывался вокруг, сполна наслаждаясь знакомой атмосферой. Хогвартс навсегда останется его домом, даже если в другом времени. Вместе с этим, Гарри радовался, что вновь сможет колдовать. В приюте без магии было ужасно. — Том? Спасибо, что оставался рядом всё это время. — Не стоит, — и снова Реддл не желал принимать благодарности, даже сказанные от всего сердца. — Здесь главный вход в Большой зал. Вы войдете, как только профессор Дамблдор введёт вас в курс дела. Удачи. — И тебе. Надеюсь, совсем скоро встретимся, — Гарри улыбнулся, слегка махнув рукой на прощание, а после поспешил к первокурсникам. Странно ощущать волнение. Словно он попал сюда впервые. Ужасно хотелось увидеть профессора Дамблдора, к которому, тем не менее, после года игнорирования, испытывал очень двоякие чувства. Среди маленьких детей Поттер казался слишком большим. Неловко. Но когда взгляд прошёлся по ещё одной высокой фигуре, стоящей в самом конце, Гарри удивился. Неужели он не единственный, кто оказался здесь будучи уже взрослым? Присмотревшись, он отыскал на лице знакомые черты, спасибо воспоминаниям из дневника Реддла, и обомлел. Хагрид. Видеть его ребёнком странно… Но так приятно! Настолько сильно, что Гарри едва сдержался от желание подойти и обнять мальчика. Губы растянулись в мягкой улыбке, а сердце забилось чаще. Рубеус ведь его первый друг! И сейчас Поттер готов во всём ему помочь и стать его другом в ответ. Остальные первокурсники смотрели на него с явным страхом и сторонились. Но всё изменилось, когда двери приоткрылись и вышел профессор Дамблдор. Дети обратили на него внимание, слушая краткие правила и инструкции о дальнейшем распределении. Гарри внимал, как и все остальные. Опять же, в воспоминаниях дневника Поттер видел профессора Дамблдора. И выглядел он невероятно молодо. И ещё не имел того вычурного стиля в одежде. На нём сидел замечательный костюм, соответствующий магловскому стилю сороковых. Никаких головных уборов, никаких мантий. Профессор был совсем другим, не выглядел столь добродушно и мило, как в будущем. Возможно ли, что добрый старичок — маска, за которой скрывается нечто больше? К примеру, к факультету Слизерина Дамблдор всегда относился предвзято, тогда как Гриффиндор — его любимчики. Раньше Гарри считал, что так нужно. Но сейчас задумался о другом. Разве директор школы должен так относиться к детям, не пробуя хотя бы замять вражду между факультетами? Директор Диппет, я надеюсь, что вы другой, — кинул мысленный посыл в сторону нынешнего директора. Гарри не знал его, но по краткому разговору недавно в кабинете, мог сказать, что, возможно, старик не предвзят. Потому что он отнёсся к Тому, как к любому другому студенту, нашёл для них время, внимательно выслушал, и дал добро. — Идёмте. Все уже ждут вас. Краткий инструктаж подошёл к концу. Двери распахнулись шире. Дамблдор шёл впереди, за ним группа первокурсников, с восхищением оглядывающие длинные столы, сидящих в ожидании студентов, профессоров, старинные фигуры и узоры на стенах, огромные окна и гордость Большого зала — зачарованный под ночное небо потолок, с висящими в воздухе свечами. Старшие курсы наблюдали за ними, первокурсниками, но больше внимания привлекали двое. Гарри и Рубеус. Они выделялись из толпы. — Первокурсники, внимание, — обратил на себя взгляды детей профессор. — Тот, чьё имя я назову, сядет на этот табурет и наденет на голову распределяющую, — рукой указал на небольшой предмет мебели. — Прошу вас сохранять спокойствие, когда услышите голос в своей голове — это шляпа будет помогать вам выбрать правильный для вас путь. Итак. Ромильда Агнасс. Как в первый раз. Находясь позади всех малышей, Гарри с живым интересом наблюдал, как маленькая белокурая девочка, с двумя милыми хвостиками, выходит вперёд. В её движениях сквозила неуверенность, а на лице отчетливо читалось волнение. Быть первым — всегда страшно. Гарри её понимал. Шляпа ожила сразу, как приземлилась на голову ребёнка. Какие-то фразы они говорила вслух, чтобы слышали всё, какие-то звучали только в голове девочки. Та тихо бормотала что-то под нос, видно, отвечая на вопросы. Или же задавая их. В конце концов, шляпа выкрикнула: — Когтевран! Стол орлов взорвались аплодисментами, встречая нового члена семьи. Гарри тоже захлопал, с улыбкой наблюдая, как радостная малышка быстрым шагом идёт к своему столу. — Генри Андерсон! — продолжил профессор. Совсем неуверенным и медленным шагом, к шляпе подошел невысокий, пухленький мальчишка. Чем-то он напоминал Невилла. Гарри снова улыбнулся. Шляпа, недолго думая, распределила мальчика на Гриффиндор, и теперь уже львы громко встретили новенького аплодисментами. Подумав о возможности немного поговорить с Хагридом, пока шло распределение, — их имена всё равно будут ближе к концу списка, — Гарри рискнул подойти. Уж слишком сильно хотелось поговорить со старым другом. — Привет. Большой парень, а по факту совсем ещё ребёнок. Из-за крови великанов выглядящий как шести-семикурсник. Он вздрогнул и перевёл растерянный взгляд, будто не верил, что с ним решили заговорить. Гарри смотрел в эти добрые, но очень грустные глаза, почти всегда спрятанные за чёлкой, и сердце сжималось от жалости. Руки сильнее зачесались обнять. — П-привет. О чём говорить, Поттер слабо понимал, но общаться уж слишком хотел. А ещё — подарить заботу и поддержку, особенно учитывая, что мальчика сейчас явно боялись. — Я Гарри Эванс. А тебя как звать? Ты не против познакомиться? — Я… — Рубеус склонил голову. Распущенные, волнистые волосы, которые не расчёсывали несколько дней, свисали, закрывая лицо. Мальчик использовал их как защиту от чужих взглядов. — Ну… Рубеус. Хагрид. Рубеус Хагрид. Это… приятно познакомиться. Распределение продолжалось, но Поттер слушал в пол уха. Намного интереснее общаться с Хагридом. Трудно было поверить, что сейчас он младше. — И мне приятно познакомиться, — дружелюбно ответил Гарри, а после, подумав, спросил, — на какой факультет ты бы хотел попасть? — Наверное, на Гриффиндор. Или Пуффендуй, — чуть увереннее заговорил, но глаза теперь скрывал за длинной чёлкой. Так ему было комфортнее. — Я не слишком умный. А ещё, это… Слизерин — они же плохие. Я не смогу там. — Факультет не определяет человека. Каждый делает себя сам. Гарри вспомнил, как и сам в первый год просил себя распределить куда угодно, но только не на Слизерин. Сейчас мнение изменилось. На Гриффиндоре встречаются последние трусы, как Питер Петтигрю. А на факультете змей можно повстречать заботу и тепло, которые вдоволь ему давал Реддл. Хагрид удивился сказанному. Да, это прозвучало очень по-взрослому. Это прозвучало мудро. И не могло не откликнуться в сердце ребёнка. Он посмотрел на Гарри иначе, почти как на профессора. — Если ты так говоришь… Хорошо, я подумаю. Но я всё равно не уверен, что Слизерин — это моё. Говорят, там важна чистота крови. А я полукровка. — Кто знает. Но уверен, у тебя всё сложится, на какой бы факультет ты не попал. Когда-то Рубеус открыл для Гарри целый новый мир и стал для него опорой. Время Поттера стать опорой для него. Будет здорово, если они попадут на один факультет. Но даже если судьба шляпа распорядится иначе — Гарри всё равно продолжит общение со старым другом. И никому не позволит его обижать. Непросто жить в мире, где ты отличаешься от других. Чаще всего, без поддержки, дети ломаются. Становятся жестокими и злыми. А другие — ломаются и замыкаются в себе, пока не решаются сотворить с собой страшные вещи. И то, и то ужасно. Распределение продолжалось. Половина детей была отправлена по своим домам. Аплодисменты звучали всё чаще. Мало на ком шляпа надолго останавливалась. Бывали и те, что не успевали надеть шляпу, как та оглашала вердикт. Похожий случай Гарри видел и в своём времени. Так шляпа определяла Драко Малфоя. Он и его предки столетиями учились на Слизерине. Такие уж они, чистокровные, белобрысые выскочки. Гарри будет приятно удивлен, если дедушка Драко окажется другим. — Рубеус Хагрид! — громко оповестил Дамблдор. С замиранием сердца, словно его самого распределяют, Поттер смотрел за тем, как мальчик садится на стул и на него нацепляют шляпу. Секунды тянулись так долго. Пока шляпа не выкрикнула: — Гриффиндор! Львы вновь взорвались аплодисментами, и Гарри вместе с ними. Хлопал сильнее, чем требовало приличие. Осталось надеяться, что гриффиндорцы сумеют должным образом о нём позаботиться. А если нет — Гарри позаботиться об обидчиках. Уж подход ко львам он знал. — Гарри Эванс! Ещё два человека после Хагрида быстро распределили на Слизерин и Гриффиндор. И вот, пришёл его час. Поттер с удивлением посмотрел на оставшееся количество. Он, и ещё четыре человека. Распределение подходило к концу, и пришло его время. Осторожно проходя между мальчиком и девочкой, он уверено поднялся по двум ступенькам и сел на табурет. Шляпу, что передал ему профессор, сам водрузил на голову. — О, какой сюрприз, — прозвучал в голове скрипучий, насмешливый голос. — С возвращением в Хогвартс, Гарри Поттер. По спине поползли мурашки. Парень слегка содрогнулся, прикусывая губу. Он догадывался, что шляпа может знать, кто он на самом деле, но всё равно стало не по себе. — Так вы знаете… — шепнул совсем тихо, едва слышно. — Само собой, юноша. Я вижу всё, что происходит и происходило в твоей голове. Так что, — перешла к сути дела и поёрзала на его голове, — куда отправим тебя на этот раз? На Гриффиндор всё ещё открыта дорога. Для Пуффендуя будешь не плох, вольёшься в атмосферу. Когтевран... Да, ты стал умнее, юноша. Похвально. Сможешь отыскать своё место. Слизерин… Конечно, ещё осталось желание показать себя. Но не для всех. — Для Тома Реддла, — ответил Гарри, смотря в никуда, и даже чужие взгляды сейчас его не волновали. — Хочу быть рядом с ним. Но положусь на Ваш выбор. — Юноша с большими амбициями, — покивала шляпа, вспоминая названного. Удивительно, какое огромное количество, миллионы, а может и миллиарды, держалось в голове древнего артефакта. Всё-таки, эта шляпа удивительная. В голове раздался короткий смех. — Благодарю за похвалу, Гарри Поттер. И я знаю, куда оправить тебя, чтобы быть ближе к своему объекту. Пуффендуй!