Вино со вкусом лотоса

Вырезав очередную деталь, Вэй Ин радостно приставил ее к намечающемуся макету. Чёртовы выставки в детсаду, кто их вообще придумал? Все равно всю работу приходится делать родителям. А-Юань конечно что-то пытается, но про А-Лина так не скажешь, разве что под руками мешается, да пыхтит, это не так, сё не так. Наполовину закончив с поделкой он довольно улыбался, под восторженный лепет А-Юаня. На радостях он подошёл к мужу, принимаясь во всю хвастаться поделкой. Цзян Чэн смотрел убитым взглядом, а в руках был смятый картон. — Чэн-Чэн, смотри, я такой молодец! У А-Юаня точно будет лучшая подделка! Я заслужил поцелуй? Отложив её в сторону, он повесился Ваньиню на шею, пытаясь поцеловать, но вопреки своему желанию его ударили по голове, отпихивая от себя, чем вызывая кучу вопросов. Вэй Ин уселся на полу, примерно в метре от Цзян Чэна, и над ним тут же нависал не менее нахмуренный, чем его дядя, ребенок, который тут же разразился оскорблениями в его сторону. Вот же невоспитанная зараза, точно характер павлина достался. — Твоя поделка верх посредственности, Вэй Усянь! Наша будет гораздо лучше! Маленьким кулачком он со всей своей детской силой стукнул его по голове и демонстративно отвернулся. Вопреки обыкновению Цзян Чэн на сторону А-Сяня не встал. Полностью проигнорировав Вэй Ина, он забрал его поделку и самым убийственным голосом прохрипел. — Это война, скотина. Вэй Ин безуспешно на него набросился в попытках отобрать свое творение за что нехило вновь получил по голове, только уже отнюдь не детской рукой. Маленький изверг в свою очередь в поддержку любимого дяди прокричал «Туда его!». Цзян Чэн отошёл на другой конец комнаты, а маленький А-Лин быстро перебирая ножками потопал за ним. Пыхтя, как паровоз, Вэй Усянь какое-то время сверлил взглядом его спину, а после не менее демонстративно отошёл в противоположный угол, начиная новую поделку. Его личная поделка все равно будет лучше. Нет бы похвалить, вот же. Ещё и этот мелкий дьявол как всегда против него, ну он им ещё покажет. На напряжённое плечо легла детская ручка, но ее владелец тут же поспешил ее отдернуть, увидев потемневший взгляд отца и не менее пугающие слова. — Неси супер клей, А-Юань, бой закончен, но война нет. А-Юань неуверенно повернулся в сторону второй части семьи, что была не менее напряжённой, а А-Лин ещё время от времени вносил свою лепту, не упуская возможности унизить Вэй Усяня, пока дядя ничего по этому поводу не спешит говорить. Юань неуверенно подал голос, заранее предполагая, что ему никто не ответит: — Зачем же так ругаться.? Думаю ничего не случится, если мы например сделаем общую поделку. С какой-то из сторон, что-то похоже сломалось на две части, издавая жалостливый звук. Уже тогда было ясно: Добром это не кончится. На утро, Юань убедился, что лишь он один все-таки пошел спать. Отцы все ещё пыхтели над их чёртовыми поделками, а А-Лин так и не лег в кровать, уснув прямо на коленях Ваньиня. Мальчик осторожно выглянул из-за плеча папы Вэя и единственная мысль, смотря на это нечто была: «Это макет свалки.?». Он ни в коем случае не хотел его обидеть, но больше сравнений на ум не пришло. Прошагав к Цзян Чэну, он понял, ситуация тут обстояла не лучше, хотя похоже сам отец все-таки поспал, правда на столе. Обернувшись на звуки шагов, он улыбнувшись похлопал его по голове. Синяки под глазами и ужасно растрёпанные волосы свидетельствовали о ужасной ночи. — А-Юань, ты уже проснулся? Завтрак на столе, я скоро закончу. — Ах ты! Когда ты, черт возьми, успел приготовить завтрак?! Ты тут со мной всю ночь пыхтел! — Просто кому-то стоит быть более внимательным, пф. Не желая смотреть на очередную ссору, а то и драку отцов, Юань с тихим вздохом поплелся на кухню и, думая о своей тяжёлой жизни, принялся есть ещё теплый омлет. Осмотрел весь стол и понял, что накрыто все-таки на четверых. Что ж, может ссора на такая уж и страшная? Хотя Вэй Ин был настроен более, чем серьезно. Юань-эр с ужасом подумал, какая из поделок достанется А-Лину. Юаню на свою все равно, лишь бы это закончилось. А вот Цзинь Лин может, ой как, раскапризничаться. Вскоре к завтраку присоединился не менее сонный, чем сам Цзян Чэн, А-Лин. Он выглядит более, чем умиротворенным, может ссора уже закончилась? Нет, похоже он поспешил с выводами. Из соседней комнаты донеслись куча ругательств с обеих сторон. Юань поспешил туда. Как выяснилось кричали они вовсе не на друг друга, а на своё «нечто», не стесняясь в выражениях, а Ваньинь похоже был и вовсе готов выкинуть эту «хрень», как он выразился в окно. У Вэй Усяня нервно дёргался глаз, и он медленно хрустел каждым своим пальцем, будто собирался набить кому-нибудь лицо. Набил. Но не лицо, а поделку. Та с хрустом смялась, а Вэй Ин упал на нее лицом, с тихим усталым стоном. Юань сомнительно покосился на дверь, надеясь, что на шум никто не решил идти. Однажды в дверь уже так позвонил «добрый дядя», как они его с А-Лином называли. Тот с неподдельным ужасом в глазах подумал, что здесь избивают детей или что-то вроде того. Что ж, если его отцов можно было считать за детей, то да вполне. Цзян Чэн проделал несколько дыхательных упражнений и… Выкинул поделку в окно. Выкинул так, что она прилетела прямо какому-то бедняге по голове, но Ваньинь поспешно закрыл в окно и торжественно заявил: — В этот концлагерь вы сегодня не идете. В тот же миг сзади на него навалился Вэй Усянь, и к облегчению А-Юаня, его не стали отталкивать, лишь развернули к себе и потрепали по голове, поцеловав в макушку. — А-Чэн, мы больше никогда не будем делать поделки в этот чертов дет.сад. В наше время над детьми так не издевались! Я на них жалобу накатаю! — Да-да, только, когда поспим, я тебя умоляю. Когда они удалились в спальню, Цзян Юань наконец смог выдохнуть и вновь убедиться, что самый адекватный в этой семье и к нему явно нельзя было приписать Цзинь Лина, который сейчас что-то упорно намешивал в тарелку Вэй Усяня.