Last of a Dying Breed

      Йену нравилось бегать вместе с бандой. Все они были довольно быстрыми. Даже Свити, каждый раз бегущая впереди всех с таким видом, словно она находилась на секретном задании. Она была их неофициальным лидером, правой рукой Микки, доверенным лицом. Иногда, во время пробежек по тихим утренним улицам Чикаго, просто чтобы занять свои мысли Йен представлял, как могли бы выглядеть собаки в человеческом обличье.       Было забавно придумывать различные сценарии с боссом мафии Микки и его бандой приспешников: маленькой, но ужасающей женщиной — Свити (вероятно, очень похожей на Мэнди), огромным плюшевым мужчиной — Купером и близнецами, такими же психопатами, как был Карл в свои десять.       К тому времени, когда они вернулись в приют этим утром, до восхода солнца осталось всего несколько минут, и хотя Йен хотел бы остаться и посмотреть, возможно, сделать пару фотографий, наверху в квартире все еще спал тот, кого он хотел больше.       Пока собаки завтракали, после чего завалились спать, Йен принял душ. Он высушил полотенцем кожу и волосы, прежде чем взять пару чистых боксеров со своей стороны ящика с нижним бельем, намеренно не думая о том, как замечательно все это ощущалось, или о том, что его новая рутина была лишь временной.       Скользнув под одеяло, Йен лёг на спину Микки, прижавшись к его теплой после сна коже и уткнувшись носом в короткие волосы на затылке Микки.       Он знал, что Микки проснулся. Мог сказать это, как только вошел в комнату, просто по форме тела под одеялом, хотя Микки продолжал делать вид, что не заметил присутствия Йена.       — Привет, притвора, — прошептал Йен на ухо Микки.       Щека Микки дернулась, когда он улыбнулся, и Йен наклонился чтобы поцеловать ее.       — Надеялся, что ты вернешься в постель, — сонно промурлыкал Микки.       Скользнув рукой по обнаженному боку Микки, Йен опустил её к животу, чувствуя, как мышцы сжимаются под его легким, как перышко, прикосновением. Микки потянулся рукой назад и запустил пальцы во влажные волосы Йена, медленно двигаясь, чтобы прижаться к его телу.       — О, да? — ухмыльнулся Йен. Его рука опустилась ниже, чтобы погладить утренний стояк парня через нижнее белье, заставив Микки тихо стонать. — Почему же?       Твёрдая линия прикрытой эрекции Йена идеально легла на поясницу Микки, и Йен мягко прижался к ней, помня о том, что нужно быть осторожным с повязкой на заживающей ране Микки.       Встреча Микки с доктором была назначена на сегодня, и Йен знал, что это будут хорошие новости. Рана заживала идеально, даже несмотря на то, что Микки был чертовски подвижен в течение последних двух дней после родительского собрания.       Они пару раз дрочили друг другу, в основном в постели или ванной, поскольку это единственные места, где у них нет зрителей, и Йен снова отсосал Микки накануне вечером, когда пытался помочь ему помыться. Хотя это была инициатива Микки, который не хотел держать свои руки или рот при себе. В конце концов, единственным способом успокоить его для Йена было отбросить полотенце и целиком взять член Микки между голодными губами.       Микки застонал и потянулся назад, хватаясь за Йена через его боксеры.       — Потому что я на один шаг ближе к тому, чтобы наконец заполучить это в свою задницу.       Йен рассмеялся, поцеловав Микки через плечо, — всего два или три маленьких поцелуя, которые быстро превратились в сосущие укусы, когда рот Йена приблизился к горлу Микки.       — Или мы, мы… бля… — задохнулся Микки, когда зубы Йена коснулись чувствительной кожи под его ухом. — Мы могли бы просто послать всё нахрен и провести весь день в постели.       — Мгм, — хмыкнул Йен, уткнувшись носом в ухо Микки. — Или мы могли бы подождать, пока тебя осмотрит медицинский работник.       Микки хмыкнул в ответ и схватил руку Йена, которая покоилась у него на животе, направляя ее обратно к своему члену.       — Ты медицинский работник. Ты можешь осмотреть меня.       Натянув ухмылку, Йен обхватил Микки через боксеры.       — Я осужденный поджигатель с действительно подробным обучением в области оказания первой помощи. Ты правда хочешь пойти на такой риск?       — Черт возьми, да, — простонал Микки, толкаясь бедрами назад к эрекции Йена и вперед к его руке.       Просунув руку под пояс боксеров Микки, Йен крепко сжал его горячий твердый член, на что парень заскулил и упёрся в кулак пахом, молча умоляя о большем.       Йен продолжил покусывать мочку уха Микки, желая заставить того издавать побольше тех прекрасных звуков, которые доходили прямиком до его члена.       — Я собираюсь трахнуть тебя, — горячо пробормотал Йен, мучительно медленно двигая рукой по Микки. Тот согласно застонал, в то время как слова продолжали срываться с губ Йена. — Я собираюсь открыть тебя своими пальцами, своим ртом, а затем ввести свой член в твою узкую дырочку и трахать тебя, пока ты не начнешь умолять меня позволить тебе кончить.       Микки задохнулся с открытым ртом, выгнувшись, чтобы поймать рот Йена в обжигающем поцелуе.       — Да, блядь. Йен, пожалуйста!       — Я сделаю это, — пообещал Йен, ускорив движения рукой на члене Микки. — Но не сейчас.       Микки застонал и открыл глаза, чтобы без угрозы посмотреть на Йена.       — Пошел ты.       Йен рассмеялся, обдавая Микки теплым дыханием, не позволяя ничему сбить его ритм.       — Пока нет. Но я заставлю тебя кончить.       Глаза Микки закрылись, рука снова потянулась к волосам Йена, когда Йен зарылся лицом в чужую шею.       — Хочу почувствовать, как ты кончаешь, — прошептал Микки с умоляющим вздохом.       — Скоро, — Йен зарычал, прижавшись к спине Микки.       — Черт возьми, Йен. Трахни мои бедра, — выдохнул Микки, и Йен догадался, что это не просьба, когда Микки отодвинулся подальше, чтобы порыться в ящике тумбочки.       Он достал смазку и передал ее Йену, бросив через плечо свирепый взгляд чистого желания, который сделал Йена ещё более твердым.       — Да, Мик. Черт возьми, да. Хорошо.       Даже своими неловкими пальцами, Йен всё равно быстро управился со смазкой. В его мышцах все еще тёк адреналин от пробежки, и он так сильно хотел прижаться к Микки, обнять Микки, когда он кончит.       Смазав свой член, Йен направил его в маленькую щель, которую Микки оставил между бедер, позволив ноге расслабиться, как только Йен устроился. Они оба застонали тихие проклятия. Йен знал, что ему нужно двигаться дальше, чувствуя себя настолько окруженным Микки, что было ясно — долго он не протянет.       — Давай, Галлагер, — подсказал Микки, и Йен усмехнулся, прежде чем обхватить член Микки своей теперь уже смазанной рукой, немедленно задавая карающий темп быстрых движений и сильных, ритмичных толчков.       — Да? — поддразнил Йен, но Микки был слишком увлечен, чтобы ответить — с головой, откинутой на плечо Йена, и блестящими губами, приоткрытыми в беззвучном стоне.       — Твою мать, Йен. Блядь, блядь, блядь, — бессмысленно бормотал Микки.       До Йена дошло, насколько Микки был готов полностью отдать себя, просто лежать и позволять Йену доставлять ему удовольствие, кончить вместе с ним. Все было таким горячим и интенсивным, когда мышцы Йена горели от погони за их оргазмами.       Микки продолжал снова и снова сжимать бедра, пульсируя мощными мышцами вокруг члена Йена, когда тот двигался вперед. Задохнувшись, Йен чуть не кончил на месте.       Когда Йен снова прижался ртом к шее Микки, тот схватил его за волосы и зарычал.       — Хочу почувствовать, как ты кончаешь. Хочу этого на своей коже, — проговорил он, и тело Йена немедленно отреагировало, когда он кончил с силой, выплеснув результат своего оргазма между бедер Микки.       Микки застонал, быстро накрывая руку Йена на своем члене, помогая Йену довести его до собственного освобождения.       — Господи, Мик, чувствуешься так охрененно, — поделился Йен. Всего через несколько жестких движений Микки задохнулся от похвалы и кончил на руку Йена.       — Бля, — выдохнул Микки, прижав потное лицо к подушке. — Это было хорошо.       Хмыкнув в знак согласия, Йен поцеловал плечо Микки, прежде чем осторожно высвободиться из их объятий. Он перекатился на спину, и Микки осторожно переместился, чтобы лечь поперек груди Йена.       — Мы должны привести себя в порядок и проверить твою повязку, — тихо напомнил Йен, но Микки пренебрежительно махнул рукой, отказываясь открывать глаза.       — Сначала вздремнем.       — Ты пачкаешь меня спермой, — пожаловался Йен, все еще обнимая Микки обеими руками.       — Уверен, что это отчасти твоя вина, — Микки зевнул, подняв руку, чтобы размазать каплю спермы по плечу Йена.       — Придурок, — проворчал Йен.       Микки хихикнул и снова зевнул.

***

      — А вот и мой любимый сорви голова! — воскликнула Доктор Джексон, взяв карту Микки за дверью смотровой. — Ты знал, что я сегодня на дежурстве, и пришел просто подбодрить меня?       — Организовал все это специально для тебя, — невозмутимо выдал Микки, подождав мгновение, прежде чем подмигнуть Йену.       Со своего места у стойки Йен сложил руки на груди и ухмыльнулся, отказываясь признавать трепет бабочек в животе, который заставлял его хотеть написать шпателем для языка на столешнице «ЙЕН ♥ МИККИ».       Доктор Джексон снова просмотрела таблицу, прежде чем взглянуть на Йена.       — Итак, по шкале от одного до того, чтобы больше никогда не получать на Рождество ничего, кроме угля, насколько он был хорош?       Йен сделал вид, что размышляет, задумчиво напевая и драматично постукивая себя по подбородку, пока Микки не усмехнулся.       — Он был хорош, — наконец сообщил Йен. — Определенно, в этом году мы получим полностью набитый чулок.       Доктор Джексон фыркнула от удовольствия, когда глаза Микки на мгновение наполнились огнем желания. Если Йен добрался бы до парковки, не споткнувшись и не засадив член в своего парня, это было бы чудом, и, судя по выражению лица Микки, это чувство было очень взаимно.       — Приятно слышать, приятно слышать, — пробормотала доктор, приглашая Микки сесть на смотровой стол. Ему пришлось сделать небольшой прыжок, чтобы подняться, и это заставило Йена ухмыляться. Показав ему «фак», Микки каким-то образом стал казаться ему еще более очаровательным.       Микки улёгся на бок, отвернувшись от них, когда доктор Джексон подкатила стул и попросила Микки немного приподнять рубашку. Она осторожно сняла повязку, сделав комплимент Йену за точность и опрятность бинтов. Это вызвало у Йена небольшой проблеск гордости.       Пока доктор осматривала почти полностью зажившую рану, было в основном тихо. Положив Микки на живот, она несколько раз осторожно надавила пальцами в перчатках, прослеживая различные нервы и наблюдая за реакцией мышц.       — Ну, Микки, я не знаю, мои ли это удивительные хирургические навыки или твое чистое упрямство, но ты выздоравливаешь очень быстро.       Доктор Джексон отодвинула свое сиденье, когда Микки приподнялся на локтях.       — Вероятно, и то, и другое.       — Думаю, наличие собственного стриптизера тоже помогло, — улыбнулась она, наклонив голову в сторону Йена.       — Возможно, — пожал плечами Микки, прежде чем одарить Йена ехидной ухмылкой.       — Значит, он… э-э… выздоровел и готов к работе? — спросил Йен, пытаясь не дать настоящему вопросу вырваться наружу.       Отметив несколько моментов в карте Микки, доктор кивнула, не поднимая глаз.       — Да, в значительной степени. Однако я бы не стала прыгать с тарзанки в ближайшее время.       — Да, определенно никаких прыжков с тарзанки, — нервно рассмеялся Йен.       Доктор Джексон посмотрела на него с ухмылкой.       — И каковы бы ни были твои предпочтения, я бы, вероятно, позволила ему какое-то время быть сверху.

***

      Когда они наконец вернулись в фургон, Йен все еще боролся с горячим румянцем на щеках. Микки потешался над ним все это время, даже когда они стояли в очереди за рецептурными лекарствами. Не то чтобы Йен возражал, на самом деле нет. Он был вполне не против небольшого смущения, если это заставляло Микки вот так улыбаться.       Прежде чем Йен успел пристегнуться ремнем безопасности, его рот подвергся атаке голодных губ Микки. Йен не сопротивлялся, и то, как Микки провёл кончиками пальцев по затылку Йена, заставило его дрожать.       Микки никогда не упускал случая разжечь искры, которые почти постоянно возникали между ними, и когда он нащупал рычаг, чтобы отодвинуть сиденье Йена назад, предоставив себе возможность забраться к нему на колени, Йену показалось, что вся чертова машина в огне.       Они целовались так много раз за последние две недели, и иногда это было единственным, что Йен мог попробовать, но теперь за поцелуями стояло что-то еще, что-то, что было на вкус как жженый сахар и чистое желание.       Язык Микки был настолько искусным, что вряд ли имел на это право. Йен всегда считал, что был хорош в поцелуях, но, черт, рот Микки — это было ни что иное, как Четвертое июля.       Засунув руки в задние карманы Микки, Йен смял пальцами идеальную плоть, сближая их, пока оба не застонали.       Когда он разъединил их рты, чтобы сделать вдох, все еще голодные губы Микки быстро припали к шее Йена.       — Блядь, Микки, — застонал Йен с едва заметным намеком на предупреждение.       Микки ответил, опустив бедра вниз, прижимая их растущие эрекции друг к другу.       — Что? Ты слышал леди, — пробормотал Микки, отстраняясь ровно настолько, чтобы Йен мог видеть его ухмылку. — Я сверху.       Йен со стоном откинул голову назад.       — Черт, нам, наверное, не стоит делать это здесь.       — Кто это сказал? — возмутился Микки, нежно посасывая линию подбородка Йена.       — Ну, например, мой инспектор по УДО.       — Нахуй этого чувака.       — Я бы лучше отправил туда своего босса или своего парня. К счастью для меня, это один и тот же человек, — сказал Йен, заставив Микки отстраниться с возбуждённой усмешкой.       Он, вероятно, собирался ответить что-нибудь умное, когда Йен почувствовал вибрацию под своей рукой, которая все еще была зажата в заднем кармане Микки.       — Оставь это, — проворчал Микки, опускаясь обратно, чтобы осыпать горячими поцелуями шею Йена.       Йен вытащил телефон.       — Это Эрл. Тебе, наверное, стоит ответить, — посоветовал Йен, хотя он бы предпочел вернуться к своему притворному сопротивлению ухаживаниям Микки.       Микки фыркнул и отстранился, выхватив телефон из пальцев Йена.       — Ты такой паинька, — поддразнил он, прежде чем раздраженно ответить: «Что?»

***

      Йен никогда не видел ту часть приюта, где содержались собаки, находящиеся в процессе дрессировки. Микки был очень разборчив в том, кто и когда должен был посещать это место, и у него даже были камеры наблюдения в целой отдельной системе безопасности, которая была связана с его телефоном. Йен знал, что Микки постоянно проверял это с тех пор, как вышел из больницы, но он никогда ничего не говорил. В этих собаках заключалась вся жизнь Микки.       Йен помнил, каким безмолвным был Кенни в тот день, когда Микки небрежно сказал ему зайти в Дом (неофициальное название приюта для собак WIP), поэтому он осознавал всю важность, когда Микки попросил его пойти с ним на этот раз.       Дом находился за двором для отдыха, и прогулка туда заставила Йена осознать, насколько была велика территория. Неудивительно, что CTS так отчаянно пытались выгнать Микки оттуда, вероятно, считая, что использовать такое пространство для благотворительности — пустая трата потенциальной прибыли. Одна только мысль об этом заставляла Йена волноваться и злиться, но он подавил в себе эти чувства, проследовав за Микки через дверь, запертую на кодовый замок.       — Код: пять-пять-четыре-три, — сообщил Микки, набирая цифры.       Йен кивнул. Дверь громко зажужжала, прежде чем Микки распахнул ее, после чего с тяжелым лязгом закрылась за ними, напомнив Йену двери тюремных камер.       Это было единственным, что заставило Йена вспомнить о тюрьме, когда он очутился в конце чистого, светлого коридора псарни. Эти помещения отличались от тех, что были на складе. Во-первых, нигде не было видно никакого металла. Вместо этого все вольеры были выложены белой плиткой с бетонным полом и дверями из оргстекла с маленькими замками в углу. Йену удалось рассмотреть только несколько, с того места, где он застыл, разинув рот, как рыба. В комнатках, которые он мог видеть, находилось по две собаки, которые либо валялись на удобных плюшевых лежанках, либо дремали, либо просто оглядывались по сторонам.       Когда Йен повернулся к Микки, то увидел, что его парень понимающе ухмыляется. Йену необязательно было говорить, насколько он впечатлен или насколько великолепно это место.       — Здесь так… так тихо, — решил наконец высказаться Йен, замечая явное отсутствие сумасшедшего лая, к которому он привык на складе. — Почему так тихо?       — Здесь не так много собак, у меня сейчас только пять собак WIP, — пожал плечами Микки. Йен посмотрел на ряд помещений и нахмурился, понимая, что здесь было точно больше пяти собак. — Есть только пять собак WIP, остальные — собаки-терапевты. Ну, неофициально. Это уравновешенные собаки, которые оказывают успокаивающее действие на остальных. Они полностью расслаблены. Это помогает сохранять атмосферу спокойствия для других.       — И собаки WIP воспринимают их хорошо? Типа, они не дерутся?       — Только пара собак здесь — бывшие бойцы, большинство бойцовых, которых мы спасаем, находятся на складе. Каждая собака проходит одинаковый тест на темперамент, только потому, что они были вынуждены быть жестокими, не означает, что это заложено в их природе. Некоторые из самых сложных собак, с которыми я работал, были результатом жестокого обращения или неврологического заболевания.       Микки выглядел таким чертовски уверенным, когда объяснял это, и до Йена внезапно дошло, почему Микки так спокойно его воспринял признание о психическом здоровье. Он также догадался, почему Микки тяготел ко всем «сломанным», и почему они тянулись к нему в ответ. Они были похожи.       Йен на мгновение улыбнулся Микки, прежде чем его внимание привлекло тихое бормотание большого телевизора, закрепленного высоко в углу, по которому показывали ранний сезон «Друзей».       — Они большие поклонники Дженнифер Энистон? — полюбопытствовал Йен, кивнув на телевизор.       Микки хихикнул, подняв взгляд.       — У нас есть множество вещей, которые играют для них по кругу. Это заставляет их привыкать ко всем видам звуков, которые они услышат в домашней обстановке. Иногда мы включаем им музыку или саундтрек из обычных домашних звуков или уличных шумов.       — Чтобы уменьшить их чувствительность к этому?       Микки кивнул: «Точно», — направившись дальше вдоль ряда.       Когда он останавливался, чтобы поприветствовать каждую собаку, — WIP и терапевтов — Йен держался на несколько шагов позади. Количество времени и преданности, которые Микки вложил в этих собак, казалось более очевидным, чем когда-либо, поскольку каждое животное реагировало, фыркая и виляя хвостом, некоторые практически вибрировали от счастья, что Микки вернулся. Улыбка Микки стала такой широкой, что под его глазами появились морщинки. Йен почти физически ощутил, как разочарование последних десяти дней покидало его парня.       В дальнем питомнике находилась взъерошенная собака, похожая на сосиску. Животное подошло к двери и уставилось на них блестящими глазами, вывалив длинный язык.       Микки хихикнул (он, блядь, хихикнул!), сняв ключ со стены, прежде чем отпереть дверь и взять маленькую собачку на руки. Как только та достигла высоты лица, она набросилась на Микки с таким количеством поцелуев, что Йен даже немного приревновал.       — Может, мне стоит оставить вас двоих наедине? — рассмеялся Йен, испытывая искушение достать телефон и сделать снимок, за который он, вероятно, тут же получил бы пинок под зад.       Микки отстранил собаку подальше от лица, прижав ее к груди, когда она вытянула шею, чтобы лизнуть его в подбородок.       — Это Люси, — представил Микки, поднеся собаку к лицу Йена, чтобы та могла лизнуть его в знак приветствия. Йен поморщился, но засмеялся, вытирая щеку. — Она была первой собакой-терапевтом здесь. Вся программа построена вокруг нее.       — И ей хорошо рядом с огромными агрессивными собаками? — скептически спросил Йен.       Микки взял Люси под мышку.       — Эй, эта маленькая штучка, между прочим, чертовски крутая, — заявил он, ведя их ко второй двери, на этот раз не такой тяжелой, как была первая.       Дверь легко открылась, показав то, что на первый взгляд выглядело как детская игровая площадка, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что наряду с игрушками и спортивными сооружениями, здесь были стулья и кушетки, куча вырезанных из картона телевизоров, кроватей, детей, кошек и множества разных предметов домашнего обихода. Это было похоже на целый дом, но беспорядочно расположенный в одной большой комнате.       В дальнем конце комнаты стояли Эрл и Эрнез с тощим мастифом. Пёс был на поводке и в наморднике, и Эрнез пылесосил всего в нескольких футах от него. Мастиф с любопытством наблюдал, но не прятался от шума.       Микки помахал двум мужчинам, когда они прошли еще к одной двери.       — Я догоню вас, ребята, через двадцать минут, собираюсь навестить Титана.       Эрл кивнул, подняв руку, дав знак, что он услышал, прежде чем снова обратить свое внимание на пса, чей хвост начал вилять, как только он заметил Микки.       Йен тоже помахал им рукой, следуя за Микки и Люси ещё через две двери, пока из-за тонкой синей двери не послышались слабые звуки классического фортепиано. Прямо там висел контрольный список, и приблизившись, Йен смог чётче разглядеть его.       Контрольный список Титана Прогулки:       Питание:       Доза лекарства:       Музыка (часы):       Подаренные мягкие игрушки:       Уничтоженные мягкие игрушки:       Принятые угощения:       Визиты Люси (минуты):       Телевизионное время:       Микки изучил таблицу и поднял верхнюю страницу, чтобы увидеть заметки за предыдущую неделю. Йену пришлось сдерживать смех, глядя на то, как Люси, казалось, изучала информацию с той же степенью интереса.       — Эй, за последние десять дней было уничтожено всего пять игрушек, — радостно удивился Микки, и Йен не понял, с ним он говорил или с Люси.       Заглянув через плечо Микки, Йен обнаружил крестики напротив каждого пункта.       — Гляди-ка, прямо в точности наш план восстановления, — неуклюже пошутил Йен, все еще странно гордясь тем, как фыркнул Микки.       — Итак, когда мы войдем туда, — начал Микки с неожиданно серьезным выражением лица, — ты можешь взглянуть на него, но не смотри ему прямо в глаза больше секунды или около того. Никаких резких движений или громких звуков, держи свои конечности свободно и расслабленными, и если я скажу тебе уйти, ты уйдешь, не задавая вопросов.       Йен удивился инструкциям, так как Микки впервые вёл себя так, словно собака была опасна. Теперь он немного нервничал, как в первый раз, когда увидел Рокко. Боже, казалось, это было так давно. Ему хотелось спросить, уверен ли Микки, что Йен должен быть здесь, но он промолчал, доверившись Микки так же, как, похоже, доверяла ему Люси.       Питомник Титана был похож на другие, но примерно в три раза просторнее, с большой дверью из оргстекла. В главной комнате отдыха стояла небольшая коллекция таких же картонных домиков, а в задней части вольера — серая собачья будка.       Когда дверь за ними закрылась, Микки осторожно опустил Люси на пол, прежде чем зажать большой и указательный пальцы между губами, чтобы издать резкий свист.       Из глубины собачьего домика на свет, подобно ночной луне, выполз большой комок серого меха, под которым бугрились мускулы. Йен солгал бы, если б сказал, что он не был немного встревожен.       Титан выглядел как стереотипное животное с плаката «опасная собака» — от его купированного хвоста до подстриженных заостренных ушей. В нём был мускул на мускуле, черные и розовые десны показывались наружу, когда пёс тихо дышал и, очевидно, ничего не боялся.       — Вау, — выдохнул Йен, стараясь не смотреть на собаку перед собой. Даже если между ними была запертая дверь, Титан выглядел так, будто мог сломать ее в считанные минуты.       В середине двери из оргстекла были маленькие круглые отверстия, и когда Микки приблизился к ним, собака сделала то же самое.       — Привет, здоровяк, — поприветствовал Микки, запустив руку в карман, чтобы вытащить кулак, полный угощений.       Огромный пёс посмотрел на них и сглотнул, переводя взгляд с Микки на Люси, Йена и затем снова на Микки, после чего сел.       — Хороший мальчик, — похвалил Микки, просовывая несколько угощений в одно из отверстий, чтобы Титан мог их съесть. Также бросил несколько для Люси, которая пока казалась равнодушной к гиганту перед ней.       Люси встряхнулась всем телом так, что ее уши комично захлопали. Титан игриво фыркнул и скривился, опустив нос до уровня роста Люси, чтобы иметь возможность понюхать ее через дверь. Обе собаки завиляли хвостами, и Микки наклонился, чтобы погладить Люси, прежде чем сделать несколько шагов назад.       Не зная, что еще делать со своими конечностями, Йен сложил руки и прислонился спиной к стене, наблюдая, как собаки изучают друг друга.       — Люси — первая собака, к которой он не проявил никакой агрессии, — мягко поделился Микки, остановившись всего в нескольких дюймах от Йена.       — Я понимаю его, она довольно безобидна.       Микки хмыкнул.       — Ага, не говори так, пока не увидишь её в гневе. Ты думаешь, Титан выглядит устрашающе? Это ничто по сравнению с мелочью.       — Думаю, это объясняет Свити, — пожал плечами Йен. — Хотя уши у этого парня выглядят довольно демонически.       — В основном для этого люди и купируют уши. Это и драки, то же самое с хвостом.       Йен неловко переступил с ноги на ногу, все еще наблюдая, как Люси перевернулась на спину, игриво дрыгая лапами в воздухе.       — Это то, что с ним случилось? Собачьи бои?       — Титан — бывший бандитский пес, — объяснил Микки, сложив руки так же, как Йен. — Его использовали в основном для защиты, обучали быть агрессивным ко всему, что не является его хозяином.       — Как он сюда попал?       — Копы совершили налет на бандитский дом. К счастью, хозяева были застигнуты врасплох, поэтому Титана заперли в конуре на заднем дворе, иначе он наверняка был бы мертв. Пуля была бы единственным способом остановить атаку без команды его хозяина.       Йен сглотнул.       — Пиздец. Кому он теперь подчиняется? Ты его хозяин?       Микки оттолкнулся от стены.       — Он сам себе хозяин, — сказал он, подойдя к двери питомника, чтобы просунуть еще несколько кусочков лакомства через отверстия. — Потребовались месяцы, чтобы довести его до этого момента. Сначала он не мог находиться рядом с кем-либо или с чем-либо, не переходя в режим атаки. Предстоит еще много работы, месяцы, может быть, даже годы. Он должен снова научиться доверять, пойти против всех своих инстинктов и заново выучить все, чему он должен был научиться, будучи щенком.       — Это так несправедливо, — нахмурился Йен.       Микки медленно кивнул.       — Да, и он один из счастливчиков. У нас есть помещение только для одной или двух собак с его уровнем специфических требований к дрессировке. Без этого места никто бы не увидел, что эти парни такие же жертвы, как и все, кого облапошили преступники.       Они больше не стали ничего обсуждать ни сейчас, ни после, предпочтя молча позволить Люси делать свою работу.

***

      Хотя Микки получил от доктора медицинскую справку, он все еще находился под строгим инструктажем не переусердствовать.       И, конечно, он переусердствовал.       — Я не понимаю, как тебе удавалось так быстро ускользать, — восхитился Йен, помогая уставшему, измученному Микки подняться по лестнице в квартиру. В попытке сохранить понимание Микки, Йену пришла в голову умная идея попросить его поработать вместе с собой в течение дня, помогая с медицинскими осмотрами и проверками.       Это работало около часа, но потом Микки каким-то образом удалось улизнуть, чтобы помочь переместить некоторых собак-терапевтов в Доме.       — Я на удивление легко держусь на ногах, — ухмыльнулся Микки, чуть не споткнувшись на следующей ступеньке.       — Да, ну, если бы это было правдой, мы бы не провалились сквозь пол, — парировал Йен, подняв Микки на верхнюю ступеньку с большим усилием, чем было необходимо.       — Отвали, это все из-за тебя, Гигантище!       Йен расхохотался.       — Заткнись, пока я не поставил тебя в угол, Тряпичная Энни!       Сегодня Брайан выгуливал банду вместо них, и это означало, что Йен мог помочь Микки пройти прямиком в ванную, не подвергнувшись преследованию собак.       — Мужик, я наконец-то могу принять настоящий душ, и я измотан, — проскулил Микки, прислонившись спиной к раковине и проведя по лицу ладонью.       Сунув руку за занавеску, Йен включил душ. Микки убрал ладонь от лица и приподнял бровь, на что Йен тут же ухмыльнулся.       — Я таскал твою задницу повсюду в течение десяти дней, почти уверен, что смогу подержать тебя в душе в течение десяти минут.       — Ты просто хочешь увидеть меня голым, — осклабился Микки, одернув подол майки.       — Я видел тебя голым почти каждый день в течение последних десяти дней, — напомнил Йен, проверяя температуру воды и начиная снимать одежду.       Микки осторожно стащил штаны и нижнее белье.       — Не знаю, кто сейчас звучит как больший извращенец.       Йен отдернул занавеску и затащил Микки в душ.       — О-о, это я!       Микки счастливо вздохнул, оказавшись в теплой воде, и прижавшись к груди Йена с ленивым удовлетворением. Йен нежно провёл руками по плечу и спине Микки, кончиками пальцев слегка касаясь кожи, скользкой от воды.       Было приятно просто стоять вот так близко — кожа к коже, поддерживая друг друга в брызгах воды. Йен чувствовал, как его тело словно обволакивает тело Микки, как будто они — две потерянные части, соединившиеся вместе.       Когда Йен потянулся за мылом и стал намыливать нижнюю часть спины Микки, тот замурлыкал и прижался еще ближе.       — Спасибо, — произнес Микки так тихо, что Йен почти не услышал его из-за шума воды.       — За что? — спросил он, поцеловав Микки в плечо.       Микки посмотрел на Йена сквозь мокрые ресницы, словно ища что-то в его лице.       — Думаю, за все. За то, что остался и не позволил мне все испортить.       Йен не знал точно, имел ли Микки в виду восстановление после травмы или просто их, но подозревал, что, возможно, и то, и другое. Улыбнувшись, он нежно намылил грудь Микки.       — Извини, что тебе пришлось две недели делить постель с рыжим великаном, — осторожно рискнул Йен.       Они не говорили об этом, о том, что произойдет после того, как доктор скажет, что Микки официально здоров (то есть, кроме того, что наконец-то можно будет трахаться). Йен намеренно избегал этой темы, решив вместо этого провести последние десять дней в блаженном неведении.       Микки устало пожал плечами.       — Это было не так уж плохо.       Йен быстро вымыл их обоих, прежде чем вытащить Микки из душа и обернуть чистым полотенцем его плечи. Потерев бицепсы Микки через махровую ткань, Йен поднял взгляд и обнаружил, что Микки молча изучает его.       — Держу пари, ты с нетерпением ждешь, когда твоя кровать снова будет в твоем распоряжении, — выдал Йен, отведя глаза от лица Микки и промокнув полотенцем его руки.       — Йен, — позвал Микки, остановив руку Йена своей, призывая восстановить зрительный контакт. Йен сглотнул. — Ты хочешь уйти?       Йен сглотнул еще раз, нервничая, как будто это был какой-то тест или вопрос с подвохом. Он так не думал. Микки не звучал скептически, просто честно.       — Нет, не совсем, — признался он. — Ты хочешь, чтобы я ушел?       Микки мягко улыбнулся и покачал головой.       — Не-а, — он сделал шаг вперед, чтобы поцеловать Йена в губы. — Не сейчас. Все еще нужно убедиться, что я какое-то время не буду прыгать с тарзанки. Во всяком случае, не сегодня.       Обхватив голову Микки обеими руками, Йен медленно и нежно поцеловал его.       — Мне нравится спать с тобой, — пробормотал он, и Микки улыбнулся, когда их рты снова сблизились.       Йен вытер их обоих, а затем отвёл своего уставшего парня в постель, спать.

***

      — Ты уверен, что мне не стоит остаться здесь сегодня? — уточнил Йен в пятый раз за утро.       Была суббота, а это значит, что Йену было нужно отправляться на терапию и встретиться со своим надзирателем, и он должен был забрать Фрэнни из игровой группы. Просто так получилось, что именно этот день CTS выбрали для своего бессмысленного визита. День, которого Йен боялся, а Микки был подозрительно спокоен, учитывая его последнюю реакцию на их присутствие.       — Да, я уверен.       — Все в порядке, если тебе нужно, я останусь.       — Мне не нужно.       — Я могу просто отменить…       — Нет, ты не можешь.       — Но я имею в виду, что я всегда мог бы…       — Йен! — оборвал Микки, заставив Йена захлопнуться и замереть на месте с тостом на полпути ко рту.       После паузы Йен протянул в знак извинения тост, который Микки вырвал из его рук, закатив глаза с нежной улыбкой, после чего откусил большой кусок.       — Прости, — тихо извинился Йен. — Я просто не хочу снова видеть тебя таким.       Пока Микки задумчиво жевал, Йен на один неловкий момент задался вопросом, не сказал ли он что-то не то.       — Я знаю, — сказал наконец Микки, проглотив свой тост. — Вот почему я не собираюсь быть тем, кто покажет им всё.       — Подожди, ты не собираешься? — переспросил Йен, когда Микки направился к дивану. Йен попытался последовать за ним, но Раф обнюхал его руку, слизывая крошки от тоста.       — Не-а, — ответил Микки, опустившись на свое место и взяв журнал, чтобы небрежно пролистать.       Йен разломил свой второй тост на четыре части и скормил их стае, которая все еще продолжала обнюхивать кухню после поглощения своего завтрака.       — Кенни это сделает, — добавил Микки, поднимая взгляд от журнала, только когда Йен уселся на подлокотник дивана.       — Хорошо, — кивнул Йен. — Это действительно разумный выбор.       — Неужели? — склонив голову набок, Микки выглядел почти в точности как Купер, когда тот делал то же самое. Настолько, что Йен не смог удержаться от ухмылки.       — Кенни знает свое дело, когда речь заходит об этом месте, и он, вероятно, самый подходящий член команды. Если кто-то и может разобраться, что у них на уме, так это он.       — Да. Это то, о чем я думал, — согласился Микки с некоторым удивлением. Его пальцы вцепились в футболку Йена и потянули его вниз.       Позволив усадить себя на колени, Йен нелепо улыбнулся, обняв Микки за шею.       — Ну, ты знаешь, что говорят о великих умах, — пробормотал Йен.       Его губы находились так близко к губам Микки, что он практически мог чувствовать вкус тостов и зубной пасты в дыхании парня.       Прежде чем Микки успел сказать что-то умное, Йен сомкнул их рты в открытом, ленивом поцелуе, которого, как он надеялся, хватит им обоим на весь день.

***

      Йен толкал тележку для покупок с сидящей в ней Фрэнни по отделу со сладостями, когда получил сообщение от Кенни.       «Орел в гнезде», — вот все, что там было сказано, заставив живот Йена сжаться в ожидании.       — Дядя Йен! — взволнованно взвизгнула Фрэнни, отчаянно дернув Йена за рукав куртки, указывая на мини-автомат с жвачками. — Посмотри, сколько там цветов! Можно мне это, дядя Йен?       Спрятав телефон в карман, Йен решил уделить больше внимания своей племяннице.       — Думаю, ты еще слишком маленькая для жвачки, малыш, — ответил он, сочувственно улыбнувшись, когда Фрэнни немедленно надула губы. — Как насчет того, чтобы заглянуть в маленький раздел декоративно-прикладного искусства, который я видел сзади, и посмотреть, есть ли там что-нибудь интересное?       Хмурый взгляд девочки быстро сменился улыбкой, когда она радостно захлопала в ладоши.       — Ура! Там есть блёстки?       К сожалению, есть.       Вот так Йен обнаружил себя сорок минут спустя, оттирающим блеск с бровей в ванной на первом этаже дома Галлахеров, когда решил проверить свои сообщения.       Микки: Они здесь. Веду себя хорошо и только слежу за ними на мониторах безопасности. Обещаю не резать им шины. Не обещаю, что не позволю Рафу помочиться на лобовое стекло.       Кенни: Только что ушли. Серьезных жертв нет. Задали кучу вопросов и сказали, что делают заметки «на всякий случай» — что бы это, блядь, ни значило. Микки все еще прячется в своем офисе.       Дебс: Скоро буду дома, просто возьму немного KFC на ужин. Ты остаешься?       Микки: Они ушли. Лобовое стекло не запачкано. Гордись мной!       Микки: Надеюсь, кстати, что твой день прошел хорошо.       Микки: Немного скучал по тебе.       Прикусив нижнюю губу, Йен попытался не хихикать вслух. Его сердце могло выдержать не так много, и он провел большую часть своего сеанса терапии, убеждая доктора Голдберга, что не ведет себя как двенадцатилетняя школьница всякий раз, когда упоминается имя Микки.       Он выпалил сразу несколько ответов…       На всякий случай??? Они что-нибудь сказали, когда уходили? Они не оставили письма или чего-нибудь еще?       Хорошо. Фрэнни сейчас готовит тебе блестящий подарок. Не останусь на ужин, у меня дела с работой и Микки. Собираюсь отправиться, когда Лиам вернется домой. Наслаждайся очисткой блеска в течение следующих десяти тысяч лет!       Очень горжусь! Возможно, даже приготовлю тебе ужин в качестве награды. Вроде как тоже скучал по тебе.

***

      Кенни ждал возвращения Йена у ворот приюта, разговаривая с женщиной, в которой Йен быстро узнал сестру Кенни. Когда он приблизился, они оба посмотрели на Йена с одинаковыми улыбками.       — Ты помнишь Эй Джей, — спросил Кенни, кивая в сторону своей сестры. На ней была надета футболка волонтера, и с обнаженными руками Йен теперь мог видеть черно-серые рукава татуировок.       — Конечно! Привет! — махнул он, не в силах отвести глаз от татуировки кота сфинкса на ее предплечье. — Вау, это впечатляет. Кот просто великолепен.       — Спасибо, — просияла она. — Разработала это сама. Я художник-татуировщик.       Кенни толкнул ее локтем.       — Она также увлекается живописью и граффити. Продолжаю пытаться уговорить Микки разрешить ей сделать фреску или что-то в этом роде.       Девушка толкнула своего брата в ответ.       — Перестань изображать тут любовь и заботу, это странно. Скажи всё, что ему нужно знать, чтобы мы могли поехать за Райкером.       — Пошла ты, — закатив глаза, Кенни показал ей средний палец, — я восхитителен.       — Как скажешь, придурок.       — Мик все еще в офисе? — Йен прервал их, прежде чем брат и сестра успели завязнуть в долгом раунде оскорбляющих шуток.       — Да. Совет разрешил этим головорезам из CTS осмотреть всю территорию. Мне пришлось отвезти их в Дом.       Йен заметно вздрогнул.       — Блядь!       — Ага, даже пришлось отвести их к Титану.       — Черт! Микки знает? — спросил Йен. Кенни утвердительно кивнул, и Йен поморщился. — Держу пари, он не воспринял это хорошо.       — Я сказал ему около двадцати минут назад. Не видел никаких разрушенных вольеров, но никогда нельзя быть уверенным, верно?       Йен закинул рюкзак повыше на плечо, нервно предвкушая, как поднимется в офис.       — Да. В любом случае, спасибо, — пролепетал Йен, уже обходя их, чтобы добраться до ворот. — Спасибо, что разобрался с этим, тем более в субботу.       — Не беспокойся, — пожал плечами Кенни. — Я сделаю несколько звонков завтра, попытаюсь выяснить, что они задумали. А теперь иди и убедись, что Микки и Свити ничего не замышляют, — добавил он с кривой улыбкой.       Йен кивнул, прежде чем помахать брату и сестре на прощание и зайти в приют.       Поднимаясь по лестнице, Йен перепрыгивал через две ступеньки за раз. Когда он вошёл в дверь, полный тревожной энергии, готовясь к любому состояние Микки, Йен остановился как вкопанный посреди комнаты, обнаружив Микки, спокойно сидящего за своим столом и смотрящего видео на ноутбуке.       Микки поднял глаза в расслабленном удивлении, после чего моргнул и счастливо улыбнулся.       — Привет!       Йен окинул взглядом офис в поисках разбросанных бутылок из-под виски или, может быть, чертежей штаб-квартиры CTS, но все, что он нашел, это четырех ленивых собак, дремлющих на диване, не потревоженных его поспешным появлением.       — Э-э… привет, — наконец ответил он.       — Всё в порядке? — спросил Микки, наклонив голову, наблюдая за ошеломленным выражением лица Йена.       — Да, — Йен быстро кивнул и как можно небрежнее подошел к Микки, который мгновенно отодвинулся на своем стуле, чтобы освободить место для Йена.       — Твой день прошел хорошо? — осторожно спросил Микки, позволив Йену присесть на край стола перед ним.       — Да, всё было прекрасно. А у тебя? Ты хорошо себя чувствуешь?       Йен осознавал, что он делал сейчас ту раздражающую вещь, которую раньше делала Фиона, задавая неопределенные вопросы вместо того, чтобы просто спросить об этом прямо.       К счастью, Микки, казалось, был больше удивлен, чем раздражен.       — Что? Ожидал снова найти меня за диваном?       Йен пожал плечами.       — Честно? Да, немного, — смущенно признался он. — Кенни рассказал мне о визите.       Микки вздохнул и подкатил свой стул ближе к Йену, пока не получил возможность положить предплечья на раздвинутые бедра Йена.       — Послушай, я не собираюсь тебе лгать. Если Кенни узнает, что они замышляют что-то дерьмовое, я не могу обещать, что не впаду в гребаный апокалипсис, но до тех пор нет, блядь, смысла портить ночь с тобой и сходить с ума, думая о том, что может произойти.       Йен действительно был впечатлен, и, должно быть, это было видно по его лицу, потому что Микки посмотрел на него так, словно ждал наклейку с золотой звездой.       — Вау, — Йен обнял Микки за плечи. — Уверен, что у тебя сегодня не было сеанса терапии?       Микки ухмыльнулся, когда его руки переместились, чтобы надавить на поясницу Йена, заставляя его чувствовать себя в безопасности.       — О, нет, мне больше не нужна терапия. С тех пор, как Кенни прислал мне Instagram, полный мотивационных цитат.       Усмехнувшись, Йен наклонился еще ниже, чтобы встретить губы Микки в коротком, влажном поцелуе.       — Да? Тебе придется отправить его мне, это может сэкономить мне немного времени каждую неделю.       Еще один поцелуй.       — Именно так, — согласился Микки с притворной серьезностью. — Кому нужны обученные профессионалы, когда на всё есть ответ, написанный гребаным закрученным шрифтом поверх изображения леса?       Йен драматично вздохнул.       — Если бы Instagram был рядом, когда мы были детьми. Кто знает, где бы мы были?       Микки на секунду поджал губы, прежде чем дернуть плечами.       — Не знаю, мне вроде как нравится вид с того места, где я сейчас нахожусь.       Закатив глаза, Йен фыркнул: «Придурок», но все равно поцеловал Микки.       Было странно так целоваться. Йену пришлось наклонить голову Микки больше, чем обычно, чтобы полностью захватить его рот, заставляя свои руки оставаться на челюсти Микки, а не на затылке, где они обычно находились.       Ему это понравилось, и, судя по тому, как Микки отвечал на поцелуй, чувство было взаимным.       Йен мог бы беспокоиться о том, что будет дальше, или паниковать из-за глубины своего желания и силы своих чувств к кому-то на столь ранней стадии отношений, но он был просто так чертовски счастлив снова целовать Микки, что не мог заставить себя беспокоиться ни о чем, кроме как посасывать пухлую нижнюю губу Микки между своими.       Поцелуй продолжил набирать скорость, легко переходя от томного к возбужденному, когда руки Микки отправились в путешествие по телу Йена, в то время как Йен продолжал сжимать челюсть Микки.       Сжав ладонями задницу Йена, Микки потянул с достаточной силой, чтобы Йен приземлился прямо к нему на колени. Йен задохнулся, удивленный, но все еще желающий, чтобы руки Микки касались его. Теперь, когда разница в их росте исчезла, Йен мог погрузиться в рот Микки.       Прервав поцелуй, Йен провел ртом по бледной коже челюсти Микки, до самого уха, где он прошептал имя Микки таким тоном, что тот застонал, выгнувшись ему навстречу.       Йен как раз собирался предложить перенести это наверх, когда их горячий момент прервался нетерпеливым тявканьям.       Они отстранились, приложив заметное усилие. Обернувшись, они обнаружили, что все четыре собаки сидели на диване, выжидающе глядя на них.       — Им пора прогуляться.       Как только слова сорвались с губ Микки вместе с тяжелым дыханием, все собаки спрыгнули с дивана.       Йен вздохнул и поднялся на ноги.       — Хочешь, я выйду с ними?       — Не-а, — Микки покачал головой. — Честно говоря, я бы не отказался от глотка воздуха.       Йен поднял с пола свой брошенный рюкзак.       — У меня есть стейки на ужин.       Микки выглядел удивленным.       — Ты не шутил насчет того, чтобы приготовить мне ужин?       — Я готовил тебе ужин почти каждый вечер в течение последних двух недель, — напомнил Йен, пожав плечами, как будто это не имело большого значения.       Микки поднялся со своего места.       — Да, разогревал замороженную хрень. Я не знал, что ты умеешь готовить, мужик. Ты что-то от меня скрывал, — поддразнил он.       — Я не гребаный Гордон Рэмси или что-то в этом роде, — Йен мягко толкнул Микки в грудь. — Ты сказал, что твое любимое блюдо — стейк, и ты не позволил своим собакам сегодня испортить машину CTS, так что если это не заслуживает стейка, я не знаю, что тогда заслуживает.       Микки посмотрел на Йена так, словно пытался что-то понять, находясь где-то между весельем и изумлением, и это заставило Йена почувствовать себя немного уязвленным.       Сделав один шаг вперед, Микки прикоснулся губами к губам Йена, но только на мгновение, прежде чем собаки снова не озвучили свои требования.       — Встретимся наверху через двадцать минут, — сказал Микки, не отрывая глаз от все еще трепещущих губ Йена.

***

      Йен мыл салат, когда Купер и близнецы вбежали в открытую дверь квартиры. Они радостно тявкали, натыкаясь друг на друга по пути к своим мискам с едой, которые Йен наполнил всего за несколько минут до их возвращения.       Микки должен был запереть всё внизу, Свити, скорее всего, была рядом с ним, поэтому Йен достал пиво из холодильника, открыв его и поставив на обеденный стол, готовый к его возвращению.       Когда Йен подошёл к раковине, миска Купера была уже пуста. Пёс сидел, терпеливо ожидая Йена. Он поднял в воздух лапу, обутую в пинетку, и комично наклонил голову.       — О, приятель, — нежно рассмеялся Йен, присев перед собакой, чтобы начать снимать с нее пинетки. — Ты чертовски очарователен, знаешь это? Конечно, ты это знаешь. У тебя самая милая мордашка, которую я когда-либо видел.       Стянув пинетки с задних лап Купера, Йен обеими руками потрепал его большую косматую голову.       — Нет. Самая милая, наверное, у твоего хозяина, но ты очень близок ко второму месту, — добавил он, хотя Купер, казалось, не возражал. — Всё нормально, да? Ты не против? — спросил Йен, смеясь, когда Купер стал вести себя более оживленно.       Когда Йен встал на ноги с широкой детской улыбкой, он обнаружил Микки, стоящего у обеденного стола с пивом в руке и наблюдающего за Йеном с мягкой улыбкой.       — Э-э, как долго ты там стоишь? — поинтересовался Йен, слегка покраснев.       Микки не ответил, вместо этого он сделал большой глоток пива, прежде чем с сильным стуком поставить его обратно на стол и целеустремленно направиться к зачарованному Йену.       Хотя Йен был готов к поцелую, он все равно задохнулся, когда Микки положил свои пальцы на его затылок, соединив их рты вместе. Они оба сразу разжали губы, так что поцелуй начался глубоко — как горячий влажный бархат на теплом шелке. Йен почувствовал, что тает.       Микки схватился за его шею, как будто их вот-вот собирались разлучить — отчаянно, но так уверенно. Черт, Микки целовался так, как будто он на самом деле жаждал этого, и когда он отстранился, чтобы взглянуть на Йена, — расплавленное желание, и губы, блестящие, как мед, — намерение стало ясно.       — Ты уже начал готовить? — пробормотал Микки низким голосом, звучащим в ушах Йена громче, чем его собственное сердцебиение.       — Пока нет, — покачал головой Йен, облизнув губы.       Микки сделал со своими губами тоже самое, снова запустив пальцы в волосы Йена.       — Хорошо, мы можем поесть позже.       Ясно и понятно.       Йен даже не смог сморозить какую-нибудь глупость, просто бросился вперед, чтобы захватить рот Микки своим ртом и обнять, быстро скользнув руками к заднице Микки, чтобы притянуть их ближе друг к другу.       Микки потянулся вверх, его руки обвились вокруг шеи Йена. Йен использовал инерцию, чтобы принять часть веса Микки и переместить их обоих в спальню.       Засмеявшись в поцелуй, Микки вырывался из объятий, как только они пересекли порог, чтобы толкнуть Йена на кровать.       — Предписания врача, — ухмыльнулся Микки, ложась на Йена сверху и успокаивая его желанным весом после их головокружительного поцелуя.       Йен приподнялся на локтях, не в силах сдержать ухмылку, когда Микки снова поцеловал его. Обхватив своими большими руками затылок Микки, Йен лёг на спину и увлек Микки за собой, не позволяя поцелую прерваться.       Он был возбужден, так чертовски возбужден от одного только предвкушения, что ему было бы неловко, если бы Микки не был в том же состоянии. Они ждали, были настолько терпеливы, насколько могли, и теперь между ними не было ничего, кроме слоев ткани и дыхания.       Когда Микки отстранился, Йен на мгновение попытался последовать за ним, но тот сел вне досягаемости. Микки начал возиться с ремнем Йена, и Йен хотел помочь, но вместо этого его голова со стоном откинулась назад.       Грудь Микки высоко вздымалась, пока он задыхался от возбуждения, расстегивая ремень и джинсы Йена, как будто искал там сокровище.       За последние несколько недель они много раз видели друг друга голыми, занимались сексом и дрочили друг другу, купались, одевались и спали, переплетаясь между собой, но теперь каждое следующее прикосновение становилось все более электрическим, и Йен чувствовал себя совершенно новым и обнаженным под пристальным взглядом Микки.       Издав грязный стон, Микки вытащил член Йена. У Йена даже не было времени отреагировать на прикосновение, прежде чем рот Микки поглотил его.       — Господи, блядь. Микки… — застонал он, расправив плечи и выгнув спину навстречу влажному жару.       Микки дернул за края джинсов и боксеров Йена, пытаясь стянуть их вниз, не выпуская член изо рта. Он опустил их на бедра Йена, прежде чем сдаться, вместо этого полностью переключив свое внимание на эрекцию Йена, взяв ее глубже, пока головка не уперлась в заднюю стенку его горла.       — Блядь, Микки, твой гребаный рот, — выругался Йен, и Микки радостно хмыкнул в ответ, явно довольный собой.       Запустив пальцы в волосы Микки, Йен втянул носом воздух и крепко зажмурил глаза.       — Ты никогда не говорил, что можешь принимать так глубоко в горло, чёрт.       Йен ощутил, как губы Микки быстро скользнули вверх и исчезли. На его влажный, чувствительный член приятно повеяло прохладным воздухом. Открыв глаза, он обнаружил, что Микки облизывает губы и смотрит на него с таким желанием, что Йену показалось, будто его кожа пылала в огне.       — Можно подумать мы продержались бы десять дней, если бы я сказал тебе, — хохотнул Микки. Йен мог бы попробовать возразить, но Микки обхватил головку его члена губами, нежно пососав, лишая Йена дара речи. — Я бы ни за что не сел на этот идеальный член, если бы узнал, как хорошо он ощущается просто в моем горле.       — Господи, Мик, — выдохнул Йен. — Ты убиваешь меня.       Микки озорно прищурил глаза.       — Тогда трахни меня наконец.       Издав глубокий стон, Йен схватил Микки за плечо, дернув его к себе, чтобы втянуть в жёсткий и небрежный поцелуй.       Избавление от остатков одежды было похоже на борьбу. Микки помог Йену стянуть обувь, а Йен осторожно снял с Микки футболку, и вот наконец они оказались кожа к коже, что ощущалось одновременно знакомо и ново.       Впившись пальцами в упругую плоть задницы Микки, Йен раздвинул идеальные бледные ягодицы. Микки застонал, прижавшись к Йену, оседлав его талию, чтобы тот мог сесть.       Отыскав в своем прикроватном столике презервативы и смазку, Микки бросил все это на подушку у головы Йена, который тут же принялся изучать упаковку, состоящую из двенадцати презервативов.       — Думаю, ты серьезно переоцениваешь мою выносливость.       Микки рассмеялся, выдрав коробку из рук Йена, вместо этого передав ему смазку.       — Я думаю, ты серьезно недооцениваешь, насколько ты похотливый извращенец.       Большой палец Йена погладил нижнюю губу Микки, заставив его задрожать от того, как она оттопырилась специально для него.       — О, кто бы говорил! Горшок называет чайник чёрным, хотя он чёрен сам…       Положив руки по обе стороны от головы Йена, Микки наклонился, чтобы прижать его, пока Йен не оказался окружен со всех сторон только Микки и больше ничем.       — О, я прекрасно осознаю, как ты меня чертовски возбуждаешь, — пробормотал Микки, волнообразно двинув бедрами.       Йен выругался, на мгновение закрыв глаза, прежде чем снова потянуться за смазкой. Когда он выдавил приличное количество в свои пальцы, Микки переместился чуть выше, припав губами к Йену и отставив задницу.       Застонав, Йен нащупал пальцами ложбинку на заднице Микки и заскользил ими между ягодиц, потер сморщенную дырочку Микки, заставляя того застонать в поцелуй.       Микки откинулся назад, пытаясь прижаться к пальцам Йена. Потянув зубами Микки за мочку уха, Йен заставил голову парня наклониться, чтобы иметь возможность услышать его стон, тихий, но отчетливый, когда палец Йена наконец проник внутрь.       Это было почти слишком: ощущение веса Микки, прижимающего его к себе, голос Микки в его ухе и тугое тепло, поддающееся осторожному пальцу Йена. Он добавил еще один, обхватив затылок Микки свободной рукой, чтобы удерживать его на месте, пока Йен вылизывал и покусывал его челюсть.       Нетерпеливо поскуливая, Микки насадился на пальцы Йена ещё сильнее.       — Черт, я мог бы кончить прямо так, — застонал он, когда его член потерся о живот Йена, уже липкий от предэякулята.       Йен согнул пальцы и мягко коснулся комочка нервов, который так долго искал.       — Если хочешь, ты можешь, — проговорил Йен, и Микки почти мгновенно освободился от пальцев.       — Ну нахрен, войди в меня! — потребовал он, заставив Йена рассмеяться и сильно сжать его задницу. В       Взяв презервативы, Микки сел на живот Йена, открыл упаковку и оторвал один квадратик от ленты, разорвав фольгу зубами. Он перебрался обратно на ноги Йена, оба мужчины ахнули, когда их члены соприкоснулись. Микки раскатал презерватив по эрекции Йена и смазал его большим количеством смазки.       Йен был не в силах отвести глаз от лица Микки, даже когда рука обхватила его член, ритмично сжимая.       — Мик, — захныкал Йен, на что Микки ухмыльнулся и поднялся на колени, снова продвинувшись вперед, пока не смог пристроить член Йена напротив своего входа.       Чтобы немного подразнить себя, Микки потер влажный кончик члена по колечку мышц и простонал имя Йена.       — Блядь, — задохнулся Йен, когда Микки стал опускаться на его член. Оставалось только надеяться, что он не кончит ровно через десять секунд от великолепного ощущения тела Микки, сжимающегося вокруг него, принимающего его член, как будто это было единственное место, где тот должен быть.       Глаза Микки были плотно закрыты — он был напряжен, но дышал ровно, стараясь сохранять неподвижность.       Йен нежно погладил бедра Микки.       — Ты в порядке?       Облизнув губы, Микки медленно кивнул и встретился со взглядом Йена, открыв глаза. Йен мог бы поклясться, что они стали еще синее, чем обычно.       — Просто… пытаюсь не кончить, — прохрипел Микки.       Йен откинул голову на подушку и хихикнул.       — Черт, я тоже.       Микки издал смешок, заставив влажное тепло задрожать вокруг эрекции Йена, что показалось тому странно удивительным. Он не мог вспомнить, когда в последний раз секс доставлял такое удовольствие, и случалось ли с ним вообще что-то подобное.       Осторожно наклонившись вперед, Микки провел ладонями по груди Йена, медленно постанывая и разминая грудные мышцы.       — Теперь ты видишь, для чего нужно столько презервативов, — пошутил Микки, когда Йен нежно сжал его бедра.       — К черту все, давай просто сделаем это. Не возражаешь? — предложил Йен, после чего провел кончиком пальца по набухшей головке члена Микки.       Микки застонал, толкнувшись в руку для большего давления, и быстро скользнул вверх и вниз по члену. Выругавшись, Йен слабо дернулся, почти мяукая от обволакивающего шелка внутри тела Микки.       — Ты уверен? — хихикнул Микки.       В качестве ответа Йен обхватил его запястье, дернул Микки вниз, заставляя их рты клацнуть зубами, прежде чем соединиться в поцелуе.       Они погружались в томный ритм жарких движений, лениво перекатываясь вместе, оставаясь тесно связанными.       Это было невероятно! Йен не знал, сколько прошло минут или секунд; время растянулось, как ириска, делая тягучим и медленным каждый толчок в Микки, каждое скользящее движение языка у него во рту. Йен ощущал себя почти на вершине блаженства.       Оторвавшись ото рта Йена, Микки прижался губами к изгибу между его шеей и плечом, посасывая кожу. Искры в животе Йена теперь разгорелись в полную силу, заставляя бедра покалывать.       — Я близко, Микки! Черт, я близко! — предупредил Йен, просунув руку между их телами, чтобы сжать член Микки.       Микки приподнялся и уперся ладонями в грудь Йена, чтобы предоставить им больше места, после чего неумолимо опустился на член Йена, кряхтя от усилий и продолжая насаживаться на него.       — Твою мать, это так хорошо! Просто пиздец как хорошо! — простонал Микки.       Откинувшись назад, он схватился руками за свои лодыжки и принялся вращать бедрами.       Йен поймал глазами взгляд Микки, и они оба ухмыльнулись. Лицо Микки раскраснелось и блестело от пота, дыхание было тяжелым, искусанные губы растянулись в улыбке.       — Сейчас кончу, Мик, — снова предупредил Йен, надрачивая каменный стояк Микки.       Откинув голову назад, тот отчаянно закивал.       — Давай, дай это мне! Черт, Йен, кончай, кончай!       Все, что Йен мог сделать, это погладить бок Микки и еще несколько раз толкнуться внутрь, прежде чем горячо и жестко кончить в презерватив. Микки отстал от него не более чем на несколько секунд, с шипением кончив в кулак и на живот Йена.       Когда они перевели дыхание, Йен снова притянул Микки для поцелуя. Микки на мгновение поморщился, когда их месиво неприятно захлюпало, но вскоре послушно растаял в руках Йена.       С довольным мурчанием он перекатился Йену под бок, вздохнув, когда они отлепились друг от друга. Йен снял использованный презерватив и бросил его на пол.       — О, боже, — выдохнул Йен, потирая лицо рукой в блаженном неверии.       — Эта доктор Джексон знает свое дело, да?       Лицо Микки просияло, когда Йен наклонил голову, чтобы из взгляды могли встретиться.       — Мы пошлем ей корзинку с кексами или что-то в этом роде, — хихикнул Йен, поцеловав Микки в челюсть.       Микки кивнул и положил руку Йену на грудь.       — Не забудь Триш.       — Эй, я не сделан из кексов, — фальшиво возмутился Йен, но Микки просто продолжал ухмыляться, подставляя лицо поцелуям.       — Говоря о кексах, я пиздец как умираю с голоду, — пожаловался Микки.       Йен отстранился и приподнял бровь.       — Собираешься отправить меня обратно на кухню?       — Эй, у нас осталось еще одиннадцать презервативов. Нам понадобятся силы, — заявил Микки.       — Ты маленький засранец, — рассмеялся Йен, целуя Микки в шею, прежде чем скатиться с кровати в поисках одежды и влажного полотенца.       Упав на живот, Микки лениво потянулся.       — Да, да. Возвращайся на кухню, детка.       В ответ Йен бросил скомканную футболку в голову Микки — голодный, счастливый и такой невероятно довольный.

***

      Поздней ночью Свити вылезла из своего ящика и направилась к миске с водой на кухне. Ее стая крепко спала, и она даже могла слышать два тихих дыхания, доносящихся из большого ящика Микки.       Сделав несколько глотков прохладной воды, она подошла к своей миске с едой и облизала ароматный стейк, оставшийся с предыдущего ужина.       Она с первого дня опасалась нового члена стаи, недовольная тем, что тот привлекал так много внимания Микки, но теперь ей начинала нравиться эта рыжая дворняжка.       Он делал Микки счастливым. Делал его глаза ярче и заставлял его пахнуть намного спокойнее, чем он когда-либо пах раньше. Кроме того, он давал им дополнительные угощения и даже принес третий стейк, чтобы приготовить и разделить между ней и ее братьями, так что она не возражала, что он так часто находился рядом.       Каждый член стаи должен был привнести в нее что-то, что делало их лучше и сильнее. Микки был умным, а близнецы — храбрыми, Купер — заботливым, а сама Свити — сильной и хитрой.       В Йене имелась частичка всего этого, и он заставлял лучшие качества каждого из них сиять еще ярче, так что, если он должен был стать членом стаи, у Свити не было никаких возражений на этот счет.       Когда Свити вернулась к своему ящику, навострив уши, чтобы осмотреть квартиру на предмет беспорядка, она пробежала мимо выключенного телевизора и мерцающей камеры наблюдения, не в состоянии видеть, как камера у передних ворот резко сдвинулась влево, затемняя экран.