Дело Селвин

Девушка зевнула и повернулась, чтобы лечь на живот, все еще в полусне. Она слышала, как ее соседки по комнате возбужденно болтали, роясь в своих шкафах и ящиках в поисках чего-нибудь теплого, подходящего для такой погоды. Они всегда были такими активными по утрам, чего девочка никогда не понимала, потому что ей всегда требовалась целая вечность, чтобы проснуться, и суббота не была исключением. — Снаружи все белое, - в восторге закричала Маргарет, заглядывая в окно. — Аннабель! Просыпайся, ленивая задница, или мы опоздаем, - выдала она, стягивая одеяло с сонной девушки. Аннабель лениво запротестовала, но сумела приподняться на локте и прищурилась, ослепленная холодным светом комнаты. Ее соседки по комнате были почти все одеты и ждали только ее. Некоторое время она шарила вокруг, пока не нашла что-нибудь подходящее из одежды, и двадцать минут спустя она сидела за сине-серебряным столом, запихивая в рот чрезмерно подслащенные блинчики, делая вид, что интересуется подробной программой, запланированной Маргарет. Из всех них маленькая и пышноволосая шатенка была самой организованной, и она зачитывала вслух список дел, которые им нужно было выполнить, и который она аккуратно написала на пергаменте, от самых важных до наименее важных. — И, наконец, Елена сказала, что ей скоро понадобятся новые чернила, поэтому мы зайдем в ”Скривеншафт", а затем в четыре пойдем за сливочным пивом, - улыбнулась она, подчеркнув последние слова решительным стуком по столу. — Сливочное пиво? - спросила Аннабель, которая внезапно перестала дремать. — Я заказала столик на четыре часа. — Как насчет того, чтобы пойти на чашку чая к мадам Паддифут? — Слишком поздно, Анна, я уже забронировала столик. Кроме того, мы не можем всегда ходить к мадам Паддифут, - отчитала Маргарет. — Но там хорошо и уютно... - И пусто, подумала она. — Так ли это? Кто здесь думает, что ‘Три метлы" лучше, чем чайная мадам Паддифут? - спросила Маргарет громким голосом, как будто она была лидером скаутов. Аннабель бросила отчаянный взгляд на Елену, которая одними губами произнесла: — Прости,- прежде чем она подняла руку, присоединяясь к другим девушкам, чьи ладони уже были высоко подняты в воздух. — Тогда, решено, три метлы, - похлопала Маргарет с победоносной улыбкой, которая больше не терпела возражений, и Аннабель вздохнула. Она ненавидела это место. Слишком громко, слишком многолюдно, слишком тепло. Просто... слишком много. *** Шесть часов спустя Маргарет держала тяжелую деревянную дверь гостиницы открытой и бросила на Аннабель строгий взгляд, когда девушка со вздохом вошла. Помещение было заполнено до краев, и Анна почувствовала, как ее сердце сжалось в груди. Она боялась толпы, особенно в таких тесных помещениях, и инстинктивно одернула рукава. Она проклинала себя за то, что отчаянно пыталась скрыть свое состояние от друзей, о чем она могла бы рассказать много лет назад и что спасло бы ее от многих неловких ситуаций, подобных этой. Как в тот раз, когда ее подруга Елена заманила ее на особенно насыщенную квиддичную вечеринку в конце сезона. И все же она молчала все эти годы, и чем дольше она ждала, тем больше чувствовала себя вынужденной придерживаться своей глупой лжи и полуразумных оправданий. — Где наш столик? - кричала Вайолет, перекрикивая музыку, в то время как ее толкала пожилая пара, пытавшаяся пробиться к входной двери. — Я не вижу, - пробормотала Маргарет, которая стояла на цыпочках, пытаясь заглянуть в дальний конец комнаты. - Простите, мадам? Я заказала столик на четыре часа. Меня зовут Маргарет Куинтон, - добавила она, направляясь к стойке и расталкивая локтями нескольких человек по пути, чтобы пройти туда. — Хорошо, мисс, я записывала здесь ваше имя, но вы опоздали. Мне пришлось отдать ваш столик кому-то другому, - пожала плечами дородная хозяйка гостиницы, поворачиваясь, чтобы налить немного сливочного пива в кувшин. Она говорила достаточно громко, чтобы все девочки услышали, и Анна подавила вздох облегчения. Она сделала шаг назад к двери, готовая уйти. Если повезет, мадам Паддифут все еще была открыта. — Там, - внезапно указала Маргарет на угол в задней части комнаты, где за столом, который мог легко вместить большее количество людей, сидели только три слизеринца. Она схватила Аннабель за руку и удержала ее, прежде чем девушка смогла снова открыть дверь и уйти. — Разве это не твой друг Розье, вон там? - спросила она, приподняв бровь. — Мы не должны идти и сидеть с ними, - упрекнула Юдора. — Она права. София будет в ярости, если узнает, что мы проводили время вместе, - поспешно кивнула Аннабель, надеясь переубедить Маргарет, потому что в глубине комнаты действительно стоял ее друг Аластер, сопровождаемый, казалось, своей обычной свитой. После инцидента в Хогвартс-экспрессе, как они отныне называли это, София считала делом чести избегать слизеринцев любой ценой, которых она теперь называла "психопатическими головастиками". Аннабель вспомнила, какой растерянной она выглядела несколько месяцев назад, когда Том придержал для нее дверь в такой день, как этот, и вежливо подождал, пока София войдет в замок. Она была вынуждена подчиниться, потому что студенты толпились позади нее, жалуясь, но позже тем же вечером она назвала это “силовым ходом”, и Маргарет возразила, что это было не что иное, как галантность, и что она слишком остро реагировала. — Давай… Сейчас слишком рано возвращаться в замок, а Софии здесь даже нет, - уговаривала маленькая девочка с каштановыми волосами, прежде чем она, лавируя между столами, направилась в заднюю часть зала. — Извините, это место ужасно переполнено повсюду. Вы не возражаете, если мы посидим с вами? - бесцеремонно обратилась она к группе слизеринцев. Мальчик с черными как смоль волосами поднял голову, и его глаза скользнули по небольшой толпе когтевранок, его взгляд задержался на Аннабель, которая изобразила отстраненный взгляд в ответ. — Конечно, - наконец ответил он с улыбкой и убрал свое пальто, которое лежало на сиденье рядом с ним. Аннабель почувствовала, как Маргарет надавила ей на поясницу, подталкивая к мальчику. Она заняла место рядом с ним, и он отодвинулся в сторону, чтобы разместить ее, но паб был слишком переполнен, и вскоре она оказалась зажатой между ним и Вайолет, которая сидела справа от нее. Том протянул ей меню в засаленном пластиковом конверте, и она зажала его двумя пальцами, чтобы они с Вайолет могли его увидеть. Она выбрала сливочное пиво и большую порцию жареной картошки, и после того, как она отдала свой заказ чересчур приветливому официанту, она поняла, что никто не разговаривает, и что Маргарет бросает на нее взгляды, как будто теперь это была ее обязанность поддерживать разговор. Она неловко прикусила нижнюю губу и стала ломать голову, что бы такое сказать, но прежде чем она смогла продемонстрировать свои слабые навыки ведения светской беседы, заговорил Том, и беседа оживилась, как будто толпа внезапно была очарована, и она была одновременно благодарна и восхищена непринужденным магнетизмом мальчика.. Довольно скоро к нему присоединилось еще больше голосов, и когда подали пиво, небольшая компания уже сблизилась из-за общих сплетен и жалоб. Девушка рассеянно откусила кусочек чипса, покрытого коричневым соусом, слушая звук расслабленного голоса Тома, низкого, но мягкого и теплого, даже чувственного, и она отметила, что он изменился за время рождественских каникул. Она время от времени ловила на себе его взгляды, и ей становилось неловко, когда его взгляд задерживался, и он перемещался с ее глаз на ухо, за которое она нервно заправила прядь волос, скользил до самой ключицы, и она чувствовала себя незащищенной, когда он смотрел на нежную кожу ее шеи. Она вспомнила, что никому не рассказала о своей недавней связи с мальчиком, и изобразила непринужденный вид. К счастью, Киллиан Лестрейндж начал рассказывать о своих каникулах в компании своего двоюродного брата, обучавшегося в Дурмстранге, и о том, как он провел свои каникулы, отчаянно пытаясь воспроизвести несколько темных чар, которым научил его кузен. Это, конечно, вызвало всеобщий интерес, поскольку практика темных искусств была запрещена в Хогвартсе, что делало ее еще более заманчивой, и Маргарет теперь привлекала всеобщее внимание всеми вопросами, которые у нее были, и Аннабель обнаружила, что наслаждается тем, что не находится в центре внимания. Однако ее передышка длилась недолго, потому что Аластер уже упоминал ее имя, говоря, что она много знает о черной магии, и что Киллиан должен повторить свой вопрос, потому что она наверняка сможет ему помочь. Девушка не могла удержаться, чтобы не бросить на него раздраженный взгляд, потому что ей показалось, что он только что бросил ее под автобус Найта, так как множество пар глаз внезапно обратилось к ней. Тем не менее она вопросительно подняла бровь, терпеливо ожидая. Рыжеволосый мальчик осторожно огляделся вокруг, прежде чем прошептать, достаточно громко, чтобы все услышали: - Почему камни, на которых я практиковался, треснули, когда я попытался бросить Конфринго? Мой двоюродный брат мог буквально заставить их взорваться. — Ты использовал левую руку? — Это как-либо влияет? - вмешалась Маргарет, ее глаза заблестели от любопытства. — Ну, предполагается, что темная магия легче передается через левую руку. Правая рука ассоциируется с вашим умом, вашим рациональным, надежным "я". Это рука, которая показывает освоенную версию вас, внешнее "я". Однако говорят, что левая рука связана с вашим сердцем, с вашим внутренним "я". Тайные вещи, которые вы защищаете, которые вы глубоко желаете, все, что вы скрываете. Это то, на что ты должен опереться, если хочешь использовать более мощную магию, чем та, которой тебя здесь учат, - выпалила она, прежде чем замолчать, внезапно осознав свой выбор слов. Она использовала терминологию своего деда, ту, которая классифицировала темную магию как не что иное, как просто другой, более могущественный источник. Ее родители несколько раз отчитывали ее за то, что она произносила точно такие же слова в прошлом, и сейчас они не гордились бы ею. Ее щеки покраснели при этой мысли, и она почувствовала, как пронзительный взгляд Тома оценивающе смотрит на нее. — Просто... было бы проще, если бы ты использовал левую руку, - наконец добавила она, ее голос выдавал ее дискомфорт. Разговор внезапно оборвался, когда Вайолет поняла, что уже перевалило за семь часов, и предложила им вернуться в замок. Они расплатились, почти не дав чаевых бедному официанту, поскольку их скудное содержание не позволяло проявить больше щедрости, чем несколько сиклей, и группа двинулась вперед, исчезая за завесой дыма, когда они пробирались между столиками. Аннабель положила бумажник обратно в сумочку и подождала Тома, который надел пальто. Как только их друзья наконец скрылись из виду, девушка с улыбкой указала: — Мы только что получили в библиотеку новую книгу, которая, я думаю, придется тебе по вкусу. Он бросил на нее понимающий взгляд. — Тогда, полагаю, я увижу тебя в библиотеке на следующей неделе. Она улыбнулась, и когда они наконец добрались до выхода, Том спросил: — Откуда ты всё это знаешь? — Всё это? — Все эти вещи о темных искусствах. Она рассмеялась и ответила: Я просто хорошо информированная девушка. Теперь они стояли перед дверью, за тяжелой бархатной занавеской, которая служила баррикадой от шотландской морозной зимы, когда Том торопливо прошептал: — Научи меня тому, что ты знаешь. Это был не вопрос, скорее просьба, и Аннабель остановилась, наполовину осознавая, что их друзья снаружи становятся нетерпеливыми, слегка веселыми, выкрикивая их имена. Она встретила пристальный взгляд Тома и удержала его, положив руку на дверную ручку. Она не знала, что подтолкнуло ее согласиться, было ли это из любезности или просто из-за его темно-карих глаз, которые были немного слишком гипнотическими... — Конечно. Я научу тебя, если хочешь.