Последние деяния Темного Лорда (для заявки)

      В глубине земли покоится мертвец, на могилу которого никто и никогда не захочет прийти, ведь никто не будет по нему скучать, лить слезы, вспоминать, тосковать. Мертвец, которому чужды понятия добра, дружбы, объятий и заботы, любви и ласки, могила которого будет так далеко от места, которое он называл своим домом, так далеко от глаз всех живых, так отчаянно всеми забыта, насколько это вообще возможно. Могила, о которой никто не вспомнит - ей лишь будут пугать непослушных деток перед сном. Могила, на которой нет ни памятника, ни цветов, - оплакивают ее лишь дождь. Могила, что станет последним пристанищем тому, кто так долго искал родной и милый сердцу дом - тому, кто в ней лежит, кому так никто и никогда не рассказывал сказок, обняв перед сном - чудесная сказка для него, и одновременно - страшная сказка для других о безумном, ужасном, проклятом, поверженном Зле, чье холодное дыхание будет еще долго вселять ужас в знающих о той кровопролитной войне, где погибли многие волшебники от рук этого зла и его приспешников ради фальшивых ценностей чистоты крови и превосходства магического общества над обычными людьми. Мужчины — воины и штатские, женщины — заплаканные матери или истерзанные девушки, взявшие в руки оружие - и дети.       Зло, при упоминании которого многие инстинктивно морщась станут искать волшебную палочку, болезненно вздрагивая от причиненной им человечеству боли и вслед обильно посыпая гадкими словами, сплевывать на землю.       Землю, где под укутывающем покровом снежного одеяла от промерзлого ветра зимой, и в свете лучей теплого солнца летом, освещающих безымянный холмик на пустынных ветреных холмах где-то очень и очень далеко от Хогвартса нашло упокоение зло, утаиваемое от глаз живых - оставшегося в памяти миллионов не как Том Марволо Реддл, а как Лорд Волдеморт, которое наконец познало то тепло, покой, гармонию и умиротворение, что были неведомы ему при жизни.       Люди будут кричать, что он жил ненавистью к людям. Но разве не люди научили его ненавидеть самих себя, не они ли предложили ему правила жестокой игры, где Том был вынужден просто согласится жить по страшным законам несправедливого мира, смиренно приняв отведенную ему роль изгоя, бессильно клеймив себя одиноким чудовищем, несчастным выродком, от которого осталась лишь небольшая горстка пепла в одном только Судьбе известном месте и маленький искалеченный, испоганенный едва существующий осколочек души на том свете, которому суждено пребывать там в постоянных муках боли и ужасающей агонии страха до скончания вечности.

***

             Никто не пожалеет одинокого маленького Тома, чья искалеченная душа была заперта в теле, зараженном злом, которое оно свершило, словно в холодных замкнутых стенах приюта. Душа, озлобленная и обездоленная, без добра, без ласки, без улыбки и поддержки, без материнской любви и заботы, без любимых игрушек, которую боялись как прокаженную - никем не понимаемая, всеми отчуждаемая и всеми шпыняемая. Душа, единственным спутником которой был дождь, стучащийся в холодное приютское окно, - дождь, который и теперь единственный, кто будет плакать вместе с Томом, навещая его могилу обильным поливом, - стекла которого отражали ледяные водяные струи и слезы на бледном, искаженном болью детском лице Тома - мальчика, для которого слово «любовь» стало проклятием, чьи глаза с самого рождения впитали столько ненависти, ярости, обиды, презрения, злости, одиночества, страха и смерти, - начиная с материнской - что стали багровыми. Мальчика, который родился и вырос не чтобы выжить, но сделать несчастливыми сотни и тысячи невинных вокруг только потому, что в свое время ему никто из людей не протянул руку, не предложил помощь, не показал, что такое значит любить - лишь шептались о его странности, говоря о его ненормальности и будто его никто никогда не понимал – никто и не старался этого сделать - все старались не услышать его безмолвных криков, старались не замечать боли Тома, разрывающего свою и без того истерзанную душу, подменившего светлые чувства тем, чем он щедро платил окружающему миру за свое жестокое существование – страхом, яростью, болью, гневом, злобой - дабы каждый смог прочувствовать на себе все, чего довелось испытать ему самому.       Днем над безымянной могилой будет дуть пронзительный ветер, принося с собой свежий воздух дальних краев - будет убаюкивать, успокаивать, ласкать землю легкими прикосновениями. Будет ярко светить солнце, согревая это место лучами. И где-то высоко в небе будут слышаться звонкие птичьи трели. Вереск, шумя, будет покачиваться на ветру, сопровождаемый тихим шелестом пожухлой травы, склоняя к земле степной ковыль. Он словно шепчет Тому, спящему вечным сном, что на самом деле в мире есть и добро и радость, есть смех, счастье, забота и любовь, и что они не отягощает человека, как ошибочно думал мальчик, а наоборот, даруют шанс стать поистине свободным и у него тоже могут вырасти крылья в следующей жизни - каждый имеет право на второй шанс - и он не исключение.       А ночами – самыми красивыми, теплыми ночами, когда все вокруг стихнет, когда на темном небе зажгутся россыпями миллиарды звезд – истории о добре и зле будет слушать мальчик, которому никогда в жизни не читали сказок…