Пэйринг и персонажи
Описание
Свежеватель и Сирена. Две разбитые затерявшиеся души. Однажды они встретятся и, пусть недолго, но будут счастливы. А мы с вами будем за этим наблюдать.
(эта работа - сборник небольших ситуаций с этой парой)
Примечания
Сразу скажу, что любителям каноничного характера Соловьевой лучше не читать этот фанфик, дабы сохранить мои и ваши нервные клетки)
Также не советую читать, если вы считаете Германа психопатом. Я не спорю, что в каноне он именно таковым и является, однако в этом сборнике он более человечный.
Вроде бы больше противопоказаний я не наблюдая, так что "вперед!"
Заранее Благодарю всех тех, кто прочитает это)
Посвящение
этой паре.
почему-то мне очень нравится их дуэт, не смотря на настоящую сущность Подольского.
мне кажется, что именно у них была какая-то химия, искра
II. Безрассудство в чистом виде.
03 января 2023, 05:10
***
Платье оказалось не только красивым, но и удобным. Белоснежная ткань обвивала тело, даря неописуемый восторг…
Жаль надеть его она сможет совсем не скоро.
Ужасная погода лишала ее такой возможности.
Прошло две недели с того дня.
Луиза листала свежий еженедельник, сидя в редакции.
И какой болван, спрашивается, составлял этот репортаж? Ни одной интригующей новости. Даже заголовки отбивали всякое желание читать этот ужас.
Очередная молния сверкнула за окном, озаряя окрестности.
Сегодня в редакции было пусто. Луиза была единственной безумицей, решившей провести этот день здесь.
Возможно это и к лучшему.
Потеряв всякий интерес, девушка отложила газету в сторону и зашагала к кухонному уголку.
Это место, расположенное у входа в редакцию, было святая святых. Несколько небольших шкафчиков, раковина и электрическая плитка. Юные журналисты часто прибегали к помощи этого чудного местечка.
Вот и сейчас Луиза решила немного перекусить. А затем уже приступить к работе с новыми силами.
Дверь громко хлопнула, пропуская посетителя внутрь. Любопытство заставило бросить быстрый взгляд на вошедшего.
Ну конечно. Кто бы сомневался, что это именно он.
— Привет, журналистка, — Герман лучезарно улыбнулся и махнул рукой.
Соловьева закатила глаза, явственно ощущая, как аппетит покидает ее.
— Кофе будешь? — обреченно поинтересовалась она.
— Не откажусь.
Парень скинул пальто, водрузив его на вешалку. Одежда была сухой.
Луиза только сейчас заметила свой зонт на полу. Вот и замечательно. Он наконец образумился.
Герман уселся на диванчик, взяв со столика никчемную газетенку.
— Там сплошная скукотища, — констатировала Луиза, заметив, что парень отчего-то сильно заинтересовался ее содержанием.
— Ммм… Я бы так не сказал.
Соловьева подхватила кружку с напитком и присоединилась к парню.
И что он там разглядел?
— «Ночное убийство. Сегодня утром слуги закона обнаружили в лесу труп. Неизвестные убийцы… — процитировал Герман, мрачнея с каждым словом. — полностью сняли кожу с несчастной жертвы.» — закончил он.
Видимо до этой части репортажа Луиза еще не успела добраться.
Девушка замерла.
Воображение услужливо подкинуло пару картинок произошедшего.
Она и не заметила, как злосчастная кружка вылетела из рук.
Прямо на парня. Содержимое тут же расползлось по рубашке темным пятном.
Герман дернулся и, зашипев, поспешно закусил губу.
— Чёрт, прости, — она суетливо схватила со стола пару салфеток, попыталась исправить всё ими, но, увы, ничего не получалось.
— Спокойно, журналистка, — Герман встал с кресла и начал расстегивать пуговицы. — Ничего страшного не произошло.
Она не сразу поняла, что он имел ввиду: убийство или пролитый кофе.
Луиза вздрогнула, когда взгляд упал на постепенно оголяемый торс. Загорелая кожа вкупе с кубиками пресса творила что-то невообразимое с разумом Соловьевой.
— Горячий, — сорвалось с губ быстрее, чем она успела попридержать язык.
Парень оторвался от своего занятия, смиряя ее удивленным взглядом.
— Кофе горячий, — удивительно быстро подобралось объяснение.
Он прекрасно понял всё.
И сейчас с неизменной улыбкой наблюдал за сменой эмоций на девичьем лице.
— А, ну конечно, — парень согласно кивнул.
Луиза поспешно отвернулась, щеки предательски обожгло. Она отошла к «кухне».
Что она несет?
— Смотри, смотри. Мне не жалко, — раздалось совсем рядом.
Подозрительно близко прозвучал его голос. Луиза обернулась, желая убедиться, что он и правда последовал за ней.
— Не подашь мне салфетки, журналистка? — он явно насмехался над ней.
Герман возвышался над ней, сократив все шансы на малейшую дистанцию.
Близко. Через чур.
— Позволь, я сама, — выдохнула Соловьева, неожиданно для себя, решив играть по его правилам.
Парень удивленно вскинул брови, но отходить не спешил.
Луиза аккуратно дотронулась до кожи, стараясь не думать не о чем.
В особенности о своем безрассудном поступке.
— Я вполне справился бы сам.
— Неужели тебе не хотелось, чтобы я помогла? — смело встретившись с его взглядом, девушка лукаво улыбнулась.
Соловьева начинала пугать саму себя.
— Тогда мне стоит отблагодарить тебя, — хриплый шепот от которого по спине пробежала стайка мурашек.
И спустя секунду она оказалась в ловушке. Герман оперся о столешницу по обе стороны от ее талии, лишая возможности улизнуть без последствий.
«А нужна ли была такая возможность?»
Сердце пропустило пару ударов, когда он вплотную наклонился к ее лицу, щекоча теплым дыханием.
Герман показался как никогда привлекательным.
Пара каштановых прядей, выпавших из хвоста и заслоняющих глаза. Сильно расширенные зрачки и игривые искорки. Правую бровь рассекала небольшая полоска шрама.
«Что за безумие твориться здесь и сейчас?» успела подумать девушка.
Прежде чем мазнуть взглядом по нижней части его лица.
Явно проступающие скулы и россыпь малюсеньких родинок. Будто незадачливый художник, увлекшись собственными мыслями, дернул рукой, позволяя кучке брызг слететь с кисточки.
Бледно-розовые губы. Если приглядеться, можно было заметить пару трещинок на их поверхности.
Соловьева ощутила уже знакомое тепло.
Прежде чем мягко прильнула к его губам.
Луиза впервые послушала сердце, заглушив доводы рассудка.
Это было приятно, но небезопасно.
Именно поэтому она молниеносно отстранилась, пытаясь не пересекаться с карими глазами.
Она боялась, что, увидев в них желание, не сможет уйти.
Не сможет отказать себе в удовольствии ощутить себя как никогда… живой, способной на чувства.
***
Его глаза напоминали янтарный мед, поцелуи на веранде и любовь в самом чистом виде…