Объединимся же под общим флагом!

Тачихара просыпается в старой конспиративной квартире, где раньше он и Гин оставались на случай выполнения затяжных миссий. После смерти Мори это место перешло в их полное пользование, потому теперь они могли не беспокоится, ночуя в офисе, о том, что их в любой момент выдернут на миссию без предупреждения. После того, как Портовая Мафия, объединилась с отделом по делам одарённых и Детективным Агентством, пришлось сделать ремонт. Слава всему святому - квартира была достаточно небольшой, чтобы Тачихара и Гин справились со всем сами. Хотя личного пространства и маловато..Мебель стояла и до того, как они стали здесь жить, поэтому когда закончился ремонт, осталось лишь где-то стул починить, где-то трубы поменять - одни только мелочи. Мичизо быстро шмыгает в туалет, до того, как Гин опять займёт его на полчаса, как вдруг в мусорном баке он замечает пропитанные кровью куски ткани... вроде это что-то знакомое, он видел такое в крупных супермаркетах, а вроде и непонятно, что это конкретно... Осознание приходит тогда, когда со стороны комнаты напарника бывший мафиози слышит копошение. Это же блин чёртовы прокладки! Какого хрена пропитанные кровью прокладки делают в конспиративной квартире, в которой кроме Тачихары и Гин по идее никого быть не должно, парень в упор не понимал. Пот по его лицу начал течь, словно с самого высокого в мире водопада, настолько сильно, что даже казалось, будто буквально этим утром приклеенный на нос пластырь начал слезать с кожи. Из-за двери послышались шаги, похоже Гин всё таки проснулся и сейчас наверняка пойдёт сюда, а значит есть хороший шанс спросить, про... ну, прокладки. — Гин?! Я тут кое-что в мусорке увидел... чё это за прокладки?! И какого хрена они все в крови? Решил попробовать новый способ убийства? -задал несколько вопросов Тачихара, сидя на белом троне и непонятно зачем, активно жестикулируя. — Да... это, моё. - как всегда коротко ответил Гин. Голос Гин был немного охрипшим, даже показательно холодным, жёстким и твёрдым. Либо какого-то чёрта у него всё ещё он не сломался, либо он у него просто на порядок нежнее, Тачихара не осуждал напарника за сокрытие своего настоящего голоса, но в данном контексте... это начинало выглядеть странно. Рыжеволосый, запустив смыв туалета, быстро вышел наружу, где его уже стоял Гин... или, точнее сказать, стояла. Чёрная ящерица обычно всюду ходила в маске, не давая увидеть своё лицо, но сейчас стояла перед напарником в ранее незнакомом комплекте одежды, в чёрной ночнушке, слава всему святому, что только есть на земле - ночнушка непрозрачная, в знакомых розовых тапочках и с распущенными волосами... маски, не было. Тачихара не мог, не заглядываться на её лицо, уж слишком оно, чертовски блин, милое! Никакие японские ёкаи, суккубы и прочая нечисть, известная своей привлекательностью, и близко, чёрт возьми, не стояли с милотой её не выспавшегося лица! — Гин ты это что-ли получается ба-, девч- девушка?! - вскликнул Тачихара, пытаясь правильно подобрать слова, чтобы ему не перерезали глотку. — Мог бы и баба сказать... - произнесла Гин одновременно разочаровано и... расслаблено? Она сложила руки на груди и показательно надула щёки, пряча свой розоватый румянец щёк за длинными роскошными чёрными волосами. Тачихара даже ответить ничего не мог, он так и остался стоять посреди коридора с раскрытой челюстью, словно схватив сердечный приступ. — Даже ничего не спросишь больше? Тебя смущает только то что я - баба? - нахмурено спросила Гин, отвернувшись немного в сторону, отчего часть её румянца стала видна сильнее. —Это многое объясняет... - только и смог вымолвить парень. —То есть, когда я с Хигучи в баню ходила, тебя это не смутило? — Я думал что вы, ну... типа мутите?! - вновь воскликнул Тачихара, скатившись спиной по стене на пол. — Ага, вот так вот я взяла, и отбила её у Рюноске. — У кого?! - в очередной раз, застыл в удивлении парень. Гин была готова поклясться, что он побледнел. — Рюноске, Рюноске Акутагава. Если ты забыл, я вообще-то тоже, "Акутагава". В ответ на это Тачихара упал в обморок, не в силах выдержать ту информацию, что решило выкинуть на него это утро