Принуждение

Стайлз нервно мерил свою комнату шагами. Это упражнение он выполнял уже достаточно долго: мысли его перескакивали с одного на другое, сосредоточиться было сложно, нервное перевозбуждение, а может, и просто перевозбуждение, кипело в каждой клетке. Нужно было принять аддералл, но эта мысль тоже исчезала так же быстро, как и появлялась. А еще его наполняла злость. Все-таки Ногицуне, находясь в его теле и пытаясь контролировать его мозг, все перевернул в нем, вытаскивая самое мерзкое. Несмотря на то, что злой дух был повержен, Стайлз иногда чувствовал, что темнота, которую в нем всколыхнули, пытается прорваться наружу. Стилински так и слышал голос Пустого в голове: «Выходит, ты всех спас, обезвредил злодея, не занялся сексом с девушкой, о которой мечтал большую часть своей жизни», — последняя мысль болезненно отозвалась во всем организме, напоминая, что ожидаемая разрядка не наступила, — «и после всего этого еще и виноват? Из-за чего? Из-за малюсенького одного процента?» И сейчас Стайлз ненавидел всех женщин на свете, просто потому что не мог весь негатив направить на одну, хотя она и была причиной его состояния. В этот момент дверь в его комнату распахнулась, и на пороге появилась виновница его плохого настроения. Стайлз слегка наклонил голову и зло на нее посмотрел: какого черта она так прекрасно выглядит, когда он тут себе места не находит? Хоть Лидия и понимала, что заслужила этот взгляд, она не собиралась изображать из себя виноватую, поэтому гордо вздернула подбородок и уверенно переступила порог, закрыв за собой дверь. Дома она была все еще в негодовании, не могла найти себе места, перекрутила все одеяло, сбила простынь, ворочаясь в постели: сон к ней не шел. Самое ужасное, что она понимала причину всего этого: неудовлетворенное тело требовало Стайлза, а проснувшаяся так некстати совесть требовала признания своей неправоты. Поняв, что не сможет уснуть, Лидия выбралась из постели, быстро собралась, но в дверях была застигнута матерью: - Куда ты? - Погулять. Может, найду очередной труп. Если повезет, то это будет труп Стайлза. - Что у вас случилось, дорогая? – мама взяла ее за руку и попыталась усадить на диван, но Лидия не поддалась. - Случилось то, что Стайлз — это вечно раздражающий источник неприятностей. - Раньше я бы с тобой согласилась, но он недавно спас тебе жизнь, вытащил из лап сумасшедших врачей. Рисковал своей жизнью. Меньше всего сейчас Лидия хотела слышать перечисление подвигов Стайлза. Она хотела на него злиться. - Это не означает, что я до конца дней буду прощать все, что он творит. - И что же он натворил? - Очередной свой безумный план, — Лидия закатила глаза. - Мне казалось, что все его планы, даже безумные, работают. Нет, мама определенно не помогала злиться на Стайлза. Какой она, к черту, психолог, если не понимает, чего хочет ее родная дочь? - И этот тоже, — у Лидии появилось давно забытое желание погрызть ногти. Натали начала понимать, что проблема в другом. - Дорогая, может, вам со Стайлзом нужно поговорить, обсудить ситуацию? — Боже! Как не вовремя мама включала психолога! Лидия прекрасно знала, в чем проблема, и знала, как ее решить. Но позлиться на Стайлза было отличной альтернативой. - Спасибо, мама, ты очень помогла, — и Лидия стиснула зубы. — А теперь я пойду покатаюсь и подумаю над всем этим. - Хорошо, дорогая, только не долго — сама знаешь, в каком городе мы живем, — и Натали, сочтя свою функцию матери и психолога выполненной, закрыла за дочерью дверь. Дочь же, садясь за руль машины, негодовала, что мать тоже надавила на ее совесть. Теперь не выйдет просто злиться на Стайлза. Придется признать на всех уровнях, что он задел ее тем, что придумал целый план, — хороший, кстати, — как не заниматься с ней сексом. В то время, как она потеряла голову, его мозг не прекращал ни на секунду работать. Что это? Для человека, который, по его словам, влюблен в нее с первого класса, он вел себя слишком хладнокровно. Он так не хотел расстраивать Малию? Он любит ее? Все то время, что они встречались, Лидия пыталась отрицать, что ревнует. Но сейчас эмоции выплескивались наружу, и было уже ничего не скрыть от себя. Она отчаянно пыталась услышать голоса в голове, чтобы отвлечься от мыслей, в которых ходила по кругу. Ей было наплевать, даже если она найдет труп, даже если найдет чертову кучу трупов. Но чутье банши вместо горы трупов привело ее к дому Стайлза. «Ну, что ж», — решила Лидия, — «Так тому и быть!». Она вышла из машины и, не давая себе времени передумать, нажала на звонок. - Лидия? — удивленно спросил шериф, хотя ему давно уже надо было перестать удивляться. – Ну слава Богу, может хоть ты его успокоишь, а то он скоро дыру в полу проделает, — и он махнул рукой в сторону комнаты сына, давая понять, что он там, и к нему можно. Шерифу нравилась Малия, но он совершенно точно знал, что любит его сын Лидию. И судя по всему, его чувства не так уж безответны, как он думал. Ему же самому не то чтобы не нравилась Лидия, она его немного пугала этими своими способностями. Хотя Стайлз, похоже, был в восторге, видимо, это вписывалось в его идеальную картину мира: она находит трупы, а он расследует причины их появления. Лидия была так взвинчена, что даже не постучала, а просто толкнула дверь. И увидела не менее взвинченного Стайлза. «Ну, посмотрим, кто из нас больший истерик», — промелькнуло у нее в голове. - Что, так сильно не хотел заниматься со мной сексом? Стайлз ожидал чего угодно, только не этого. Если бы когда-нибудь его попросили предположить, что Лидия Мартин может поставить ему в вину, то вариант «то, что я отказался заниматься с ней сексом» ему бы даже в голову не пришел, потому как не было ни одной Вселенной, где бы это могло быть правдой. - Ты поэтому разозлилась на меня? – парень просто не мог поверить. Это какая-то долбанная фантасмагория. - Я не разозлилась, — Лидии не хотелось выглядеть неуравновешенной особой, она и так кричит при появлении трупов, слышит голоса и звуки повсюду, не хватало быть еще более странной. - Ты сказала, что ненавидишь меня, — напомнил Стайлз. - Вспылила. - И хорошенько врезала, — это было сложно отрицать. - Хорошо, я разозлилась, — признала наконец девушка. — Ты просто был чертовым гением в тот момент, когда должен был сгорать от страсти. Сначала чуть не подсунул меня под Гринберга, а потом изобрел… это! Как тебе это вообще в голову пришло?! Хотя, после стольких лет Лидии стоило бы привыкнуть: это был далеко не первый раз, когда Стайлз выходил победителем в схватке с более сильным соперником, его изощренная смекалка помогала ему выжить среди всех окружающих его сверхлюдей, оставаясь среди них человеком. И не просто выжить, а спасать друзей и побеждать врагов. Даже опасно хитрого демона, который вселился в него, переиграл в его же игру. Лидию восхищало то, как работал мозг парня, и в минуту опасности она предпочла бы иметь под боком его, а не очередного оборотня. Стайлз запустил ладонь в волосы и взъерошил их, слегка отворачиваясь: - Я как только увидел этот шприц в ее руках, сразу подумал, что было бы здорово в нее саму его всадить, только я не знал, как до нее добраться, она же быстрая. К тому же, потом она угрожала нашим родителям, — Стайлз присел на край кровати. – А когда я увидел отца, то понял, что она все врала. Лидия, — и Стайлз взмахнул рукой, — просто послушай! Я был уверен, ну правда, поверь мне: если бы у нее была только твоя мама, она бы так и сказала, она ведь знает, что для нас обоих это очень важно, это очень сильный козырь. Но а когда начинаешь врать, почему бы не добавить еще одного человека для весомости? - Хорошо, а дальше? – когда он постепенно рассказывал ход своих мыслей, необъяснимо, но это успокаивало Лидию. - Мне не хватало только одной детали: я не знал, как вывести ее из строя, чтоб добраться до шприца и всадить его в нее. И тут, — Стайлз опустил взгляд на сцепленные руки, — ты выкрикнула моя имя, точнее, не имя, неважно… Я еще тогда подумал, что ты очень громкая во всем, что во время секса тоже, наверное, твой крик… — Стайлз окончательно опустил голову, накрыв ее руками. - Что — мой крик? – прошептала Лидия. - Что, возможно, он будет очень сильным, и будут пострадавшие, — Стайлз посмотрел на нее. — Эта мысль напомнила про то, что ты, вообще-то, мощное оружие, а дальше ты уже знаешь. Отлично! Значит, когда ее накрыла страсть, его накрыло озарение. Стайлз уловил перемену ее настроения: если на протяжении его рассказа она начала успокаиваться, слушая его версию событий, то от последней фразы она вновь разъярилась. - А что мне оставалось делать, Лидия? – вскочил он. – Заниматься с тобой сексом? - Разве это не то, чего ты хотел? – зло прошептала Лидия. - Но не так! – в сердцах воскликнул Стайлз. – Не при свидетелях, не под принуждением, не тогда, когда ты этого не хочешь! - Откуда ты знаешь, чего я хочу, а чего нет?! – теперь Лидия тоже кричала. — Да я ж тебе даже не нравлюсь! – Лидия поняла, что пора уходить, иначе она наговорит лишнего. Резко развернувшись, она бросилась к двери и дернула на себя, но сильная рука захлопнула ту у нее перед носом. Стайлз прижал ее всем телом к двери, одна его рука легла на ее ладонь, которая все еще держалась за дверную ручку, а другая защелкнула задвижку над ее головой. До него, наконец, начало доходить. - Или, — прозвучало совсем рядом у ее уха, — что-то изменилось с тех пор, как ты многократно давала понять, что я тебе не интересен? Лидию вдруг накрыла странная смесь возбуждения и страха. Эта поза: то, как Стайлз прижимал ее, то, как его дыхание шевелило ее волосы, то, как вкрадчиво звучал его голос возле уха, – все это на рефлекторном уровне будило ее гормоны, которые еще толком не успокоились. Но все это и напоминало о Ногицуне – он, находясь в теле Стайлза, любил подкрасться сзади и шептать на ухо вещи, от которых стыла кровь. Все-таки он оставил свой след в парне: иногда проскальзывал этот тон или странный блеск во взгляде, или хитрая усмешка бродила по губам. Лидия никогда бы не призналась, но после Пустого она стала замечать сексуальность Стайлза: видимо, в темноте все-таки есть своя привлекательность. Сейчас уже глупо отрицать очевидное: ей нравятся его руки, губы, глаза, а эти безумные родинки сводят с ума. Она находит его сексуальным и умным. О Боже, она хочет Стайлза. Причем, сильно. Она же за этим сюда и явилась, и он это тоже чувствует, и уже не отвертеться. И смысл? Надо получить то, за чем пришла. - Ничто не задевает так сильно, как то, что девушку отвергают, Стайлз. - Знаешь, я бы отверг тебя пару раз, если б ты дала мне такую возможность, — они все еще находились в этой странной позе, поэтому Лидия не могла видеть выражение лица парня, но почувствовала, как изменился его тон. — Лидия, ты же знаешь, что я не мог допустить это в тех обстоятельствах. - Так дело только в обстоятельствах? – Лидия устала от всего этого джентельменства: она повернулась к нему и начала развязывать узел на рубашке. - Постой, что ты делаешь? – Стайлз схватил ее за руки, совсем как тогда, в классе. - Знаешь, сколько у меня уже не было секса? – Лидии надоело ходить вокруг да около. - Так дело только в сексе? – Стайлз недоуменно уставился на Лидию, она в ответ только закатила глаза: - А ты что, хотел большой и светлой любви? Вот уж не думала, что ты разыграешь эту чисто бабскую карту. - Я люблю тебя, Лидия! – и он в сердцах бросил ее руки. — Я уже не просто влюблен в тебя, как в младшей и средней школе. Я люблю красивую, умную, взбалмошную девчонку, которая не боится быть самой собой, которая не боится сталкиваться с неизведанным ради других людей, которая рискует собой ради остальных, которая знает, что делать, умнее всех, кого я знаю, и совершенно ни на кого не похожа. Я люблю тебя, и я смирился, что ты не будешь со мной, я готов стоять в стороне и смотреть на тебя с другими, лишь бы ты была счастлива. Поэтому не надо предлагать мне такое! Мне не нужен просто секс. И я не хочу, чтобы меня использовали, как Эйдена, чтобы забыть Джексона. Как ему удается задевать ее за самое живое своими словами? Он как будто забрался ей под кожу и узнал, на какие кнопки надо нажать, чтобы ее эмоции совершили кувырок. Чертов Стилински всегда видел ее насквозь. И второй раз за день обжигающая пощечина проехалась по щеке Стайлза. Он прям как в Заветах Божьих — подставил вторую щеку. - Вторая пощечина, — задумчиво сказал он, потирая щеку. — Я так начну думать, что небезразличен тебе. - Да мне плевать на тебя, — и Лидия толкнула его обеими руками, стараясь, чтобы он оказался как можно дальше от нее. — Мне плевать, даже если ты спасал меня, даже если единственный увидел меня настоящую, даже если заставил не бояться быть собой, всегда верил мне, и в меня… Плевать, что когда ты в опасности, мне трудно дышать, плевать, что я не могу представить этот мир, в котором нет твоих дурацких шуток, — и она снова замахнулась на него, но он перехватил руку и вывернул ей за спину, вынуждая развернуться и слегка толкая обратно к двери. - Прости, Лидия, но третий раз я не дам тебе это сделать, — и он зажал ее руки, прижимая спиной к себе. Лидия даже не могла стереть слезы, которые катились с момента, как она начала говорить. Она не хотела любить. Это ужасно больно, она-то знала. И тогда это была даже не любовь, а красивая история, которую она придумала про нереальную себя и выдуманного Джексона. Она чувствовала, что со Стайлзом все будет по-другому: глубже, сильнее, — по-настоящему. Она не знала никого, кто мог бы так любить, как он, — отца, Скотта. Он всего себя отдавал, без оглядки, он рисковал жизнью, не задумываясь. Он одной лишь влюбленностью в нее создал такую крепкую связь, что только она могла вытащить его с того света. - Неужели тебе не больно, Стайлз? – наконец Лидия перестала вырываться. — Неужели тебе не больно любить? – прошептала она. - Это не то, на что я могу повлиять, — и Стайлз отпустил ее руки из захвата, но продолжал удерживать ее между собой и дверью, одной рукой опираясь о косяк слева от нее, а другой притягивая ее ближе к себе за талию. — Да, это больно. Но это и здорово. Не в том смысле, что я мазохист, но я в жизни не был так счастлив, как когда ты открыла глаза на том столе в ветеринарной лечебнице. Или когда ты вышла наконец из леса, после того как тебя укусил Питер. И это не потому, что ты была голая, — Лидия усмехнулась сквозь слезы и почувствовала его улыбку на своих волосах. – Посмотри, на меня, Лидия, — и она осторожно повернулась в его руках. Она подчинилась: он этой фразой всегда мог прорваться через рой голосов в ее голове, поэтому она просто не могла ей сопротивляться. Он прижался своим лбом к ее и осторожно большими пальцами вытер ее слезы, размазывая тушь по щекам. – Это очень больно. Но это того стоит. - Чего ты ждешь от меня, Стайлз? Я уже сказала, что хочу тебя, ты еще признания в любви хочешь? Два признания в один день – это многовато. - Не хочу тебя расстраивать, но ты уже все сказала, Лидия. Минуту назад. - Только ты можешь услышать «я люблю тебя», когда тебе говорят «мне плевать на тебя», — усмехнулась Лидия. - Так скажи мне, что я не прав. - Ты просто не способен услышать «нет». - Ты просто не способна сказать мне «нет». Лидия решила прервать этот бессмысленный диалог способом, который должен был положить конец всем их спорам: она потянулась к губам Стайлза, но тот ловко увернулся, не разрывая контакт с ее лбом. В этом был весь Стилински: кричал, что любит ее, но не уступал ей. - Серьезно? – не поверила она. - Просто скажи это, Лидс, — умолял он, но хитрая улыбка пробежала по его губам. А у нее ноги ослабели от того, как он назвал ее. - Ты же сказал, что и так все понял, — невозможный мальчишка: он, видимо, решил добить ее. - Я хочу услышать. - Ты издеваешься, Стилински? – не выдержала Лидия. - Ты мучала меня десять лет, я имею право на небольшую сатисфакцию. Лидия что есть силы снова его оттолкнула: - Ты большая задница, Стайлз, и да, я люблю тебя! Доволен? – и она резко повернулась к двери, пытаясь открыть щеколду, но руки ее не слушались. – Открой дверь, я хочу уйти, — рука Стайлза нашла ее собственную и убрала от защелки. Он потянулся к узлу на ее рубашке, второй раз за день его развязывая. Лидия вцепилась своими руками в его, но не пыталась остановить. Развязав рубашку, он осторожно потянул ее сзади, снимая с плеч. Лидия покорно отвела руки назад, позволяя рубашке упасть на пол. - Не хочешь, — и Стайлз убрал волосы с ее левого плеча, освобождая себе доступ. Лидия задрожала, почувствовав прикосновение его пальцев к нежной коже. - Хочу, - уже не так уверенно повторила она, чувствуя его приближающееся дыхание. Секунда – и его губы мазнули по кончику уха. - Врешь, — и он слегка прикусил зубами ее мочку, вспоминая, какое действие это оказало на нее в прошлый раз. - Сволочь, — только и смогла простонать Лидия. Она сама себя не узнавала: обычно она диктовала условия. – Ненавижу тебя, — прошептала она, когда почувствовала, как Стайлз хмыкнул ей в ухо, начиная осознавать, какую власть над ней имеет. - А полминуты назад говорила, что любишь, — у него еще совести хватало использовать это против нее?! Лидия собрала все свои силы, чтобы повернуться и высказать ему все. Но как только она увидела, что его глаза цвета виски потемнели до цвета кофе, а озорство исчезло из взгляда, то все слова вылетели из головы. Она бросила попытки выйти за дверь, понимая, что этой ночью она эту комнату не покинет. Никогда прежде она его таким не видела, он как будто все время сдерживал себя, а сейчас отпустил, его взгляд обещал такое, что Лидия отпустила свои собственные тормоза, все то, что искусственно удерживало от осознания, что ее влечет к нему. Как будто плотину начало прорывать: она начала понимать всю силу своих чувств, и это отзывалось такой сладкой ноющей болью внизу живота, что у Лидии ноги подкосились. Она сделала шаг назад, чтобы опереться о дверь и иметь точку опоры. Стайлз тут же последовал за ней, накрывая ее тело своим. Рука его зарылась в ее волосы, приподнимая голову навстречу его губам. Лидия даже не успела сделать вдох, как почувствовала жадные губы на своих, они больше не спрашивали разрешения, творили, что давно хотели. Стайлз столько фантазировал, глядя на ее пухлые губы, что сейчас не мог остановиться: прихватывал их зубами, зализывал языком, врывался внутрь, а потом обратно. Но у Лидии тоже были свои желания. Она запустила руки в его волосы: так хотелось пропустить пряди сквозь пальцы, слегка натянуть до болезненных ощущений, а потом снова гладить, зарываясь пальцами все глубже. Лидия поняла, что перенимает тактику Стайлза: небольшая боль, потом ласка, и так по нарастающей. Ее язык уже проложил путь в его рот, исследуя и копируя его движения. Наконец, они оторвались друг от друга, тяжело дыша. Лидия чуть повернула руками голову Стайлза и прикоснулась губами к первой родинке на его щеке. - Ненавижу твои родинки, — шептала она, пока губы пересчитывали их. - А сколько я в тебе всего ненавижу, — вторил ей Стилински, и Лидия почувствовала, как его свободная рука забралась под юбку и огладила ягодицу сквозь белье. Лидия с ума сходила от его рук, пальцев, хотела чувствовать их везде, поэтому ее нога поехала вверх по его, царапаясь о грубую ткань джинсов, пока парень не понял, чего от него хотят: рука пробежалась от ягодицы по бедру и дальше, пока не достигла колена и не завела за свое бедро. Вот так Лидии нравилось: обнимать его ногой, приближая к себе, чувствуя, как он возбужден. Она слегка потерлась, подавая бедра вперед, желая уже почувствовать его внутри. Стайлз понял, чего она хочет, и рука двинулась обратно к ягодице, забралась под трусики, сжала ее попку и сильнее прижала к себе, увеличивая давление. Оба, не сговариваясь, застонали в голос. Стайлз схватил ее трусики сзади и потянул наверх, Лидия зашипела от чувства того, как мокрая ткань врезается в ее тело, усиливая ощущения многократно. Она так долго не выдержит. Используя ногу вокруг его тела и руки в его волосах, она развернула Стайлза, и теперь уже он прижимался спиной к двери, удивленно смотря на девушку. Лидия решительно потянула его футболку наверх, желая почувствовать его тело, Стайлз покорно поднял руки, и еще через секунду его футболка валялась на полу, а ладошки Лидии уже лихорадочно бегали вверх-вниз по его груди и животу, заставляя мышцы напрягаться. Но этого было мало, она хотела чувствовать сильнее, и уже губы следовали за руками. С того момента, как она застукала их с Малией, ей хотелось перецеловать каждую родинку на этом теле, и сейчас она не упускала возможности, опускаясь все ниже. Дойдя до дорожки темных волос ниже пупка, она подняла затуманенный взгляд на парня. У Стайлза мгновенно выбило весь дух от этого взгляда снизу вверх. Лидия положила руки на его ширинку, не отводя взгляда: было еще кое-что, что она хотела сделать. Она расстегнула верхнюю пуговицу и боковым зрением увидела, как сжались кулаки парня. Наконец, он зарылся ими в ее волосы, но не усилил давление, как она ожидала, а потянул наверх. Она недоуменно на него уставилась: еще никто от такого не отказывался! - Нет, Лидия, — выдохнул он. Он отказывал ей?! - Я хочу попробовать тебя на вкус, — она видела, как ее слова действуют на него, как он еле держится, прикрывая глаза, так какого черта? - Не сейчас, — сквозь зубы выдохнул он. - Ты отказываешь мне? - О Боже, Лидс, это самая навязчивая фантазия, от которой даже холодный душ не помогает. И твои губы, — их надо просто запретить. Но первый раз я хочу, чтобы ты была моя, а я твой, понимаешь, — он заглянул в ее глаза, и она растаяла. - О Боже, ты такой романтик, Стайлз, — выдохнула она ему в губы. - Лучше: я романтик с презервативом, — и он вытащил пакетик из заднего кармана, она ловко выхватила его: - Это побудет пока у меня. - Хорошо, — еще один поцелуй в шею. – Я понимаю, ты полюбила мою дверь, но давай уже отойдем от нее, — прошептал парень ей в ухо и слегка подтолкнул по направлению к кровати. Лидия пятилась задом, пока Стайлз вытаскивал ее майку из-под пояса юбки. Внезапно ноги Лидии уперлась в кровать, и от неожиданности она упала на нее, прихватив Стайлза. Он подтянул их обоих на середину матраца. Руки подцепили край ее майки и потянули вверх, она помогла ему, и через секунду ее тяжелая грудь идеально легла в его руку. Шершавая подушечка большого пальца потерлась о сосок, вспоминая, что ей нравится. Лидия выгнулась, упираясь руками в матрац. Стайлз убрал руки, на что Лидия протестующе зашипела, но сразу же ее сосок накрыли влажные губы, слегка пососали, попробовали на язык и прикусили, вырывая стоны из пухлых губ. Левая рука играла с другой грудью, на секунду покинув ее, чтобы обернуть бедро девушки вокруг себя, повторяя позу у двери. Лидия уже не стесняясь терлась о его возбуждение, чувствуя, что находится на грани. - Что ты еще ненавидишь во мне кроме родинок? — Лидия даже не заметила, как он оказался возле ее уха, сосредоточившись на ощущениях внизу живота. - Боже, Стайлз, руки твои ненавижу. Но если ты еще немного потянешь, то я всего тебя возненавижу, — прошептала она. - Серьезно, руки? – Стайлз всегда слышал только то, что хотел. - О, нет-нет-нет, — забормотала Лидия, — Стайлз, нет. Но последним «нет» она уже захлебнулась, когда он добрался до ее трусиков, нагло их отодвинул, и его пальцы проехали вверх-вниз, задевая все чувствительные точки. - Боже, Лидс, — он снова уперся лбом в ее лоб. – Ты такая мокрая, я тоже хочу попробовать тебя на вкус. Эти слова подкинули ее к очередному витку возбуждения, заставив схватиться за простыни. - Если мне нельзя, то тебе тоже, — через силу выдохнула она, потому что его пальцы творили что-то невообразимое. – Хватит меня мучать, — и ее рука вновь легла на его ширинку, нетерпеливо дергая молнию вниз. Он помог стащить с себя джинсы вместе с бельем. Она не выдержала и потянулась к его возбужденному члену, легко пробегая пальчиками вверх-вниз. Стайлз прикрыл глаза и выдохнул сквозь зубы: - Где он? Лидия пошарила рукой в поисках презерватива, который выронила, когда упала на кровать, молясь, чтобы он никуда не завалился. Чертов презерватив как сквозь землю провалился, Лидия застонала от досады. Стайлзу надоело ждать, он потянулся к ящику стола и вытащил еще один. Лидия благодарно вырвала его и пока зубами рвала упаковку, Стайлз стащил с нее трусики и юбку. Она перевернула его и уселась сверху, чтобы было удобнее надеть презерватив. В самый последний момент он перехватил ее руку: - Прошу, сделай это быстро, иначе все закончится, не начавшись. Лидия кивнула, но руки у нее дрожали, так что совсем уж быстро не получилось, и Стайлз рвано выталкивал из себя воздух, когда ее пальцы замирали. Наконец, она закончила и уже устраивалась удобнее, чтобы опуститься на его член, как внезапно почувствовала, что мир переворачивается вверх ногами: у Стайлза были свои планы, и он подмял ее под себя, а в следующую секунду она почувствовала, как его пальцы врываются внутрь, а большой палец гладит чувствительную точку. Наслаждение резко начало закручиваться, и она сильно схватила Стайлза за волосы. - Ненавижу твои пальцы, — прошептала ему в губы. - Хотел уравнять шансы, а то ты очень душевно одевала презерватив. Его пальцы вышли из нее, и вздох разочарования вырвался из ее груди, но Стайлз уже был внутри нее, постепенно растягивая, пока не вошел полностью. Лидия блаженно прикрыла глаза и подалась вперед, показывая, что можно двигаться. Стайлз сделал пару движений, находя их общий ритм, и Лидия уже чувствовала, как удовольствие и напряжение по спирали вместе поднимаются наверх, ей было нужно совсем немного, она была почти готова: их прелюдия затянулась — с событий в классе, а может и дольше: три года нереализованных желаний и сдерживаемого влечения сейчас навалились разом и бушевали в ней. - Стайлз, — она схватилась за его плечо. – Я долго не выдержу. - Я тоже, — и снова он терзал ее ухо. – Но я хочу, чтобы ты была первая, — и он вернул палец туда, где ее тело соединялась с его, и это было как взрыв, который толкнул ее с вершины, и дальше Лидия уже ничего не помнила: наверное, она кричала, потому что Стайлз зажимал ей рот рукой, говорил, чтоб она кусала, она вцепилась в его кисть зубами и чувствовала, как ее мышцы сжимаются и пульсируют вокруг него, толкая его к финалу. Он сильнее вжался в нее, замер, спрятав голову у нее в изгибе плеча, и Лидия чувствовала, как его тело сотрясают спазмы, а кожу обжигает жаркое дыхание. Минуту они лежали вот так, не в силах пошевелиться. Наконец, Стайлз приподнялся на локтях, аккуратно вышел из нее и заглянул Лидии в глаза: - Ты как? - Я разве не умерла? - Нет, — улыбнулся парень. – Но готов поклясться, папа думал, что тебя убивали, либо ты нашла очередной труп. - То, что он не ворвался в твою комнату, не очень хорошо характеризует его как шерифа, — Лидия нашла в себе силы пошутить. - Зато очень хорошо — как отца подростка. - Стайлз, у меня к тебе очень серьезный вопрос, — Лидия провела рукой по его щеке. - Да, я пущу тебя первую в душ. - Нет, я не про это. Но спасибо. Как твое настоящее имя? - О Боже, — застонал Стайлз и устало положил голову ей на грудь. – Лидия, я понимаю, что у нас был самый потрясающий секс в моей жизни, но эту информацию я тебе раскрою только на десятой годовщине нашего брака, когда у нас будет как минимум двое детей, – чтоб ты наверняка не ушла от меня. Лидия на мгновение замерла, удивленная тем, что картинка их будущей семьи кольнула ее под ребрами, а потом она улыбнулась в его волосы: - Идет.