Дело Селвин

— Вы их здесь не найдете, - указал угрюмый швейцар, как только она остановилась перед ветхим зданием.  — Мне нужно найти церковь. Должно быть, она казалась смущенной, потому что он вздохнул: — Туда. Вторая улица налево. Девушка прошла мимо кованых железных ворот, дошла до угла кирпичного здания. Ее походка была лихорадочной, несмотря на то, что она ни на секунду не сомкнула глаз, потому что ночью Аннабель лежала без сна, ее веки были тяжелыми, но сердце бешено колотилось. Ее мать пришла к ней, как только Том ушел, чтобы узнать новости. “Он сделал мне предложение”, - восхитилась она, и ее мать ответила с теплой улыбкой, которая удивила ее: — Кажется, ты ему очень нравишься.  Аннабель пошла вверх по улице, повернула налево после киоска и оказалась перед потрясающим строением, на которое она осторожно взглянула со двора. Жуткая мелодия исходила изнутри здания, из жуткого инструмента, который, как она поклялась, она никогда не слышала за всю свою жизнь. Тем не менее, несколько неземных голосов вскоре сопровождали музыку, прежде чем начал петь хор. Аннабель заглянула внутрь церкви и без труда нашла Тома, потому что он стоял в последнем ряду, его темные волосы светились в свете свечей, губы были упрямо сжаты. Она не могла не улыбнуться при виде своего непреклонного жениха и вошла в церковь, теперь загипнотизированная изысканностью песен, которые распевали верующие.  Как будто он знал, что она была там, Том оглянулся через плечо и бросил на нее взгляд, полный намеков. Она одними губами произнесла "доброе утро", но довольно скоро он схватил ее за руку и вывел из здания. Том провел ее по мощеной площади, прежде чем развернул и прижал к ближайшей липе. — Уже соскучилась по мне? - проворковал он ей на ухо восхитительно низким голосом, прежде чем оставить сотни поцелуев на ее подбородке. Она застонала, когда он прикусил основание ее шеи, а ее руки потянули за его рубашку, когда она отчаянно захотела его губ, которые он, наконец, уступил ей, сначала всего лишь небольшое поглаживание, прежде чем она наклонила голову, предоставляя ему доступ к своему рту, и когда она почувствовала, как его язык ищет ее, она стала гибкой в его руках, как лед, который тает под солнцем.  Она боялась, что ей все это померещилось, его предложение и его поцелуи, но когда Том прикусил ее нижнюю губу, когда его руки задержались на ее боках и крепко сжали талию, а его промежность оказалась в опасной близости от ее, она поняла, что ей это не приснилось. Звон колоколов положил конец их объятиям, поскольку люди уже выходили из церкви и бросали на влюбленную пару осуждающие взгляды. Том отступил в сторону, отстраняясь от нее, и она почувствовала, что ее разрывают на части, как будто кто-то вскрыл ее грудную клетку и вытащил сердце. Она попыталась выровнять дыхание, в то время как он одарил ее презрительной улыбкой, как будто ужасно гордился тем, что является причиной замешательства девушки.  — Пойдем, - мягко произнес он, снова взяв ее за руку и уводя подальше от любопытных глаз.  — Это было прекрасно, песня, которую ты пел, - сказала она, слегка запыхавшись, хотя они уже покинули передний двор. — Я не пел.  — Верно, - она с ухмылкой закатила глаза. - Песня, которую они пели, была прекрасна. Некоторое время они гуляли, держась за руки, по лондонским улицам. Время от времени она бросала на него косые взгляды, признавая, насколько он великолепен даже в одежде простолюдина, и она чувствовала, как ее сердце наполняется радостью всякий раз, когда они доходили до перекрестка или чего-либо, что загораживало тротуар, потому что молодой человек обнимал ее за талию, защищая, и каждый раз притягивал ближе к себе. Она боялась, что Том может быть недоволен, увидев ее, потому что она появилась без предупреждения, таким образом поймав его с поличным, когда он участвовал в маггловских мероприятиях, которые, как она подозревала, он сильно презирал, и все же у нее были вопросы, в основном один, который беспокоил ее все утро, мучительный, потому что, даже если Аннабель нравилась мысль о Том, что Том Реддл внезапно влюбился в нее, она не была настолько наивна, чтобы поверить, что он, конечно все существа сделали бы ей предложение из любви или сочувствия. Наконец они добрались до фасада захудалого магазина, который Аннабель назвала "Дырявый котел". Она замедлила шаг, настороженно поглядывая на слизеринца рядом с ней, поскольку ее родители предупредили ее, что их помолвка должна пока оставаться в секрете. — Я знаю, куда идти, - сказал он.  

——

  Сначала она нахмурилась, когда он привел ее на аллею, и, наконец, подчинилась, когда он вызывающе поднял бровь.  Сейчас он шел по улице в нескольких футах от нее, чтобы никто не предположил, что они могут быть вместе, и было немного волнующе притворяться, что они никоим образом не связаны. Молодой человек заметил отражение своей невесты в одной из грязных витрин магазина, оценив, как прекрасно выглядела Аннабель в своем бледно-голубом платье, как оно изящно облегало ее талию.  Он не мог не улыбнуться.  Его невеста. Его милая, маленькая невеста. Он толкнул маленькую калитку, которая вела на лестничный пролет между студией татуировщика и ломбардом. Дверь справа от него была открыта, и Том взглянул на бармена, который кивнул. В столь ранний час в пабе было совершенно пусто, воздух был наполнен слабым запахом табака и резким ароматом чистящего средства. Том подождал, пока Аннабель окажется рядом с ним, чтобы положить руку ей на поясницу, чувствуя аппетитное движение ее ягодиц под своей ладонью, когда он вел ее дальше в комнату.  — Разве это не твой друг вон там? - прошептала она, наклонив голову, чтобы указать на стойку, пока он придвигал стул, чтобы девушка села.  Он кивнул. — Долохов, - уточнил он. — Но не волнуйся, он ни о чем не спросит. — Доверься мне. - добавил он, когда почувствовал, что ей стало неловко, и его губы коснулись ее лба для ободряющего поцелуя. Он прошел перед ней, и она, казалось, расслабилась. Они сделали тот же заказ, и когда принесли два сливочных пива в сопровождении небольшой миски с арахисом на левитирующем подносе, чтобы обеспечить им некоторое уединение, Аннабель глубоко вздохнула. — У меня есть вопросы, - сообщила она без дальнейших церемоний. Том поднял бровь и сделал приглашающий жест девушке говорить.  Она немного поерзала, взглянула на свой стакан, который стоял перед ней, прежде чем схватиться за стол. — Ты сделал мне предложение... - начала она тихим сдавленным голосом.  — Почему? Том закрыл глаза. Он ожидал такого вопроса, что было вполне естественно. Тем не менее, он надеялся отсрочить конфронтацию и насладиться этими растущими отношениями, найти время, чтобы узнать все о своей будущей жене, кем она была и каким она хотела, чтобы он был. Он ждал, ожидая, что она продолжит, потому что предполагал, что у нее на уме нечто большее, и он наблюдал, как она нервно играет с подставкой под свой напиток, постоянно загибая один и тот же уголок.  — Я думала, ты никогда не хотел жениться... — Я никогда этого не говорил. Она нахмурилась и бросила на него настороженный взгляд. — Прости мою прямоту, Том, но ты действительно не производишь впечатления подходящего мужа. У него вырвался короткий невеселый смешок. — Серьезно? А как насчет тебя, Аннабель? Ты считаешь себя подходящей женой? Она посмотрела в сторону и сжала губы. Он на секунду остановился при виде ее слегка сутулой позы, как будто она хотела защититься от еще одного потенциального нападения, и вздохнул. — Нам придется научиться ладить, - заявил он, потому что Том находил такие ссоры утомительными, и он не хотел, чтобы его брак превратился в бесконечные препирательства.  — Послушай, Анна, - начал он мягким голосом.  Он хотел бы рассказать ей обо всех причинах своего предложения, не только о ее происхождении, но и о том, что она была всем, о чем он думал днем и ночью, мысль о том, что она станет его восхитительно обворожительной... Он хотел бы сказать ей, что не мог вынести мысли о другом мужчине рядом с ней, внутри нее, особенно теперь, когда он знал, что она: его. Его можно только целовать, ласкать и обнимать, и если бы ему пришлось жениться на ней, чтобы убедиться, что она снова не ускользнет у него из рук, так тому и быть, он женился бы на ней.  Тем не менее, Том был храбр во многих вещах, кроме сердечных, и он обнаружил, что отвечает довольно плохо, взывая к рациональному, деньгам, карьере, осязаемым вещам, которые имели смысл для его картезианского мозга.  Он также ссылался на свои собственные цели, охотно скрывая свои слова от посторонних глаз, поскольку сейчас было не время и не место обсуждать политику или болтать о мировом господстве. — Работа на твоего отца была не совсем тем, что я имел в виду, но у меня есть планы на будущее, которые я пока не могу раскрывать, потому что это было бы преждевременно, но они, безусловно, выиграли бы от положения, которое предоставил бы мне твой отец, женившись на тебе. — А как же Хогвартс? - она вмешалась, нахмурив брови, загоняя его еще дальше в угол. — Я думала, ты хотел стать учителем. — Диппет не услышит ни слова о найме ассистента ... - признался он, скривив рот, когда вспомнил неприятный разговор, который у него был с директором в конце года, этот придурок зашел так далеко, что посоветовал ему “посмотреть мир”, прежде чем подавать заявление на профессорскую должность. Некоторое время она молчала, опустив глаза, ее пальцы проводили линии по конденсату, который образовался на стакане, прежде чем ее пальцы нажали на подставку.  — Я понимаю, - она кивнула с горестной улыбкой, которую она плохо скрывала. — Ты сделал предложение из-за работы. Его сердце сжалось от ее слов, и он на секунду закрыл глаза, искренне надеясь, что сможет просто сказать ей правду. — Отчасти... - он поймал себя на том, что отвечает, потому что не мог вынести вида ее разочарования. — Ты также кажешься одной из немногих людей, которые не вызывают у меня желания проклясть их на месте, - пошутил он, потянувшись к ее руке через стол. Он забрал коробку, которую она начала разрывать, и взял ее маленькую ручку в свою ладонь.  — И, если мне придется провести с кем-то всю свою жизнь, что ж, полагаю, я предпочел бы, чтобы это был кто-то, кого я не нахожу совершенно неприятным. Она напевала, настроение у нее улучшилось после его застенчивого признания, и Том надеялся увидеть по слабой улыбке, которая теперь появилась на ее губах, что она поняла слова, которые он не произносил, те, которые, как он думал, он никогда не сможет произнести, даже наедине со своей комнатой, потому что простая мысль о том, что он был одурманен кем-то, заставляла его съеживаться.  Некоторое время они оба молчали, его большой палец нежно поглаживал гладкую кожу ее руки, прежде чем она прочистила горло. — И что бы это повлекло за собой? Чтобы мы были ... женаты? - спросила она, когда он встретился с ней взглядом. — Ну, я полагаю, это означает делать то, что делают нормальные пары. Поехать в отпуск, иметь собственный дом, делить постель, - перечислил он, и она чрезмерно покраснела при последних словах. Он ухмыльнулся при виде ее пунцовых щек, предвкушая предстоящее время, когда он сможет снова помучить ее и заставить ее покраснеть еще сильнее. Однако он отпустил ее руку и сделал глоток своего напитка, чтобы отвлечься от своих беспокойных мыслей…  — У меня есть одно условие, - заявил он, как только поставил свой бокал обратно на стол, с серьезным видом и своим повелительным тоном.  Она бросила на него вопросительный взгляд, и он продолжил. — Я хочу, чтобы ты стала целительницей, - выдал он, и ее глаза расширились от его своеобразной просьбы. — Целитель? Он кивнул, поставил свою кружку с пивом на стол так, чтобы она стояла вровень с ее, пока просматривал список тщательно подготовленных им выдуманных аргументов.  Он не мог просто сказать ей, что у него было какое-то предчувствие, что наличие целителя на их стороне - на его стороне - окажется полезным в будущем… Он также не мог сказать ей, что его подрывное учение уже отправило нескольких подростков в Больницу святого мунго, и что у него и его друзей серьезно закончились убедительные объяснения того, почему некоторые дети каждое лето получают такие серьезные травмы... — Я помню, что Слизнорт намекал на эту идею, и я думаю, что он прав. Ты была бы потрясающей в этом, - проворковал он, но она бросила на него взгляд, который означал что-то вроде “Я не куплюсь ни на одно слово твоей лести". — Что? - пошутил он, прежде чем наклонился к ней и доверительно прошептал.  — Не говори мне, что ты никогда не думала об этом… Стать одной из первых женщин-целительниц, показав волшебному миру масштабы потенциала ведьм... Проложить путь будущему поколению женщин-профессионалов, стать образцом для подражания для сотен девушек? — Прекрати это, - выдохнула она, но он продолжал, пока, наконец, не выдавил из нее улыбку. Аннабель покачала головой и скрестила руки на столе перед собой. — Я имел в виду то, что сказал, - подсказал он с уверенной улыбкой, прежде чем закинуть в рот орешек.  — В Святом Мунго каждый год принимают всего несколько студентов. Я ни за что не справлюсь, - пробормотала она, но Том фыркнул и покачал головой. — Ты слишком сильно сомневаешься в себе, дорогая. Конечно, у тебя все получится, - заверил он.  — Я буду обучать тебя, - заявил он.  — Я уверена, что частные уроки анатомии в моей спальне окажутся весьма поучительными. Она наклонилась вперед и попыталась ударить его ладонью в притворном негодовании, прежде чем снова сесть, внезапно став серьезной. — У меня также есть одна просьба. — Достаточно справедливо, - он кивнул, прежде чем откинуться на спинку стула, наблюдая, как она открывает рот.  — Я не хочу быть матерью.